***
Длинная вереница заключённых скрюченной медианой простирается до самых стен распределительного участка, соединяя собой уродливые каменные донжоны смотровых вышек, увенчанных пулемётными дзотами. Серая пелена, часом ранее затянувшее аквамариновое покрывало небес, ровно как и мелкий моросящий дождик, отнюдь не являли собой гарант праздничного настроения, но даже эти досадные казусы не мешали появлению наглой полуулыбке на челе худощавого рыжего лиса, зажатого в тисках вооружённого конвоя из четырёх здоровенных полицейских. Нахальный зверь в компании молчаливого сопровождения чуть ли не посвистывая шествовал мимо своих куда более неудачливых товарищей-нарушителей правопорядка, сопровождаемый тихими проклятиями в свой хвостатый адрес. Наконец, имповизированная колонна остановилась возле полицейского фургона, с капота до кончика выхлопной трубы обложенного листами прямоугольной брони из легированной стали, заходящими внахлёст друг на друга. Клин охраны расступился, открываю дорогу массивному медведю, с упорством долота марки 3Л-445 буравящему взглядом закованного в кандалы узника. — Что это нахер за шутки такие? — прорычал хищник, склонившись над притоптывающему ногой в таки одной известной ему кадрили арестанту; внушительные клейморы клыков блестели в считанных сантиметрах от его лица. — Этот мандавочешный залупыш и есть тот самый Британец? Слышь, вагинальная мочалка! Ты Николас Уайлд?! — Леди и джентльмены, — мягкий баритон лиса обратил на своего огненного хозяина фокусы пяти пар глаз. — Прошу вас, не могли бы вы пояснить мне, иностранцу, причины столь неподобающего поведения этой удивительной межвидовой смеси маскота хлопьев "Лаки Чомпс" и сфинктера пожилого гиппопотама? Обросшая тёмно-кремовым мехом свая коротко ударила Уайлда под дых, пригвоздив того к мокрому асфальту. — Пердишь ты больно мудрёно, Британец, — проворчал офицер, потирая костяшки рабочей лапы. — Я в душе не ебу, кто ты вообще такой, откуда взялся и что сделал, чтобы тобой лично заинтересовались верхи уполномоченных органов. Я знаю только, что следующие три дня ты проведёшь под шконкой в Бредастоте, покуда тебя не депортируют на твой засратый чаем, туманом и венерическими заразами Альбион. Ничего личного, лисья морда. Приказ шефа. Ещё не оправившегося от столь яростного — во всех многочисленных вариациях этого двусмысленного слова — Уайлда резко переместили в вертикальную кондицию рывком двух пар конечностей. Двери полицейской машины призывно отворились, приглашая Николаса в миниатюрный передвижной карцер на колёсах. Косые столбы света проникали сквозь крошечные выпуклости бронированного остекления, впаянного в боковые стенки фургона. Лис согнул ноги в коленных чашечках, но лишь для того, дабы в следующий момент расправить сжатые под тонким оранжевым покроем тюремной робы мускулы, оказавшись внутри машины посредством грандиозного, пусть и весьма неуклюжего из-за кандалов, плотно опутывающих ноги, прыжка. — Сии апартаменты в моём полном распоряжении, полагаю? — вопросил рыжий хищник, тяжело опускаясь на выдающийся из разделительной перегородки кабины металлический настил небольшой скамейки. Ответом ему послужил лишь надменный смешок капитана, со всей силы захлопнувшего боковые параболы дверцы, напоминающие челюсти мифического Цербера. Одновременно с этим машина тронулась с места, на полной скорости проскочив заградительный кордон полиции и, теперь уже в составе вооружённого конвоя, выехав на федеральную магистраль, предварительно освобождённую от любых намёков на встречный трафик в лице гражданского транспорта. — Неверно полагаешь, парень. Ник медленно обернулся на источник голоса, не выказав при этом ни малейшего удивления пока ещё неизвестным соседом. То, что в полутьме передвижного карцера казалось кучей какого-то нестираного тряпья, зашевелилось, и пара огромных фиалковых глаз уставилась на беззаботную морду лиса. Молодая крольчиха наклонилась вперёд, звеня алюминиевыми браслетами наручников, плотно охватывающими её тонкие лапки и продолжила неотрывно следить за своим новым соседом. — Должно быть, вы что-то напутали, мадемуазель, — зевнул лис, вытягивая ноги на всю их немаленькую длину. — Это полицейская машина, конвоирующая ужасного и опасного меня, а не овощевозка. Ближайшая ярмарка бахчи находится... Не имею понятия где. Уж прости, милочка, я не местный. — Говоришь странно, — девушка смачно сплюнула под лапы своему визави. — Как будто в рот нассали. — Это называется "акцент", моя маленькая представительница вида зайцеобразных, — нравоучительным тоном проговорил хищник. — Так за что тебя на нары, сестра? Толкала контрафактную морковь, или забыла зарегистрировать своего триста восьмидесятого ребёнка в соответствующих органах? — Помолчи! — коротко бросила крольчиха, оскалившись на неугомонного болтуна крохотными зубками. — Ох, как страшно, — Уайлд не остался в долгу и приподнял верхнюю губу, продемонстрировав наглому травоядному острейшие клыки с ниточками прозрачной слюну, простецкой помпой свисающие с них. — Мы ведь тоже так умеем. Я злой и страшный серый волк, я в поросятах знаю толк! Что, число личинок уже за четыреста перевалило, да? Прости, недооценил твоё либидо, у меня с нумерологией и точным подсчётом всегда проблемы были. Видишь ли, я больше гуманитарий, так что... Внезапно лис