Предвидение и провидение

– Вчера здесь ривейнская провидица остановилась. Сходим, узнаем будущее? – предложила Табрис во время завтрака. – Всё равно заняться нечем, на улице вторые сутки ливень хлещет, сегодня снова целый день в таверне проторчим. Хоть развеемся, пока не спились к демонам. Берет она, правда, немало – золотой, но мы сейчас при деньгах. Алистер пожал плечами – в предсказания он не верил: шарлатаны всех мастей нередко заезжали в Редклифф, устраивали представления для знати, потрясающе точно рассказывая о прошлом и предрекая ошеломительное будущее. А потом выяснялось, что о прошлом господ они разузнали у слуг, а будущее выдумали. – А что, давай, – поддержал Табрис Зевран. – Настоящая ривейнская провидица – это не местные пройдохи, которые за медяк врут о богатом муже доверчивым девицам. У нас, в Антиве, ривейнских провидиц уважают. Даже принцы крови советуются с ними. Ту, которая здесь остановилась, говорят, тоже во дворец пригласили. – Не иначе, Анора о новом муже гадать будет, – фыркнула Табрис. – Гадают гадалки, amora, – снисходительно произнес Зевран. – А ривейнские провидицы пророчат. Они смотрят на твою ладонь – и видят тебя насквозь: твоё прошлое, настоящее, будущее. Говорят, им помогают духи Тени. – Ал, ты пойдешь? – спросила Табрис. – Нет. Прошлое своё я и так знаю, а будущее зависит только от меня. – Люблю самоуверенных людей – их проще всего убивать, – доверительно заявил Зевран и широко улыбнулся. – Друг мой, есть масса ситуаций, в которых от тебя ничего не зависит. Вот идешь ты по улице вечером, а из темноты вылетает нож и вонзается тебе в глаз. Или вино может оказаться отравленным. Алистер невольно замер, не донеся кружку с пивом до рта. Зевран насмешливо фыркнул. – Если бы я хотел тебя отравить, то не кричал бы об этом на всю таверну. Нет, уж если возникнет необходимость убрать тебя, то я сделаю это тихо и незаметно. – Он подмигнул нахохлившемуся Алистеру и достал из подсумка карты. – Но это если только я проиграю тебе крупную сумму и не захочу отдавать. А до тех пор можешь спать спокойно. Сыграем? – Ладно, вы тут развлекайтесь, а я всё-таки схожу, – заявила Табрис, поднимаясь из-за стола. Оставив Зеврану нож – с оружием к провидице не пускали, она ушла. Вернулась Табрис быстро – мужчины едва успели сыграть по второму разу в «Алмазный ромб». – Уже всё? – удивился Алистер. – Это же не прием у королевы, где по полдня ждать приходится, – огрызнулась Табрис, усаживаясь за стол. – Она и правда провидица. Рассказала такое о моём прошлом, о чём я никому не говорила. Наверное, придется поверить и в будущее, которое она предсказала. – Надеюсь, она тебе не скорую смерть напророчила? – осторожно полюбопытствовал Зевран. – А то на тебе лица нет. – Нет. Просто из-за неё я вспомнила прошлое. Словно заново всё пережила. А будущее у меня радужное – слава, почести, высокое положение в обществе… – Табрис криво усмехнулась. – И я ей даже верю – я ж Серый Страж, а мы важные птицы, летаем высоко-о-о. Особенно сейчас. Прославились на всю страну! Каждый третий ферелденец спит и видит, как бы сдать нас Логэйну. – Когда я убью предателя, всё станет иначе! – привычно завелся Алистер. – Не «когда», а «если» убьешь, – поддел его Зевран. – Желания не всегда сбываются. Победа может достаться ему, а не тебе. Алистер стиснул зубы и промолчал. Он думал о подобном исходе, но верить в него не хотел. Если в этом мире есть хоть какая-то справедливость, то предатель падёт от его руки… а если нет, то и жить тогда незачем. – Вот и повод сходить к провидице. Хотя бы спросишь, кто победит в поединке, – предложила Табрис. – А если предсказание не сбудется, то мы её потом найдем и поговорим по душам. – Она забрала свой нож у Зеврана и прежде чем сунуть в голенище многозначительно помахала им в воздухе. – Позже, может быть, – с сомнением произнес Алистер. – Я подумаю. – Думай быстрее, – покачала головой Табрис, – послезавтра она уезжает.

