Моё утро любит тебя

-Воскресенская, где твои ключи?- кричал я, пытаясь вырвать из сна Дашу. Эта мадам отменно напилась на банкете, демонстрируя своей матери, что в праве делать все, что захочет. Но переборщила с демонстрацией. Нет, много она не выпила, ей хватило трех бокалов шампанского и глотка коньяка. И тут Остапа понесло, как говорится. Сначала, она рвалась танцевать под Лепса, несмотря на то, что ни Лепса, ни его музыки там не было, потом ей хотелось петь, и плевать, что ей медведь на ухо наступил. А затем, эта красавица заползла на сцену и в микрофон сказала, что все это общество прогнило насквозь и шампанское у них не вкусное. Про шампанское она мне сказала после первого бокала, после третьего ей было, откровенно говоря, пофиг. А сейчас она стояла в полном опьянении в подъезде и не могла мне объяснить, где же ее ключи. Артур, ну они там...в заднем кармане, поищи хорошо...- говорила она. Быстро же ты успокоилась, пятнадцать минут назад ты требовала продолжения банкета. Когда я все-таки отыскал нужную мне связку, мы наконец-то попали в квартиру. Долго я здесь не собирался задерживаться, просто хотел проследить за тем, как она ляжет спать. - Заходим аккуратно! Смотрим под ноги, Даша! Но Даша пропустила мою реплику мимо ушей и через секунду послышался грохот в коридоре, пока я пытался расправится с этими ключами и дверью. Повернувшись, я увидел как Воскресенская сидит на полу. Ну и что? Упала, да? Как мне показалось, алкоголь из нее выветрился моментально, но мне это только показалось. Через пять секунд эта особа начала плакать. - Ну что случилось? Коленку поцарапала? Ударилась?- присел я перед ней на корточки. Она подняла на меня свое заплаканное лицо. И зачем ты свалилась именно мне на голову? Хотя нет, неправильно задал вопрос. Почему именно ты и почему именно мне? -Пошли в ванну, горе...- повел я ее в ванную комнату, которую я увидел сразу, просто на этих новомодных дверях висят указатели. Поцарапалась она не сильно, слез больше, чем крови. Но к пьяной Воскресенской мне лезть ой как не хотелось. Главное — это уложить ее спать. Значит так, ты сейчас приводишь себя в порядок, умываешься, купаешься, а я принесу тебе одежду и полотенце, - сказал я, увидев, что на крючках нет ни одного полотенца. Но вот с одеждой я погорячился. Во-первых, копаться в чужих вещах — это не есть хорошо, и во-вторых, я же ничего не знаю, где и что тут лежит. Ладно... Поищем... Полотенце я нашел довольно быстро, а вот с пижамой пришлось не просто. Но в комоде я увидел нижнее белье и красивые шелковые сорочки. Взяв одну черную, я отправился к Даше. - Даш, ты все? Можно зайти? - постучав в дверь, спросил я. Ответа не было. Я. Постучав еще раз, не выдержал. - Даш, я сейчас зайду!- я говорил довольно громко, поэтому она должна была меня услышать, несмотря на шум воды. Через минуту я распахнул дверь и увидел, как она сидит в полной набранной ванне и...опять плачет. - Что опять случилось?- стою я на месте, чтобы не нарушать дистанцию. Она всхлипывает снова и поворачивает голову в мою сторону. - Что мне теперь делать? Я опозорилась перед мамой, сказала в микрофон чушь, пьяную чушь, я не знаю, как мне извиняться перед мамой и перед отцом. Даже не хочу разбираться, как они успели помириться и придумать план моей помолвки . Но с другой стороны, мне нужно попросить прощения перед ними... Я запуталась, - сейчас я окончательно убедился в том, что она протрезвела и пришла в себя. А еще ей видимо было пофиг, что между нами не было и двух метров, и Даша сидела полностью обнаженной. - Ты несла не чуть, а чистую истину, а родители...разберемся завтра. Вот сорочка. Сказал я и хотел уже было уйти, но она меня остановила. - Артур, подай полотенце и... Ты можешь остаться? Пожалуйста…- оставаться я не хотел, но оставлять ее одну не хотел больше. На данный момент ситуация была такова: я стоял в ванне с голой Воскресенской, которую знаю без году неделя. А еще мы ненавидим друг друга. Классно. Даша, не обращая на меня внимания, вышла из ванны и направилась к полотенцу, который лежал на стиральной машинке. По одному щелчку вся ненависть к ней и ее семье во мне выключилась. И включился инстинкт. Она была красивой. Тонкая талия, упругие ягодицы, стройные ноги и ямочки на пояснице. У нее не была модельная внешность. Не высокий рост. Вместо худых длинных спичек, у нее были маленькие ножки, причем довольно стройные, но красивые. Русые волосы средней длины и красивые темно-серые глаза. У нее как-будто не было недостатков. Капли воды ровными дорожками стекали по ее бледной коже, а кончики волос чуть намокли. Она поворачивается ко мне уже обернутой в полотенце - Я не люблю эти сорочки. Принеси мне другую пижаму,- говорит она почти шепотом. А желание во мне просыпается все с большей и большей силой. Я подхожу к ней и почти в губы проговариваю, что не знаю, где лежит ее пижама. Ее дыхание моментально сбивается, и у меня на лице появляется еле заметная победная улыбка. - Пойдем, покажу…,- шепчет она, громко выдыхая. Я подхватываю ее и усаживаю на машинку, устраиваясь между ее ног. -А может она нам и не понадобиться? - говорю я, проводя кончиками пальцев по ее плечам, медленно переходя к краешку полотенца. Господи, какой я идиот... Что я сейчас делаю? Что будет завтра? - Прекрати думать не о том, о чем надо... Забудь все проблемы. Я просто хочу тебя, - говорит она мне прямо в губы.