game over

- Тэхён, ульта готова? - Две секунды. Кажется, ещё немного, и на лице Юнги проступит пот от напряжения: идёт уже сороковая минута, а они до сих пор не сдвинулись с мёртвой точки. А это значит, что пора идти ва-банк и забирать противоположную тиму, пока горяченькая. Он судорожно размышляет, как лучше пройти в замес и как нанести больше урона, чтобы пропушить линию. На худой конец, если всё станет совсем плохо, то саппорт сможет его вытащить. Потому что Тэхён умеет выручать из самых пёзд. На самом деле блондин едва ли соображает, что делает, только знает, что если в союзника летит вражеский скилл – щит, если мало здоровья или окружили – ульта. Ориентироваться на прорисованной карте становится в разы сложнее, потому что рядом Мин, готовый рвать всем пуканы и разбивать лица, буквально сияет от предвкушения, поэтому требует от своего напарника максимума, чуть ли не кричит на него. Так что Тэ просто не может сейчас подвести своего АДК, поэтому посильнее сжимает в руке мышку и готовится использовать все свои саппортские плюшки – на всякий случай. - Пошли! Ким кидает на старшего щит, когда тот начинает стрелять во врагов ракетами, а затем к ним присоединяется Амуму, так что ситуация становится как никогда проще. И блондин уже собрался прожимать ульт, потому что вся вражеская тима была в сборе, но секунда, ульта Зеда, и персонаж Тэхёна уже лежит где-то рядом с самим замесом. Он шипит и злится, не понимает вообще, как, когда и зачем его вообще тронули – он ведь ничего такого не делал, по сути. От этого хочется сейчас снести что-нибудь, опрокинуть ноутбук и скрыться в неизвестном направлении, потому что они, мать их, проигрывают. Вместо этого лишь выдыхает спокойно и сворачивает игру, включает музыку и закупается последними предметами, потому что хочет быть максимально полезным в команде. Не зря ведь у него сорок четыре содействия. Когда вражеская команда решает сдаться, то счастью просто нет предела. Рыжий подскакивает с места одновременно со своим тонсеном, а потом они, как два идиота, обнимаются и прыгают, потому что на один бой угробили почти целый час. Мин не радовался так даже своему выпуску из школы, а визжал он тогда очень долго и громко, потому что «о да, я свободен, мать вашу!». Но не стоит забывать, что Юнги – тот ещё лошара, поэтому спотыкается об тумбочку и летит на пол с характерным таким «блять» на всю комнату. А затем он слышит гогот Тэ, который уже утирает проступившие от смеха слёзы. Рыжий на младшего смотрит пристально, а затем ухмыляется, хватает того под коленками и валит рядом, подминая под себя. Смотрит в испуганные глаза напротив и не может сдержать хищной улыбки, когда касается своим носом чужого. - Х-хён? – голос у Кима подрагивает, а сам он с шумом сглатывает, потому что слишком близко и слишком горячо сейчас. -Пошли спать, Тэхён-а, – Юнги слишком откровенно издевается, потому что интонация мягкая и ласковая, а горячее дыхание обжигает чужие губы, но разве кто-то против? Тэхён сейчас просто с ума сойдёт от такого физического почти контакта, от запаха своего хёна, потому что он любит запах кофе. - Угу. Юнги улыбается, встаёт и помогает сделать то же самое Тэ, а затем, потрепав младшего по макушке, направляется в душ. В конце концов, ему не к первой паре, так что у него есть возможность ещё немного оттянуть момент, когда он плюхнется на кровать и провалится в глубокий сон. А блондин, когда старший уходит, за сердце хватается, потому что стучит оно бешено, отдавая в виски. Буквально влетает под одеяло и глаза зажмуривает с силой, пытаясь прогнать наваждение и лёгкое возбуждение. Ему всё только кажется, воображение разыгралось под утро, а он кофе не выпил, так что ничего, бывает. Всё это теория заговора против него, да и вообще подстава подстав. А в мыслях шуршит что-то недовольно, мешая спокойно уснуть. Юнги как обычно не закрыл дверь в ванную. Больничный закончился ещё на прошлой неделе, которую рыжий исправно отходил: не пропустил ни одной пары, ни разу не опоздал, даже, кажется, какой-то доклад написал, чтобы пропуски закрыть и наверстать упущенный материал. Конечно, Мин