Нестабильность

Сефирот не знал, как долго проспал, но проснувшись, он почувствовал себя гораздо лучше. Сильная пульсирующая боль все еще терзала его разум и плоть, хотя мако уже почти перестало отравлять организм и внутренности уже не столь рьяно старались покинуть своего хозяина. Он даже смог пошевелиться и с удивлением ощутил что-то мягкое под головой. Эпизод с появлением Генезиса был так расплывчат, что генерал решил - это было плодом его горячечного бреда. Он открыл мутные глаза и с трудом разглядел темный силуэт рыжеволосого, стоящего в дверях. Во рту у Сефирота пересохло, язык распух, а голос прозвучал хрипло и неразборчиво: - Что ты делаешь?.. Здесь... - У нас было свидание, - сказал Генезис. - А ты меня кинул, и я решил прийти и надрать тебе задницу, но кто-то меня явно опередил. Рапсодос улыбнулся: - Хочешь чай? Помочь тебе добраться до кровати? Сефирот постепенно переваривал эту информацию. Он действительно забыл о свидании, иначе отменил бы его вместе со всеми остальными делами. - Уходи, - мрачно сказал он, снова пытаясь прогнать рыжеволосого, но сомневался, что тот послушается. Генезис никогда не слушал и Сефирот надеялся, что он будет придерживаться этой линии поведения. - Давай сначала ты ляжешь на кровать? На полу не очень удобно, - сказал Генезис и осторожно стянул с него одеяло. - Надо снять с тебя обувь и штаны. Сефирот стиснул зубы – Рапсодос задел еще не поджившие раны. Да, лечь в постель было бы чудесно, а сам он вряд ли бы туда добрался…но возразить все же было надо: - Не стоит обо мне беспокоиться. Я не в настроении трахать тебя сегодня. Мужчины вроде него не могли быть не в состоянии заниматься сексом – они могли быть только не в настроении. Генезис закатил глаза: - Да, ладно... У тебя такое самомнение. Ты дерьмово выглядишь и так же пахнешь, так что я тоже не хочу тебя трахать, - ответил он и стал расстегивать застежки на ботинках Сефирота. - Давай устроим тебя поудобнее. Похоже, это все было продолжением бреда, полной бессмыслицей. Ответ на следующий вопрос не мог бы ничего прояснить, потому что в бреду нельзя пытаться найти логику, но Сефирот все же задал его, сузив глаза: - Так ли это? Тогда зачем ты здесь? Если Генезису не нужен секс, то он должен был уже давно уйти. С него сейчас нечего поиметь. Глупый горячечный бред… Рапсодос кинул один ботинок через плечо и начал расстегивать второй. - Как бы сильно я не любил хороший трах, на этом свет клином не сошелся. Вдобавок, у тебя вряд ли сейчас вообще встанет, - с улыбкой ответил рыжеволосый, снимая второй ботинок, поддавшийся легче, так как он уже научился справляться с многочисленными застежками. - И еще, я все равно скоро увижу тебя голым. Генезис потянул неимоверно узкие, облегающие брюки Сефирота вниз. Генерал с трудом выдерживал пытку от прикосновений. Он чудом смог одеться после окончания «обследования». Чудом будет, если Генезис сможет стянуть с него эту липкую кожу. - Чем еще порадуешь? - наконец фыркнул он, наполовину с любопытством, наполовину с насмешкой. Рапсодос старался снять с него штаны, и он решил немного помочь, приподняв бедра, но от этого простого движения на него опять накатила тошнота. Генезис продолжал сражаться с брюками, пребывая в шоке от сказанного Сефиротом. Тот всерьез думал, что все дело только в сексе… Это простое, вскользь брошенное, замечание многое объясняло. А он считал, что генерал отстраняется от него из гордости. Среброголовый мужчина и вправду думал, что целесообразно просто трахнуться и разбежаться. И все… Наконец Генезис смог стянуть чертовы штаны и ответил: - А вот чем… - мягко прошептал он и помог Сефироту сесть. Затем откашлялся и серьезным тон произнес: - Перестань вести себя как идиот. Давай-ка переместимся в постель, где я смогу напоить тебя чаем, и ты нормально отдохнешь. Это вообще не имело смысла, так как Сефирот не видел никакой радости в раздевании смердящего, окровавленного и израненного тела. Но, похоже, Генезису все это нравилось, поэтому генерал решил воспользоваться этим временным помутнением его рассудка. - Мне надо в ванну, - сказал он, стараясь не дергаться от прикосновений к открытым ранам. Двигаться было трудно… - И..