Безуспешно.

Франция, 29 июля 1713 год. Г. Неизвестный. — Братишка, слу ~ ушай, — протягивала слова Мэйбл и одновременно подходила к своему двойнику — брату — заучке, который как раз писал в какой-то дряхлой книжонке какие-то необъяснимые факты для горожан, этого маленького городка. — Говори быстро и по делу, — кинул слова на ветер Диппер. Он ни на секунду не отвлекался от своего дневника, в котором записывал все мистические явление, который мог обнаружить и кое-как разъяснить. — Ну, ты как всегда, — чуть обиженно произнесла сестра и села рядом с парнишкой, — Хотя бы на секунду отвлекись! Я же тебя практически и не вижу! — начала некую истерику шатенка. Ей было очень неприятно, что собственный брат совершенно перестал интересоваться её жизнь и, даже стал неподдельным эгоистом, а до этого роль «самолюбивой» выполняла именно сестра. Шатен всё своё время посвящал «обычной красной тетради». А, ведь, кареглазый и без этой книжонки учился в гимназии, в которой и пропадал огромное количество времени. Попал он в неё чудом и своим блестящем и светлым умом. Диппер, перестал уделять хоть каким-то проделкам сестры, которые происходили ежедневно, внимание и, разумеется, Леди это — не нравилось. — Мэйбл, прошу твоего прощение, но… — обдумывал, чтобы такое этакое сказать, хоть как-то оправдать своё поведение в последнее время и постараться не обидеть двойняшку. — Извинения в данной ситуации — излишне. Исправить её можно лишь действиями, — шатенка весело улыбнулась и всё сверлила Диппера взглядом. Она хотела прочитать по его карим, чуть темнее обычного, глазах — что-то. Она совершенно не знала, как читать по глазам и, что в них можно углядеть, но, безусловно, хотела научиться этой технике. Ведь, она не однократно читала в романах, что глаза — зеркало душе. Глазами, в принципе можно многое сказать. Она еще раз внимательно посмотрела в очи и ей удалось увидеть, нечто ценное для неё. Диппер ничего не ответил и уложил в пиджак дневник, привстал с пенька, на котором так удобно уселся и смачно протянул руку своей сестре. Шатенка в прямом смысле засветилась от счастья и накрыла ладонь кареглазой, благодаря которой и встал с прохладной земли. Шатен бы с огромным удовольствием поносил Мэйбл на руках или же покатал на спине, будто он черепашка, но, увы, Паинс — на физическую силу слабоват и все об этом прекрасно знали. Диппер часто получал от местных далеко неумной, но хорошо развитой физической детворы и его это непременно угнетало. Лишь ловкостью, умением рассчитывать и заговаривать, он то и дело убегал и избегал синяков. Но, порой тузы в рукаве оказывались у противника. — Знаешь… Надо было идти с Венди, — совсем беззаботно сказала Мэйбл. Парнишка даже не удивился резкой переменой настроения шатенки. Он давно привык к нестандартному поведению и чудному мышлению и доли эгоистичного поведения. А, сама же шатенка привыкла к занудности и трусости брата. Диппер бы непременно ответил, что Венди тут не к чему, но он бы солгал и сестра бы сразу об этом догадалась и скорчила гримасу а-ля «Диппер все уже в курсе, что ты влюблен в неё по уши. Действуй уже!». Но, у парнишки всё было по-другому, в отличие от сестры. Она влюблялась в каждого встречного в неделю раз. Флиртовала с ним, выносила мозг всей семьи, гуляла и царила «романтика». И так еженедельно. У кареглазого всё совершенно было иначе. Если он слышал её голос, то румянец сразу виднелся на щеках Диппера. Если он видел её, то пульс учащался, мозг отключался, и шатен начинает что-то бубнить под нос. Никто и особо не слышит, что он там бурчит под нос, но всем интересно, поэтому и спрашивают, а парень лишь больше смущается. А если они оставались наедине, да и еще в закрытом пространстве, Паинс становился нелепее и глупее. Они шли при полной тишине. Никто не решался сказать и слова, но кто-то рано или поздно разрушит эту идиллию. В доме Паинсов — молчание, нечто дорогое, что нельзя даже купить. Стен — двоюродный дядя двойняшек, который что и дело как — ворчал, говорил, раздавал команды, уклонялся от налогов, читал какие-то романы, но всегда говорил, что это совершенно другой жанр книги, а еще спал в дряхлом кресле за прочтением этих, же книг. Ну, и, разумеется, поглощал пищу. — Нам бы домой пора, — вывел из раздумий шатенку, брат. — Да, хватит тебе, Дип. Мы и пятидесяти метров даже не прошли. Мы же только-только отошли от опушки. Да, конечно скоро стемнеет, но.