осёкся, вперившись в соседку уже совсем другим взглядом. Не переставая скалиться, крольчиха надавила на передние резцы, извлекая зажатую между ними квадратную пластину. Перехватив её указательным и большим пальцем, заключённая просунула пластину между закрепительными зубьями и втулкой фиксатора браслета наручников, после чего, продолжая удерживать кусок металла в исходном состоянии, плавно надавила на замок, высвободив из плена левую лапку. Не моргнув глазом, взломщица продела аналогичную операцию со вторым замковым механизмом, за несколько секунд полностью освободив себя от плена вездесущих звеньев. Задние лапы, в отличие от всё того же Николаса, ничем скованы не были, так что заключённая легко соскочила со своего насеста. В этот самый момент фургон довольно подбросило на ухабе, довольно ощутимо даже для принявшего сидячее положение лиса, но крольчиха даже не покачнулась, уверенно сохраняя равновесие. — У современных фермеров очень и очень странные увлечения, — благодушно-издевательская улыбка вновь заняла лидирующие позиции среди всего мимического разнообразия лицедейства рыжего хитреца. — Так как же зовут разрушительницу оков, цепей и моих стереотипов о кроликах? — Джуди Хоппс, — немногословности заключённой можно было лишь позавидовать. — Ты идёшь со мной. Лишний язык в активе у мусаров мне не нужен. С этими слова крольчиха подскочила к Уайлду и, вооружившись всё тем же многопрофильным куском металла, принялась старательно отпиливать косозубую резьбу куда более внушительной металлической стяжки, чем та, с которой "разрушительница оков" справилась десятком секунд ранее. Кролики отвратительно видят в темноте, даже если это темнота с приставкой "полу", репрезентативность которой обеспечивают два бронированных оконца проливающих бледный кисель неуверенных солнечных лучей на отдалённую раздвижную стену фургона. Беда в том, что эта самая стена находится на диаметрально противоположной стороне кутузки четыре на пять метров, относительно текущего местоположения Уайлда, так что Джуди приходилось работать практически вслепую, о чём она и не преминула сообщить "напарнику". — Встань на свет, а то ничего не видно, — коротко скомандовала Хоппс, раздражённо потянув не поддающийся её токарным поползновениям наручник. — Поторапливайся! — Конечно, конечно, — мелодично пропел лис, наклонившись вперёд. — Я же теперь как-никак соучастник побега, так что... Кролики отвратительно видят в темноте, но Джуди таки успела отпрыгнуть удара сложенной вдвое цепи, соединяющей оба браслета на лапах Николаса в единую конструкцию. Увы, но в момент приземления фургон снова качнуло в сторону, и крольчиха потеряла драгоценные доли секунды на попытку сохранить равновесие. Британец, между тем, рванулся к замешкавшейся жертве, не имеющей ни единого свободного сантиметра для манёвра. Крольчиха среагировала инстинктивно: толчок мощных задних ног отбросил её к плотно запертым дверям. Быстро, пока сила гравитации не возымела своё нерушимое действие над её маленьким тельцем, Хоппс оттолкнулась от холодного металла, буквально выстреливая собой в направлении осклабившегося хищника. Слишком мало места для разгона... Лис прыгнул навстречу пушистому снаряду, летящего на него в тщетной попытке спасти свою шкуру. Острое плечо сшибло на землю судорожно хватающую ртом воздух заключённую, а железная удавка цепей плотно затянулась вокруг серой шейки девушки. — Мне бы очень хотелось узнать, — проворковал Уайлд на ухо отчаянно дёргающейся под ним Джуди. — Почему вы, полицейские под прикрытием, всегда так жёстко палитесь. В любом случае, сестрюня, побег не удался. Уверен, в Бредастоте ты встретишь множество старых знакомых. Все мы встретим.Часть 1
3 июля 2016 г. в 15:25
Жалкое изорванное полотнище цвета хаки, некогда представляющая собой по-военному выправленную рубашку поло, настырно липло к спине, будто всей своей мелочной тканевой душонкой стараясь заменить изувеченный тончайшими хоботками москитов кожный покров. Изящный золотой песо настойчивым кольцом небесного гиганта струился между фалангами длинных пальцев, в то время как хозяин органических отростков неотрывно, но в то же самое время с какой-то едва уловимой ленцой всматривался в поблёскивающие природной флюоресценцией навершия сталактитов, своими плечистыми основаниями попирающими сами основы сводчатого аллюмоселикатного бытия гаргантюанских размеров пещеры. Угольные провалы дважды сломанного носа расходились в разные стороны и сходились вновь, подобные мифическими тевтонским ратям давно забытой старины веков.
Агент тщетно пытался унять бешено резонирующую под сенью впалой грудной клетки сердечную мышцу, но предательски дрожащие камеры упрямо выталкивали из ужасной прорехи рваной раны струящуюся ленту алой жидкости. Тихий скрежет коготка о золотую поверхность, икрустированную мельчайшими коралловыми осколкамии пятиугольниками пронзительной синевы сапфира.
— Тебя уже больше ничего не держит, коллега. Так наслаждайся же свободой, ты заслужил её ещё эдак пару веков назад, — ребристые кривые отводного механизма переворачиваются, открывая взор на смеющийся глазок дула. — Не стоит столь упрямо держаться за свои амбиции.
Агент плавно соскальзывает по крутом спуску вниз, и ледяные подземные воды с благодарностью принимают измученное тело. Агент больше не держится — ему нечем.