Кайл Брофловски шел покупать тачку.
Он закончил второй курс колледжа и на летние каникулы приехал к родителям. Мистер Брофловски счел, что сын достаточно постарался, чтобы, наконец, помочь ему с приобретением своей первой машины. Половину денег Кайл заработал сам, остальное добавил Джеральд.
На форуме Южного Парка он увидел заманчивое объявление о продаже подержанного «Форд Фалькон Футура» 63 года выпуска. Фотографии машины выглядели достаточно привлекательно, неплохие характеристики, учитывая год выпуска и пробег. А самое главное, прекрасная низкая цена в две с половиной тысячи долларов.
Пользователь «Музыкант_20», продававший машину, не имел аватарки и значился на форуме как «Новичок». В объявлении красным стояла пометка «Срочно!», поэтому Брофловски решил, что не стоит откладывать покупку.
Он написал на указанную продавцом электронную почту, получил положительный ответ и был твердо настроен.
Кайл уже представлял, как выкупит своего нового красавца и заедет за Стэном.
Марш тоже приехал на каникулы домой. Несмотря на то, что они учились в одном колледже, компании теперь у них были разные. Они продолжали общаться, но времени друг на друга не хватало. Ребята договорились, что первые недели этого лета проведут вдвоем, и будут тусить с утра до ночи, как в старые добрые времена.
Кайл хотел, чтобы доставшееся им время вдвоем было по-настоящему улетными. Они бы катались по округе, съездили в соседние городишки, надрались бы в паре баров, может быть закрутили бы с парой девчонок. Стэн как раз расстался с третьей или четвертой пассией, ему бы не помешало.
А сам Кайл имел вялотекущие отношения с сокурсницей. По-честному, между ними был только секс. Она настраивалась лишь на карьеру в будущем и не видела себя примерной домохозяйкой и матерью. Кайл не горел желанием играть в социальные игры со свиданиями, подарками и ухаживаниями. Перед отъездом из кампуса они просто сказали «Пока» и спокойно забыли друг о друге до начала нового семестра. Никаких обещаний, ожиданий и сантиментов. Они были идеальной парой.
Но сейчас в голове у Кайла был только Марш.
Поэтому, Кайл Брофловски шел покупать тачку.
Это был неплохой район Южного Парка, чистые улочки и пара многоквартирных домов. Перед одним из них стоял «Форд».
Он обошел машину, погладил нагретый утренним солнцем капот, а потом зашел в холл дома, поднялся на третий этаж и позвонил в квартиру продавца.
— Ни хрена себе, какие люди! — раздался знакомый голос по ту сторону открытой двери.
— Картман? Что ты тут… Какого черта?! — растерялся Кайл, а потом сглотнул комок ненависти, вспомнив школьные годы.
— Значит, ты и есть мой покупатель? Интересно. Да ладно, Кайл, что ты так напрягся? Раньше мы же были хорошими друзьями, ну доставали друг друга, не без этого. Ты что, до сих пор держишь на меня какие-то обиды?
— Картман, ты всю школу был редкостным говнюком и расистом. Я сомневаюсь, что за те два года, что мы не виделись, ты изменился.
— Да ладно тебе, — устало отмахнулся Эрик и отошел от проема, приглашая Брофловски зайти.
— Что ты делаешь?
— А на что это похоже? Я приглашаю тебя зайти и оформить сделку. Тебе ведь нужна машина?
Кайл замялся. Ему и вправду очень хотелось получить «Фалькон», но мысль о том, что он когда-то принадлежал этому говнюку, выбивала из колеи.
С другой стороны, а не пофиг ли? Сейчас они пообщаются от силы минут сорок, а потом вновь можно будет забыть про жирдяя.
— Ладно, — подчеркнуто безразличным голосом произнес Кайл, — Давай сначала я осмотрю авто, а потом уже пойдем подписывать все нужные бумаги.
Эрик согласно кивнул, и они вышли во двор.
Минут двадцать они осматривали «Форд», разговаривали в основном о машине. Но у Кайла было нехорошее предчувствие, что Картман, между делом, хочет с ним задружиться. Слишком уж тот был приветлив.
Закончив осмотр, поднялись в квартиру Эрика и принялись оформлять все необходимые для сделки бумаги.
Покончив с делами, Брофловски облегченно выдохнул и собрался уже уходить, когда Картман остановил его.
— Может, выпьем кофе? Закрепим, так сказать, сделку? Хотя в таких делах принято пить алкоголь, но я не употребляю. Блюду репутацию солиста христианской рок-группы.
Эрик приятно улыбнулся и пошел возиться с кофемашиной. Кайл даже возразить не успел, как перед ним поставили кружку с ароматным напитком.
Картман был подозрительно хорошим. Как будто напоказ. Что это? Очередной его трюк? Что ему еще от него надо, деньги ведь отданы, бумаги оформлены.
Брофловски сделал первый глоток и немного расслабился. Кофе был шикарным. Кайл еще раз внимательно посмотрел на Эрика.
Тот так и не похудел, но выглядел неплохо. Голубая щегольская рубашка, расстегнутая на две первые пуговицы, заправлена в свободные темные джинсы. Начищенные до блеска дорогие туфли, и волосы зализаны на манер хороших мальчиков из престижных университетов. Морда гладкая, лощеная, и улыбка сияет в тридцать два белоснежных зуба. Действительно, образцовый христианский певец.
— Почему ты ее продаешь? Машина то отличная. И, как я вижу, дела у тебя идут неплохо.
— Из-за мамы, — Картман опустил взгляд и грустно улыбнулся, — не знаю, в курсе ты или нет, но она умерла три месяца назад. Рак желудка, поздно диагностировали. Она высохла всего за два месяца, ну а потом все.
Эрик нервно передвигал кружку с места на место, так и не сделав ни одного глотка.
— Приношу свои соболезнования, — внезапно Кайлу стало стыдно за все плохое, о чем он подумал во время этого их утреннего взаимодействия.
Смерть, в результате, ровняет всех. И, возможно, даже способна сделать из такого говнюка, как Эрик, нормального человека.
— Эту машину она мне подарила, как только наш первый альбом стал платиновым, — продолжал Картман, — конечно, тогда я уже мог позволить себе автомобиль куда лучше, но маме очень хотелось сделать мне приятно. И сейчас я не хочу, чтобы эта машина напоминала мне о ней. Многие на моем месте бы оставили «Форд» себе на память, но я так не могу. Смотрю на него, и перед глазами она. Исхудавшая, облысевшая от химиотерапии, с дрожащими руками. Плохие ассоциации, знаешь ли.
Картман перевел взгляд на окно, долго смотрел, часто моргал. Какое-то время они просидели в тишине.
— Кайл? Кайл? Как ты себя чувствуешь?
Брофловски слышал слова, словно он находился под водой. Сердце бешено колотилось. И Кайл осознал, что уже пару минут сидит, уткнувшись лицом в столешницу и держась за сердце.
— Знаешь, Брофловски, на самом деле, — Эрик обошел его и встал за спиной. — На самом деле все это пиздеж.
Картман склонился над Кайлом, положил руки по обе стороны от него.
— Как тебе кофе, Кайл? Вкусный кофе с клофелинчиком, — прошипел Эрик и засмеялся, противным громким смехом, прямо как в школе.
— Эта сука преставилась и оставила мне нехилые долги. Моя мамочка, знаешь ли, внезапно полюбила кокс и жить на слишком широкую ногу. Почти все имущество в залоге. Только тачка и осталась своя, ну и репутация. То, что я не позволю себе проебать. Я выкладываюсь на двести процентов, строю из себя примерного христианина, пою, надрывая связки, где только можно, лишь бы не пойти под суд. Мне всего двадцать, а жизнь уже дерьмо. И тут на тебе, такой подарочек. Прикатывает паршивый жид и собирается поправить мое материальное положение. Нет уж, Кайл, я не позволю тебе спасать меня.
С этими словами Картман ребром ладони врезал Кайлу по затылку. Брофловски свалился на пол. Подняться он не мог, руки с ногами не слушались. Изо рта текли слюни. Единственное, что он мог делать, это тихо стонать.
Удары посыпались один за другим. Картман пинал его по ребрам, пару раз попал и по голове. Боль доходила до Брофловски не сразу. В какой-то момент он понял, что собственные слюни стали розовые. Веки начали слипаться, и, чтобы не потерять сознание, он попытался сконцентрировать взгляд на ножке табурета, стоящего рядом.
Эрик запыхался над ним. Он облокотился руками о свои колени и тяжело дышал. Прекрасная идея посетила его, когда Кайл в попытке подняться задрал вверх задницу.