еще…думаю, меня сейчас стошнит. Генезис протянул руку и взял большую миску, приготовленную им как раз для такого случая. - Блюй сюда. Я вычистил твой ковер от крови, так что будь добр, не испорти мне всю работу. Рапсодос разместил емкость на коленях Сефирота и подобрал его длинные волосы на тот случай, если тому все-таки станет плохо. Закрыв глаза, генерал пытался утихомирить свой желудок. Накатывающаяся волнами тошнота вроде бы стихла, тело расслабилось. Он не хотел, чтобы его стошнило в присутствии других, особенно Генезиса, так что это не должно быть пробле… Почти половина содержимого желудка перекочевала в миску, и тут же новая волна тошноты накрыла его. Хорошо, что кусков внутренностей в миске не оказалось, однако крови там было предостаточно, как и остальной гадости, напиханной туда Ходжо видимо просто из любопытства. Сефирот с трудом глотнул воздух, но его снова начали сотрясать спазмы, продолжавшиеся пока внутри ничего не осталось. Дрожа, генерал попытался утереть рукой рот, однако даже на это у него не было сил. Генезис промокнул ему губы уголком полотенца и бросил хмурый взгляд на содержимое миски. Ходжо вправду над ним знатно поиздевался. - Ты сможешь дойти до ванной? Я тебе помогу вымыться, - неуверенно сказал Генезис. Он никогда не видел Сефирота таким слабым, неспособным контролировать собственное тело. Даже с похмелья он выглядел лучше. - Тебе станет лучше, если поднимешься с пола. Мужчина кивнул и медленно встал, используя стену как поддержку. После того, как большинство яда вышло, ему стало значительно легче. Теперь тошнота уже не мучила, осталась только боль. Слюна нестерпимо горчила, ему очень хотелось прополоскать рот, но сначала, надо было добраться до ванной. Она была рядом со спальней, но, казалось, что на краю света… Избегая глядеть на Генезиса и злополучную миску, генерал поднялся на дрожащие ноги, тяжело прислонился к стене и глубоко вздохнул. Нет, на четвереньках он в ванную не поползет! Генезис видел, что Сефирот пытается собрать осколки своей гордости, несмотря на то, что он был обнажен, дрожал и выглядел так, как будто сейчас упадет. Рапсодос осторожно дотронулся до его руки, показывая, что поймает его. Необходимо было смыть ядовитую пленку с кожи и волос. Учитывая то, что он из себя изверг, Ходжо просто превратил его в склад токсинов. Рыжеволосый боялся, что Сефирот не сможет дойти сам, хотя маленькая часть его, та, что обладала садистскими наклонностями, порадовалась бы, увидев, как генерал падает лицом вниз, но только не сейчас, когда ему было так плохо. Генезис хотел посадить его в ванну, промыть раны, волосы, утишить боль. Сефирот тихо и глубоко вздохнул и, игнорируя колотящееся сердце и затуманивающееся зрение, медленно двинулся в сторону ванной. Путь казался бесконечным, но он добрался, Генезис шел рядом, готовый помочь, подхватить, не дать упасть. Он не упал. Стена послужила прекрасной опорой. Холодная плитка ванны остудила слишком горячее тело, когда он обессиленно прислонился к стене. Генезис посмотрел на Сефирота. Похоже он достаточно устойчиво стоял на ногах, так что Рапсодос подошел к ванной и открыл воду, наполняя ее прохладной водой. Он знал, что холод больше поможет генералу, чем тепло. - Сможешь подойти сюда? - Да, - Сефирот был в этом не уверен, но, все равно, попытался и преуспел. Залезть в ванну было