Отвергнутая.

Стайлз жёстко тёрла губкой кожу, раздражаясь с каждой минутой всё сильнее. Утро не задалось с самого начала и во всём был виноват этот придурок Хейл! Мало того, что он вгонял её в краску дурацкими фразами по поводу проведённой ночи и того, что она во сне закинула на него руки и ноги, так ещё отказался одолжить ей хоть какую-то одежду, хотя бы футболку! Вот ведь жмот! Поэтому, отмываясь в душе с особой старательностью, Стайлз надеялась, что никто из оборотней не учует на ней запах Питера. Уж лучше от неё будет просто пахнуть мужским гелем для душа, это не так... смущает. Спасибо ему на том, что хотя бы полотенец выделил, хотя явно сделал он это с большим недовольством. Поэтому, закончив водные процедуры и натянув на себя джинсы, которые она успела где-то порвать и испачкать, видно в пьяном состоянии Стайлз умудрилась собрать на себя все ямы и ухабы. Да и вообще, Стилински никак не могла поверить в то, что могла проделать такой длинный путь пешком! Откуда у неё вообще взялись силы? Когда она вошла в кухню в джинсах и одной футболке Эрики, что прилипала к влажной коже, подчёркивая молодую грудь, то Хейл даже не взглянул на неё. Влажные волосы Стайлз спадали по её спине и плечам. Босые ноги оставляли за собой влажные следы. Это должно было хоть немного разозлить хозяина квартиры. Питер уже сидел за столом, попивая кофе и читая газету. Он оторвал взгляд от текста лишь потому, что почувствовал, что от Стайлз так и веет злорадством. Стилински улыбалась самой гадкой из всех своих гадских улыбочек и выглядела просто очаровательно, это стоило признать. Особенно в таком виде. Хейл потянул воздух носом, хоть она и пользовалась его гелем, но от неё до сих пор пахло им, заставляя волка внутри довольно урчать. — Ну и что ты успела натворить? — поинтересовался Хейл, медленно отпивая кофе. — Я прислушалась к твоим словам, — с её лица так и хотелось стереть это превосходство. — И к каким именно моим словам ты прислушалась, позволь узнать? — любезно спросил Питер. Она его нервировала, провоцировала одним своим видом и походу, даже не осознавала этого. — Я побрила ноги, — она плюхнулась на свободный стул, напротив него, положив локти на стол и подперев голову руками. — Твоей бритвой. Хейл лишь только хмыкнул на эти слова. Чего-то подобного стоило ожидать от этой дрянной девчонки. — Только ноги? Я, кажется не успел тебе посоветовать... — Питер! — она хлопнула рукой по столу, мило покраснев. Оу, это было даже больше чем мило. Волк внутри заскулил от удовольствия и желания коснуться этих покрасневших щёчек. — Что? — тут же отозвался он, приподнимаясь и наклоняясь вперёд, чтобы их лица оказались очень близко, практически на одном уровне в нескольких сантиметрах друг от друга. Стайлз покраснела ещё сильнее, откидываясь назад и пытаясь вжаться в спинку стула. От неё так и веяло волнением, просто до одури кружил голову её запах. — Нужно было побрить лобок, Стайлз. Или ты не умеешь? — усмехался Хейл. — Иди ты, — буркнула Стилински, отворачиваясь. — Стой, — рука сама потянулась, сжимая её челюсть чуть сильнее, чем стоило и разворачивая к себе лицом, чтобы смотреть в эти удивлённые глаза. Он просто смотрел, понимая, что этого хочет его волк и хочет не только этого. Хватка ослабла, а взгляд переместился на приоткрытые губы. Питер облизнулся неосознанно, не в силах отвести взгляд. Он, чёрт подери всех этих глупых племянников и своенравных внутренних волков, хотел поцеловать её. Поцеловать Стайлз, взбалмошную девицу! Жаром обдало тело, а этот маленький приоткрытый ротик так и манил. Стайлз, кажется, позабыла о том, как дышать. Она таращилась на Питера, не зная, чего от него ожидать. Боялась просто пошевелиться. Питер был странным, очень странным, смотрел как-то плотоядно, от чего сердечко в груди с каждой секундой ускоряло свой ход. — Ты очаровательна, — выдохнул Хейл, отстраняясь