Брофловски понял, что что-то не так. Несмотря на ноющую боль во всем теле, ему стало прохладно. Но не везде. Тело было и своим и чужим одновременно, как после анестезии у хирурга.
Бедрам было холодно, словно он лежит голой жопой на сквозняке. А потом до него дошло, что пытается сделать Картман.
Он мял его бедра определенно скользкими пальцами. Что-то полилось между его ягодиц, потом в анус ввели что-то большое. Боли Брофловски не чувствовал, был дискомфорт, и все. Тяжелое тело почти упало сверху, вдавило в пол и начало двигаться. Кайл с трудом дышал, уткнувшись лицом в кафельный пол кухни.
Его начало тошнить утренним сэндвичем, отравленным кофе и желчью. Вывернуться не было ни сил, ни возможности. Картман крепко держал за загривок.
— Ублюдок, загадил мне пол, — отчетливо услышал голос Картмана Брофловски.
Кайл лежал ничком на полу в собственной рвоте. Эрик стоял в паре метров от него в банном халате и вытирал полотенцем мокрые волосы. Кайл понял, что в какой-то момент он просто отрубился.
Сколько же времени прошло?
Он перевел взгляд на окно, солнце было в зените, полдень. Не так уж и много, полчаса максимум.
Кайл понял, что может спокойно шевелить ногами и руками и то, что боль в теле просто ужасная, особенно болели ребра и задница.
Эрик ходил по квартире, делая вид, что Брофловски тут просто нет. Он выпил кофе, сделал пару звонков, посмотрел новости. Кайл боялся встать.
Картман сел на корточки перед Кайлом и разорвал на мелкие кусочки договор купли-продажи.
— Отлично повеселились, жид. Тачку мою ты не получишь, как и свои деньги. А теперь поднимайся и проваливай отсюда.
Кайл внутренне собрался, кое-как поднялся на ноги. Сначала тело слушалось плохо, но желание поскорей убраться победило. Он обтер лицо рукавом толстовки и пошаркал к выходу.
— Ты ведь умный мальчик, Кайл, — донеслось до него. — Какой позор то будет, представляешь? Тебя изнасиловали. Поползут слухи. И до твоего колледжа доползут. Я был в гандоне, генетического материала не оставил, никто нас не видел, я тебе гарантирую. У меня есть отличный адвокат, который за честь нашего христианского прихода порвется на лоскуты. Если что, подам на тебя за клевету и моральный ущерб. Отсужу у вашего благочестивого иудейского семейства все подчистую. Отличная реклама выйдет для моей группы, ложно обвиненный евреем добрый христианин, не находишь?
Кайл молча развернулся и вышел.
По дороге домой ему практически никто не встретился, как будто этот чертов город вымер. А пара старушек, идущих ему навстречу, даже не обратила внимания.
Зайдя, наконец, в собственную ванную, он очень удивился отражению. Выглядел Кайл вполне нормально. На правой скуле наливался большой синяк, но его пока не было заметно. Одежда не в порядке, это да. Но, в общем, он производил впечатление перепившего студента, не больше.
Впрочем, его радость поутихла, стоило лишь раздеться догола. Весь корпус был в кровоподтеках, а на трусах большое бледно-розовое пятно. Кайл скривился.
Он залез под душ, осторожно потрогал себя между ног. По ощущениям никаких разрывов, или чего похуже, не наблюдалось, лишь тупая ноющая боль.
Кайл провел все гигиенические процедуры, смазал себя мазью от геморроя, которая всегда была в семейной аптечке. Отец периодически страдал от этой напасти. На упаковке значилось, что лекарство оказывает противовоспалительное и кровоостанавливающее действия, а так же содержит анестетик, купирующий болевой синдром. Как раз то, что ему надо. Затем он выпил горсть обезболивающего и лег в кровать с намерением хорошенько выспаться.
Эрик Картман получит свое, Кайл уже все придумал.
Когда он проснулся, за окном смеркалось. В телефоне была ммс-ка от Айка с фоткой из спортивного лагеря, один пропущенный от отца, и два от Стэна.
Минут пятнадцать Кайл просто лежал, глядя в потолок и собирая всю свою волю в кулак. Тело болело, но боль эта даже как-то помогала настроиться на дальнейшие действия.
Конечно, он не пойдет в полицию. Доля правды в словах Картмана была. Вроде как живешь ты в прогрессивной стране, а с мужским изнасилованием идти в полицию стремно. Но кто же сказал, что правосудие не должно восторжествовать?
Кайл взял телефон и написал смс-ку Стэну:
«Давай убьем Эрика Картмана. По-настоящему. У моего отца есть пистолет 38-го калибра. Давай застрелим этого ублюдка».
Брофловски улыбнулся полумраку комнаты. На душе стало легко. Кончики пальцев подрагивали в нетерпении. Отличная идея, надо было уложить жиртреста еще в школе. Как он раньше до этого не додумался?
Он встал с кровати и поплелся в спальню родителей. Открыл последний ящик комода и достал черную коробку из-под кроссовок. Там лежал заветный пистолет, а рядом две упаковки патронов. Кайл нервно облизнул пересохшие губы, голову пронзила острая боль.
Брофловски уже выходил из комнаты, как вспомнил про еще кое-что. У родителей имелись очень занимательные штучки. Для чего они их использовали, он старался не думать. Но одна вещь ему бы очень пригодилась.
Он залез в просторный шкаф, долго рылся, пока, наконец, не нашел коробку. В ней лежали пара фаллоимитаторов, плетка, зажимы для сосков, что-то, не поддающееся описанию, и они. Наручники вместе с ключами, с пошлым розовым мехом, зато мягкие изнутри, чтобы не натирать запястья. Чертов насильник помрет с комфортом.
В гостиной, в шкафу под теликом, отец хранил пару дорожных карт. Кайл достал карту АЗС Колорадо, датированную прошлым годом выпуска, внимательно изучил ее. Он твердо решил ехать по семидесятому шоссе, прямиком в горы.
Потом он еще раз покопался в стопке и нашел просто карту Колорадо, старую, потрепанную, переклеенную скотчем в местах сгиба. «Год выпуска 1983» значилось в самом низу мелким шрифтом. Брофловски присвистнул, такая реликвия. Он начал рассматривать свой маршрут уже на ней и обнаружил пару поселений, которых не было на новой карте. Два из них располагались рядом с семидесятым шоссе. А вот третье…
Крохотная точка с надписью «Черная гора». Если верить карте, то к поселению вело шоссе 70F. Это было подозрительно. Во-первых, прокладывать целое шоссе ради подъезда к одному городку было нелогично, а во-вторых, подобной нумерации в США не существовало.
Кайл заглянул в карту нового образца. Шоссе 70 без каких-либо ответвлений, 70F нет и в помине. На месте «Черной горы» пустота, леса и холмы. Он решил взять обе карты, но ориентироваться по старой.
В дверь замолотили. Брофловски пошел открывать.
На пороге стоял взмыленный Стэн Марш. Он вихрем ворвался внутрь, сжал плечи Кайла и приложил его о стену.
— Кайл, ты что совсем ебанулся? Что случилось?
Брофловски скривился от боли, пронзившей тело. Стэн отпустил его, понял, что дело неладно, и задрал его толстовку к подбородку. Глаза Марша округлились.
— Ч-что он с тобой сделал?
Кайл лишь фыркнул и отвел взгляд в сторону.
— Поможешь или нет?
— Слушай, чувак, тебе надо обратиться в полицию. Ты сейчас просто в состоянии аффекта и все такое. Не надо устраивать самосуд. Ну, подрались, с кем не бывает? За такое не убивают.
— За такое не убивают, — согласился Кайл и внимательно посмотрел Маршу в глаза. — Он…
Брофловски запнулся. Не мог он сказать Стэну про это. Вообще никому, наверное, не смог бы сказать. Это было унизительно. Всю школьную жизнь Картман доебывался до него как мог. И вот, спустя два года после выпуска, наконец, добрался. Растоптал его морально. Победил.
Зря он втянул в это Стэна.
— Забей. Если не собираешься помогать, то отвали и не мешай.
Кайл поднялся в ванну, взял два пузырька с обезболивающим и засунул в рюкзак, к картам, пистолету и наручникам. Немного подумав, он прихватил две бутылки с водой. Дорога не близкая и ему не стоит нигде останавливаться.
Марш все так же стоял рядом с дверью. Кайл подошел к нему, вытолкнул на улицу, вышел следом сам, запер дверь и пошел не оглядываясь.
Стэн смотрел ему в спину и не знал, что делать. Кайл, похоже, сошел с ума. По-хорошему, его надо было везти в больницу, а дальше в полицию. Не стоило Кайлу портить свое будущее убийством этого куска дерьма. Что же такого сделал Картман, что заставил Брофловски взяться за пушку?