труднее. Все мышцы были еще напряжены и сильно болели, однако ему все же удалось медленно опуститься внутрь. Стон наслаждения сорвался с бледных губ, несмотря на боль от попадания воды в открытые раны. - Холодно, - проговорил он, закрывая глаза и откидываясь назад. - Сейчас будет лучше, - ответил Генезис и подошел к изголовью ванны, не отрывая глаз от дрожащей фигуры. - Обещаю. Он настроил душ на самый слабый напор и стал поливать Сефирота, смывая токсичный пот и кровь, пятнавшие его прекрасную кожу. - Хммм… - промычал генерал, слегка наклоняя голову в сторону. Генезис прав, стало лучше. Жар утих, раны очищались. Так они затянутся быстрее. Сефирот был рад, что Генезис здесь. Даже если эта мысль промелькнула у него лишь на мгновение… - И вправду, так лучше… - Иногда, я все же знаю, что говорю, - сказал Рапсодос, продолжая поливать генерала, затем собрал его волосы и начал вымывать из них кровь. Вода приобрела отвратительный оттенок, но он должен тщательно смыть всю гадость с Сефирота, потом заново наполнить ванну теплой водой и добавить…пену. Пена всегда помогает после посещения доктора. Интересно, а у Сефирота есть пена для ванн? Надо будет поискать… - Когда мы с всем этим закончим, я приготовлю яблочный чай с медом. Он успокоит желудок, и ты сможешь спокойно поспать. Я позвоню этой твоей монстровидной секретарше и скажу, что ты занят более важными вещами и в офис не придешь, - ухмыльнулся Генезис. - Или нет, я позвоню Анджилу и попрошу его с ней поговорить. Это будет забавно. - Да, лучше так… - Сефирот ухмыльнулся в ответ, представляя смущенного Анджила, разговаривающего с секретаршей. Ощущать на себе чью-то заботу было очень странно. Генерал никогда не испытывал этого раньше, он всегда заботился о себе сам. У него были помощники, типа секретарши, но только на время работы. Все личные дела он решал сам, не подпуская никого близко, потому что не считал это необходимым. Но, все это…было…так…приятно. И неожиданно, учитывая, что заботился о нем именно Генезис. Рыжеволосый уже приготовился промывать Сефироту волосы, когда зазвонил телефон. Он посмотрел на часы. Была почти полночь. Кто мог звонить Сефироту в такое время? Рапсодос выключил воду: - Скоро вернусь и все закончу. Генезис подошел к телефону и открыл его: - Что? В трубке воцарилась тишина. Затем прозвучало: - ….Генезис? Это директор Лазард. Я звонил генералу Сефироту, но с тобой мне тоже надо поговорить. Возникло неотложное дело, и его надо с вами обсудить. Боюсь, ждать нельзя. На другом конце Лазард откинулся на спинку кресла в своем офисе. Ему потребовалось некоторое время, чтобы вновь обрести самообладание после эпизода с Ценгом, но дело было достаточно срочным. Не похоже, что ТУРКи собирались убрать камеры. Сефироту и Генезису необходимо поддерживать определенный стиль поведения, прежний, и директор беспокоился об этом. Однако, он был уверен, что они его поймут. Для Сефирота работа всегда была на первом месте. - Позвони Анджилу и он со всем разберется, - отрезал Генезис. - Мы заняты и у нас нет времени на всякие бюрократические бредни. Рыжеволосый поглядел на сидящего в ванне Сефирота. Он сидел с полузакрытыми глазами и выглядел вполне расслабленным. Из-за смытого с тела мако вода начала приобретать зеленоватый оттенок. - Если бы Анджила застукали трахающимся в фешенебельном ресторане, уверяю, я бы позвонил именно ему. Однако, это был совсем не он. Нам надо серьезно поговорить о дисциплине, поэтому тащите сюда свои задницы или я вам лично покажу, что значит попасть по-крупному, - холодно сказал Лазард. Его терпение подходило к концу. Такой уж это был день! Нервный! Генезис ухмыльнулся: - Это было на прошлой неделе. - Он переместил телефон к другому уху. - Послушай. У меня сейчас проблемы гораздо