Выводы базы данных

Как бы ни было мне жалко своего друга — во всех смыслах — я не могу подарить ему то, чего он так жаждет. Потому надо его образумить, плевать, как. Он должен перестать смотреть на всё через голубые очки и наконец взглянуть в глаза реальности. На следующий день я пришёл в школу с твёрдым намерением убрать из него эту гейскую ересь. Однако Сатоши не было. Я зашёл к нему в класс, спросил, где он, но никто не видел его в школе. Мда. Лишь бы он безумств каких не учудил, пока дома один. В школьных буднях нет ничего интересного. Особенно для человека, постоянно берегущего энергию. Иногда я задаюсь вопросом: "А куда я сохранённую энергию тратить буду?", но тут же стряхиваю с себя этот странный вопрос и продолжаю жить спокойной жизнью, если её можно назвать таковой после того, как на моём пути повстречалась Читанда. К слову о ней самой: почему-то она сейчас стояла передо мной и, смущённо потупив взор, молчала. Мне это не нравится. — Эй, Читанда. Ты хочешь мне что-то сказать, или что? — Ореки-сан, по правде, я... Мне кажется, или такое уже было? Пока я задавался этим вопросом, заметил, что и сам слегка покрылся красной краской. Разумеется, на уровне ощущений, и только, но тоже не особо приятно это осознавать. — Почему бы не отойти в более уединённое место, чем забитый учениками класс, если тут дело настолько серьёзное? — Д-да... Ты прав... Тогда в Клуб Классики, может?.. Я пожал плечами, и мы отправились в Клуб Классики. Через пять минут мы стояли так, как в начале года: Читанда у окна, я у полузакрытой двери. Эль то ли смущалась, то ли просто нервничала, то ли всё разом. Последний вариант мне не особо приглянулся, равно как и все остальные. Наконец наша леди сосчитала до десяти — я это понял по характерным движениям: когда на нервах считаешь до десяти, покачиваешься и чуть-чуть приседаешь — повернулась ко мне с красным, словно её обмазали томатной пастой, лицом, и выпалила: — Ореки-сан, я люблю тебя! ... Эм... Моя энерносберегательная машина дала сбой. Я принялся сначала лихорадочно осмысливать сказанное, затем таким же образом придумывать объяснение словам Читанды. Судя по всему, меня тоже трясло нехило так, потому как брюнетка забеспокоилась: — Что с тобой, Ореки-сан? Тебя лихорадит?! У тебя лихорадка?! Если она продолжит расспросы в таком духе, я упаду замертво. С этой мыслью я заставил своё тело успокоиться. Через пару минут лихорадка вовсе сошла на нет. Когда это случилось, Читанда шумно выдохнула с облегчением и, обронив что-то вроде клишированного "Я не жду от тебя ответа прямо сейчас! Ты можешь ответить потом!", убежала прочь из утопающего в дневных лучах кабинета геологии. И лишь спустя минут пять я смог сесть на стул и отдохнуть. Мда... Читанда меня любит. Сатоши испытывает ко мне те же чувства. Но если из одного я собирался сегодня выбить эту дурь, то выбить дурь из маленькой девочки в теле шестнадцатилетнего подростка будет очень, очень трудно. А стоит ли? По идее, любовь, исходящая от девушки, всяко лучше того же чувства от парня, если только ты не девушка. Поэтому, может, и не нужно убирать себя из головы Читанды? — Так, в глубокомыслии самое важное — не запутаться в собственных соображениях или иллюзиях. Как-то так, кажется, говорил Шерлок Холмс. Вот поэтому надо прекращать думать надо всеми этими возвышенностями и идти домой. Да, точно, надо сказать Ибаре, чтоб зашла к Сатоши, а то как-то боязно туда ходить. Закончив с этим монологом, я закрыл на ключ геологический кабинет в спец-корпусе и, повесив ключ в учительской, ушёл из школы. Идя по улице, я занимал себя рассматриванием разных объявлений, машин, великов... Словом, делал всё, чтобы отогнать от себя мысли о делах амурных. И вроде бы получалось даже. Я пришёл домой, разулся и обнаружил странность. Конкретно: за мной кто-то стоит. — Хотаро-кууун... — злобный голос раздался у меня за спиной. Создавалось впечатление, что он идёт из самых глубин Преисподней, куда я всё равно попаду за лень. Я развернулся и... — Твою мать!!! Еле успел увернуться. В половицы вонзился огромных размеров кухонный нож. Я отполз к двери и разглядел агрессора. Угадаете, кто это был? Правильно. Это был Сатоши. Видимо, конкретно обезумевший Сатоши. Хикикомори проклятый. Либо себя, либо других убьёт и без зазрения совести. — Ты не можешь без ежедневных неудачных убийств, придурок нетрахнутый?! — Ну так у тебя же дилемма... Ты же разрываешься между пофигизмом и Читандой-сан... Так я тебе помогу... ТРЕТЬИМ ВАРИАНТОМ!!! — с