В конце концов, нельзя было оставлять Кайла одного. И Стэн пошел за ним. Тот немного прихрамывал на левую ногу, и скоро Марш нагнал его и сравнял шаг. До дома Картмана они шли в полном молчании.
Кайл сказал ждать его у черного «Форда» и быть наготове. Сам же поднялся на нужный этаж и тихо постучал в квартиру Эрика. Тот открыл не сразу, он выглядел сонным и раскисшим.
— Хочу еще, — Кайл посмотрел на него исподлобья, медленно облизав губы.
Растерянный взгляд Картмана тут же стал цепким, торжествующим. А потом, все произошло слишком быстро. Кайл достал пистолет, надел на Эрика наручники и велел спускаться вниз, прихватив с собой ключи от машины.
— Что ты делаешь, Кайл? Опомнись пока не поздно, мои соседи вызовут полицию, — шипел Картман.
— Еще утром ты говорил, что твои соседи ни черта не видят и не замечают. Заткнись и шевели ногами, дерьмо.
Стэн обомлел, увидев их, выходящих из подъезда. Значит, Кайл не шутил. Они запихали тушу Картмана в просторный, но явно тесноватый для жирдяя, багажник «Фалькона».
Кайл мчался по семидесятому шоссе уже два часа. Он не разговаривал. Его словно зажало. Защемило все нервы, оставив в дурацком положении водилы. Вокруг стояла непроглядная ночь, только дальний свет фар освещал ровный асфальт дороги. Марш против своей воли задремал.
Когда Стэн проснулся, то машина стояла на обочине, Кайла рядом не было. Он вышел, обошел вокруг тачки, осматриваясь, насколько позволяло зрение. Горизонт уже окрасила еле заметная красная полоса рассвета. Из багажника доносился стук и крики. Марш решил поговорить с Картманом. Он до сих пор был уверен, что Кайл немного погорячился. Они покатают этого сукиного сына ночку в багажнике, попугают, так сказать, и Брофловски успокоится. Ну не может же все быть и вправду так хреново.
— Стэн! Стэн! Ты же благоразумный человек! Ты же понимаешь что все это не правда, Кайл слетел с катушек! Освободи меня, Стэн! Я уверен, мы сможем договориться! — задыхаясь, отчеканивал Эрик.
— Что конкретно «не правда»?
— Да все! Ну, повздорили мы малость, завязалась драка. А синяков на его теле больше от того, что я в детстве хорошо кушал и теперь намного сильнее Кайла. Это была самооборона! Но я его не насиловал, он врет!
— Завали хлебало! — сзади Марша возник Кайл и с силой захлопнул крышку багажника, чуть не отбив Стэну пальцы, — Все, поехали.
Брофловски быстро сел за руль и слишком сильно хлопнул дверью. Они поехали дальше.
— Кайл, это правда? То, что сказал Картман. Он тебя…он…
— Изнасиловал,— закончил его фразу Брофловски, и с души свалился камень.
Наконец, он смог произнести это слово. Поделиться с одним из самых близких людей в своей жизни. И Кайл расслабился. Руки на руле задрожали, плечи опустились, и в ту же секунду тело затопила боль.
Они поменялись со Стэном. Кайл показал ему старую карту и маршрут, уселся на пассажирское место и закинул в себя горсть обезболивающего.
Из багажника послышались очередные крики и стенания, они действовали на нервы. Кайл потянулся к приемнику, пытаясь поймать какую-нибудь радиостанцию. Они уже прилично отъехали от населенных пунктов, вокруг были горы да лес, сигнала на телефонах не было примерно час. Но через шипение в магнитоле проскакивали звуки. Кайлу, наконец, удалось поймать волну.
Hey Momma, look at me
I'm on my way to the Promised Land.
I'm on the highway to hell
Highway to hell
I'm on the highway to hell
Highway to hell
AC/DC резко перебили крики Картмана своей воодушевляющей композицией. Кайл со Стэном переглянулись и зашлись в истеричном хохоте.
Марш гнал «Фалькон» уже пару часов. Солнце стояло в зените. Кайл мирно спал на соседнем сидении. Несмотря на чистый воздух, задувающий в салон из открытого со стороны Стэна окна, в машине было жарко. Июньское солнце разошлось не на шутку. По спине Марша щекотно стекал пот, руки вспотели и скользили по рулю. А еще кончался бензин.
Стэн свернул на обочину, вышел, размял затекшее тело, отлил и решил глянуть в старую карту. Хотелось немного отдохнуть и есть. Чего уж там, не просто есть, дико хотелось жрать. Он твердо решил заехать на какую-нибудь АЗС у придорожного кафе. Заправить тачку и взять еды на вынос. И действовать нужно быстро, чтобы никто случайно не услышал вопли их живого багажа.
— Охренеть, — выдохнул себе Марш, — Боже, какие же мы долбоебы.
Кайл так и не проснулся, из багажника так же не доносилось ни звука. Они похитили человека, гнали по семидесятому шоссе на угнанной машине, а вокруг только горы и хвойные леса. Под одной из этих елочек они закопают Эрика Картмана, с простреленной башкой или членом, или тем и другим. Романтика!
Желудок Стэна свело. Он согнулся пополам, но спазм отпустил, и его так и не вырвало. Голова на мгновение пошла кругом. Он сел на корточки и побрызгал себе на лицо воды из бутылки.
— Устал? — раздался над ним голос Кайла, Стэн вздрогнул от неожиданности.
— Немного, — виновато улыбнулся он. — Нам бы поесть. Давай посмотрим карту и заедем куда-нибудь.
— Нет,— резко ответил Кайл, развернулся и пошел к «Форду».
Он сел на водительское сидение, завел мотор. Марш лениво поплелся в машину.
— Кайл, у нас бензина мало. Все равно надо будет остановиться.
У Брофловски недовольно дернулась верхняя губа.
— Кайл! Нам надо остановиться, — настойчиво, выделяя каждое слово, произнес Стэн.
Он сверлил взглядом Кайла, и тот, в конце концов, сдался. Стэн достал из бардачка старую и новую карты, не зная, по какой им ориентироваться. Одно дело ехать в ебеня, чтобы закопать там ублюдка. Другое, найти работающее место с закусочной и заправочными колонками с бензином.
Старая карта, до нужного им поворота на шоссе 70F, предлагала два мотеля с АЗС и ресторанами, и одним мотелем уже на призрачной трассе. На новой, помимо мотелей, добавлялись еще три АЗС и один «Макдональдс».
Они решили заехать в мотель, нанесенный на обе карты, и находящийся в паре миль от съезда на нужную им дорогу. Машину оставить на обочине и не заезжать на территорию. Кайл пойдет нальет бензин в канистру, а Стэн зайдет в закусочную и купит пару бургеров.
Через час они были на месте.
Им удалось уложиться в 20 минут. Помимо гамбургеров, Стэн прихватил яблочный пирог и кейс пива. Они отъехали на приличное расстояние от мотеля и только тогда остановились, чтобы залить бензин в бак.
Кайл свинтил крышку с канистры и поднес ее к сливному отверстию. Солнце нещадно палило. Стэн снял футболку и засунул ее в джинсы. Кайл выгнул бровь и рассмеялся.
— Чувак, да ты настоящий красавец.
— Еще бы, — улыбнулся Стэн и поиграл мышцами. — Целый год из тренажерки не вылезал, бывшая любила спортивных парней.
— Готов на все ради девчонки, — наигранно прищурился Кайл.
Улыбка сползла с лица Марша, он залез в салон, вытащил бутылку пива из упаковки, открыл и сделал большой глоток.
— Ради тебя я тоже на все готов,— Стэн серьезно посмотрел на Кайла через крышу машины.
Пару минут они играли в гляделки, Брофловски первым отвел взгляд, а потом обеспокоенно поглядел в сторону леса.
— Слышишь? — спросил он, нервно оглядываясь вокруг.
— Что? Не, ничего не слышу.
— Я тоже. Тихо как… как в могиле, — шепотом закончил фразу Кайл. — Мы посреди векового леса, на скоростном шоссе, а тут ни звука. Не слышно ни птиц, ни кузнечиков, шелеста деревьев и то не слышно, будто в музее стоишь и все вокруг из пластика. Когда мы в последний раз видели проезжающую мимо нас машину?
— Ну, если честно, то я не видел другие машины с того момента, как мы отъехали от того мотеля.
— Как-то стремно.
— Согласен,— Стэн даже улыбнулся, наконец-то у Кайла мозги встали на место.
