Consider me alive

В самых глубинах Нью-Йоркской канализации раздался сдавленный жалобный стон. Он был тихий, и оттого эхо не подхватило и не разнесло его вглубь коллекторов, отражая от сводов тоннелей снова и снова, а всего лишь слегка усилило, сделав этот стон чуть-чуть более слышным. Тот, кто издал этот звук, сейчас сидит на холодном, кое-где поросшем мхом, сыром бетонном полу одного из тоннелей, опираясь панцирем о стену. «Панцирем?» — спросите вы. Да, панцирем, ведь наш случайный знакомый не простой бродяга, заплутавший в лабиринте канализационных тоннелей, а самый настоящий антропоморфный черепашка-мутант и никто иной. Благодаря свету, проникающему через решетку в канализацию, можно разглядеть, что черепашка еще очень молод, ему не более восемнадцати лет. Однако вид у него, мягко говоря, удручающий и печальный. Наш герой далеко не самое глупое существо, поэтому мутант прекрасно понимает, что он умирает. Если подойти к нашему знакомому немного поближе, то можно увидеть его очень худое, дрожащее от холода тело, одетое в различные лохмотья, которые и одеждой-то назвать язык не повернется. Лицо молодого черепашки выглядит не лучше: впалые щеки и глаза, сильно выпирающие из-за излишней худобы скулы, огромные мешки и синяки под глазами. Еще на лице и шее нашего друга можно без особого труда увидеть различные царапины и кровоподтеки. Да, жизнь несчастного черепашку заметно потрепала. И причиной этого была его необычная, скажем так, внешность. Ведь вы согласитесь, что не каждый день можно встретить существо подобного рода, если вообще можно. Для людей внешность нашего героя является очень странной и пугающей. Проще говоря, обывателям он видится жутким монстром, который, как они думают при случайной встрече с ним, пришел по их души. Однако сам же черепашка, как бы ему ни хотелось, не может никак ни изменить свой облик, ни повлиять на предвзятое отношение людей. Для него его неординарная внешность является клеймом, а за что это тавро на нем — он не знает, и не может знать. Может быть за грехи прошлой жизни, а, может быть, это просто судьба сыграла с ним злую шутку… Также черепашка не знает, кто и что он, зачем живет. Он не знает даже своего имени. «И зачем мне имя? Такому отбросу, как я, оно не нужно…» — именно такие мысли частенько посещают нашего друга. Иногда бывают случаи, что его посещают вопросы о том, один ли он такой или существуют еще и другие, но, не находя на них ответа, да, на самом деле, и не ища его, черепашка успокаивается. Однако больше всего душу нашего молодого друга каждый раз терзает и мучает один единственный вопрос. Нет, не банальный из серии: «Кто я?», «Почему я такой?» и тому подобное, хотя и такие он тоже себе часто задает. Этот вопрос немного другой, молодой черепашка каждый раз спрашивает: «Как мне сегодня выжить?». Да, это именно то, что каждый раз волнует его. И даже сейчас мутант, осознавая, что жить ему остается совсем немного, задает себе именно этот вопрос. Он не имеет ни малейшего понятия, когда душа покинет его тело. Это может случиться через пять минут, через десять, может быть, это произойдет завтра, может, через три дня, а может быть, через неделю — никто этого не знает, и наш герой тоже. Его истощенное, изнеможенное голодом, холодом и постоянными скитаниями тело уже давно начало давать сбой, а сейчас же и вовсе отказывается подчиняться своему хозяину. Сказывается долгое отсутствие пищи в организме, а также холодная погода. Холодная погода? Да, в Нью-Йорке сейчас зима, причем она самая холодная из всех тех, что черепашке довелось пережить за свою короткую, но не самую счастливую жизнь. Именно из-за холода, мутанту приходится несладко, ведь ни дома, ни квартиры, где бы можно было жить или хотя бы оставаться на ночлег, у него нет, так же как и хорошей теплой одежды. Денег, соответственно, у нашего друга тоже нет. Им просто неоткуда взяться, ведь найти себе работу черепашка из-за своей, по его