Найденная

      Проведем мыслительный эксперимент. В коробку из свинца запрем кота, поместив вместе с ним следующее устройство: счётчик Гейгера, внутри которого находится крохотное количество радиоактивного вещества. Там же есть синильная кислота.       Радиоактивного вещества столь мало, что за все время опыта может произойти распад лишь одного атома, а может и не произойти.       Но первый же распад атома спровоцирует устройство с кислотой и убьет кота.       Лайнесс сделала это.       Она смогла отказаться.       После того случая на кухне, когда каждая пилюля, каждая капсула отправилась в горячую воду, словно грешники – в кипящий котел, Лайнесс больше не срывалась.       Было адски тяжело, действительно адски. Настолько, что Леоне чувствовала себя в филиале настоящей Преисподней – не то гостьей, не то хозяйкой.       Не то главной жертвой, в которую без пауз тыкают вилами, разрывая нутро.       Но Лайнесс не была бы Лайнесс, если бы отступилась.       Боль.       Стресс.       Панические атаки.       Да что там – полноценная ломка, во время которой каждая клетка тела молила об очередной спасающей пилюле.       Это заняло значительное время, но в итоге альфагерл смогла заорать этому всему: «Да черта с два!».       Без проблем, конечно же, не обошлось. К примеру, ее внезапно проявившаяся сила воли сделала медвежью услугу ее же лечению. Лайнесс в буквальном смысле отвратило от всех лекарств.       Теперь таблетки у нее не отнимали – впихивали силой, перед этим час-два, а то и три объясняли, что это и вправду нужно, что иного аналога нет. Там, где он был, пилюли и капсулы сразу заменили растворами и травами. Доктор и Гаррет прекрасно понимали, что «откат» возможен в любой момент. Понимали это и парни.       Но вопреки всему, Лайнесс выдержала.       Она выдержала, и плотная пленка безумия, что мешала дышать, наконец-то отделилась на расстояние пары шагов.       Трансформировавшись из герметичной упаковки в простую клетку. Если распад атома не произошел, то по истечению времени опыта кот будет жив.       Но все равно это было лучше, чем забытье до этого.       Эмоции потихоньку возвращались на положенные места.       Щелк – ушло раздражение, которое требовало убивать из-за косого взгляда в ее сторону.       Щелк – встала в пустые пазы апатия, уступив дорогу нормальному беспокойству за друзей.       Щелк – паника добровольно повесила на кривые ручонки наручники, позволив истинному нутру экстремалки выписать ей смачный пендель.       Щелк. Щелк. Щелк.       Щелк – возвращалось всё на свои места.       Только страх упорно не протискивался в нужную нишу: слишком уж пожирнел за время своей безбашенной гульбы. Впрочем, Лайнесс было не впервой устраивать ему активный фитнес.       То, что Леоне начала приходить в норму, заметили все, просто уж очень долго не говорили, боясь спугнуть столь важную победу. И все же сдержать улыбки не получалось всякий раз, как девушка шутила или интересовалась миром вокруг.       Да хотя бы смотрела прямо на собеседника, а не в ту жуткую и неведомую пустоту.       Только вот за поднимающимся в сердцах восторгом, АТОМ не рассмотрели главное: была выиграна лишь битва.       Не война. Если распад произошел, то пролилась синильная кислота, и, следовательно, кот будет мертв.       Лайнесс была близка к победе над страстью к таблеткам. Мир на разрушение защитной фармакологической стены отреагировал едва ли не аплодисментами.       Он был здесь.       Был там.       Был попросту везде.       Просто теперь умело скрывал свое присутствие.       Но стоило Лайнесс отвлечься, кинуть случайный, беглый взгляд как радужная изломанная бездна проявлялась во всем своем многообразии.       Зеркало в ванной рисовало за спиной демонов.       Проходящие сквозь окна солнечные лучи ломались ядовитым кислотным зигзагом.       Отражение по утрам покрывалось сочащимися кислотой трещинами, стоило лишь расфокусировать взгляд.       