Сейчас они развернуться, поедут обратно в Южный Парк. Выкинут жирдяя около его дома, выбьют из него Кайловы деньги. И тогда Марш отведет его в больницу и полицию. Попугали Картмана и хватит с него.
— Поехали домой,— Стэн подошел к Кайлу и нежно потрепал его по плечу.
— Еще чего. Я убью Эрика Картмана, и никто мне не сможет помешать, слышишь? Залезай в тачку, поехали.
Они добрались до нужного поворота и выехали на шоссе 70F. Первую милю дорога был отличной, а потом начались проблемы. Кайл был вынужден снизить скорость, дорожное покрытие почти сплошь покрывали выбоины и ямы. Кое-где, правда, дорога была относительно неплохой, но чем дальше они ехали, тем становилось хуже.
Мимо них медленно проплывали развалившиеся от старости домики. Потом они увидели информационный столб с криво прибитой ржавой табличкой «70F», выше красовалась еще одна табличка с названием населенного пункта. Та была настолько старой, что половину слов на ней было уже не разобрать. Кайл матерился и очень медленно объезжал семейство асфальтных ям. Стэн от нечего делать начал разбирать название на табличке.
— Ин или ир…ов Удел. Хрень какая-то. Названьице, будто мы в Новой Англии, а не в Колорадо.
Проехав заброшенный городок, они вновь очутились посреди гор и лесов, и дорога стала заметно лучше. Стэн начал изучал старую карту. Ничего с названием «Удел» на ней не значилось. Мотеля, обозначенного на карте, они не заметили. По расчетам Марша к «Черной горе» они приедут через два часа, через полтора, если дорога будет неплохой.
— Почему именно «Черная гора»? — спросил Стэн, переключаясь на изучение других мест на карте.
— Не знаю. В глаза бросилось. Если там когда-то был город, то полно разваливающихся построек. Прострелим Картману ноги и кинем в один из подвалов, пусть мучается, перед тем как сдохнет.
Стэн присвистнул, никогда он не наблюдал за другом подобной жестокости.
— Кайл, может все-таки нахер? Ты что, хочешь сесть в тюрьму из-за этого мудака? Он сделал ужасную вещь с тобой, я не представляю, как бы себя чувствовал в подобной ситуации. Это же…это пиздец, — Марш уставился в окно со своей стороны и допил пиво.
Из багажника послышались звуки, вялые стенания и удары по корпусу.
— А никто не узнает. Я порылся в интернете, на него с прошлого года держит зуб христианская община из соседнего города. Они даже в суд подавали, история мутная. Якобы он украл приличную сумму пожертвований. Все закончилось ничем, но Катману вроде как письма с угрозами присылались. Так что, если что, подозреваться будут они, а никак не бывшие одноклассники, которые не виделись два года.
Стэн кисло улыбнулся. С бутылки пива и двух гамбургеров его начало клонить в сон. Он откинулся на сидение и задремал.
Проснувшись, Марш понял, что они стоят на месте. Из открытых окон в салон проникает слишком громкое пение птиц. Он огляделся. Машина стояла на краю небольшой поляны, колесами аккурат в колее проселочной дороги. В зеркале заднего вида отражались Кайл с пистолетом в руках, и стоящий на коленях Картман.
Стэн вышел из салона.
— Ну прости! Прости! Я сделаю все, что ты хочешь! Прости, Кайл! — Картман давился слезами.
Полы его домашнего халата были распахнуты, на огромном пузе засохла блевотина, когда-то белые трусы вообще превратились в черте что. Воняло от него ужасно.
— Стэн! Стэн! — увидев его, Картман попытался подползти к нему на коленях, но потерял равновесие и уложился носом в сухую землю. — Стээээн! Ты же умный парень, ты же понимаешь, что все это незаконно! Ты хочешь пойти в тюрьму за соучастие? Загубишь свою жизнь из-за меня?
— Заткнись! — крикнул на Эрика Кайл. — Заткни свою поганую пасть!
Брофловски навел на него пистолет и замер. Руки дрожали, палец на спусковом крючке онемел. Он выматерился, опустил руку и отвернулся от Эрика. Картман с облегчением выдохнул
— Ты молодец, Кайл. Вот так, не надо горячиться. Сейчас мы все успокоимся, сядем в машину и поедем прямиком в участок полиции, где ты сдашь меня властям.
— Черта с два!— заорал Кайл, резко развернулся и прострелил Картману колено.
Лес пронзил дикий крик, из колена захлестала кровь. Стэна вырвало.
Когда желудок перестал болезненно сокращаться, Марш поднялся с колен и прислонился лбом к стоящему рядом дереву. Это было чистым безумием. До последнего он верил в то, что происходящее просто игра.
Краем сознания он уловил звуки быстрой речки или ручья и подумал, что ему срочно надо туда. Уйти в лес на поиски мифического водоема, засунуть в его холодные воды голову и прийти в себя. Это было заманчивее, чем оставаться тут. С истекающим кровью Картманом и Кайлом, явно сошедшим с ума.
— Ебаный жид! Сука! Сууукаааа!!!! Ни о чем я не жалею, ебучая тварь! Надо было тебя еще в школе выебать, хуесос!
Кайл смотрел на Картмана совершенно безумными глазами. Он снова поднял руку с пушкой, на этот раз, целясь в голову.
В ту же секунду Брофловски сильно ударили по затылку. Глаза его закатились, и он рухнул на землю.
Стэн не верил своим глазам. Он действительно стоял на берегу лесной реки, узкой, мелкой, но с прозрачной водой. Марш умылся. Вода была ледяной. То, что надо. Мысли его мгновенно начали обретать ясность. Он осел на землю и прислонился спиной к дереву.
Что за срань они творят? Какого хера он не остановил Кайла. Что, черт побери, им теперь делать? Рыть могилу для жирдяя? Чем? Лопат то они с собой не взяли. А эта туша такая огромная, что копать в четыре руки им придется вечность. Ну право слово, не оставлять же Картмана гнить на летнем солнышке.
Надо было подумать еще и о причине и последствиях. И о Кайле. Но затрагивать этическую сторону вопроса совершенно не хотелось. Было страшно.
— Да ты гребаный трус, Стэн Марш! — прошептал он себе под нос, рассматривая дрожащие руки.
И понял, что ничего не слышит. Как тогда, перед поворотом на 70F. Лес вокруг словно выключили, даже вода в реке текла абсолютно бесшумно.
Марш испуганно сглотнул и понял, что происходит что-то плохое. Он вскочил и понесся к машине. Он хотел было уже окликнуть Кайла, но вовремя осекся. Хвала небесам за его быстрые рефлексы. Стэн упал на землю за толстую ель и, словно солдат в окопе, начал наблюдать за действом на просеке.
Два мужика стояли над Картманом. Было видно, что тот ревет и что-то говорит им, срываясь в отвратительный фальцет. Мужики переглядывались и ржали над ним.
Внешне они были похожи на лесорубов. Среднего роста, но ниже Стэна, худощавые, в грязных джинсах и красных клетчатых рубахах. У одного в руках была охотничья винтовка, другой вертел пистолет Кайла.
Сам же Брофловски неподвижно лежал на земле. В горле Стэна пересохло от страха.
А потом, Стэн не поверил своим глазам, из «Фалькона» вылезли трое ребятишек. Им было около одиннадцати-двенадцати лет. Парнишка, что был выше остальных, держал в одной руке кейс с пивом, в другой пакет с гамбургерами и пирогом. Второй попытался отобрать найденные в машине сокровища, но высокий ударил его ногой по икре, и тот свалился, застонав. Высокий заржал.
Третий, самый низенький из троицы мальчик, не обращал внимания на потасовку между старшими. Он внимательно изучал дорожную карту, вытащенную из бардачка.
Мужик с винтовкой подошел к высокому, отвесил ему затрещину и отобрал пиво. Потом он попинал ногой колеса, проверяя все ли целы, что-то недовольно рыкнул остальным. Затем подозвал самого маленького мальчишку и что-то ему сказал. Парень кивнул и умчался в лес.
Мужики открыли себе по банке пива, довольно загоготали.
Вскоре вернулся малец. За собой он вел огромного увальня. Этот амбал был метра два ростом и столько же в ширину. Джинсовый комбинезон еле сходился на его большом пузе, а выцветшая, когда то синяя, футболка обтягивала здоровые мышцы на руках.
Мужик с винтовкой показал здоровяку какой-то жест и тот, одним медленным движением поднял Картмана, и перекинул его через плечо. Эрик заорал от боли.