***

Он тянул до последнего, но вечером всё-таки решился. Охранники обыскали безоружного Алистера, впустили его в номер и замерли у двери изваяниями. В комнате было сумрачно и душно. В воздухе висел терпкий благовонный чад, плотно задёрнутые шторы скрывали унылый городской пейзаж, жарко дышал камин, обрисовывая профиль неподвижно сидящей за столом женщины. Было тихо, лишь потрескивали сгорающие дрова, да брякнул доспехом переступивший с ноги на ногу охранник. Алистер настороженно подошёл и сел напротив провидицы, глядя на её руки, расслабленно лежащие на пустом столе. Ни чаш с водой, ни стеклянных шаров, чтобы узреть в них будущее. Ни гадательных карт, ни гномьих рунических камней, чтобы прочесть его в хитросплетениях образов и линий. Лишь две смуглые руки, крепкие, как у жены фермера, но в золотых кольцах и широких браслетах, какие могла позволить себе лишь королева или тэйрна. Алистер дерзнул поднять взгляд выше. Черный шелк облегал тело провидицы, скрывая его от кистей рук до шеи, которую охватывало широкое золотое ожерелье, подпирающее подбородок и спадающее на плечи. Круглые серьги двумя солнцами сверкали в туче черных кудрей. Под насмешливым изгибом рта блестела золотая бусина. Отблески танцующего в камине пламени золотили полные губы и гладкую смуглую щеку. Алистер посмотрел ещё выше – и вздрогнул: на него в упор смотрели густо обведённые чёрным светло-карие глаза, в обрамлении такого количества золота и сами казавшиеся двумя золотыми монетами. Внезапно Алистеру показалось, что перед ним бронзовая статуя, одетая в шелк и золото – так неподвижно сидела провидица, не мигая и словно даже не дыша. – Дай мне свою ладонь, воин. – Слова стекали с её губ медленно и тягуче, словно капли меда. И пряным привкусом в нём – чуждый слуху выговор. Сглотнув сухим горлом, Алистер опустил взгляд на стол и нервно дернул вперед левую руку – правая для успокоения потянулась было к рукояти меча, но схватила пустоту и беспомощно вцепилась в пояс. Блеснув перстнями, смуглые пальцы провидицы перевернули его руку и угнездили во впадине узкой ладони. Касания были лёгкими и прохладными, словно струи воды в ручье. Острый ноготок побежал по тонким линиям мужской ладони, читая прошлое, настоящее и будущее. – Вижу замок, – бархатисто произнесла-пропела провидица. – Много лошадей и собак. Много одиночества, много печали, но много и радости... О, да ты знатного рода, воин. Следует ли мне называть тебя «милорд»? Алистер внезапно ощутил себя беспомощным и нагим, словно новорожденный младенец. «Они видят тебя насквозь…», – вспомнились слова Зеврана. – Н-нет, – выдавил он, почти с испугом глядя на собственную ладонь. – Я не… – Он прикусил язык, сдерживая чуть было не вырвавшееся «незаконнорожденный». – …не в браке рожденный, – кивнула провидица. – Да, вижу. Милорд твой отец – статный белокурый воин… Знатный, богатый, могущественный... Он сейчас далеко от тебя. Как и твоя мать. – Моя мать давно умерла, – сухо уточнил Алистер, ощущая разочарование – и эта, казавшаяся такой настоящей, провидица – обычная шарлатанка. Да и жив ли Мэрик? Он пропал, никто не видел его мертвым, но… – Она жива! – В голосе провидицы прорезалась сталь, резанув слух Алистера, уже привыкший к убаюкивающей плавности. – Та, которую ты считал матерью – лишь кормилица. Твоя настоящая мать сейчас далеко, но я вижу в будущем вашу встречу… Ноготь провидицы кольнул ладонь, словно ставя печать на пергаменте еще несбывшегося пророчества, подтверждая его подлинность, и Алистер засомневался. Раз уж настоящий отец отдал его на воспитание эрлу Эамону, тогда и та, кого он считал матерью, вполне может оказаться всего лишь кормилицей. Тогда и злоязыкая Голданна – не сестра ему! От последней мысли на душе стало легче. – Когда? – воскликнул Алистер, требовательно глядя на кудрявую макушку провидицы. – Когда мы встретимся? – Не так скоро, как тебе хочется, воин. Тебя ждет множество испытаний, много боли, крови, смертей… Боли от телесных ран, крови и смертей незнакомцев и врагов, – уточнила она, заметив, как он вздрогнул. – Смерть того, кого ты чтил как отца, останется твоей единственной серьезной потерей… «Это она о Дункане», – понял Алистер, облегченно ссутуливаясь в кресле. Он боялся смерти друзей больше, чем собственной. Терять не хотелось даже злючку Морриган, которую трудно было назвать другом хоть кому-либо из их отряда. – Верные друзья, сражения, слава, почести и… – провидица вдруг замерла, потом странно, рывками, подняла на Алистера невидящий, пустой взгляд и низким, каким-то нездешним голосом продолжила: – станешь королём – может, и встретишься с матерью. Главное – узнай её… Одержимая! Алистеру словно колотый лёд за шиворот сунули. Но тут он вспомнил Винн, которой помогал дух Веры, и облегчённо выдохнул. Пока провидица не спешит превращаться в уродливый ком мяса и набрасываться на людей, можно не беспокоиться. К тому же Зевран, кажется, говорил, что в Ривейне одержимые провидицы – это вроде как в порядке вещей… Провидица ещё какое-то время пристально смотрела сквозь Алистера, потом обмякла, тяжело вздохнула, словно пробуждаясь от тягостного сна; взгляд её снова стал осмысленным. Моргнув, она насмешливо посмотрела на Алистера и, как ни в чём не бывало, сказала: – Да, ты станешь королем, но это ещё не сбылось, так что я пока не стану называть тебя «Ваше величество», – лукаво улыбнувшись уголками губ, она требовательно протянула руку за платой.