Смотреть на подходящих к ней со спины Лайнесс и вовсе перестала – все равно четкая, адекватная картинка под ее очи не являлась.       По той же причине на командира команды Леоне не кидала и мимолетного взгляда – чужие окровавленные руки стали таким же привычным дополнением образа джоланиста, как и поиски отца. До того как мы открыли ящик, система «кот—ядро» находится в состоянии «ядро распалось, кот мёртв» с вероятностью 50% и в состоянии «ядро не распалось, кот жив» с вероятностью 50%. Получается, что кот, сидящий в ящике, и жив, и мёртв одновременно.       Так Лайнесс и жила, умудряясь сочетать трезвость рассудка и атаки хищных иллюзий.       Парни останавливали злодеев, не давали произойти катастрофам – Лайнесс каждый день боролась на своем собственном фронте, желая видеть мир четко. Мир другой, ядовитый, не позволял и вспарывал сознание альфагерл вновь и вновь, не упуская ни одной лазейки. А АТОМцам в итоге оставалось лишь скрипеть зубами да беспомощно разбредаться по базе. С осознанием, что напинать лэндмаркским отморозкам – это ничто по сравнению с тем врагом, что ежедневно мучает их подругу ужасами с приправой иррациональной лжи. Если же ящик открыть, то мы сможем увидеть только какое-нибудь одно конкретное состояние — «ядро распалось, кот мёртв» или «ядро не распалось, кот жив».       Но долго сидеть сложа руки герои города просто не могли. Терпение кончилось, когда стало понятно, что АТОМцы попали в самую натуральную петлю времени, ибо их временно-самое-слабое-звено снова спасалась за фразой «Я в порядке», как за стенами Трои.       Сперва привычную схему попытался изменить Аксель, но получил лишь взгляд, полный неузнавания – верный признак, слишком явно показывающий, что джоланисту здесь не рады. Шарк и Хоук же лезть поостереглись: оба даже на уровне интуиции понимали, что сию ментальную борьбу не выдюжат, это ведь не витаминки тишком подсовывать…       Тем самым, единственный, кто мог бы рискнуть взять штурмом сию крепость, определился сам собой.       Кинг понял сразу, что действовать здесь нужно не в лоб. И на беду, плюшевым-преплюшевым мишкой он был исключительно с обожаемыми питомцами. Для друзей же был припасен и приличный запас хитрости.       Для Лайнесс это стало сюрпризом. Во всяком случае, на предложение помочь с завалом на чердаке новой базы она отреагировала весьма спокойно (хотя почему помощь с тяжеленными ящиками нужна от пусть и не слабой, но девушки, когда рядом еще три парня-охламона?).       Тревога поселилась в сердце бразильянки, когда позади необжалованным приговором хлопнула дверь.       Дверь, к слову говоря, на относительно чистый чердак. - Кинг, тебе не кажется, что ты слегка преувеличиваешь масштабы бедствия? – попыталась пошутить альфагерл, внезапно почувствовав себя неуютно – редкое ощущение рядом с таким постоянным и надежным другом. - Нет, - ответил Кингстон. Темно-зеленые глаза смотрели на свою жертву (жертву?!) слишком серьезно. – Тебе нужна помощь, Лайнесс. И я думаю, ты и сама это понимаешь. - Эм… я вообще-то об уборке, - попыталась скрыть тревогу за улыбкой Лайнесс. Вышло на редкость жалко. - А я – нет, - покачал головой силач всея АТОМ.       Леоне с его слов зависла.       Мир, что как всегда стерег неподалеку, расхохотался во всю мощь несуществующих легких. - Кинг… - Лайнс, пожалуйста, - прервал ее гигант, будто бы в защиту выставив ладони вперед. - Выслушай меня. Я знаю, что для тебя это непросто, но прошу, пожалуйста. Выслушай. Хотя бы попробуй. Ответный взгляд ему прилетел самый что ни на есть недоверчивый. - Не знаю, о чем ты, - соврала Леоне в который раз, - но я в порядке.       