Стэн зажал ладонью рот. Дыхание участилось, сердце стучало как сумасшедшее. Нереальная силища. Подобных мужиков он видел, разве что, по телику. Те тягали машины, трактора и грузовики.
Лысина здоровяка заблестела на солнце от пота, двигался он медленно, и уходил в том же направлении, откуда появился ранее. Мелкий пацан семенил за ним.
Мужик с винтовкой звонко свистнул оставшимся мальчишкам, грозно топнул ногой, словно собирался накинуться на них и поколотить. Те, испугавшись, сиганули в лес. Оба мужика довольно заржали.
Допив пиво и выкинув банки в кусты, они тоже пошли в ту же сторону, в которую ушел громила с Картманом наперевес.
Они уже почти скрылись из вида, как второй, который был без винтовки, быстро побежал назад. Стэн замер, напрягся, решив, что его заметили, и сейчас придется отбиваться.
Но мужик лишь подбежал к машине и поднял с земли забытый ими пистолет.
— Эй! — окрикнул его другой с винтовкой. — Пидора тоже захвати!
— Нахуя он нам? Он же тощий, что твоя старая псина!
— На суп сгодится!
Мужик засунул пистолет за ремень джинсов, а Кайла перекинул через плечо.
Стэн понял, что ему не хватает воздуха. Что это за люди? Что тут только что произошло? В голову, как назло, полезли сцены из фильма «Поворот не туда», где выродившееся семейство жрало невезучих путников. Стэн нервно хохотнул.
Он полежал в своем убежище еще немного, подождал, когда эти люди отойдут на достаточное расстояние, затем вылез.
Ключей в машине не было, значит, они их забрали. Он бегло осмотрел салон глазами. Мелкие паршивцы забрали все, даже его кофту, воняющую потом. Их телефонов так же не оказалось. Еще бы!
Но без всего преследовать похитителей глупо. Он быстро соображал, что же может ему пригодиться, что эти пацаны не уперли? Марш пошел осмотреть багажник, в надежде, что там может быть что-нибудь годное.
Густой запах человеческих экскрементов, нагретых на солнце, буквально сшиб его с ног. Но сейчас было совсем не то время, когда можно позволить себе брезгливость. Он вытащил футболку из-за пояса и обмотал ей нижнюю часть лица.
В багажнике лежала куча совсем древнего тряпья, смятые пивные банки, обертки от шоколада и чипсов. Стэн начал разгребать все руками, пока не наткнулся на ржавый домкрат.
Штука тяжелая, с такой не побегаешь, но выбора не было. По крайней мере, если хорошо размахнуться и удачно ударить, ей вполне можно проломить череп.
Стэн надел на тело футболку, поудобней перехватил домкрат и побежал в ту сторону, куда недавно ушла процессия с Кайлом и Картманом наперевес.
Марш не поверил глазам, когда зайдя в лес, увидел тропинку. Он огляделся, поблизости никого не было. Дорога, в общем, не заняла много времени, примерно через полчаса он вышел на раздолбанное шоссе.
По ту сторону дороги стоял старый придорожный трехэтажный мотель, вяло сверкая на солнце обтрепанной вывеской «Счастливый путь».
«Заебись, счастливый», — подумал Стэн.
Он затаился между деревьями и стал наблюдать.
Рядом с отелем располагалась бензозаправка на четыре колонки. Выглядела она ужасно старой, колонкам на вид было лет сто, не меньше. По левую сторону от нее располагался стандартный хозяйственный магазин «Папа поможет», а по правую закусочная «Мама накормит».
Стэн засмеялся, забыв про конспирацию.
За мотелем высились маленькие домики, одни выглядели совсем обветшалыми, другие достаточно новыми. Стэн напряг зрение, рассматривая что-то ярко блестящее вдалеке. Крест на крыше здания, католическая церковь.
Из закусочной вышло две женщины в платьях до щиколоток с ярким цветочным принтом. Одна из них была хорошо беременна.
Еще пара человек входили и выходили. На заправку подъехал грязный «Пикап».
Ничего особенного, сонная жизнь в глухом городишке, на забытой дороге.
Может, стоит зайти в кафешку. Попросить позвонить. Или спросить, где у них тут полицейский участок? Слишком обыденно все вокруг. Может не стоит страдать паранойей и подозревать всех. Те козлы, что утащили Кайла, наверняка местные чокнутые, и людей похищают явно не впервые. И живут, поди, в доме на самом отшибе, ни с кем не общаясь. Местные, наверняка, подозревают тех во всяком. А сейчас будет повод прижать говнюков к стенке. В конце концов, у них там дети.
Стэн не решался. С одной стороны, он смотрел слишком много фильмов ужасов и подозревал, что все может быть не тем, чем кажется. С другой стороны, он чересчур себя накручивает. Чем дольше он сидит тут, в кустах, тем меньше шансов выжить остается Кайлу.
Марш еще раз глянул на мотель, АЗС, магазин и закусочную. Из открытого окна «Пикапа» высунулся пожилой мужчина и о чем-то спокойно беседовал с заправщиком. Три девочки-подростка бегали по двору мотеля, смеялись и брызгались водой из бутылок.
Стэн оставил домкрат под елью, присыпал его землей с жухлыми еловыми иголками, и пошел в закусочную.
В помещении не было кондиционера, стояла духота, неприятно пахло едой.
За барной стойкой стояла пожилая сухонькая женщина в бледно-розовой форме официантки. Ее седые волосы были круто зачесаны назад, а лицо покрывал толстый слой косметики. Она провела по Стэну оценивающим взглядом, уголки ее рта поползли вверх.
— Добрый день, сладенький. Хочешь чего-нибудь? Советую тебе попробовать наш фирменный вишневый пирог.
Слова застряли у Стэна в горле, было ощущение, что он вообще разучился говорить.
Женщина улыбалась, но ее взгляд стал цепким и хищным.
— Может, хочешь водички, сладенький?
Стэн отчаянно закивал головой. Она поставила перед ним высокий треснутый бокал и налила в него из графина. Марш осушил его в два глотка.
— Как можно связаться с вашими полицейскими?
— Что? — женщина визгливо хохотнула и наигранно схватилась за сердце. — С тобой случилось что-то нехорошее, сладенький?
— Да. Со мной случилось что-то очень нехорошее. Нужна помощь моему другу.
— Знаешь, у меня тут нет телефона, а вот у папочки в подсобке есть. Иди к нему в магазинчик через заправку, он тебе обязательно поможет.
Марш поблагодарил за воду и вышел. Он обогнул АЗС, зашел в хозяйственный.
В полумраке магазина посреди зала стояли три ряда стеллажей и стойка со старым кассовым аппаратом. За ней на высоком табурете сидел пожилой мужчина в очках с толстыми линзами. Старик сосредоточенно читал газету и не обращал никакого внимания на вошедшего.
— Здравствуйте, можно от вас позвонить?
Мужчина перевернул страницу, по-прежнему не замечая Стэна.
— Добрый день! Мне нужна помощь! Это очень важно! Мне нужно позвонить в полицию! — Марш повысил голос, решив, что старик глуховат.
— Что?! — крикнул на него тот и прищурил один глаз, точно герой вестерна.
— Позвонить. Мне надо позвонить в полицию.
— А что, собственно, случилось?
— Нужна помощь моему другу.
— Что с ним стряслось?
— Его похитили.
— О как!
Стэну показалось, что в голосе старика прозвучала усмешка.
— Ну, если похитили, то, конечно, надо помочь.
Мужчина поднялся со своего табурета и пошаркал в подсобку. Стэн услышал, как тот что-то громко там перекладывает. Все это длилось совсем уж долго. Он начал нервно теребить пояс своих джинсов.
Наконец, старик вышел, держа в руках дисковый телефон.
— Звони, — сказал мужчина.
— А вы не подскажете мне номер вашего участка или шерифа?
— Фу-ты, ну-ты! Будто я его помню. Обожди немного.
Он достал из-под прилавка разваливающуюся телефонную книгу и начал медленно ее листать. Нервы у Марша сдавали.
— Так…тааак…сейчас-сейчас…
Позади Стэна над входной дверью звякнул колокольчик. Старик поднял голову и посмотрел за его плечо.
— О! Нашел.
Марш повернулся и обмер. На пороге стояли те два мужика с просеки, что уволокли Кайла. Он перевел взгляд на грязное оконное стекло у входа и увидел, что на парковке перед магазином красовался «Форд» Картмана.
— Чо, проблемы? — рыкнул мужик с винтовкой.
— Определенно, — с издевкой сказал старик. — Этот молодой человек утверждает, что его друга похитили, и что ему следует позвонить в полицию.
— Да ты чо?! Парень, те нереально свезло.
