Crazy Russian girl

«Разговор, о котором никто не узнает, который никто не услышит…» Она захлопнула крышку ноутбука, покачала головой и принялась заваривать чай. Вылет на следующий этап через 2 часа. За это время можно пробежать «королевскую дистанцию» на лыжах или в сумме завалить спринт с пасьютом в биатлоне. Когда она отобралась в основу, да еще попала на Этапы, то даже подумать не могла, что женская сборная будет впервые за 3-4 последних сезона выступать лучше, чем мужская… Уму непостижимо! Но догадаться не трудно, почему так случилось. Дело в лидере. Не в капитане! В лидере… Ведь за ним все летние сборы тянулась команда, боялась хоть слово поперек сказать. А сейчас что? Кажется, Антон и не заметит, если его переедет машина, прокладывающая трассу: выходит на старт с таким лицом, будто потерял всё на свете. А может так и есть? Засунув в который раз гордость куда подальше, Таня запирает изнутри номер на ключ, чтоб не дай бог не вернулась Катя и не узнала, что задумала подруга, и набирает номер спортсмена. Гудок, два,…, пять, но никто не отвечает. — Ты — идиот, Шипулин, — шепчет девушка, собираясь уже сбросить. — Звонила, чтоб сообщить мне это? — удрученный голос нарушает череду гудков. — В том числе… — вздыхает биатлонистка. Она не знает, что сказать. Еще пару минут назад в голове мелькали сотни мыслей, грубых и поддерживающих словечек, а теперь пусто: всё как эстерсундским ветром сдуло. — У тебя что-то случилось? — более спокойным тоном спрашивает атлет. — Да. Провал. Твой, — она отчеканивает каждое слово. — Не будем об этом, — лидер, кажется, разозлился. — Будем. И будем до тех пор, пока ты не встанешь на пьедестал, — Новикова тоже начинает рычать. Гнев, боль и обида подступают к горлу. — Тош, что ты творишь? Почему? Зачем? Ты не видишь, что топишь всю команду? — Вы, кажется, неплохо выступаете, — фыркает Шипулин. — Поверь… Еще пара гонок, и запал тоже исчезнет, — вздыхает биатлонистка. — Объясни, что происходит. Я хочу знать… — Зачем? — Я хочу знать, — повторяет девушка. — Через 15 минут на трибунах. — Нет. — Ты же хочешь знать… — Мне и телефонного разговора хватит. — Тогда, извини. Удачного полета… Отрывистые гудки раздаются на мобильнике, который девушка едва не швыряет в стенку. Сумерки сгущаются, но стадион освещен хорошо. Редкие спортсмены катаются по разбитой снежной трассе. Кто-то разминается для души, кто-то просто ловит кайф, а кто и дурачится, как группа норвежцев. И сейчас всем наплевать: этап закончен. Можно хоть на ушах стоять. Никого не смущает противный ветер, который все едва пережили на стрельбище. Сейчас это даже прикольно: развести руки в стороны и ждать, когда тебя почти понесет по трассе. М-да… Видели бы тренера всё это… К счастью, у них в этот момент очередное совещание перед вылетом в Хохфильцен: подведение итогов сборных и план «полетов» на следующий этап КМ. На трибунах не слышно криков и свистов болельщиков: все давным-давно дома или в гостях. Попивают чаёк, обсуждают произошедшее, делятся пожеланиями и ожиданиями от следующих гонок. Но вон один задержался… Потирает руки, топчется на месте, поглядывает на развлекающихся, а потом неожиданно поворачивается ко мне. Знаете, я всегда думала, что подобные сцены бывают только в фильмах, что только актеры могут выразить столько эмоций одними глазами, что только в книгах можно прочитать, как душу раздирает на части… Чёрт! Оказывается, это можно встретить и в жизни. Сейчас передо мной стоит вовсе не лидер нашей сборной по биатлону. Вот этот парнишка не может быть Шипулиным, нет… Один совсем не снайперский взгляд Антона, и мне становится понятно, что не стань он биатлонистом, вполне неплохо бы подрабатывал в каком-нибудь Тюменском театре эстрады: маски примеривать он уже умеет. То, каким вы видели