На что она получила такую гримасу, что у альфагерл чуть не пропал дар убеждения самой себя, не то что других. - Ты уж извини, - серьезно начал Крэй, не дав ей оклематься как следует, - но ты в последние месяцы говорила это так часто, что эти слова уже попросту потеряли всякий смысл. - Кинг, зачем? Вот просто скажи мне: зачем всё это, а? За-чем? – нервно пошла в атаку импульсивная Леоне. Каждый слог очередного «зачем» резал наотмашь, как острейшее лезвие меча. – Зачем?! Я справилась с таблетками, было трудно, но справилась! Это в прошлом! - Ты думаешь, никто не понял, что главная беда вовсе не в таблетках?       Кингстон сказал это своей обычной спокойной интонацией старшего брата, но для натянутых нервов бразильянки это было пощечиной.       Причем такой силы, что она даже не нашла слов для ответа.       И тем самым полностью позволила Кингу продолжить свое ментальное избиение. - Лайнесс, я понимаю, тебе трудно это принять… но то, что ты держишь лицо, не помогает, - у самого силача на нем сейчас светило бескрайнее сочувствие. – Мы не дураки. Мы видим, как тебе тяжело. - И что с того? – девушка в защитном жесте скрестила руки на груди. – Врать не буду, мне непросто. В конце концов, я тут недавно чуть не суициднулась и чисто случайно не стала наркошей, - косая трещина усмешки разбила сосредоточенную маску, намекая, что раз шутит, то идет на поправку. – Но я уже разобралась в своей проблеме…       Тут убедительные слова закончились: хохочущий как в последний раз Мир вцепился в глотку, забирая любой писк в свои психоделичные глубины. Понадобилось несколько минут, прежде чем Леоне смогла оторваться на безопасное расстояние – все равно, что отойти на бесполезный метр от хохочущей гиены.       Хохочущей и дико голодной гиены.       Кинг не перебивал, позволив ей закончить эту битву самостоятельно.       Лайнесс это ценила, правда. Пусть и последующие ее слова, словно по кирпичику, выстраивали между ней и другом глухую стену. - Я ведь больше не совершаю глупостей. Не прыгаю с крыш, не тараню стойки мотоциклом. Правильнее даже сказать – вообще за руль не сажусь, вы же все ключи забрали, - Кинг все же не удержался и передернул плечами от шпильки ее слов. – Я к тому, что всё разрешится само собой через некоторое время. И если ты хотел как раз об этом поговорить, то давай этим и закончим: перетряхивать всю эту пакость из раза в раз мне удовольствия не доставляет.       И на сей решительной ноте она даже повернулась к двери… - …вообще-то я хотел не только поговорить, - успел вставить Кинг до ее ухода а-ля победитель.       Лайнесс замерла. Интуиция у нее была хорошая, а потому альфагерл сразу поняла, что добром продолжение для нее закончится навряд ли.       Даже Мир и тот заинтересованно затих в темных углах чердака. - Мы правда старались дать тебе пространство и не давить, - попытался объяснить силач, - старались поддерживать издалека… - Но? – осторожно спросила Леоне, застыв в позе оленя, уже готового сорваться в бег. - Но тот случай с Хоуком показал, что гораздо лучше ты реагируешь на решительные действия. - Скорее уж я реагирую на бешеного Акселя, - раздраженно поправила латиноамериканка. – Потому что знаю, что если не вмешаться – будут трупы, а нахваливать Хоука на его похоронах мне было бы сложно: так врать с непривычки-то…       Кингстон на ответный маневр не обратил никакого внимания и этим же полностью его нейтрализовал.       Только всё также с раскаянием глядел на девушку, как будто опять «совершенно случайно» добавил всей команде в завтрак молотые ламинарии. - Я просто хочу помочь, - выдал он тихо. – Так что прости за это и за последующее. В конце концов, ты всегда можешь просто возненавидеть меня. Одним больше, одним меньше, тебе не привыкать. - Я никого не ненавижу! – с пылом возразила девушка. - Мы оба знаем, что это не так.       Возмутиться по новой Лайнесс уже не успела: Кинг, решив больше не тратить время на пустые слова, все-таки сделал то, за что извинялся.       А именно открыл небольшую узкую коробку, что мирно покоилась до этого на одной из полок.       Внутри оказался длинный металлический прут, даже скорее спица. Плоская вершина, словно шляпка гвоздя. Острый конец – та еще иголка для шитья.       Большая. Игла.       