на хую этот материал вертел, но было, в общем-то, интересно. Он даже успел наладить отношения с профессором Ли, который, в общем-то, не такой плохой мужик оказался, когда не в рабочей обстановке. Так что теперь можно спокойно иногда не приходить на первую пару, потому что «Юнги, я всё понимаю, не переживай». А сейчас стоит под горячими струями, чтобы распарить кожу и нагнать сон, и думает о том, что Тэхён классный. Вот просто классный и всё тут. И дурачится он забавно, и извиняется не как обычный парень, а ещё до сих пор иногда надевает штаны на голову, изображая индейца, потому что на парах было так скучно, что внутренний вождь кличет развлечений на задницу. Юнги даже улыбается как-то по-особому тепло, когда вспоминает, как впервые Тэ с ним поздоровался, потому что тогда перед старшим стоял выбор: либо допечь первокурсника и выгнать его из комнаты, либо попытаться под себя подстроить. Выбор отпал сам собой, когда блондин просто не выносил мозг и исправно убирался на своей территории, хоть и забывал частенько свои вещи где-нибудь на столе у Юнги или оставался сам на его кровати. Гель для душа приятно холодит кожу и окутывает запахом шоколада, который Мин просто любит до невозможности. Стоит и оставляет на своей бледной коже пенку, которая тут же стекает вниз вместе с водой, и вот вообще ни о чём почти не думает, напевает какую-то до боли знакомую песню, слова которой вертятся на языке, но никак не вспоминаются. Мозг начинает кипеть, тем самым раздражая рыжего, потому что вспомнить хочется, а не можется. Он лишь поспешно выползает из кабинки, обтирается, натягивает на себя домашние вещи и ерошит влажные волосы полотенцем, обещая себе, что сейчас залезет в плейлист и найдёт эту ебучую песню, которая прилипла, как банный лист. Юнги Тэхёну напоминает рыжего барашка, потому что у старшего волосы забавно вьются после душа, а не умилиться не получается. Ким смотрит на хёна и улыбается, потому что на душе как-то тепло и хорошо, просто потому, что рыжий рядом. Он едва ли удерживается, чтобы сказать вслух о том, какой Юнги классный, потому что знает, что опиздюлится по первое число, однако молчать совсем тоже не выходит. - Хён, - Мин вздрагивает от неожиданности, потому что думал, что Тэхён уже давно спит, вообще-то. - Мелочь, ты чего не спишь, а? - Добрых снов тебе, - а затем блондин отворачивается к стенке и прикрывает довольно глаза. Юнги не понимает, что только что произошло, честно не ебёт, что в голове у его тонсена, однако, поворачиваясь к столу за телефоном, не может сдержать улыбки. Он точно сошёл с ума. Однако быстро успокаивает колотящееся внутри сердце и забирается под одеяло, попутно засовывая наушники-капельки в уши и включая случайный трек, под который оказалось на удивление приятно засыпать. Только как-то и не хотелось теперь вовсе, потому что странные ощущения и мысли уснуть не дают, а треки постепенно сменяют друг друга. И вот Юнги уже не знает, сколько песен переслушал и сколько времени прошло с того момента, как он лёг в кровать – просто как-то потерялся во времени и пространстве. А найтись уже не было сил. Когда рыжий, наконец, пробудился, то на часах красовался факт того, что он безбожно проспал весь день. Ну, как весь: двенадцать дня, конечно, у него всё ещё есть шанс успеть на оставшиеся пары, только как-то совсем лень , да и волосы до сих пор влажные. Мин лишь потягивается не очень довольно, вытаскивает наушники и осматривает комнату, в которой, вроде, всё на своих местах – лишь кровать Тэхёна заправлена. Встаёт со смятой простыни, чтобы поправить её, да и вообще привести всю постель в более-менее нормальный вид, но лишь слышит, как на кухне что-то с характерным звуком шмякнулось и вскрикнуло. И это что-то явно не стул. Юнги бросает всё и несётся на источник шума, а затем видит блондина, лежащего где-то рядом со столом и потирающего пятую точку измазанными в чём-то пальцами. И то ли старшему сейчас охуевать от происходящего, то ли это просто так звёзды совпали, что это должно было произойти, но факт в том, что Мин стоит, раскрыв рот и тупо смотрит на то, как стонет от боли Тэхён