Мужик засунул руку в задний карман штанов и вытащил значок шерифа.
Ноги Марша стали ватными, но он заставил себя собраться, если удастся отобрать винтовку…
— Ты, ублюдок!
Резким движением он накинулся на полицейского. Тот сделал подсечку и уложил Стэна лицом в пол, заломив руки за его спиной.
— Чо ты вякнул, гаденыш? Нападение на стража порядка, значит? Не рыпайся, сладенький, сейчас мы с тобой прокатимся.
Они связали руки Стэна веревкой и засунули его на заднее сидение «Фалькона».
Полицейский завел мотор и неспешно поехал. Они завернули за мотель и въехали в город. Стэн смотрел, как медленно исчезает в зеркале заднего вида вывеска «Счастливый путь».
***
Картман пришел в себя в самом настоящем свинарнике. Он лежал посередине загона, в куче навоза. Два розовых поросенка удобно устроились у его правого бока, а здоровый жирный хряк вылизывал ему ноги. Животный смрад нисколько его не смущал. Он провел почти сутки в гребаном багажнике, где чуть ли не плавал в собственных испражнениях. Свое дерьмо, чужое, разницы уже не было.
Простреленное колено ныло, но боль была подозрительной. Слишком уж терпимой. Ему не доводилось получать огнестрельных ранений, но он подозревал, что это чертовски больно. Надо было подняться и осмотреть рану, но было лень. У него вообще не осталось сил, он давно не пил, не ел и был ранен. Организм почти сдался.
Но сам Эрик Карман нет.
Он всегда выходил сухим из воды. Он не слишком-то верил в Бога или Дьявола, но кому-то наверху явно была небезразлична его задница.
Два года назад его поймали в клубе Денвера с пакетиком травки. Он и пяти минут не просидел в комнате для допросов. Детективу позвонили на мобильный, он молчал, слушал, а потом нажал «сброс».
— Проваливай! — выплюнул Эрику коп.
И Эрик, разумеется, свалил. Он знал, что звонил адвокат христианской общины Колорадо. Один из лучших пиздюков из адвокатов США. Как этому сукиному сыну удавалось быть при этом еще и набожным католиком, для Эрика оставалось загадкой. Ведь у этих цепных псов просто не могло быть души и веры во что-то большее, чем деньги.
Пару раз была езда в нетрезвом виде, его ловили, но почти сразу отпускали.
Два раза он воровал деньги от пожертвований, уличили его только раз. Да и то, скандал удалось замять. На его сайт приходили письма с угрозами, ему присылали по почте коробки с куриными головами. Вот ведь суеверные идиоты, как будто этой хренью они могли его запугать и заставить раскаяться.
А в прошлом году от него залетела девка из общины Южного Парка. Набожная дура. Эрик вмиг ославил ее, как гулящую проблядь, и этой сучке вместе с родителями пришлось уехать из города с позором.
И с Брофловски все сошло бы с рук, если бы этому еврейскому гандону не сорвало голову от порванного очка. У Картмана с мужиками никогда не было, но Кайл сам спровоцировал его. Осматривая машину, выгибался в тонкой пояснице, как девка из стрип-бара. Медленно закусывал пухлые губы, хлопал большими зелеными глазами.
Эрик подозревал, что что-то подобное ему хотелось сделать с жидом еще в школе. Действо это не носило сексуального характера. Оно было сродни ритуалу, как у викингов или еще каких-нибудь народов и племен, когда победитель берет проигравшего, доказывая свою силу. Указывая сучке, где ее место.
Конечно, Эрик понимал, что все-таки погорячился. Не смог себя сдержать. Надо было заставить Кайла сделать ему минет, и тогда, возможно, он бы не попал в такое дерьмовое положение. Ну, что поделать, времени на раздумья было слишком мало.
В Картмана кинули небольшим камешком. Эрик скривился от боли. Он повернул голову и на мгновение забыл, как дышать.
Через перекладину загона на него смотрели двое существ. Людьми этих уродцев он назвал бы с трудом.
Один был очень высоким, в комбинезоне на голое прекрасное мускулистое тело, но его голова… Она была раза в три больше, чем у обычного человека. Вместо ушей и носа просто дырки. Огромный рот с жирными губами и большие рыбьи глаза. Он грыз яблоко, половина прожеванного падало ему на грудь, но существо явно этого не замечало. Второй была голая девица. Матерь божья, какие охуенные были у нее сиськи. Огромные, тяжелые, с торчащими вверх сосками. А вот рожа… Голова, впрочем, была человечьих размеров с парой серых клоков волос на макушке. Но такие же жирные губы и глаза на выкате. Про таких обычно говорят, что пакет на голову и можно трахать.
Девица загоготала низким голосом и кинула еще один камушек в Картмана.
— Лиза, хватит. Идите отсюда, — послышался голос позади уродливой парочки.
Рыбомордые переглянулись и с неохотой пошли прочь от загона. Эрик щурился, пытаясь разглядеть темную фигуру, приближающуюся к нему со стороны входа в амбар.
Человек шел скованной ровной походкой, он был очень худ и высок. Когда он подошел к деревянной доске ограждения, то показался Картману смутно знакомым.
Бледная, болезненная на вид кожа, тонкие бесцветные губы, средний нос, маленькие карие глаза на вытянутом лице, короткие темные волосы. Обычный. Незаметный. На таких никогда не обращают внимания в толпе. Не выделяющийся.
— Не узнал меня, Эрик?
— Джимми Волмер? — неуверенно сказал Картман.
— Он самый, — Джимми вяло улыбнулся кончиком рта.
— Нихрена себе, чувак! Нихрена себе! Джимми, чувак!!!
— Прекрати визжать, как ненормальный.
— Да как тут не радоваться, Джимми? Вот это встреча!
— Да уж. Ничего не скажешь.
— Джимми, дружбан, помнишь, мы с тобой вместе в спортивных играх участвовали, а? И шутки вместе писали. Было так здорово, вот бы повторить, да?
— Нет, — голос Волмера был сух и бесцветен.
— Что? Нет-нет, парень, мы определенно должны повторить! Давай прямо сейчас! Не поможешь мне встать?
— Ты сам способен встать, Эрик. Я позаботился о твоей ране.
Картман тупо смотрел на Джимми, потом попытался подняться, и ему это удалось. Тело наполняла какая-то легкость. Сначала он сел и посмотрел на колено. Оно было туго обмотано повязкой, из-под которой вытекала зеленая слизь. Жить можно, решил Картман, и тяжело поднялся на ноги.
— Возьми,— Джимми протянул ему небольшую деревянную палку.— Будешь опираться на нее при ходьбе. Не горю желанием поднимать твою тушу, если ты грохнешься.
Картман повеселел. Да, мать его, ему сейчас и сам черт не брат. Это ж надо так наебать судьбу и выжить даже в таких херовых обстоятельствах.
— Пойдем к машине.
— Эээ, Джимми, а что с твоими ногами?
— Меня вылечили, — и добавил с ехидством,— Бог помог.
— Ооо, Джимми, послушай, да мы с тобой выходит в одной лодке! Я же солист христианской рок-группы «Дети веры», наверняка ты слышал о нас. Мы мега популярны в Колорадо. И все это тоже при помощи Бога. Я простой честный христианин, прямо как ты.
— Серьезно? — Волмер саркастично изогнул одну бровь.— Никогда о вас не слышал.
Они дошли до «Пикапа» Джимми. Тот помог Эрику сесть на пассажирское сидение, и они тронулись с места.
Волмер ехал по маленьким, почти пустым улочкам со старыми деревянными домами по обеим сторонам дороги. Эрик исподлобья рассматривал Джимми.
Семья Волмеров уехала из Южного Парка, когда Джимми было пятнадцать. Он все также страдал ДЦП и заикался, никакого прогресса. Хотя все знали, что он систематически пропускал занятия для каких-то процедур в местной клинике. Отец Джимми был то ли врачом, то ли ученым, вроде даже химиком. Поговаривали, что ему дали грант на исследования в Вашингтоне. Мама Эрика тогда еще сказала, что мистер Волмер едет работать на ЦРУ.
Но как при такой раскладке Джимми оказался в этой дыре, в компании каких-то уродцев.
Тем временем, «Пикап» поднялся на холм и остановился около церкви.
— Приехали,— все тем же бесцветным голосом произнес Джимми.
Эрик осмотрел строение через окно машины. Он выступал в сотне церквей, и эта нисколько не отличалась от остальных. Типовое строение. Он аккуратно вылез из салона.
— Пошли, — скомандовал Волмер и зашагал к входу.
— Но зачем? Я думал, ты отвезешь меня в более… комфортное место.