Которую тут же признали все, кто находился в комнате.       Лайнесс показалось, что рассудок ее вконец оставил: просто бамс – и яркая, необъяснимо яркая завеса опутала мозг липким клеем.       Глаза, не открываясь, смотрели на острый конец предмета, как если бы могли поднять его силой мысли. Ноги ушли в отказ, из-за чего пришлось судорожно хвататься за стену, взмахом руки прогнав оттуда очередной потусторонний кошмар.       В ушах звенел ужасающий, леденящий кровь крик, заставивший все вокруг прыгать в канкане землетрясения. Лишь через минуту до Лайнесс дошло, что сей страшный звук издает она, причем во всю глотку, так что предпоследнюю каплю сил она потратила на то, чтобы столкнуть два ряда зубов вместе.       Последнюю же – на стон умирающего. - За что?! - Лайнесс, - начал тот, кому она еще минуту назад так доверяла, и протянул руку. Девушка инстинктивно шарахнулась, едва не выйдя через стену, как мультяшка.       Как же ей хотелось, чтобы это был обман зрения! Ну или хотя бы очень плохая шутка!       Но нет: Кинг взял в руки этот стальной ужас, не теряя ни грамма скорбной решимости на лице. - Это просто инструмент, Лайнс. Просто медицинский инструмент. И всё. - Ты… ты хоть знаешь… - сипло вырвалось из вмиг пересохших губ.       Золотые глаза смотрели на иглу-переростка так внимательно, что не сфокусировались и на зашедшихся в наркоманском экстазе чудовищ-кошмаров. - Знаю, - твердо ответил Кинг. – А еще я знаю, что это просто обыкновенной кусок углеродистой стали. Пережиток прежней медицины. Просто пред-мет.       Слов у Леоне уже не нашлось: альфагерл лишь безумного замотала головой из стороны в сторону. - Ты боишься, - резюмировал Кингстон, вновь выведя подругу из душевного равновесия.       Она?       Боится?       Этого? - И это нормально, - кивнул парень в ответ на стопор бразильянки. – Но ты боишься не того. Это – лишь железяка. Не какое-то супер оружие. Не какая-то божественная кара. Просто. Кусок. Металла. - Я не боюсь, - возразила Леоне непривычно высоким голосом. – Не боюсь этой фигни. Что это, кстати, такое? - Орбитокласт, - выдал подготовившийся Кинг. – Хотя «фигня» ему больше подходит…       Лайнесс не сдержала усмешки. Правый уголок губ предательски дернулся. - К слову, о фигне. Осознай уже, что это относится и ко всему твоему страху в целом. - Ты… - девушка сухо сглотнула. – Ты о чем? - Лайнс, ты перенаправляешь это. - Я не… - Да, ты делаешь так. Тебя ужасает. Но только ужасает совсем не то. Эта спица – хотя это просто железка, инструмент. Такой же, как обычный бластер в руках рядового бандита, которых мы пачками в Тэлон отправляем. Аксель – хотя его там даже не было… - Аксель здесь не при чем! – решилась наконец возмутиться Леоне. Впрочем, словам этим не поверила даже она сама. - Поэтому ты от него шугаешься который месяц, хотя раньше вы всегда держались друг к другу на расстоянии вытянутой руки. - Добил со своей стороны Кингстон.       Девушка спрятала лицо в ладонях. Про себя она молилась, чтобы всё это оказалось лишь очередным кошмаром.       В реальность ее вернул голос всё того же Кинга – вновь тихий и располагающий. - То, что с тобой случилось, Лайнесс – ужасно. Но оно уже случилось. От этого никуда не деться.       Альфагерл рискнула посмотреть на силача сквозь пальцы: тот тоже глядел на нее. Просто глядел и медленно выдавал истины, которые ее одурманенный мозг так долго не желал признавать. - Это уже твое прошлое. Уже часть тебя. И выбор, что с этим делать, тоже лишь твой: прятаться за таблетками и словами или пересилить, осознать и применить, как ты делала хоть с Пэйном, хоть со сценой…       Лайнесс слабо усмехнулась, припомнив то, что он назвал. Да уж, умела она себе фобии выбирать. Что до смерти перепугаться боли из-за психа, за которым в итоге гоняешься раз в неделю, что какой-то дурацкой речи, когда те же журналисты пытаются выловить на интервью постоянно…       Хотя эта ситуация тоже дурацкая.       