серьезнее, чем разбор комментариев о СОЛДЖЕРском порно. Тебе надо разобраться с этим гребанным садистом-доктором, мучающим твоего драгоценного генерала. Лазард помолчал, подозрительно сощурив глаза: - О чем ты? Зачем доктору Ходжо мучить генерала Сефирота? - Он пытался понять, не имеет ли это замечание сексуального подтекста. Генезис покачал головой и вытащил свой сотовый: - Это твои проблемы, Лазард. Ты не имеешь никакого понятия о том, что тут творится, а беспокоишься, что мы занимались сексом. Тебя это не сильно удручало, когда Анджил запер нас в той комнатке. - Он открыл свой телефон и выбрал функцию камеры. - Ты бы не мог состроить еще более жалостливую мину, Сефирот? Он не стал ждать ответа, ибо мужчина нахмурился и, от этого стал выглядеть так жалко, что большего и не понадобилось. Генезис сфотографировал его: - Отлично. Прекрасно. Что стоят целовашки и обнимашки, когда человек чуть было не погиб? Ты бы посмотрел на всю эту кровь, а в ресторане крови не было. В комнатке…ну, чуть-чуть, и я уже подстриг ногти, - разглагольствовал Рапсодос. Он был рад немного поболтать после тяжелых часов ухаживания за израненным Сефиротом. Лазарду не понравилась ни манера, в какой с ним разговаривал Генезис, ни его тон. Этот зарвавшийся СОЛДЖЕР совсем не признавал никакой власти. Однако, все эти замечания о крови и издевательствах поколебали его уверенность. Когда он получил фотографию на свой телефон, то был просто шокирован. Сефирот выглядел жутко, бледный, изможденный, безжизненный, и вся эта кровь… Директор был уверен, что это не розыгрыш: у них не было на это времени, и честный генерал ни за что не стал бы брать на себя такую ответственность. И еще, он никогда не позволил бы никому увидеть себя в таком состоянии, если бы был в состоянии этому воспротивиться. - Хорошо. Я отложу разговор, пока ему не станет лучше. Но мы еще с вами не закончили, - предупредил Лазард и завершил звонок. Как будто у него было недостаточно неотложных дел! Генезис посмотрел на погасший экран: - Придурок. Даже не попрощался. - Он оскалился, кинул телефоны на стол и вернулся в ванную к Сефироту. Тот глядел на него с явным раздражением. - Что? - Не смей меня фотографировать, - отрезал Сефирот и, учитывая его полумертвое состояние, постарался, чтобы его голос прозвучал достаточно грозно. Это была главной из причин, почему он никому не разрешал ухаживать за собой. - И о чем был весь этот треп? Генерал слышал отрывки разговора (кто бы там ни звонил Генезису), но суть не смог уловить. - Ох, о том, что Лазард смотрит СОЛДЖЕРское порно или что-то в этом роде, - легкомысленно ответил рыжеволосый, открывая слив ванны. Вода была очень грязной. - Знаешь, нам надо поговорить с президентом о всех этих камерах. Неприятно, когда не можешь спокойно расслабиться в отдельном кабинете в ресторане. - У них…там…камеры? - Сефирот сощурился, поддаваясь волне гнева. Он знал о почти параноидальном желании президента обезопасить свое положение и власть, но это было уже чересчур. Может быть, он практически собственность компании, но всему есть предел. Он не возражает, когда его нарезают ломтями, выворачивают наизнанку, используют в качестве эмблемы, но он не желал, чтобы за ним подглядывали, когда он занимается крышесносным сексом! Весь смысл был в том, что генерал таким образом сбегал от своих обязанностей и от компании, пытаясь получить хоть немного удовольствия, а теперь они пересекли эту черту! Схватившись за края ванной, он глухо зарычал, пытаясь встать и разнести все здание по кирпичику. Сефирота это все так достало. Генезис отреагировал быстро и схватил его за плечи, побуждая сесть в наполняющуюся ванну: - Неистовствовать будешь тогда, когда сможешь реально нанести ущерб. Или, по крайней мере, надень штаны. Что