мнению, треклятой внешности, не мог. Закон сурового людского мира прост: нет денег — нет ничего. Из-за этого бедняге всю свою жизнь приходится выживать в этом жестоком городе. Нет, это не жизнь — это существование, и никак иначе. Где вы видели такую жизнь? Когда, чтобы просто выжить, приходиться рыться в мусорных баках в поисках хоть какой-либо пищи или одежды. Знаете ли вы, что такое существование, какого это — не жить, а существовать? Нет? А наш герой, юный черепашка, знает. Он повторяет этот унизительный процесс рытья в мусоре изо дня в день, просто, чтобы не умереть с голоду. Жизнь — это странная и несправедливая штука, девизом которой зачастую является: «Кому-то все, а кому-то ничего». Сейчас же на улице холодно, идет снег, покрывая землю, словно саван. Из-за этого холода и снега наш герой и голодает уже несколько дней, так как если он поднимется на улицу из канализации, то рискует замерзнуть заживо, ведь то рванье, в которое он одет, никак не сможет согреть его. Еще до похолодания рацион мутанта нельзя было назвать достаточно калорийным или питательным, а про качество пищи лучше и вообще не напоминать. Объедки, которыми питается черепашка, не всегда бывают свежими, поэтому нередко у него случаются отравления. Удивительно, как от такого образа жизни он не загнулся раньше, однако, как мы знаем, это скоро изменится. Да, он медленно умирал. Умирал от голода, холода, изнеможения, от одиночества. Ведь наш друг абсолютно одинок в этом мире, что и неудивительно, ведь ни семьи, ни друзей у бедолаги нет. Он уйдет из этой жизни один; последним, что он увидит, будет темный грязный тоннель канализации, а не лицо кого-то близкого и родного. И после смерти никто не будет оплакивать нашего героя, прожившего такой короткий век, никто даже не похоронит его, никто не принесет цветы ему на могилу. Знаете, есть такая народная мудрость: «Человек жив, пока жива память о нем». Никто не знает про нашего друга, никто не вспомнит про него. Единственная память, что возможно останется о нем — заметки в журналах засекреченных лабораторий, если его тело вообще найдут. Смерть. Черепашку часто посещают мысли о суициде, особенно когда наступают черные полосы в его жизни, например, как сейчас. Однако, несмотря ни на что, он хочет жить, ведь если бы не хотел, то уже давно умер бы от голода или болезни. Возможно от побоев. Да, его нередко избивает пьяная молодежь, несмотря на все попытки мутанта защитить себя, обычно он все-равно остается бит, так как силы всегда не равны. Согласитесь, если бы он не хотел жить, то уже давно бы испустил дух, но черепашка всегда продолжал бороться, так же как и сейчас. Да, он ничего уже не может сделать, но ведь весь сегодняшний день он пытался, к сожалению, тщетно, найти в коллекторе что-нибудь съедобное. «Никогда не сдаваться», — вот его принцип, без которого он не протянул бы на улицах Нью-Йорка и трех дней. И сейчас ему приходится сидеть на, как уже казалось, ледяном бетоне и смотреть, сквозь решетку над его головой, на темное ночное небо, затянутое тучами, и падающий снег. Периодически снежинки попадают на лицо, шею и кое-где виднеющиеся из-под обносков плечи мутанта, а затем, растаяв, скатываются вниз ледяными каплями, еще больше остужая и без того слишком холодную кожу. Своих ног наш друг уже практически не чувствует от холода. Нужно бы встать и пойти, неважно куда, просто необходимо двигаться, чтобы не закоченеть от холода, но сил подняться уже нет, как нет сил и надеяться на то, что удастся дожить до этого утра. Жаль, но кажется, что это конец для нашего юного, совсем еще не познавшего прелесть жизни, черепашки. Мутант смотрит на небо, пристально, не моргая, будто ждет от этой холодной бездушной воздушной массы немого ответа на такой же немой вопрос. Затем черепашка медленно закрывает свои глаза, будто пытаясь отсрочить неминуемое. Он уже не слышал голоса, разносившиеся по коллектору, не видел бегущих к нему трех