… Почему бы и не посмотреть на звездное небо в лесу? Хороша же идея! К тому же дяде всё равно когда мы придём. Нам всё равно ничего не будет, он уже точно уснул, ведь устал, как и всегда, — девушка скоро проговорила всё и остановилась, дабы дать обдумать брату предложение. Но, её как осенила, — Или, ты боишься темноты, а? — Шестьдесят восемь метров, Мэйбл. Нет, я не боюсь темноты. Просто мы можем потеряться, вот и всё. А, я не собираюсь искать выход. Мейбл начала проводить доводы, а они всё шли и шли. Хвойный лес сменился сосновым бором, солнце заходило за горизонт, а ребята дошли до конца леса и обнаружили небольшое озеро. Оно впитывало последние лучи солнце. В него можно было смело смотреть, будто озеро зеркало. И, это абсолютная, правда. — Хитрая ты, Мэйбл, — улыбнулся Диппер и присел у сосны. Мейбл же только ярче заулыбалась и села у озеро. Солнце дарило на сегодня последние ласкающие лучи. И именно в этот момент двойняшки больше всего на свете, хотели остановить время. Но, увы, время — одно из самых ужасных и удивительных вещей. Оно проходит совершенно незаметно. Солнце ушло, а яркий полумесяц пришел на очередь. Алмазы постепенно заполонили ночное небо. Паинс подошел к сестре и накинул на неё свой серый, чуть грубый на ткань, пиджак. — Мне не холодно, — тихо, будто боясь спугнуть всю красоту, сказала Мэйбл. — А я спрашивал? — тон Диппера был чуть равнодушнее, чем обычно. Вечера были прохладные, в отличие от полудня, когда все обычно старались скрыться от +25 градусов по Цельсию. — Спасибо, — тепло произнесла мечтательница. Она больше всего не хотела портить этот момент, но решилась задать волнующий её вопрос: Будут ли они всегда вместе? Всегда рядом? Парнишка то и дело удивился. Глаза его засверкали, и они все сказали. Мэйбл будто научилась по ним читать. Здесь не нужны были слова. Нужны были объятия. — Смотри! Звезда падает! — быстро прокричала девочка и в эту же секунду съежилась, загадывая желание. Диппер же лишь улыбнулся. Он не верил в то, что оно сбудется. Он хотел — творить судьбу, а она плыла по течению. Пусть и плыла она не так, как все. Франция, 18 октября, 1714 г. Сегодня в доме Паинсов творилась суета. Неизвестный, но очень важный гость, по словам Стенли должен придти. Но в принципе, надо просто придти к ужину вовремя и вести себя примерно, а не как всегда. Сам же дядя ушел, зарабатывать на жизнь в Хижину Тайн. В этой самой Хижине, были разнообразные зелье, амулеты, талисманы и прочая эзотерическая дрань. Диппер ушел на учёбу, а его сестра ждала гувернантку, которая с минуту на минуту должна придти. Некая, рыжая, дружелюбная — Венди Кордой. Она обучала её всему, что только знала. Но, в основе шел — жизненный опыт. Сейчас, девушка не обязана многое знать. Она обязана выйти замуж. А, девушка из небогатой семьи, которая начала работать, из-за того, что ей не хватает на пропитание, учит её жизни. Еще три года назад веснушчатая и подумать не могла, что будет работать и станет для кого-то идолом. *** — Паинс! — во всю гортань закричал парень, с носом, как у хрюшки, — Завтра все и порешаем! — Как скажешь! — в том же тоне произнес Диппер и оба вышли из здания бок о бок. Эти двое парнишек — были самыми умными во всей гимназии. И каждый раз они спорили кто же лучше. Не могли