и садясь обратно, сжимая руки в кулаки. — Никто не говорил тебе этого, Стайлз? — Лишь потому, что у меня течка? — фыркнула Стилински, отводя взгляд. Она должна взять себя в руки, попытаться успокоиться и выровнять пульс. Чёртов Питер одним неожиданным жестом смешал мысли у неё в голове. — Поверь, она не приуменьшает твоего очарования, — Питер облизнулся, продолжая смотреть голодным волком на маленького кролика. Стайлз уже не знала, куда краснеть больше. Сейчас происходила странная хрень, которую она была не в силах понять. Сидеть спокойно на месте она не могла, нервно ёрзая по стулу. Хейл-старший как-то странно на неё влиял. Будь у неё хвост, она бы довольно завиляла им от такого внимания. — Стайлз, сиди ровно, — медленно произнося слова, попросил Питер, впиваясь ногтями в стол, который потом придётся поменять. Стилински лишь послушно кивнула головой, но усидеть на месте не могла. Не сейчас, когда её пожирают таким взглядом. — Стайлз, — её аж дрожь пробрала от интонации, которой Питер произнёс её имя. — Ох чёрт, — Стилински сама вцепилась в стол, испуганно поглядев на Питера, поняв, что возбудилась только от его голоса. Он должен был это почувствовать, такое ведь не спрячешь. Особенно когда сама чувствуешь как там становится влажно и горячо. В её широко распахнутых карих глазах, почти чёрных от неприкрытого желания, можно было утонуть. — Божебожебоже, — пропищала Стайлз, замечая, как глаза Хейла стали ярко голубыми. — Питер, ты ведь себя контролируешь, да? Контролируешь ведь? Потому что я не могу... И больше не говоря ни слова, Стилински перелезла через стол, оказавшись на коленях Хейла. Она, кажется, уронила его кружку с кофе на пол, туда же полетела и газета. Она боялась, страх скользил по её позвоночнику лёгкой дрожью, а от возбуждения внизу разливались горячие волны. Она хотела Питера, хотела именно его и именно в эту минуту. Хейл не шевелился, но уже не держался за стол, а впивался до крови ногтями в свои ладони. — Стайлз, — его низкий хриплый голос вызывал тихий женский стон. — Стайлз, тебе пора домой. Но Стилински смотрела на него ошалевшим взглядом, то и дело облизывая свои пухлые губы и прижималась к нему грудью. В какую минуту всё дошло до этого? — Питер я... — её руки поглаживали его лицо и шею. — Я не понимаю... даже с Дереком я почти себя контролировала. Питер, поцелуй меня, пожалуйста, я умру, если ты меня не поцелуешь... Питер, Питер я прошу... один крошечный поцелуй! И Хейл сорвался, от этого возбуждающего голоса, от хныкающих просьб, от умоляющего взгляда. Он просто подхватил её, повалив на стол и впиваясь поцелуем в эти желанные губы. Стилински не отставала, отвечала как умела, стонала ему в рот, руками водила по его плечам и спине. Питер не мог себя контролировать, ни когда она его просила, ни когда подставлялась под него. Умом он понимал, что это не она сама, но остановить своего волка не мог. Его руки задрали чёрную футболку, лаская женскую грудь. Стайлз извивалась под ним, то обвивая его талию ногами, прижимаясь как можно ближе, то вытворяя что-то непонятное. Она была бурная и неспокойная, как море в шторм, заполняла его душу, сводила с ума волка. Это горячее молодое тело вызвало такое сильное желание, что приходилось с силой себя сдерживать, чтобы не лишить её девственности в одно мгновение. Стайлз не переставала стонать ему в губы, явно не собираясь быть тихой. — Божебожебоже, Питер, — шептала она, открывая шею для чувственных поцелуев. — Питер, ещё, пожалуйста... Он вылизывал открытую шею, прихватывал зубами и слегка оттягивал кожу, слушая жалобные всхлипы, зализывал оставленные укусы и оставлял на память яркие засосы. Его руки потянулись к бёдрам, сжимая их, уже расстегнули пуговицу джинс, потянув за молнию... Каких усилий стоило Хейлу оторваться от столь увлекательного занятия, он и сам не знал. Просто смотрел на неё, нависая