и пытается подняться с пола. А затем он снова шлёпается, видит хёна и, корчась от неприятных ощущений, говорит: - А я тут уже булочки отбил. Рыжий стоит с секунду, а затем заливается смехом, потому что такую глупость действительно мог ляпнуть только Ким. Он в принципе постоянно морозит что-то наподобие смешной хуйни, но сейчас это ещё и в тему. - Ты что тут творишь, а? – Юнги подходит к нему и присаживается на корточки, наблюдая за тем, как по плитке растекается непонятная рыжая жижа. А затем замечает, что у Тэ пальцы тоже в чём-то непонятном, липком и склизком на вид. - Я хотел сделать суфле, а получилось вот что, - он демонстрирует свои ладони, заставляя старшего немного поморщиться. – Оно брызнуло, когда я взбивал это. Я шуганулся, задел краситель, а потом на нём же поскользнулся. - Лошара ты, Ким Тэхён. Младший нахмурился и уже хотел что-то ответить, но не успел ничего толком и сообразить, когда Мин взял его ладонь и засунул пальцы себе в рот, облизывая с них непонятное «что-то» и слегка покусывая, чтобы точно не оставить смеси на фалангах. Непонимающе смотрит, облизывает пересохшие в момент губы и хочет уже подорваться, как Юнги причмокивает, а затем выдаёт простое: - Вкусно получилось. У Тэ сердце в пятки ухает, потому что какого чёрта хён так мастерски сосёт и языком работает? Так и манит выпустить пальцы из горячего, влажного рта, поддаться на провокацию и проникнуть внутрь язычком. Только ему опять слишком многое кажется и слишком многого хочется, а жизнь умеет обломать в самый подходящий момент. Однако старший взгляда от глаз напротив не отрывает, смотрит так, будто ждёт. Надеется на что-то и верит, что произойдёт «бум». А затем встаёт и помогает сделать то же самое тонсену, всё ещё не отпуская ладони, пальцы на которой слегка поблёскивают от слюны. Выводит из кухни и ведёт в ванную, чтобы отмыть чудо-юдо от красителя, хотя бы немножечко, потому что это реальный трэш с оранжевыми пятками. В ванной до сих пор немного душно, но это ничуть не мешает сейчас, хотя и нагнетает малость. Тэхён смущается, стаскивает с себя одежду на глазах у Юнги, а тот и глаз оторвать не может от подтянутого, хорошо сложенного тела, облизывается едва заметно, хотя блондин чувствует, как его прожигают взглядом. Поворачивается неторопливо, прочищает горло и смотрит прямо в глаза цвета крепкого кофе, намекая на то, чтобы старший вышел. Тот лишь сглатывает, скользя взглядом по торсу блондина, затем смотрит куда-то в сторону, цыкает и одним движением зажимает того у стены, вновь обжигая дыханием губы. А затем делает просто невообразимое, отчего Ким вздрагивает мелко и глаза прикрывает. Юнги даже целуется классно. До дрожи в пальцах и до радуги перед глазами, влажно и горячо, как, пожалуй, никогда у Тэ и не было за всю его жизнь. Рыжий прикусывает нижнюю губу, оттягивая её и глаза прикрывая, потому что хочется видеть реакцию своего тонсена, который в ответ на это лишь приглушённо стонет. Бледные, холодные пальцы осторожно касаются талии, обтянутой песочного цвета кожей, и прижимают к себе, цепляются за кромку домашних шорт, что так безбожно испачканы в рыжем пищевом красителе, и приспускают их. Тэхён зажмуривается посильнее, боясь, что это всего-навсего шутка такая и старший может уйти: лишь цепляется за футболку и сминает её в ладонях, попутно стягивая и задевая соски. Мин рычит, терзает чужие губы до того, что они начинают неприятно зудеть, а затем проникает ладонью под тэхёнову домашнюю одежду, поглаживая уже напрягшийся член сквозь тонкую ткань нижнего белья. Тот лишь мычит в поцелуй, понимая, что сейчас точно взорвётся только от этого, отрывается от мягких губ и, прикрыв глаза, откидывает голову назад, неприятно ударяясь о стену. Он инстинктивно сжимает чужое возбуждение в своей ладони, буквально срывая с порозовевших губ полустон-полурык. Юнги, кажется, сносит крышу совсем и бесповоротно, когда он чувствует, как с него приспустили штаны вместе с нижним бельём, а затем обхватили член и надавили пальцем на головку. Он утыкается Тэхёну куда-то в плечо, прикусывая его, а затем подходит вплотную, выпуская возбуждённую