они поделить первое место. Хотя, и когда-то они были друзьями, но из-за характера Гидеона, это продержалось недолго. Они решили все-таки определиться, «кто же», вот и придумали некое «соревнование» касаемо искусства, литературы, математике, сразу же после занятий. Довольно-ки нервный и вспыльчивый шатен увидел сестру и любовь всей своей жизни. Обиды сразу же забыты, и он ускорил шаг, дабы быстрее поздороваться. Белокурый изначальна, не понял, куда это он собрался, но как увидел рядом стоящую шатенку влюбился. Вот, так вот, с первого же взгляда. В свои четырнадцать он не видел никого краше, чем Мэйбл Паинс. Голубоглазому было даже немного стыдно, что он влюбился в девушку с фамилии «Паинс». Он решил не тратить свой единственный шанс и подошел к мечтательнице и поздоровался, при этом покраснев до кончиков волос. Кареглазая одарила его своей улыбкой и позволила поцеловать руку. И, она украла его сердце. А он украл её на прогулка. Диппер хотел возразить, как это мог слизняк Гидеон прикасаться к его сестре, но не успел… *** Мэйбл как оказалась, понравилась время проведенная с голубоглазому и эти самым, вывела из себя брата. Не смотря на их «дружескую прогулку», белокурый то и дело, как намекал ей на свои недавно вспыхнутые чувства, а шатенки этого и не замечала, или не хотела. Кажется, у разнополых — и чувства разные и никто не мог их понять. И вот, время пришло к ужину, двойняшки сидели и преданно ждали Стена с неизвестным никому гостем. Кареглазая всё время не умолкала о новой тёте, а пришел дядя. Шок поразил двойняшек Паинс, и их первая реакция открытые рты и уменьшенные зрачки. Вообще, они думали, что у них двоиться в глазах, ибо два Стена как не в чём не бывало, сели за стол и начали обмениваться информацией. «Предвестники шизофрении» — прошептал себе под нос Диппер и сестра ему удовлетворительно кивнула. — Что же дети, — расхохотавше произнес Стен, — Это мой брат — Стенфорд, и … — Собственно, ты от нас это скрывал, — не дал договорить шатен. Сейчас, у него самые напряженные отношения с родными. Ему было тяжелее больше всех, как бы не говорила Мэйбл. Он чувствовал себя — никем. — Ты тоже многое скрываешь, Диппер, — перебила, тем самым забыв об этикете, Мэйбл, — Ты перестал думать о других! Действуешь только в своих интересах, Диппер! Ты сходишь с ума из—за этой книжки! Хватит! Прекрати! Ты перестал мне доверять! Мне, Диппер! Ты — свихнулся! — от злости шатенка покраснела до корней волос и пилила брата своим гневным взглядом. — Я — эгоист?! Мэйбл, ты кое-что перепутала! — в той же манере отвечал брат, — Кто предавал свои интересы ради тебя? Кто постоянно пытался сделать тебя счастливой?! Кто? — Прекратите! — вмешался в разговор незнакомец, — Ради всего святого, не видите себя так же как мы с братом. Воцарило молчание за столом. Что за негативная атмосфера пробралась в дом? Её здесь никогда не наблюдалась. Диппер устало вздохнул и решил сказать: — Прошу прощения за наше поведение с сестрой, такого больше не повториться. Откуда же Вы приехали? — обратился шатен к Форду. — Российская империя, — усмехнулся тот, — Как только выучил русский, отправился туда преподавать французский и математику. Работа, не простая, ведь местные недоросли только и знают, как жить за любовь родителей. И, да, просто — Форд. А, что за книга? — Красная тетрадь с каким-то аномалиями этого городка, а он продолжает вести его, — внесла свою лепту в диалог Мейбл. — Я и не надеялся, что её кто-то найдет… Форд увидел в двойняшек их с братом. Но, они куда дружнее, пусть и повели себя не совсем достойно. Он умел читать по глазам и всё прекрасно разглядел. А, в Диппере он увидел себя. Такого же парнишку, который слишком умён, чтобы его понимали. — Покажешь записи? — Разумеется. Франция, 11 января, 1715 г. В напряженной обстановке, друг напротив друга сидели два парня. Они пялили взглядом шахматную доску, и все думали: как бы сделать ход. За сей мероприятием наблюдала толпа народа, которые спорили и даже ставили на потенциального победителя. Спор Паинса и Глифула решили бесцеремонно отменить, «в тот раз».