Crazy Russian girl

Моя история началась задолго до сегодняшнего дня, еще на Летнем Чемпионате Мира (ЛЧМ), который в этом году собрал довольно именитых спортсменов и новичков вместе. Безумно злая, что вся тренировка, проводившаяся под проливным дождем, пошла насмарку, ибо я ни разу не закрыла 5 «глазков» с первого раза, я в расстроенных чувствах добрела до главного входа в гостиницу. Судя по тому, что появилась парочка автобусов, прибыли новые делегации. И правда, в холле было не протолкнуться. Илья по-прежнему не отвечал на мои звонки, и это еще больше злило меня. Заметив издалека знакомого журналиста, я поспешила к нему, чтобы расспросить «о пропаже». — Извините! — обратилась я к Занину, без умолку болтающему с оператором. — Да? — повернулся ко мне парень и улыбнулся. — Вы что-то хотели? — Не подскажите, где найти Трифанова? Илью Трифанова? — спросила я. — К сожалению, он сейчас очень занят и вряд ли сможет уделить вам внимание. Вы с каким вопросом? Автограф хотите или пришли договориться об интервью? Я малость опешила от подобных вопросов, но быстро вспомнила, что репортер совсем не знает меня, поэтому его «любопытство» вполне оправдано. — Нет, я совсем по другому вопросу, — улыбнулась я. — Дело в том, что я представляю нашу сборную здесь… — Ой, простите. Не всех новичков знаю, — закачал головой Занин и протянул руку. — Дима! Очень приятно с вами познакомиться. — Таня! — в ответ протянула я свою. — Так, где я могу найти Илью? — Да он ушел встречать итальянскую сборную. Думаю, вернется не скоро, — засмеялся Дмитрий. — Давайте, я передам ему послание от вас. Или вы лично хотели увидеться? Итальянскую сборную??? Ну, тогда всё понятно… — Только чтоб он шел к чёрту! — рыкнула я и поспешила прочь от опешившего репортера "Матч-ТВ". Ненавижу… Ненавижу… Веселишься там со своей Дорочкой и даже не удосужился позвонить, что не придешь на эту гребанную тренировку. Конечно, нафига мокнуть под проливным дождем, если всегда можно согреться улыбкой милой итальянки? Сегодня был определенно «мой день», поскольку лифты были переполнены и пришлось чапать на верхние этажи пешком, да еще со всей амуницией. — Да твою ж… — ругнулась я вслух, когда на меня налетел кто-то сверху, и всё содержимое рук посыпалось на ступеньки следом за мной. — Ой, простите, — затараторил виновник, помог мне встать, а затем принялся поднимать вещи. — Мне так жаль. — Не надо! — рявкнула я и только потом поняла, что выдала это на русском. — Что? — уставился на меня светловолосый парень. Ох, ты ж ёжик! Святой ежик! Передо мной стоял никто иной, как сам Бё-старший… — Ничего страшного. Всё в порядке, — ляпнула я уже на английском, отряхивая спортивный костюм, и тут же поморщилась: колено, на которое я приземлилась, стало немного побаливать. Явно был ушиб. — Нет, я вижу, что вам нужна моя помощь, — покачал головой Тарьей. — Вы должны обратиться в медпункт. Вас проводить? — Со мной всё в порядке! Спасибо! — пробурчала я снова на русском и осеклась. — Ох, извините. Я в порядке. Со мной точно всё в порядке. — Спасибо? — удивленно уставился Бё. — Russia? — Да, — кивнула я, с ужасом представляя, что обо мне подумают. — Russian girl. Круто! — глаза атлета тут же заблестели. — Чем я могу вам помочь? — Не-не-не, — замотала я головой и, претерпевая боль в колене, поспешила поскорее убраться с глаз норвежца. — Crazy Russian girl, — улыбнулся старший Бё и потопал вниз. Уже на своем этаже я перевела дыхание. Веселое утречко! Ничего не скажешь… Что еще я помню из той «веселой» недельки, проведенной в Румынии на одном из крупных летних соревнований? Ну, возможно то, как смогла завоевать золотую медаль в гонке преследования, где мне, впрочем, очень повезло: некоторые титулованные спортсменки снялись с соревнований, у кого-то по дороге случались падения; приятным воспоминанием является и стремительно развивающийся роман между Тарьеем и Светой Слепцовой, которая проживала со мной в одном номере; и конечно же, невозможно забыть постоянные стычки с Трифановым, приведшие к тому, что на заключительную вечеринку я отправилась в сопровождении своих подруг, а потом была вынуждена поскорее уйти, так как мой ненаглядный решил проучить меня и, забравшись на сцену уже в подвыпившем состоянии, принялся объясняться в любви небезызвестной итальянке, сожалея, что она совсем скоро выйдет замуж. Тогда возвращаясь к себе в номер, я наткнулась на довольно щекотливую ситуацию. Прямо возле нужной мне двери стояли, ну-у-у-у, как стояли, облокачивались, опирались, точнее, буквально удерживались ею, блондин Бё в светлой рубашке, наполовину высунувшейся из брюк, и брюнетка Света в бордовом платье, лямки которого уже кокетливо сползли с плеч. Парочка настолько была увлечена друг другом, если так можно назвать их лобызания, что и не замечала проходящих. Поняв в чьей компании закончится вечер и начнется утро у моей соседки, я смущенно опустила голову и протопала дальше. Дверь в один из номеров наших девчонок была приоткрыта. Я тихонько постучала и зашла внутрь. Хозяйкой оказалась Оля Подчуфарова, не пожелавшая идти на вечеринку. Выслушав вкратце мой рассказ о «приключениях», она любезно предложила мне переночевать, так