плоть блондина, и обхватывает её, немного сжимая у основания. В комнате температура, кажется, повысилась на несколько градусов, так что холод стены больше не ощущается - есть только горячее дыхание Юнги, его опьянённые желанием глаза и нарастающее напряжение. Старший дрочит размашисто своему тонсену, заставляя того содрогаться каждый раз, когда ладонь случайно задевает головку, а затем и сам стонет в голос, ощущая, как тот подстраивается под темп, но лишь замедляется у уздечки, отчего Мин готов взорваться, потому что слишком хорошо. Кровь стучит в висках и мешает слышать блондина, однако здесь надо лишь чувствовать, как бешено стучит чужое сердце и как дрожат родные, невыносимо красивые колени. Рыжий кусает свои и чужие губы, не сбавляет темп не на секунду и, кажется, пропускает пару глотков воздуха, потому что дыхание перехватывает, а в груди всё предательски сжалось от подступившего оргазма. Пальцы на руках дрожат, а ноги становятся ватными от того, насколько сильно и плотно его накрыло, а затем ловит губами чужой протяжный стон, ощущая, как ладонь пачкается горячим семенем. Тэхён уже готов сползти по стенке от космоса перед глазами и наслаждения, что растекалось по всему телу, как вдруг его придерживают, устраивая колено меж ног. Юнги и сам дрожит не меньше, стараясь восстановить сбившееся дыхание, которым опаляет ушко Кима. - Один ноль в твою пользу, Тэ, - он, словно загнанный зверь, у которого грудная клетка рвётся от перенапряжения – настолько громко он дышит. – Но в следующий раз я не поддамся. Блондин лишь судорожно кивает, мягко чмокает рыжего в щёку и отвечает шёпотом, касаясь губами проколотой мочки: - Зато мои пяточки подходят к твоим волосам, - Мин лишь тихо посмеивается в плечо, утыкаясь носом в ключицу. – Просто краситель плохо отмывается. *** - Это точно должно было быть суфле? Старший морщится, опуская вилку в непонятной консистенции месиво насыщенного оранжевого цвета, и смотрит, как оно сползает вниз по холодному металлу обратно в банку. Вскидывает бровь и переводит взгляд на Тэхёна, что сидит напротив и тихонько ржёт над реакцией своего хёна. Лишь чёлку поправляет и наигранно дует губки. - Хён, тебе что, не нравится? - Нет, ты что, - Юнги тяжко вздыхает и отправляет это чудо кондитерского искусства в рот, отмечая, что оно не так уж и плохо на вкус. – Просто это пиздец, а не суфле, Тэхён. - Зато вкусно и углеводов много. На всю ночь энергии хватит. Игра, которую они начали буквально не так давно, заставляла рассматривать эту фразу очень неоднозначно. Хотелось, правда, наплевать на всё это и заставить младшего биться в предъоргазменных судорогах всю ночь напролёт, но так даже интереснее. Если показать все козыри сразу – становится неинтересно играть, так ведь? Поэтому Рыжий улыбается одним уголком губ и снова вздыхает, глядя на непонятную субстанцию, которая даже неоднородного цвета и глядит куда-то в неё, пытаясь разгадать какой-то хитрый план или послание, которое мог оставить Тэхён каким-нибудь лунным йоблям. А затем лишь смотрит умоляюще, отклянчивает губу и заявляет: - Пошли лучше в Нэнси Дрю поиграем. А то я замотался жрать эту рыжую херню и ржать с твоих пальцев. Ким не то, чтобы против, просто не понимает, чем такого рода игры могут цеплять. По крайней мере, он не видел в них ничего интересного, да и не умел в них играть, поэтому ни одну ещё не прошёл до конца. Он каждый раз заявлял: «Убийца – дворецкий», как в самых популярных стареньких детективах, да только садовника не оказывалось, и надо было расследовать кражу, а не убийство. Видимо, не быть ему Шерлоком Ватсоном или кем там ещё. - Хён, там же думать надо. - Я сделаю тебе какао. - Хён, там внимание надо. - Я тебя накормлю завтра. - Хён, но ведь там… - Ладно, я съем твою херню, только пошли уже поиграем, а? Тэхён лишь довольно улыбается и вприпрыжку идёт за своих хёном, садится рядом и голову на плече устраивает. Волосы до сих пор пахнут ванилью, отчего Юнги становится как-то уютно и тепло рядом с блондином. Хочет, чтобы так было всегда, не смотря ни на что. Но он просто не может продуть ему в их личной игре.