его на экранах своих телевизоров, это не настоящий спортсмен. Хороший боец, неудачный стрелок, но не тот Тоша, каким я его знаю, каким привыкла видеть на гонках и вне их… Человека поразило горе, он не может совладать с ним, потому всё и валит. Всё, всех, и себя, в первую очередь. — Не знаю, стоит ли благодарить, что ты пришла. Вдруг винтовка или ножик за спиной, — голос, по которому я соскучилась, разливается приятным теплом. И плевать, что мы столько гадостей наговорили друг другу из-за расставания с Ильей. У друга беда. Я должна помочь, как и он мне когда-то… — Может, сразу к делу? — я сажусь на лавочку и стараюсь не смотреть на парня. — Мне еще вещи дособирать нужно. — Угу. А еще не хочешь, чтоб кто-то нас увидел. — И услышал тоже. Лучше места для встречи не нашел? — Все заняты своими проблемами. Не бойся, — хмыкает Антон. — Так что ты там хочешь знать? — Мне не всё равно, что с тобой происходит, — отвечаю я. — Да неужели? — усмехается Шипулин, наконец усаживаясь рядом. — И вовсе не потому, что нам не на кого равняться… — еле слышно произношу я. — А у самой есть предположения? — Тебя достал Губерниев со своими расхваливаниями, да? — я поворачиваюсь к атлету и пытаюсь увидеть ответ в фисташковых глазах. — Это скорее, повод, чем причина, — кивает парень головой. — Тогда что? — я и не замечаю, как повышаю голос. — Димка нервничает и задевает всех, остальные ребята — лучше промолчу. Что ты с ними творишь? Что со всеми нами творишь? Но все мои восклицания тонут среди восторженных воплей и визгов одной небезызвестной парочки в красных куртках. И это два «брата-акробата»… — Вот как они умеют так? — вздрагивает биатлонист, и я вижу, как белеют костяшки его пальцев. — Наверное, это в крови, — пожимаю я плечами и вдруг понимаю, что снова невольно начала улыбаться, глядя на то, как старший брат пытается повалить младшего в сугроб. — Не заморачиваются на победах и поражениях, а просто живут в своей стихии. Этому стоит поучиться… — Думаешь? — друг удивленно приподнимает одну бровь. — Попробовать-то можно, — подмигиваю я. — Тебе нужно перестать выедать себе мозг чайной ложечкой за каждый свой поступок. — А ты, подумать, этого не делаешь? — фыркает Антон. — Мне пока простительно: я — новичок, — хмыкаю я. — И не на меня равняется вся команда. Хватит давать дерзкие интервью, а потом жалеть о том, что не оправдал надежд. Плюнь на всё. Хочешь снова завоевать внимание толпы? Так перестань сливать Этапы. Болельщикам нужны действия, громкие поступки, сенсации, так, чтоб крышку сносило от того, что на финише ты рвешь всех, что снова отыгрываешь минуту в эстафете. А для этого отпусти ситуацию: прекрати делать себе мысленное харакири после каждой гонки. А еще… На последних словах я запнулась. — Ну? — выжидает Антон. — Перестань сниматься в фильмах про БХГ, который тебе так отчаянно вручили еще задолго до сезона, — выдаю я. — Прости, мне пора… — Тань, — парень пытается взять меня за руку. — Этого разговора не было, — качаю я головой, вставая со скамьи. — И больше не будет… — Ты злишься на Илью и поэтому не хочешь, чтоб я давал интервью? — раздается за моей спиной. — Нет. Я злюсь только на тебя: раньше ты был человеком дела, а не слова… — горько усмехаюсь я и, гордо вскинув голову, сбегаю по ступенькам вниз. Нашу встречу я представляла иначе: более душевной, сентиментальной. Но, возможно, мой холод —  это то, что было нужно обоим, да и раны от различных слов, сказанных тогда из-за разрыва, еще не зажили. Но Антон был мне наставником, поддержкой в трудную минуту, и сейчас сам в ней, пускай, даже такой грубой. Его это должно отрезвить. Я от души болела за лидера и желала ему удачи, и ничуть не соврала, подсказав «план действий». Уверена, если он хоть немного прислушается, то дело пойдет на лад…