Отвергнутая.

Стайлз скулит, почти по волчьи, с силой впиваясь в свои бёдра и сильнее вжимаясь в угол. Порой, боль становилась почти физической, мутила сознание. С ней явно не всё в порядке, но рассказать кому-либо о своих приступах она не могла. У Стилински до сих пор была перед глазами улыбающаяся Скотти, смущённо и волнительно рассказывающая ей о том, что она встречается с Дереком. С чёртовым Хейлом! Стайлз до этого момента никогда бы не подумала, что что-то испытывает к хмурому оборотню. Нет, он её бесил, пугал и вообще каждая их встреча заканчивалась довольно неприятно. Но стоило ей услышать от лучшей подруги о её отношениях с Дереком, как в груди всё сдавило, мешая вздохнуть. Стайлз даже испугалась собственной реакции. А МакКолл взволнованная новыми чувствами даже не заметила странного поведения подруги, второпях рассказывала о первом поцелуе, о предложении Хейла. И постоянно говорила, говорила, постепенно повышая голос. Стилински тут же отмерла, улыбаясь широко и искренне. Она была рада, что Скотти нашла свою любовь, правда этот факт омрачало то, что её любовью оказался Дерек. Но Стайлз постаралась не показать виду. И, это уже длилось на протяжении двух недель. Она просто не думала о том, что парень МакКолл — Дерек, просто представляла себе незнакомца, с которым счастлива её подруга и её сердцебиение никогда не выдавало её оборотням. Благо ещё, влюблённая парочка совсем не проявляла своих чувств и вела себя как прежде. Стайлз не смогла бы спокойно смотреть на целующихся подругу и возлюбленного. Да как она вообще смогла влюбиться в Дерека?! Когда такое произошло? В какой момент своей жизни она потеряла бдительность... и так облажалась? Вокруг было слишком много оборотней, слишком много хитрых и вечно сующих нос не в своё дело оборотней, подмечающих всё вокруг. С ними было тяжело, душу свою от них не спрячешь. Как же бесила их способность слышать твой пульс. Стилински многое отдала бы, чтобы её сердце окаменело. И тогда Стайлз на запасной план придумала историю о том, что влюбилась, возможно даже, можно будет приплести и то, что ею воспользовался и бросил парень, но пока на оправдание была версия про несчастную любовь. Всё равно чем дальше, тем хуже удаётся себя контролировать. Плакать можно и по ночам, а вот слушать рассказы МакКолл о своём парне и нормально это воспринимать, сложнее. Помогало то, что парочка не афишировала свои отношения и по первому взгляду невозможно было сказать, что между ними что-то есть. Но хитрые волки уже это прочухали. Это стало понятно по недвусмысленным намёкам Эрики и потому, что Айзек всё же перестал подбивать клинья к Скотти. Стилински сидела в углу и всхлипывала, проклиная эту жизнь и дурацких оборотней. Чувствуя, как боль отступает и смогла оставить свои ноги в покое. Вытерев слёзы, даже сквозь лунный свет, льющийся через окно, Стайлз заметила новые следы собственных пальцев на ногах. Завтра с утра появятся новые синяки... К счастью, она всегда носила джинсы и длинные мужские рубашки, никто бы не смог заметить то, что она порой делала со своим телом. Большая часть её тела была покрыта синяками, ушибами, царапинами и ссадинами. Не то, чтобы Стайлз стремилась причинить себе боль специально, просто её ненормальная реакция на Дерека ломала её тело, заставляя на миг терять разум от вспышек боли и тогда она могла впиваться своими длинными худыми пальцами себе в ноги или руки, царапала до крови себя не очень длинными ногтями, даже был случай, когда она пришла в сознание и обнаружила, что бьёт себя головой о стену. Вспышки боли накрывали с волной, порой были терпимыми и неприятными, а порой от них хотелось свести счёты с жизнью, лишь бы они прекратились. Но очень редко от боли она отключалась, а когда приходила в себя, обнаруживала на теле новые повреждения. С этим нужно было что-то делать, но гугл не мог помочь с информацией, а спрашивать у оборотней не имело смысла, вряд ли они поймут, что с ней происходит. И всё чаще Стайлз приходила к мнению, что попытать счастье можно либо у Дитона, либо у Питера, в крайнем случае у Арджентов. Но а что, если они и сами не знают, что с ней происходит? Зачем тогда их зря беспокоить? Чтобы они смотрели на неё жалостливыми взглядами? Благо боль приходилось терпеть только по ночам, иначе бы девушка не знала бы как выкручиваться. А ещё она не хотела, чтобы её подруга узнала о запретных чувствах к Дереку. Стилински теперь не имела права любить парня своей подруги. Но сделать с собой ничего не могла... Она постоянно вспоминала разногласия с Хейлом, как тот, порой, был запретно-близко и как сейчас она мечтала о его поцелуях. Особенно в ночное время ей хотелось сорваться и помчаться к нему, чтобы раствориться в его объятиях, потонуть в жарких поцелуях и отдать себя всю без остатка... Ей нужен был Хейл до умопомрачения, но Стайлз запирала себя в комнате и всё её стремление перерастало в болезненные спазмы. Ей нельзя быть с Дереком. Стайлз пыталась вести себя как обычно с Дереком, но меньше лезла на рожон. Это ведь будет неправильно, если Хейл будет прижимать её к стене перед Скотти. Да и сам оборотень стал к ней терпимее, пропуская мимо ушей её болтовню, порой, просто скрепя зубами. И как-то... словно отвернулся от неё. Было в его поведении что-то другое. Может, он не хотел давать МакКолл и повода для ревности? Стайлз подошла к окну, рассматривая убывающую луну. Скоро новолуние... Как-то само собой разумеющимся стало следить за луной и отсчитывать дни до полнолуния. Девушка смотрела на половинку луны и ей почему-то показалось, что чем меньше становится луна, тем меньше у неё времени, чтобы сделать что-то важное. Стайлз прижала руку к животу, почувствовав там пустоту. Словно она упускала что-то значимое. Что же с ней на самом деле происходит?