это будет за герой, бегающий голый, с окровавленными волосами, неспособный нанести никакого ущерба. Мы непременно попинаем Лазарда, когда ты восстановишься. Так что, садись на свою аппетитную попку и дай мне промыть твои волосы. Сефирот зыркнул на него, кипя от гнева, но понимал, что Рапсодос был прав. Но генерал не собирался спускать все это на тормозах. Он с этим еще разберется, когда вновь обретет свое превосходство и способность внушать страх. Недовольный, мужчина все же сел обратно в ванну, наблюдая, как грязная вода утекает в слив: - Поосторожнее, - предупредил он, немного нервничая. Сефирот никому не позволял дотрагиваться до своих драгоценных волос. Слишком много могло пойти не так… Но, сейчас, выбора не было: генерал был неспособен справиться сам, потому что его мышцы, несмотря на теплую воду, все еще болели, и он не мог ручаться, что не отключится внезапно в процессе. Генезис был рад, что заставил мужчину сесть обратно: - Я не сделаю ничего твоим волосам. - Он сполоснул ванну от грязи и стал наполнять ее заново. Рыжеволосый заметил, что Сефирот все еще дрожит. Он стал цитировать ЛАВЛЕСС, игнорируя недовольную мину на лице генерала, закатившего глаза. Генезис подошел к ближайшему шкафу и разочаровался, не найдя там пены для ванн. Там стояли бутылочки с маслом, шампунем и кондиционером. Вздохнув, он взял масло. Кожа Сефирота была сильно повреждена, и немного смягчить ее показалось ему хорошей идеей. - Лучше не надо, - сказал Сефирот, но это прозвучало не как угроза, скорее, как просьба. Он слушал стихи, которые страстно читал Генезис, без жалоб, ибо они отвлекали его от собственных страданий. А мягкий голос обволакивал, как бархатное покрывало. Ему было все равно, что сделает с ним этот странный СОЛДЖЕР, ничего более болезненного и унизительного, чем то, что регулярно творил с ним Ходжо, уже нельзя было придумать. Генезис добавил несколько капель масла в воду и вдохнул тонкий аромат: - Розы, - прошептал он. - Дорогое масло. Тебе его делают в трущобах на заказ? Рапсодос отставил флакон и выключил воду. Парфюмер постарался на славу, масло пахло восхитительно. Вода доходила Сефироту до груди. Его раны выглядели гораздо лучше, они уже затягивались. Кожа уже не была такой бледной. Он снова стал выглядеть самим собой. Генезис протянул руку, взял флакон с шампунем и улыбнулся: - Что же, у тебя здесь хорошие средства. Не такие, как у меня, как ты уже успел убедиться, но хорошие, - сказал он, собрал рукой волосы Сефирота и стал их промывать. Он любил прикасаться к его волосам и был рад, что их хозяин доверился ему и позволил сделать это. - Мне не нужны дорогие средства по уходу за волосами, - пробормотал Сефирот, имея в виду, что его волосы от природы прекрасно выглядят (по сравнению с волосами некоторых). Но оскорблять прическу Генезиса в то время, когда его собственная шевелюра была в полной власти этого холерика, было не очень хорошей идеей, так что генерал вернулся к теме розового масла. - Это был подарок, - лениво ответил он, полностью поглощенный ощущениями расслабляющихся в теплой воде мышц. Он чувствовал себя уютно, сравнивая свое состояние с мучительной агонией, терзавшей его некоторое время назад. Сейчас его мысли текли спокойно и вяло. - Подарок? От кого? - спросил Генезис, вымывая кровь из его волос. Это был самый длинный разговор между ними, протекавший без взаимных оскорблений и споров. Несмотря на то, что Сефирот еще испытывал сильную боль, все было отлично. Он не возражал против беседы и цитирования ЛАВЛЕСС. Генерал не жаловался, и даже издавал членораздельные звуки, а не порыкивания и стоны. - Это от твоих фанатов? Они мне тоже присылают всякие подарки, стоит только мне упомянуть о том, что мне что-то нравится. А твои поступают так же? - Генезис