последними словами он вонзил свой огромный нож в дверь, хоть и целился в меня. Я снова отскочил и, основываясь на тех знаниях из самообороны, которой я в далёком детстве интересовался, ударил тылом ладони по шее Сатоши чуть ниже затылка. Вроде бы там располагается нервный центр, один из двух. Убить не убил, но мне и не нужно было. Мне надо было противника обездвижить, и я это сделал. *** Сатоши проснулся на чьей-то кровати. Белый потолок ясно говорил о том, что парень не в своей комнате. Но тогда где он? Каштановый мальчик повернул голову вправо и увидел двоих. В первом он узнал своего любимого человека, Хотаро Ореки, а во второй — девушку, что плетётся за Сатоши всё время следом, то есть Маяку Ибару. Эти двое на удивление мирно проводили время. Возможно, их обоих волновало состояние парня, и они друг друга просто игнорировали. Фукубе попытался поздороваться, но из гортани вышло лишь сиплое "А-а-а". Как ни странно, даже этого хватило, чтобы Ибара вскрикнула: — Фуку-чан, ты жив! Проснулся! Ореки, Ореки, Фуку-чан проснулся! Хотаро посмотрел на друга и слегка улыбнулся: — Живой? Не псих? Вместо ответа Сатоши кивнул. — Ещё раз, Сатоши. Ещё раз ты на меня с ножом кинешься... — улыбка мгновенно сошла с лица Ореки. Кажется, до лежавшего начало доходить, что он и где он. Постепенно к нему вернулся и дар речи. — С... С каким ножом?.. Я? На тебя? Хотаро? Ответом Ореки послужил его взгляд в сторону двери. На полке рядом лежал огромный кухонный нож, немного ступившийся от двух сильнющих ударов. Сатоши пронзила смесь стыда и ужаса. Хотаро взглядом попросил Маяку покинуть комнату, мол, надо ему с Сатоши с глазу на глаз переговорить. Ибара сопротивлялась, но в конце концов покорилась и ушла на первый этаж. К слову, все трое находились в комнате Хотаро. — Так вот, Сатоши. — Хотаро... Извини меня... — Будда простит. А теперь слушай. — Хотаро сделался непробиваемым. Фукубе обратился в слух. — Я вот что хочу тебе сказать. Сатоши, лучше откажись от своей любви ко мне. Шатена будто поразило током. Он почти что повалился обратно в продолжительный сон, но Хотаро его поддержал, чтобы договорить. — Сатоши, так будет лучше для всех. Для тебя, для меня, для Ибары и для Читанды. Я даже могу объяснить, по какой причине я так думаю. Причина проста: ты мне нравишься, но как друг. Я никогда не рассматривал тебя как потенциального партнёра и не собираюсь. Мне нравятся наши совместные походы домой, нравится говорить о разнообразной фигне. Но если бы я принял твои чувства, было бы слишком трудно продолжать в том же духе, и наша дружба бы канула в лету. Та дружба, которой я так дорожу вот уже девять лет. — Да и если просто рассматривать вариант альтернативной любви к кому-то, — продолжал Хотаро, — тут ты снова пролетаешь, Сатоши. Я как-то поразмыслил над тем, кто же всё-таки мне нравится, и пришёл к выводу, что это Читанда. Я не знаю, люблю я её или нет, но я точно рассматриваю её как партнёра для совместной жизни в будущем. Так что лучше брось свою любовь ко мне куда-нибудь далеко и предложи Ибаре встречаться, Сатоши. Вот так. Сатоши сидел как молнией поражённый. Ему было плохо в эмоциональном плане, очень, очень плохо. Для Фукубе весь мир после слов его друга опрокинулся кверху Южным полюсом. Хотаро не знал, что делать в таких ситуациях. Естественно: в такие переделки он попадает в первый раз. Поэтому он остался сидеть на своём месте рядом с кроватью. Наконец повисшую тишину нарушил шатен. — Вот как... — произнёс он с горькой усмешкой. — Что ж, Хотаро, ты как всегда прав. Пожалуй, мне стоит избавиться от чувств к тебе. Но... — на глаза начали наворачиваться слёзы, а к горлу подступил комок. — Я, чёрт возьми, не знаю, как это сделать! Помоги, Хотаро! Помоги мне избавиться от того, что чуть не убило и меня, и тебя! Помоги мне избавиться от моей любви к тебе! Хотаро встал со стула и подошёл к двери. *** — ... Помоги, Хотаро! Помоги мне избавиться от того, что чуть не убило и меня, и тебя! Помоги мне избавиться от моей любви к тебе! "Фуку-чан... Так ты любишь не меня, а Ореки? И почему? Почему ты просишь его избавить тебя от этого чувства? Разве так будет лучше?.." Стоя у двери, Ибара Маяка вслушивалась в каждый звук, каждое слово, что скажут Ореки и Фукубе. Она совершенно чётко уяснила, что не стоит ей вмешиваться в отношения парней — пусть всё идёт так, как есть. Как жаль, что она сделала неправильный вывод. Из-за этого она еле заметила ручку двери, что дёрнулась и повернулась. Маяка еле отскочила от косяка, боясь, что