как тоже не ожидала увидеть свою соседку — Олю Вилухину, любительницу отплясывать до самого утра. Усталость от как веселых, так и не очень событий прошедшего дня навалилась на меня. В итоге я и не заметила, как уснула прямо в своем вечернем наряде: черном корсете с белоснежной рубашкой и потертых бриджах… Всю ночь мне снилась всякая ересь, потому я была очень рада будильнику, что разбудил меня. Вернее, это был не будильник, а явно звон бьющейся посуды. Поднявшись на кровати, я помотала головой из стороны в сторону. Подчуфарова спала на соседней кровати. Тихонько поднявшись с постели, дабы не разбудить коллегу, я прошла к выходу и выскочила из номера, чтоб разузнать про источник подозрительного звона. Картину, что предстала моим глазам, я видела только в «мыльных операх». По коридору широкими шагами топал Илья, красный, как рак, и злой, как не знаю кто. Парень был трезв, умыт и даже переодет в чистую рубашку, джинсы и пиджак. Позади него на стене, аккурат возле двери в наш номер со Слепцовой, было огромное пятно, явно от «завтрака для любимой», стекающее ручейком прямо на ковер к букетику ромашек, раздавленных стеклянной вазочкой. Увидев меня, Трифанов буквально остолбенел, затем оглянулся назад и снова уставился на меня непонимающе. Он-то не понимал, а я как раз наоборот, тут же разгадала, что произошло. Набрав в легкие как можно больше воздуха и резко выдохнув, я направилась четко к журналисту. — Танюш, я… — у бывшего биатлета перехватило дыхание. — Ну что ты, не трудись объяснять. Я и так всё понимаю, — моей выдержки еле хватило, чтоб не врезать ему громкую пощечину. — Но как? — Что? Догадалась о том, что тут происходит? — кажется, самообладание всё же стало покидать меня, поскольку я перешла на повышенные тона. — Закончу карьеру, обязательно открою свое детективное агентство. Мы ведь так об этом мечтали! — Тань! — Что, Тань? Увидев Тарьея в нашем со Светкой номере, — на «нашем со Светкой» я сделала особый акцент. — Ты решил, что я еще хуже тебя? Типа ты заявлял о любви к иностранным спортсменам, а я устроила себе всё и сразу… — Танюш! — голос Ильи задрожал. — И психанув, ты не придумал ничего лучше, как расколотить завтрак, который принес в качестве извинений? — Милая! — Трифанов протянул ко мне руки. — Я не хотел, не подумал… — Ты хочешь извиниться, ведь так? — фыркнула я. — Да, очень. За всё… — Ну так, пойдем. Извинишься! — рыкнула я и, сама схватив парня за руку, потащила его по коридору. На мое счастье, один из номеров оказался пустым и открытым. Втянув туда корреспондента, я закрыла дверь на защелку и припала к губам Трифанова. Он сначала удивился, затем ответил на мой поцелуй. Проведя рукой по волосам любимого как можно нежнее, я резко отстранилась и стала отступать назад в комнату, прямо к кроватям, параллельно пальчиком маня к себе. — Танюш, что ты делаешь? — опешил журналист, но всё же пошел за мной. — Спешу от тебя получить извинения, и сама извинится как можно скорее, — самым томным голосом, на какой только была способна, произнесла я и дернула на корсете шнуровку. — Солнце! — насторожился бывший биатлет. — Что такое? — расстегнув пару верхних пуговиц на рубашке, я обнажила плечи и игриво передернула ими. — Неужели это не то, чего ты так хочешь? — Ну… — сглотнул слюну репортер и поправил ворот рубашки. — Что такое? Что сейчас тебе мешает? — шнуровка меж тем совсем ослабла, и корсет пояском повис на моей талии. Трифанов закашлялся и стал отступать. — Куда же ты, милый? — я расстегнула остальные пуговицы на рубашке и, подойдя вплотную к парню, положила его руки к себе на талию. Сначала хотела на грудь, но потом решила, что всё же переборщу. — Илюш… Я задышала часто, страстно поцеловала любимого и, снова резко отстранившись, зашептала ему на ушко, обвивая своей ногой его бедро: — Ну так что, Илюш, разве это не то, чего ты так рьяно добивался от меня, а не получив, кинулся к своей итальянке? Корреспондент тут же опомнился и легонько оттолкнул меня на кровать. — Уже перехотел, перебесился? — нервно засмеялась я. — Ах, ну да! Куда мне там до зажигательной Дорочки! — Прекрати! — зашипел парень. — Что ты творишь? — Пытаюсь вернуть себе титул горячей и страстной, а заодно хочу, чтоб ты удостоверился, что я не сплю тут со всей гостиницей, — слезы уже потекли по моим щекам. — Я так не думал, — схватился за голову Илья. — Думал, иначе бы не швырнул поднос в стену, — горько усмехнулась я. — Господи! И этот человек клянется мне в любви… — Тань! — непонятный блеск отразился в глазах бывшего биатлета. Он молча оглядел меня с ног до головы, а затем пошел к двери и уже на пороге фыркнул. — Запахнись, а то простудишься! Услышав, как громко хлопнула дверь, я поджала ноги к себе, уткнулась в колени и зарыдала навзрыд, но ни через мгновение, ни даже через несколько минут меня никто не обнял и не утешил. Случившееся привело к нашему разрыву месяца на полтора, после которого мы вроде как сходились, но это опять было ненадолго… Впрочем, это уже совсем другая история, а моя пойдет об ином человеке, знакомство с которым произошло несколькими строками выше, и продолжится прямо сейчас, с первого этапа Кубка мира. Ну что, поехали?