***

Ощущая себя пустым и легким, словно мыльный пузырь, Алистер в беспамятстве добрел до своей комнаты и тут же попал в руки Табрис и Зеврана. – Ну? Что? Как? Что она сказала? – тормошила его Табрис. Алистер смотрел на нее, словно не узнавая. – Хорошо. Все будет хорошо. – Наконец выдавил он и рухнул на постель. Он что-то ещё рассказывал внимательно слушающим его друзьям, а в ушах звенели слова провидицы: «Станешь королем – встретишь мать…».

***

– Ну и как он, поверил? – поинтересовалась Изабела, распивая вино в «Жемчужине» с заглянувшими поговорить о «сеансе пророчества» Зевраном и Табрис. Она смыла косметику, сняла золотые украшения и чёрный шелк, снова облачившись в привычную полотняную рубаху и штаны. Лишь золотая бусина под губой напоминала теперь о её недавнем маскараде. – Ты напутала про его мать! – буркнула Табрис. Изабела невозмутимо пожала плечами. – Зато теперь он верит, что она жива и он сможет встретиться с ней только после того, как наденет корону. А тебе ведь только того и надо – чтобы он захотел стать королем. – Ты ловко выкрутилась, – похвалил ее Зевран. – Такое представление устроила, жаль, что я не видел. – Ещё бы, – усмехнулась Изабела, – я ведь в каком-то смысле и впрямь потомственная ривейнская провидица: моя мать этим на жизнь зарабатывала и меня с собой всюду брала. Кое-какие из её уловок я ещё помню. Вот, например, однажды мы... Но Табрис её уже не слушала – она обдумывала, как вывести будущего короля из-под чрезмерного влияния ушлого эрла Эамона.