знал, что слишком много болтает, но не мог остановиться. - Хм, это так раздражает, - Сефирот нахмурился, но глаза не открыл. - В большинстве случаев. И я не знал, что у тебя есть фанаты. Он слегка приподнял веки, достаточно для того, чтобы его изумрудные глаза разглядели размытый силуэт рыжеволосого, осторожно разбирающего его серебряные пряди. Ну, это не было сюрпризом: харизматичная персона Генезиса, его внешность (особенно задняя часть) и всепоглощающая страсть к поэзии сделали его легкой мишенью для женщин, мечтавших об идеальном мужчине. - И, что же они тебе присылают? - ухмыльнулся он, зная, что подарки, присылаемые фанатами, могут многое сказать о том образе, который они себе нарисовали. Наверняка, Рапсодос погибает под грудами плюшевых мишек и косметики. - Украшения, - ответил Генезис, продолжая работать над волосами генерала. - У меня теперь столько сережек, что я могу носить новую каждый день на протяжении целого года. Еще шлют издания ЛАВЛЕСС с самодельными обложками. А внутри - записки. Они меня так забавляют. Эти девушки думают, что я гетеросексуал, что уже смешно само по себе, - говоря все это, он переместился и начал намыливать Сефироту голову. Было радостно видеть, как тот расслабляется. - Если я где-то упомяну, что мне нравится какая-то еда, то ее мне начинают присылать коробками. Как-то я обмолвился, что хотел бы ананасовый молочный коктейль, и нашел под дверью ящик ананасов и упаковку молока. И мы с Анджилом упивались коктейлями, пока нас не затошнило. Потом я сказал, что люблю клубнику. Так можно экономить на продуктах и не питаться в столовой. - Ты же не серьезно говоришь мне, что реально ешь все, что они тебе присылают? - Сефирот полностью открыл глаза, ища на лице Генезиса следы иронии или насмешки. И не найдя ни того, ни другого, с недоверием потер себе переносицу. - Конечно, ем, - сказал рыжеволосый, - Обожаю получать подарки и пока не было ни одного облома. Если ты относишься к ним с чувством, то они присылают замечательные подарки! Это немного компенсирует недостаток подарков в моем детстве. По крайней мере этим людям я не безразличен, - произнес Генезис и, закончив промывать волосы генерала, задумался над тем, как бы ему самому проскользнуть к нему в ванну, однако, передумал, решив, что даже сейчас, совсем без сил, Сефирот это не одобрит. - На самом деле им нравишься не ты. Они тебя совсем не знают. Они поклоняются твоему выдуманному образу, - прагматично хмыкнул Сефирот. Хотя, он не хотел сейчас вступать по этому поводу в спор. Похоже, Рапсодос был достаточно наивен в том, что касалось фанатов и общественного мнения, но он об этом узнает сам, рано или поздно. Мнение толпы неустойчиво, однако, зачем портить Генезису удовольствие и раздражать его, особенно когда у него в заложниках находится шевелюра Сефирота? - Я думал, ты из обеспеченной семьи, - откомментировал он, приподняв бровь. - Уж лучше пусть ко мне относятся так, чем пренебрежительно, как моя семья. Ничего из того, чего я добивался в жизни, не получило одобрения родителей, - скривившись сказал Генезис. Он сел на пол и взглянул на Сефирота. - Что бы я ни делал, всего было недостаточно. Первый приз за рецепт яблочного сока, статус лучшего в классе, награды за актерское мастерство, - на мгновение он прервался, - СОЛДЖЕР Первого Класса. Они мне даже не ответили, когда я сообщил им, что добился повышения. Сефирот удивленно покачал головой. Это не совпадало с его теорией о семьях. Признание и любовь родителей должны быть прямо пропорциональны достижениям детей, но это было только вишенкой на огромном торте безусловной любви, которую испытывают родители к своим отпрыскам, независимо от их поступков. У него никогда не было семьи, мать умерла из-за него при родах. А его