— О, это очень комфортное место, Эрик. Пошли, поговорим с Богом.
Картман фыркнул. Джимми был чем-то похож на упоротых фанатиков христиан, которых ему доводилось встречать в большом количестве. Подобных типов он на дух не переносил, все они были душными упертыми баранами. Но возражать Картман не стал и поковылял следом.
Внутри церковь так же походила на все остальные виденные Эриком церкви. Скамейки для прихожан в два ряда, кафедра, витражи. Витражи в этой церкви, правда, были странными. Картман бы не смог объяснить, что его в них так смущало, в голове у него было шумновато после последних событий. Еще он заметил, что нигде не висят распятья. Даже если у прихода не было денег, на таком не экономят.
Джимми выбил палку из рук Эрика, тот покосился и оперся на спинку одной из скамеек. Волмер резкими слаженными движениями схватил его под руку и потащил к кафедре. Сначала Картман не мог понять, что происходит, а потом увидел большую круглую дыру в полу рядом с церковной трибуной.
Картман ощутил вибрации, исходящие из этой ямы. Страх сковал все его тело, он попытался вырваться, но Джимми не дал. Откуда только в этом тщедушном теле столько силы.
Волмер зарычал, потащил Эрика к дыре. Тот упал, взвизгнул от боли в колене. Но Джимми не сдавался, схватил Картмана за ногу и поволок по полу.
— Ты всегда был редкостным мудаком и мешком с дерьмом, Эрик Картман. Знаешь кто ты? Ты — свинья! А свиньи идут на корм! Я знаю, что ты сделал с Кайлом Брофловски. Я знаю, на какие таблетки ты поменял лекарства матери, чтобы быстрее получить ее страховку. Я знаю.
Картман оцепенел.
−Кка-аак…как…ты уззнаа…
— Заткнись!
Он, наконец, дотащил Эрика до дыры в полу и столкнул вниз. Картман пролетел всего пару метров, а потом упал во что-то мягкое, но упругое и горячее. И в следующий миг под его ногами образовалось отверстие, всосало в себя его ноги до колен и откусило их. Эрик заорал, срывая голос. Масса обволакивала его. Скудный свет, попадающий в темноту через верх открытого колодца, выхватил дюжину жадных, зубастых ртов, раскрывающихся на теле существа и вмиг разрывающих Эрика на сотни маленьких кусочков.
−… из колодцев ночи в бездны космоса, и из бездн космоса в колодцы ночи, вечно вознесутся хвалы Великому Ктулху, Тсaт-хогуa, и к Тому, Чье Имя Не Может Быть Названо. Вечны хвалы Им, и пожелание изобилия Черному Козерогу Лесов. Йa! Шуб-Ниггурaт! Козерог с Тысячным Потомством!
Джимми дочитал «молитву» и начал сдвигать тяжелую бетонную плиту, закрывая колодец. Силы быстро оставляли его, по телу ручьями стекал пот, но он должен был это сделать. Шуб-Ниггурат ненавидела свет.
***
Брофлоски сразу принесли к нему. Без разговоров перекинули бесчувственное тело через порог, поклонились в почтении и ушли. Но что взять с Кайла? Он был слишком худым и жилистым.
За тело Картмана пришлось побороться. Жирный и большой, он был именно тем, что нужно Богине. Но клан Паркеров не хотел делиться. Они практиковали ритуальный каннибализм с тех самых пор, как их первый предок поселился на этой земле. И по праву своеобразного первородства ставили себя выше Джимми Волмера. Несмотря на то, что он был ИХ соглядатаем, Джимми оставался чужаком в этом городе.
Раньше Иг’ха выбирал жреца из местных жителей, а пять лет назад привез иноземца. Заставил прогибаться перед пятнадцатилетним мальчишкой. Большинство смирилось, что могли они противопоставить Иг’ха и его Богине, кровожадной твари, что спала под холмом.
Но Паркеры были не из пугливых. Бен, шеф местной полиции, и лидер клана, любил потравить байки о том, что якобы их далекий предок заточил Шуб-Ниггурат в темницу под холмом. И на этом месте основал их городишко. Кто-то верил ему, кто-то нет. Джимми не верил никому, кроме Иг’ха.
Волмер заплатил приличную сумму клану за Картмана. Деньги, по сути своей, не значили ничего. Иг’ха не вмешивался. Он доверял Джимми в выборе подношения.
Что делать с Кайлом, Волмер пока не решил.
Брофловски без сознания лежал на узкой кровати, стоящей в подвале дома Джимми. Он осматривал тело Кайла и думал, как же тому повезло, родиться нормальным. Если бы у самого Джимми не было ДЦП, отец бы не занялся наукой, и Джимми не очутился бы здесь. Его подарили Иг’ха.
А Кайл был таким красивым. Длинные прямые ноги в узких джинсах и короткая зеленая футболка, задравшаяся на животе. Голову Джимми пронзила резкая боль, означавшая, что теперь он един разумом с Иг’ха.
Они положили ладонь на голый живот, погладили его. Приятные ощущения. Горячая кожа под пальцами — фантастическое чувство.
Волмеру не нравились такие слияния. Иг’ха был гребаным фетишистом. Он так любил человеческую кожу, что когда то давно даже сдирал ее с людей. Но, к его сожалению, она переставала быть такой приятной на ощупь без мясной начинки. Иг’ха показывал ему в снах весь процесс от и до. Когда Джимми просыпался, он подолгу блевал в ванной. Потом, конечно, привык.
А самое главное, Джимми смотрел на себя словно со стороны. Все чувства искажались. Он не научился отделять себя от него.
Иногда Иг’ха заставлял его делать со своим телом всякие вещи. Что-то было приятно, что-то нет.
Как-то раз, Иг’ха приказал взять в руки Джимми опасную бритву и разрезать собственный член на две части. Он успел разрезать пополам головку эрегированного полового органа, когда Иг’ха передумал и приказал остановиться.
Джимми был в крови, из глаз текли слезы, но он не мог закричать, не мог оказать себе первую медицинскую помощь. Иг’ха не давал ему сдвинуться с места, не давал потерять сознание. Потом самолично явился к нему, тяжело шаркая клешнеобразными ногами по полу, и срыгнул на член зеленой слизью.
— Почему ты сопротивлялся этому? Было бы похоже на земной цветок. Ты не любишь меня? — вопрошал Иг’ха скрипучим не человеческим голосом, через вживленные ему голосовые связки.
Джимми ничего не ответил. С тех пор он стал импотентом.
Кайл приглянулся Иг’ха, он дал команду Волмеру и покинул его разум.
Джимми хорошенько привязал руки Брофловски к изголовью кровати. Достал из стоящего рядом шкафа с препаратами и инструментами раствор кетамина, и сделал Кайлу укол в изгиб локтя.
Иг’ха пришел через час, сразу как опустились сумерки.
***
Кайл открыл глаза и попытался понять, где он находится и что с ним случилось. Последнее, что он помнил, было утро. Он встал, позавтракал и собирался ехать покупать машину.
Перед глазами крутился серый потолок в трещинах. Желудок его скрутил болезненный спазм. Он облизал губы, язык показался ему громадным, распухшим, тяжелым и медленным. Тело было ватное, налитое свинцом. Он захотел потереть глаза, но руки не слушались. Он дергал и дергал ими, пока не сообразил, что они чем-то зафиксированы.
— Мама?! Папа?! Айк! — позвал Кайл.
В ответ тишина, лишь тихое гудение лампочки, свисающей на проводе с потолка. Брофловски поднял голову, осматривая свое тело.
Он лежал на кровати в маленькой комнатке. Серые бетонные стены и два белых шкафа рядом. И запах. Неприятный запах медицинского спирта и анестетика, как в больнице. Кайл скривился. Он что, попал в психушку? Больничный запах и связанные руки подкидывали ему только эту мысль.
Но он заметил, что одет в свои шмотки, а не в больничную ночнушку. Значит, что-то другое. Пока его мысли лениво собирались в кучу, он услышал звук.
Сначала звук был тихий, и не привлекал к себе внимание. Затем нарастал, превращался в неприятный писк. Кайл задергался и захотел прикрыть уши руками, но у него, конечно, не вышло. Звук достиг апогея, Кайлу показалось, что у него лопнули барабанные перепонки. Глаза закатились, и к нему начала возвращаться память.
Он видел черный «Фалькон», улыбающегося Картмана, который потом отравил и изнасиловал его.
Как он берет две дорожные карты, как взгляд случайно падает на «Черную гору». Потом Стэн кричит на него, они запихивают жиртреста в багажник, уезжают. Едут и едут. Жаркий ветер гуляет в салоне. Марш смеется и кладет свою руку ему на колено.