влетит в комнату, подобно королеве падений. У открытой двери стоял Ореки. Парень вздёрнул бровь и спросил больше для верности: — Подслушивала? Девушка быстро замотала головой, отрицая суждение брюнета в дверях. — Сатоши! — слегка крикнул тот, отчего Фукубе вытер слёзы и во все глаза уставился на Хотаро. Ореки продолжил: — Встань и подойди. Моя помощь стоит за дверью. Шатену пришлось покориться. И он на ватных ногах прокурсировал до дверного косяка, после чего недоумённо поглядел на друга. Тот ответил: — Моя помощь — она. Я знаю, что в тебе теплилось два одинаковых чувства к двум разным людям: ко мне и к ней ты испытывал глубочайшую привязанность и любовь. Неясно только, почему чувства ко мне взяли верх. Так что лучшим способом отказаться от любви ко мне — развить любовь к ней. Совет вам да любовь, Фукубе Сатоши и Ибара Маяка. А я, пожалуй, пойду кое-куда. И Хотаро удалился, оставив пару вместе с недоумением наедине. *** Вашу маму, никогда бы не подумал, что выступлю в роли регистратора брака. А прецедент-то какой, Святой Будда.... Но, так или иначе, сейчас я шёл куда-то в сторону торговых кварталов. Мимо проходят люди, их волнуют свои собственные проблемы. Но я всё же сомневаюсь, что кто-то из них избавлялся от любви своего друга к нему путём "бракосочетания" с другой его пассией. Хотя, кому какая разница, делал я так или не делал — многие меня ведь даже и не знают, чтобы задумываться над тем, как я поживаю. Таким образом я сам не заметил, как торговые районы сменились обширными рисовыми полями и не менее обширным поместьем. Поместьем рядом с рисовыми полями?.. Я что, к Читанде пришёл? Шёл-шёл, Читанду нашёл, блин. Ладно, чего уж там, позвоню, раз пришёл. Я дотронулся до звонка и почти нажал, как вдруг слева меня окликнула та, в чей дом я и хотел постучаться. — Ореки-сан! Ты? Здесь? Что ты здесь делаешь? Ох, у Эль, как всегда, много вопросов. Я решил последовательно ответить на каждый. — Привет, Читанда. Да, я здесь, у твоего дома. Знаешь, шёл просто по городу и набрёл незаметно. Подумал, чего бы не постучаться, раз пришёл. А тут и ты подъехала. Я не упоминал? Читанда приехала на велосипеде. — Вот как... Я... Хотела у тебя спросить... — Читанда... Нет, Эль. Эль, подъедь сюда, пожалуйста. Девушка, ошарашенная моей просьбой, подъехала ко мне почти вплотную. Мало того — на всякий случай, чтобы велосипед не упал, она поставила его на подножку. — Эль, ты хотела, чтобы я подумал и потом ответил, так? — Ну, да... — Эль, я понял почти сразу же. Просто надо было ещё с Сатоши кое-что утрясти. Читанда Эль, твои чувства взаимны. Господи, как прозвучало-то. Как-то... Пафосно чересчур. Меня даже воротить начало от моей разговорчивости за сегодня. Но даже со всем пафосом в моих словах, Эль так обрадовалась, что не выдержала и повисла на моей шее. Высокомерно прозвучало, опять же. Ненавижу себя. Но Эль люблю. — Я люблю тебя, Ореки-сан! Нет, даже не так! Хотаро-кун! — И я тебя, Эль. АЛЬТЕРНАТИВНЫЙ ЭПИЛОГ. С тех пор прошло два месяца. Комната Клуба Классики, некогда гретая лучами солнца, теперь согревается посредством дыхания четырёх человек. Мало того, чтобы эти четыре человека смогли согреться, они держатся за руки. Сможете угадать, в какой последовательности? Да ну, это просто. Я и Эль, а с противоположной стороны стола Сатоши и Ибара. — Ну, я так понимаю, мне удалось исправить положение, да? — спросил я у счастливо лыбящегося друга, что потонул в объятиях любимой девушки. — Да, Хотаро, ты всегда оказываешься прав. Ты... Ты... Я даже не знаю, как тебя назвать, чёрт возьми. — ответил Сатоши — Хотаро-кун — гений! И этим всё сказано! — как всегда проскандировала Эль. И всё-таки, сколько времени не пройдёт, а я так и не привыкну к этой фразе. — Эль, ты меня смущаешь этой фразой... — сказал я, сам зарывшись носом в её прекрасные чёрные волосы. Тут уже покраснели все остальные. — Ореки, ты хотя бы какие-то рамки приличия соблюдай! — Да что, блин? Мне просто холодно! — Всем холодно, но никто так не делает! — напирала Ибара. Я взглядом намекнул Сатоши, что надо делать. Тот всё понял и повторил мои действия, но уже с Ибарой. Та распалилась ещё сильнее: — Сатоши-чан, ты-то куда?! — А что, нельзя? — посмотрел он ей в глаза, отчего та смутилась окончательно. Под шумок, пока вторая парочка не видит, я повернул Эль к себе и поцеловал. Думаю, было бы интересно рассказать о том, как складывались отношения у тех двоих, но сюда оно уже не влезет. Почему? Да потому что это уже совсем другая история.