отец…что ж, Сефирот предпочитал думать, что его у него нет. Тем не менее, его интриговала мысль о семье, немного замешанная на ревности. - Это еще почему? - наконец спросил он. - Думаю, что я был не нужен. Всегда было такое чувство, что я им мешаю, - ответил Генезис, не испытывая никакой радости от такой темы разговора. - У меня было все, что может пожелать мальчишка, но я предпочитал проводить время с Анджилом у него дома. Там мне были всегда рады. Только время, проведенное с Анджилом, помогало ему выживать в родном городе, и он был рад оттуда уехать. Надо будет еще раз поблагодарить друга, потом, дома. - Полагаю, его родители были совсем другими? - с легким любопытством спросил генерал. - И как это – быть детьми? Что вы делали в детстве? Он задавал эти вопросы с налетом профессионального интереса. Его вопросы прозвучали почти как допрос, хотя все это его лично интересовало достаточно глубоко. Генезис сейчас выступал в роли редкого источника знаний, к которым ранее Сефироту доступ был заказан. Он никогда не поднимал в разговорах тему детства, только работа и ничего личного. - Да, они были совсем другими. Они заботились о нас, когда мы с Анджилом приходили после того, как возились со свиньями в поле, или все в царапинах и синяках. Потом я шел домой, и родители приказывали слугам облить меня из шланга и отправляли спать без ужина, - сказал рыжеволосый. - Я всегда хотел, чтобы родители Анджила были и моими, - он вздохнул. - А ты не веселился, когда был ребенком? Поэтому ты какой занудный? - Говоря он улыбнулся, зная, что это расстроит Сефирота. - Да, веселья было предостаточно, - желчно ответил генерал. - Один раз мне дали покататься на детеныше Бахамута. Ему было восемь, и, теперь, вспоминая об этом, он не был уверен, что должен был кататься на звере, когда его бросили к нему в клетку. И он случайно убил его. Зато потом все были так обходительны с ним. Может быть они нервничали и боялись его, и старались не злить. Да, это было время детской наивности. Хорошие времена…. - Но затем он умер. Генезис повернулся к Сефироту с выражением тревоги на лице: - Неужели ты был таким толстым, что раздавил малыша Бахамута? На это Сефирот метнул острые кинжалы из своих приоткрытых глаз, затем ответил, с каменным лицом: - Я не был толстым. Я просто случайно проткнул его мечом в левый глаз. Дерьмо случается. - Он задумался. - Хотя, один раз Ходжо дал мне какой-то препарат, и меня действительно здорово раздуло… Но это не могло быть причиной смерти Бахамута. Генезис рассмеялся: - А ты был бы миленьким толстеньким малышом, - хихикнул он. – А вот Анджил был толстячком, с таким животиком, но он не был милым. Зато на нем было очень удобно вздремнуть, - Рапсодос вздохнул и встал. - Ты готов вылезать или собрался превратиться в водоплавающее животное? Тебе надо поесть. После всего, что было. Генезису очень нравилась эта шуточная пикировка, а представившийся ему образ толстого Сефиротика, раздавившего малыша-демона был забавен. - Попробуй. У меня особая система тренировок, и она очень эффективна, - среброголовый мужчина усмехнулся и медленно сел. Голова еще кружилась, но тошноты не было, что означало – можно поесть. Боль также утихла и была уже вполне выносима. Странно, у него уже были тяжелые встречи с доктором, но даже после легких он так быстро не восстанавливался… Мышцы еще были вялыми, и ему трудно было вставать. Генезис взял большое белое полотенце: - Конечно, совершенно особая, - сказал он, подмигивая. - Давай помогу, - сказал он и перехватил волосы, оборачивая их в полотенце, крепко выжал и перебросил через плечо генерала, а затем открыл слив ванны. - Сейчас, принесу сухое полотенце. Высушу тебя и доставлю в кровать. - А ты умело все это делаешь, - сказал Сефирот, усаживаясь