Но, если вспоминать точнее, то белокурый заболел и, просто, не мог пойти в гимназию. Даже дураку было ясно, что Гидеон струсил. — Шах и мат, — сказал сладкие, столь заветные слова шатен. Все дружно за аплодировали, и да, Диппер этого заслуживал. — Ну, что же, джентльмены, — произнес преподаватель философии, — прекрасно. Это был — двадцати трехлетний сумасшедший. Ну, по-крайней мере так считали большинство учеников. От блондина были разные впечатления. Каждый по разному и относился. Кто уважал, кто недолюбливал, кто боялся. На своих уроках казалось, что его выпустили из психической больницы и дали аудиторию. Казалось, что учитель, не из мира сего. — Ты еще пожалеешь, Паинс! — обиженно произнес голубоглазый и убежал. *** И, Диппер пожалел. Он единственным и последним выходил из гимназии. Он не о чем не волновался, и его ничего не тревожило. Хотя, только вот-вот начнется дождь и он промокнет. Но, шатен же не сахарный. Шестеро дружков белокурого, во главе с ним же, окружили умника. Кареглазый и понять толком не успел, как оказался лежащим на холодной, мокрой, грязной земле. Он буквально слышал как кости его хрустели, от ударов сверстников. Он хотел убежать. Он хотел не слышать их мерзкого хохота, но не мог. Если бы Гидеон был один — он бы справился, слинял. Но, слишком-то много «хотел» и «бы». Честно, Диппер даже чувствовал, как лопаются его сосуды в носу, и кровь билась фонтаном. А дети всё не жалели ни сил, ни времени. Он уже не чувствовал кончиков палец. Сине-фиолетовые пятны покрыли всё тело, как и багровые полоски. После же Глифул, дал приказ дружкам поднять его на колени, как они и поступили. Гидеон сказал что-то, но в ушах умника был лишь шум. Он плюнул в него и начал присматриваться к его чертам. Нет, он смотрел в красные глаза, и маленькие, прозрачные крупицы. После же дал пинка напоследок и как увидев огромную лужу, взял бедного парня за волосы и оттащил прямо к ней. И, что он сделал? Верно, лицо Диппера оказалось именно в этой самой грязной луже. Кажется, Глифул наигрался и снова поднял его на колени. — Какой же ты жалкий, Паинс. Гидыон увидел одну особенность. Родинки, семейное пятно, или что это было, сам он не понял, но он знал, что оно в форме созвездие. — Ты особенный? Да? Ты — мерзкий, скользкий и ужасный, тип, Паинс. — Ты знаешь правду, Гидыон. И ты её боишься, — собрался с силами шатен и плюнул. — Ты — подлец. Гидеон достал со своего темно-голубого пиджака нож и провел им по лицу умника. Тот же сморщился и тихонько, что-то пробубнил. Вишневая, глубокая полоса осталась на лице Паинса. Белокурый хлопнул в ладоши и все разбежались. Один лишь Диппер лежал, совершенно обездвижено, будто фарфоровая кукла, которую сломали, а ведь она была бриллиантом коллекции. И, вот такое чудо лишилось сознание. *** — Эй, дитенко, что с тобой? — смутно послышался мужской голос. Диппер хотел ответить, но он лишь прокашлился, и попытался встать. Но, у него это не вышло, что не удивляло. — Диппер! Кто это тебя так?! — оказывается, это был мистер Сайфер. Шатен был очень рад, что ему возможно помогут. — Как вы думаете, Бог есть? — Ты мог бы и поинтересоваться этим на моем уроке. Все зависит от твоей веры, Сосновое деревце. Каждый сам выбирает: верить или нет. Тоже самое: поддаться уговорам демона или нет. Верить ли самому родному… — Дядя говорит, что не стоит никому не доверять. Честно, я не верю в Бога. Никогда не верил. Я знаю, что он бы предоставлял нам трудности, ибо мы грешны, но… Нас — миллионы, или даже больше. И он решает, нашу судьбу. Это глупо. Мы сами её творим, и никто нам не указ. Хотя. Вы говорили