Мир взвыл раненным зверем, не желая признавать очевидное: такой важный факт наконец-то встал со звонким щелчком на свое законное место в сознании, мигом прояснив всю картину.       Они боится не иллюзий.       Не Мира.       Не своих воспоминаний.       Она боится боли. И ужаса.       Даже не их, нет – она боится вероятности, что эти боль и ужас повторятся вновь.       Она просто-напросто боится самого страха.       Осознание чуть не выбило почву у альфагерл из-под ног повторно, но впервые за долгое время она очухалась быстро. И стояла на земле теперь твердо – не падая в калейдоскопическую кроличью нору.       Кинг всё продолжал вещать, каждым новым словом закаляя эту появившуюся вдруг из неоткуда уверенность в истине. - …и те, кто сделали это с тобой – не боги, не слуги рока. Не им решать, как тебе смотреть на происходящее. Не им диктовать, чего тебе бояться. Это просто очередные психи, решившие, что могут делать всё а-ля боги. Как Пэйн с его захватом города, как Ли и его сверхраса, как Мью… Просто преступники и всё. Которых мы обязательно победим. Итак, подведем итог нашему эксперименту. В условиях закрытого ящика рядом с распадающимся или не распадающимся атомом радиоактивного вещества кот находится в промежуточном состоянии до самого конца опыта, иными словами и жив, и мертв одновременно. И чтобы выявить состояние кота, надо открыть крышку ящика.       Первый шаг дался тяжело, как будто ее приковали к скале как в древнем мифе.       Второй Лайнесс не заметила: взгляд примагнитился к медицинскому инструменту, что Кинг держал в руках.       Третий потерялся на фоне прочего: в глазу закололо, и, утеревшись тыльной стороной ладони, Леоне неожиданно обнаружила влагу.       Кинг не торопил, молчал и позволил ей решиться на шаг номер четыре.       Места для шага пятого уже не было.       Лайнесс, не до конца осознавая, вытянула руку вперед. Кингстон с неуверенностью оценил сей жест, но все же позволил орбитокласту упасть в дрожащую девичью ладонь.       Альфагерл резко выдохнула, едва металл коснулся кожи.       Мир Зазеркалья ответил диким воем «Струсишьструсишьструсишь!».       Мир реальный остался недвижим.       Никакого апокалипсиса.       Никакого возмездия.       Никакой боли.       Внезапно Лайнесс хватило даже на жалкую улыбку. - Железка… - выдали беззвучно губы.       Длинный легкий кусок стали. Как что-то настолько маленькое может причинить такой вред? - Да, - кивнул Кинг, который ее реплику все-таки разобрал.       Девичьи пальцы вертели теперь опасный инструмент как стрелку компаса – и не скажешь, что их обладательница всего пять минут назад так от него шарахалась. - Спасибо,- сказала Лайнесс, наконец пересилив свой голос.       Глаза ее смотрели до непривычного ясно. - Всегда к твоим услугам, - немного нервно хохотнул силач и положил подруге на плечо ладонь. – Вот теперь я тебя узнаю. Запомни, нет ничего такого, с чем бы ты не справилась.       Альфагерл кивнула, но улыбка у нее была всё еще слабой. - Если бы все было так просто, - сожалеющее протянула она.       И смотрела при этом целенаправленно в темный угол чердака.       Так, будто что-то в неровной тьме смотрело на нее в ответ.       Спросить Кинг не успел: бразильянка уже вновь переключила на силача всё свое внимание, позабыв даже про орбитокласт. - Но понять кое-что мне определенно стоило. Спасибо, что разложил мой кавардак по полочкам.       Парень кивнул, однако поведение Лайнесс говорило, что всё еще далеко не закончилось. И, открыв крышку, мы удостоверимся, лишь в одном состоянии кота. Например, что в данной, исключительно этой постановке опыта… - У меня к тебе еще одна просьба, - не разочаровала его Леоне, что снова сосредоточила внимание на медицинской спице.       Но на сей раз смотрела уже решительно. - Какое? - Позови ребят. Я думаю… - девушка замешкалась, но все-таки продолжила. – Я думаю, самое время вам кое-что рассказать. …кот остался жив.