на край ванны. - Альтернативой военной службе ты считал карьеру медбрата? Взглядом он огладил длинные ноги Генезиса и остановился на отличной заднице, такой доступной, когда тот наклонился, чтобы достать полотенце. Хмм, а ведь если представить рыжеволосого в короткой форме медсестры... Очень даже ничего! - Я много чего умею, - сказал Рапсодос, доставая полотенце и оборачиваясь к генералу с кривой улыбкой. – Я делал все, чтобы позлить отца, но медицину он тут же бы одобрил. Он не поддерживал идею вступить в СОЛДЖЕРы, так что я, конечно, оказался здесь, - он приблизился к генералу и стал его вытирать. На его лицо вернулся румянец, а в глаза – смешинки. - Я принесу тебе пижамные штаны. Не двигайся с места, - сказал Генезис, оставив полотенце на его коленях, и пошел искать одежду для сна. - Постараюсь, - закатил глаза Сефирот и повел плечом. Подумав, он сказал - Второй ящик снизу. В противном случае, искать пижаму можно было до второго пришествия. У генерала была только один комплект такой одежды, и он ее никогда не носил, предпочитая спать обнаженным. Его так же удивило, что Рапсодос рассматривал разные альтернативы будущей карьеры. У него самого такого выбора никогда не было, так что он даже не задумывался ни о чем, кроме войны. Генезис нашел штаны и быстро вернулся: - Вот. Давай надевай, - Он убрал полотенце с колен Сефирота, присел перед ним на корточки и раскрыл пижамные штаны. Рыжеволосый позволил себе пробежаться рукой по чудесным лодыжкам генерала… Обычно, его не сильно волновали ноги, но у Сефирота они были такие стройные и красивые. Генезис подавил эти неуместные мысли. Мужчине, несомненно, было уже лучше, но, все равно, он еще не был способен на что-то….увлекательное…сегодня. С небольшими трудностями Сефирот надел штаны. Он не знал, зачем, сам он предпочел бы лечь спать голым. Но, казалось, проще было не перечить. Его мозг и мышление восстанавливались обычно медленнее, чем тело. Они вместе дошли до спальни, где Генезис помог ему устроиться на кровати. Простыни одновременно согревали и охлаждали его тело, и голос рыжеволосого опять стал куда-то уплывать. Сефирот поплыл вместе с ним, но уже в полусне вдруг одна мысль всплыла в его сознании, которую он никак не мог не озвучить. - А какой была твоя мать? Генезис удивился этому вопросу. Мать перестала его понимать с возраста десяти лет. Он никогда не подарит ей внуков. Она не одобряла того, что он был геем. Он уже не был тем малышом, которого можно было одевать в разные костюмчики, и ей это все не нравилось. Однако, она об этом не говорила, что было еще тяжелее. Она только улыбалась и стояла за плечом мужа – этого мужчину он больше не мог называть отцом – и говорила "Слушайся отца", а затем наливала себе выпить. Генезис пробежал рукой по влажным волосам Сефирота: - Отстраненной, - просто сказал он. - А теперь, спи. Тебе станет легче. Генерал нахмурил брови. Отстраненная…это тоже было неправильно. Он подумал, а какой была бы его мать. Она точно не была бы отстраненной. Она была бы отличной матерью, правильной. Уверен, она бы любила его, а он был бы ей предан. Она дала бы ему причину его существования, которую так и не смог дать ШинРа. Она была бы его смыслом жизни. Ворочаясь на кровати, он сбросил одеяло, легкий жар опять завладел его телом, но он уже этого не заметил, погружаясь глубоко в благословенную темноту. Генезис вздохнул, наблюдая, как мечется Сефирот по постели. Он сходил в ванную, принес холодную мокрую ткань и положил ему на лоб, ложась рядом. Это, казалось, немного успокоило генерала. Обихаживать Сефирота было совсем нелегко, но в постели с ним так уютно. Генезис был благодарен генералу за то, что тот доверился ему. Когда он проснется, Рапсодос его накормит, а пока им обоим стоит отдохнуть.