про демона?.. И я в него верю. Франция, 5 июня, 1715 г. Через два часа должно было состояться самое знаменательное событие года. В поместье Нортвестов — бал. Вся знать уже собиралась, а простые люди леяли надежды, хоть бы глазком увидать, что там творится. Простыми людьми были и Паинсы. В их доме ничего не обычного не творилось. Стенли был на работе, Стенфорд же у себя в кабинете. Диппер вслух читал роман Мэйбл и Кенди. Они кое-как уговорили это сделать. Парнишка не только был умен для книжек, он замечательно их читал. Ну, знаете с выражением, с ударением, с паузами где надо. Вот и девушки упросили и получали удовольствие. — Эх, хорошо, — произнесла брюнетка, — Хорошо… Кенди — была девочкой хорошей. Так сказать — утонченной, воспитанной. С Мэйбл познакомились они в хижине старика. Брюнетка сразу её заприметила, но слова не сказала. Лишь книжечку искала для гадания. А почем бы нет? Знать та хочется, кто же её избранник. Ей Богу, дамочки! — Не то слово… — тихо сказала Мэйбл. Рассказ кончился, поэтому они сидели на креслах и обменивались информацией. В камине тем временем играло пламя, приятно пощелкивая. — Слышали, что сегодня за день? — Да, — слабо подала голос подруга, — Было бы круто, если-бы мы попали на бал, ах. — К Нортвестам? Вы ничего не перепутали? Это же самая подлая семейка во всём городе. А Пасифика… Я даже говорить не буду. — Ой, Диппер не такая она и стерва! Тем более мы с ней сдружились! — говорила Мэйбл. — Тогда бы у всех лежали пригласительные на столах, и мы бы выбирали наряды, но нет, мы сидим и читаем. И стерва — это гниль, падаль. Девушка неуверенно посмотрела на подругу, которая кивала… Стук в дверь, прервал всю атмосферу. Диппер пошел открывать дверь. — А, что если это Пасифика? — спросила брюнетка мечтая. — Если это и она, то выскажу всё, о чем я думаю. Открыв дверь он и увидел блондинку. Может это была магия, а может женская интуиция, но Диппер саркастично посмотрел на неё и со словами: — Пасифика,Ты — стерва, — закрыл дверь. Но, по всей видимости, ей было что-то уж очень необходимо, ибо крика: « Я тебя засужу, Паинс! Убью! Четвертую!» — не было, как обычно. Она постучалась еще раз и попросила его о помощи, а взамен она сделает, что он пожелает. Диппер задумчиво посмотрел на неё, он уже собирался закрыть дверь, но сестра его остановила. Мол, это огромный шанс и именно так они и пойдут на бал. Разрушать надежды Мэйбл разрушить он не мог, поэтому и попросил Нортвест о данной просьбе. Блондинка показательно фыркнула и протянула три письмеца. Оказалось, что в поместье завелся призрак. Все знали, что Диппер на подобные дела шел с блаженством, и всегда их решал. Так сказать и практика, и людям помог. Вот и прославился парень этим. Шатен внимательно читал свой дневник. А Пасифика то и дело спрашивала что-либо. Диппер отвечал, а она восхищалась. Но тихо. Будто боясь. Он — настоящий. Неподдельный, в отличие от друзей, да и всех остальных. Они же — пустышки. Просто тени, которые поддакивают и говорят комплименты. Кто-то мечтает о такой жизни, а голубоглазая хотела жить обыкновенной жизнью. Никто бы не подумал об этом, только лишь из-за воспитания. Её родители — были гадостными жуликами, как и весь род Нортвестов, и воспитание Пасифики было точно таким же. Никто бы не сказал, что она может любить, но она любила. Никто бы не сказал, что она и чувствовать может, но она человек. В поместье хотелось закрыть глаза, а потом медленно открывать, дабы привыкнуть. Всё было роскошно, сразу видно, что живут основатели города. Дорогие картины, дубовые полы, люстры из хрусталя, огромнейший стол, наверное из ясеня, ковры с странным орнаментом, но безумно завораживающие. Вот он дом — одних из богатейших семей Франции. Но, сразу начать поиск приведения не удалось. Сначала шатена нарядила, так, что дышать было очень тяжело. И только после