таких же мутантов, как и он. Трех братьев, которые каждый день столько времени его искали, но не могли найти в этом огромном и безумном городе. Трех братьев, которые не забывали его ни на минуту, которые, каждый раз уходя в город, надеялись найти своего дорогого пропавшего брата. *** Наш герой медленно открывает глаза, не до конца понимая, где же все-таки он находится. Здесь тепло, нет того промёрзшего бетона, на котором он сидел в последние минуты своей жизни, нет пронизывающего до костей ветра и снега, такого обжигающе-холодного. Снега, который уже наверняка припорошил тело черепашки, накрыл его вместо савана, спрятал на какое-то время от посторонних глаз. Мутант уже открыл глаза, но пока все, что он смог увидеть — лишь яркий слепящий свет. «Я умер и попал в Рай?» — мысленно сам себе задал вопрос наш друг. Он так и не может понять, жив он еще или уже умер, ведь если жив, то почему так тепло вокруг? Глаза потихоньку начали различать что-то, помимо яркого света, поэтому мутант смог увидеть, что находится он уже не в том злосчастном коллекторе, а в незнакомом ему помещении, лежа на диване. К руке нашего героя была прикреплена капельница, а все ссадины и раны были обработаны и либо залеплены пластырем, либо аккуратно перебинтованы. — Привет, наконец-то ты очнулся, — чей-то незнакомый доселе голос заставил удивленного мутанта перестать рассматривать свое тело и повернуть голову в сторону говорящего, которого наш друг до этого момента даже не замечал. Думаю, вы помните тех трех ребят, которые нашли нашего мутанта, так вот, заговоривший с ним был один из них. Говорящий тепло улыбнулся нашему общему другу: — Как ты себя чувствуешь? Ничего не болит? — продолжает интересоваться он, на что получает отрицательные кивки головой. — Ты знаешь, кто ты? — спросил уже другой черепашка-мутант, видимо, подошедший на голос своего брата. В ответ лишь молчание. — А кто мы, знаешь? — на этот вопрос пропавший мутант отрицательно покачал головой. — А свое имя, оно у тебя есть? — очередное немое отрицание. Наш друг просто потерял дар речи, при этом удивленно уставившись на двух, таких же как и он сам, антропоморфных черепашек-мутантов. В этот момент в комнату на всех парах вбежал еще один такой же мутант. Удивлению нашего героя и вовсе не было предела. Но больше всего его до сих пор интересовал вопрос: «Я жив или я умер?» Да, бедняге крайне сложно поверить в реальность происходящего, и его можно понять. Хотя беднягой теперь его назвать уже куда сложнее, чем некоторое время назад. Вбежавший черепашка уже подошел к знакомому нам мутанту и присел на корточки. — Тебя зовут Рафаэль, повтори, как тебя зовут, — буквально со скоростью света выпалил подошедший мутант, при этом широко улыбаясь нашему герою и беря его руки в свои. «Рафаэль, так вот, как меня зовут. Красивое имя… Мое имя. Не думал, что оно у меня когда-нибудь будет. Спасибо», — именно такие мысли сейчас были в голове у Рафаэля. — Ра-фа-эль, — пытается произнести свое имя, но голос его хрипит, потому что посиделки на таком морозе — да еще на бетонном полу и в подобном рванье — не проходят бесследно. Прочистив горло, делает вторую попытку произнести свое имя: — Рафаэль, — что у него, как можно заметить, хорошо получилось.  — А я — Микеланджело, приятно познакомиться, — все также широко улыбаясь, произносит мутант, заговоривший самым последним. — А первым с тобой говорил наш гений — Донателло, а это — наш лидер Леонардо, — с огромным энтузиазмом тараторит Микеланджело, не давая двум другим братьям и слова вставить. Два других брата поприветствовали Рафаэля, как вдруг где-то впереди раздались скрип двери и тихие, еле слышные, шаги. Это был большой антропоморфный крыс, который сделал еще несколько шагов и остановился, внимательно изучая прибывшее «пополнение» в семье, а затем начал улыбаться, и в его старых глазах заблестели слезы счастья. — Сыновья мои, может быть, вы представите нас друг другу…