сверху. Припухшие губы шептали его имя, просили о большем, глаза были практически чёрными, широко раскрытыми, на шее красовались засосы и следы от его зубов, грудь быстро вздымалась. Питер вчера постарался избавить её тело от каких-либо ран и отметин, как сегодня поставил их ей сам. Хейл зарычал, отчего Стилински приподнялась, обнимая его за шею и начиная выцеловывать его лицо, шею, подбородок, скулы, губы. — Стайлз, нам лучше остановиться, — Питер зажмурился, пытаясь не потерять контроль. — Питер, я сойду с ума, я сейчас вся сгорю, сделай что-нибудь, — шептал её соблазнительный голос, а ловкие ручки уже потянулись к ремню его джинс. Хейл усмехнулся, перехватывая ловкие ручки. Нет, это просто сумасшествие какое-то! — Стайлз, это течка. Точнее, у тебя овуляция, — прохрипел Питер. — В ближайшие дни тебе нужно забеременеть, если ты и вправду так хочешь детей. — Я хочу детей, — она облизнула губы. — Я хочу от тебя детей, Питер! Хейлу огромных трудов стоило, чтобы удержать своего волка, который так и рванул к Стилински. Она признала его, она была готова принять его и его волк не понимал, почему человек медлит. Питер лишь заскрипел зубами, вспоминая, как вчера Стайлз говорила ему обратное. Это всего лишь приступ, одна из вспышек, когда она придёт в себя, то будет ненавидеть как Питера, так и саму себя за то, что здесь произошло. — Стайлз, ты не понимаешь, что говоришь, — возразил Хейл. — Чёрт, возьми, Питер, да трахни ты уже меня! — чуть ли не взвыла Стилински. Хейл зарычал на неё, заставляя от страха съёжится под ним, а затем сдёрнул Стайлз со стола, дотащил до ванной, затолкнул в ванную и включил холодный душ, с удовольствием слушая возмущённые крики. Она остывала, приходила в себя, но ещё пока не понимала, что между ними произошло, или правильнее сказать, чуть не произошло. Питер рыкнул ещё раз, душ не помешает и ему, потому что его возбуждение никуда не ушло и лишь приносило дискомфорт. Он оставил Стилински одну и вышел, громко хлопнув дверью. Хейл сидел в гостиной, всё ещё возбуждённый и неудовлетворённый, чувствуя беспокойство и нервозность волка и прислушиваясь к Стайлз. Через пару минут он услышал тихие всхлипы. А вот и отвращение к самой себе... Это было предсказуемо, Стилински нужно было время, чтобы побыть со своими мыслями. Через полчаса она вылезла из ванной, скинула там мокрую одежду и нерешительно выглянула из-за двери. В коридоре никого не было, в доме была полнейшая тишина. Тихо проклиная Хейла-старшего, Стилински направилась в его комнату, порылась в шкафу и достав новое полотенце, укуталась в него, стуча зубами. Она не знала, дома ли Питер, но видеть его не хотела, не сейчас. О Боги! Что она вытворяла! Она сама залезла к Питеру на колени, просила о поцелуях и... большем! Стайлз заскулила, спрятавшись в одном из углов чужой комнаты. Хотелось домой, к отцу, чтобы не думать про весь этот кошмар, чтобы не помнить, чтобы забыть... Да как она Хейлу вообще будет теперь в глаза смотреть?! Она же со стыда умрёт! Стайлз до сих пор чувствовала на себе его руки и губы, помнила эту дурманящую близость, от которой бросало в дрожь... Она сама ведь его хотела! Стилински услышала как в ванной вновь зажурчала вода и поняв, что Питер принимает душ и что она слишком боится встречаться с ним, то кинулась к шкафу, выворачивая всю его одежду, чтобы найти что-то подходящее для себя. Мужская одежда не самый лучший вариант, но не идти ведь по улице города голышом в самом разгаре дня! И пока Хейл был в душе, она переоделась в его одежду, натянула свои грязные кроссовки и покинула квартиру оборотня. Она сориентируется на месте и как-нибудь доберётся до дома и плевать, что она продрогла насквозь и что у неё нет денег на проезд. Хотелось домой, в свою кроватку, чтобы подумать о произошедшем, а лучше забыть и вообще, спрятаться от всего мира. Сейчас хотелось побыть одной...