они приступили к этому трудному занятию. Было весьма страшно, когда его отвели в «проблемную комнату». Чучела зверей начали что-то говорить, а из глаз, носа, даже рта, начала проливаться кровь. И, вот из камина показался призрак, из синего пламени. Они и бросились на утек, искать серебряное зеркало. И, вот их спасение! Но блондинка не дала ступить на ковер в грязной обувке. И, они чудным образом оказались в потайной комнате. Диппер быстро нашел там зеркало и спас всех. А Пасифика от радости обняла шатена, сама не осознавая этого. Может быть шатен спятил, но она ему показалось далеко не плохой. Парень пошел уничтожать призрака, но предупредил, что на бал придет, поэтому отлучиться ненадолго. А блондинка была рада, пока не начала осматриваться в этой комнате. Тихие всхлипы раздались в комнате, а красные глаза с недоверчевостью осматривали все вокруг... *** Пришёл шатен прямо к началу мероприятия. Он был злым, ибо его обдурили. Скандал он решил оставить на потом. Хотя, нет. Он выскажет всё прямо в глаза блондинки. По всей видимости она всё еще была в той комнате, в которую он и пришел. Тусклый свет свечи и тишина. Будто кто-то здесь скончался. — Пасифика?! — Почему?.. — тихо спрашивала она. — Почему вся моя семья — паршивая? Почему?.. Парень был шокирован такими словами. Не думал Диппер, что всё, то делала Нортвест, ей же самой - противна.. Не думал, что и семья ей не по вкусу. Даже не подозревал, что вместо негодяйки Пасифики, он увидит хрупкий внутренний вид девушки. Он сел рядом с ней и приобнял за плечо. Она же положила голову на него и тихонько всхлипывала. — Важно, что ты другая, не смотря на твои маски. Сердце девушки растаяло и она одарила его своей прекраснейшей улыбкой. Он увидел то, что не видел — никто. Блондинка уже давно опустила руки, но Паинс. «Ах, Диппер…» *** Они бы так и просидели в той коморке, но выйти на мероприятие были обязаны. Мэйбл и Кенди накинулись на парня, говоря как же ему идут подобные костюмы, а он только смущался. Диппер в свою очередь тоже сделал комплементы девушкам. И, вот и сами танцы! Брюнетку пригласил какой-то англичанин, на которого она глаз не сводила до этого. А, двойняшки уже надумали танцевать вместе, если бы к Мэйбл не подошёл Гидеон. А, Паинса как водой холодной облили.  — Даже не думай, — говорит он злобно. Чувство, что сейчас его порешает ножом. Шрамы остались на теле до сих пор, но благодаря травам, которые набрала Венди он выглядел как новенький, ей Богу! В голове отдались те горькие воспоминания. Билл его ели-ели донёс до дома. Он и ходить недели две не мог, точно. Он так и не сказал, что сделал это — Глифул. — Диппер, что с тобой? — обеспокоенно спросила сестра. — Ничего же не произойдёт, если он со мной один танец станцует. Диппер весь красный от злобы, уже собрался уходить и вовсе из поместья. Не хотел он смотреть на эту «парочку». Этот слизняк даже право не имел, чтобы разговаривать с Мейбл. Не мог! Он не имел право! Парень просто закипал. Тихо и верно. Блондинка заметила, что с Паинсом уж явно, что-то не так, решила подойти. Попробовать успокоить его — обособленно неудачей. Тихо шепнув на ушко что-то, Диппер показательно подставил руку, тем самым приглашая на танец. Пасифика вальяжно повела своим острым носом и подала руку. Вот, и скрипка посмешила, и прекрасный вальс стал отзываться в сердцах гостей. Атмосфера была светской. Будто делали это для кого-то. Кажется, во время танца все забывали дышать. Ели слышный звук от каблуков дам, и шуршанье их платьев хоть как-то давал понять, что они танцуют, а не парят над полом. Диппер чувствует, что за ним наблюдают. Будто его тень смотрит на него, анализирует все его действия. С самого начала, ему так казалось. Кареглазый сходит с ума? Он не знает кому доверять. Шатен не знает верны ли его теории. Парня гнетёт внутренний демон? . . .