— Я готов ради тебя на все,— шепчет Стэн и ведет рукой вверх, гладит пах.
Нет! Нет! Нет! Этого не было!
— Смотри,— произносит незнакомый голос в его голове.
Они проезжают информационный столб с двумя знаками: «70F» и «Иерусалимов Удел. Добро пожаловать. Население 302 человека».
Кайл заворачивает на парковку отеля «Счастливый путь», они снимают номер с двуспальной кроватью. Внутри безвкусные розовые обои и кровать в форме сердца.
Стэн нависает над ним, хватает за нижнюю челюсть, оттягивает ее вниз. Накрывает его своим ртом, пихает в рот язык. Точнее языки. Три горячих мягких отростка хозяйничают во рту Кайла. Они пробираются все глубже, ныряют в пищевод. Тело пытается отрыгнуть их, при первом же мышечном сокращении, щупальца отступают назад.
Кайл отстраняется, подходит к кровати, снимает джинсы с бельем и ложиться на продавленный матрац. Стэн устраивается между его ног, заглатывает член. На этот раз его рот прохладный. Холодок растекается по внутренней стороне бедер, по животу вверх, доходит до пупка и останавливается.
Брофловски тяжело дышит, отводит взгляд от Марша, опрокидывает голову и смотрит в потолок.
Над ним тускло светит лампочка на проводе. Кайл переводит взгляд на стену. Розовые обои начинают сползать. Они тают, стекают вниз, оставляя после себя бетонные стены и два белых шкафа с медицинским оборудованием.
Кайл закрывает глаза, сглатывает вязкую слюну, его уши настигает звук. Противный писк сотни комаров.
Он все так же чувствует прохладу у себя между ног, чувствует, что что-то ритмично сжимает его член. Кайл боится открыть глаза и посмотреть.
Он кончает, плоть вокруг начинает ритмично сокращаться, выдаивая его. Несмотря на оргазм, он чувствует, что член все еще стоит.
Кайл решается и открывает глаза. Тело становится каменным от страха. Он пытается закричать, но что-то сдавливает горло, не давая вырваться звуку.
Между его ног, захватив член, внутреннюю часть бедер и низ живота, расположилась жирная пульсирующая бледно-розовая личинка, усеянная коротенькими тонкими щупальцами.
Он начал хватать ртом воздух словно тонущий. Глаза норовили вылезть из глазниц. И этот ужасный писк!
Не смотря на весь ужас ситуации, член у Кайла не упал. Как только он кончил во второй раз, его ляжки обхватили две темно-красные клешни. Он заметил, как за личинкой вырастают штуки, похожие на крылья.
Личинка медленно сползла вниз, отцепилась от него и свернулась эллипсом. Кайл заметил на конце личинки сегментированный отросток, уходящий в крабоподобный панцирь. Именно на этом панцире располагались уродливые крылья. Кайл понял, что только что ему делали чудовищный минет.
— Хороший мальчик, красивый мальчик, — заскрипело существо.— Будешь любить меня?
Кайл замотал головой, в отрицании.
Из-под головы-личинки начал вылезать полый, сегментированный хоботок. Он был узким на конце и расширялся у основания. Хоботок медленно двигался к гениталиям Кайла. Он замер между мошонкой и анусом и отрыгнул зеленую слизь.
Чудовище дернуло клешнями и подтянуло задницу Кайла ближе к отвратительной голове. Хоботок легко проник в анус, мелкие щупальца головы-улитки принялись ласкать вялый член.
Кайл задохнулся. Чудовище было холодным, но между ног все горело. Он не смог сдержаться и застонал, закрыв глаза. Мысли выключили, в голове стояла приятная пустота. Брофловски понятия не имел, что за странный ритуал выделывает с ним монстр, но это было охерительно приятно. Ему никогда не было так хорошо. Он задвигал бедрами, насколько позволяла поза. Ему хотелось глубже насадиться на этот хоботок. И тут он услышал звук, исходящий из него самого.
Хобот, что засунуло в него существо, громко зашумел. Такой звук издает пластиковая трубочка, пытаясь собрать со дна стакана остатки колы.
Неприятное тянущее ощущение в кишечнике, заставило тело мелко затрястись. Мышцы живота конвульсивно сжались в попытке согнуть Кайла пополам.
— Я покажу тебе иные миры. Я подарю тебе звезду,— раздался в голове чужой голос.
Кайл, наконец, закричал.
***
Стэн находился в единственной камере предварительного заключения маленького полицейского участка. Его связанные спереди веревкой руки были закинуты на потолочный крюк. С него сняли одежду, оставив только боксеры. Он едва касался голыми ногами холодного пола. Бен, говнюк с винтовкой и значком местного шерифа, пару раз врезал ему по ребрам. Так, не сильно, просто чтобы проучить. Показать, кто тут главный.
После пары хуков, он же и раздел Марша. Смотрел на его тело долгим оценивающим взглядом, то ли выебать его собирался, то ли сожрать. Потом он с какой-то нежностью похлопал его по щеке, и даже дал сделать пару глотков воды из фляги.
Бен ушел, заперев камеру и погасив свет в небольшом помещении. Жалюзи на единственном окне были плотно закрыты, да и на улице стемнело.
Марш чувствовал себя маленьким мальчиком, который лежит в совершенно темной комнате, а напротив него наполовину открытая дверь шкафа, откуда льется чистая темнота, и того и гляди полезут монстры. Главное, это не засыпать, не закрывать глаза, следить за дверью. Следить, чтобы они не проскользнули в наш мир, не спрятались под кроватью, а потом не слопали его.
В общем, помимо физических издевательств, эти ублюдки неплохо мучали еще и психологически.
Стэн начал думать, что же ему делать.
Как скоро их хватятся? Они с Кайлом попросили приятелей из колледжа не беспокоить их пару недель, чтобы они смогли спокойно, не отвлекаясь на других, провести время вместе, почти как в школе.
Родители Стэна были слишком заняты Шелли, которая совсем скоро должна была родить. Мама все время сидела на телефоне, разговаривая с дочерью. Отец, как ненормальный, бегал по магазинам и скупал детские вещи. В такой обстановке через сколько они заметят его отсутствие? Через три-четыре дня? Слишком поздно.
У Кайла родители были в отпуске, брат в спортивном лагере. Джеральд звонил ему каждый вечер. Кайл не выходил на связь уже сутки. По идее, это должно было обеспокоить его родителей. Если он не будет отвечать и на второй день, то они точно начнут его искать. Тут им могло повезти. Только сколько времени пройдет, прежде чем полицейские выйдут на их след? Когда они останавливались в мотеле, то расплачивались наличными. Камер наблюдения Стэн не заметил, да и машина стояла так, что разглядеть номер не было возможным. Черт!
Был еще вариант, что начнут искать мудака Картмана, но Стэн, почему-то верил в это слабо.
Его стало клонить в сон. События прошедшего дня, пустой желудок и слегка побитое тело, давали о себе знать. Даже неудобная поза не помешали Стэну Маршу провалиться в глубокий, крепкий сон.
Проснулся он от того, что его окатили ледяной водой. Стэн принялся хватать ртом воздух, закашлялся. Пару минут он тупо озирался, пытаясь понять, где находится. Тело затекло и ныло. Ему дали пощечину и память услужливо восстановила события минувшего дня.
Он висел на крюке в полицейском участке. Жалюзи было поднято, и в помещение лился яркий утренний свет.
Перед Стэном стояла маленькая размалеванная старушка в форме официантки из кафе «Мама накормит», именно она ударила его по лицу.
— Хорошо поспал, сладенький? — спросила она елейным голоском.
— Отстань от него Фелиция, — сзади к ней подошел старик из магазина «Папа поможет», и мягко сжал ее плечи.
— Ну как, ма? Сможешь приготовить из него свое фирменное рагу? — Бен облокотился на дверь камеры и все так же грязно и пристально ощупывал взглядом тело Стэна.
— Слишком много мышц, — старуха принялась щипать его за бока. — У таких мясо жесткое, вам ли не знать. Как жалко, что нам пришлось отдать того жирненького поросеночка.
— Ну хватит уже причитать, старая ты карга, — заворчал старик. — Ты и не таких готовила. Добавишь свой фирменный соус, и все ложки проглотят, какая это будет вкуснотища.
Фелиция поцокала языком, осматривая Стэна, словно вырезку на прилавке мясника.
Пожилая чета удалилась. Бен дал Стэну попить, а потом сел за свой стол, напротив камеры, и начал возиться с бумажками.
Марш просто охреневал от происходящего. Этот гандон, как ни в чем не бывало, сел работать. Гребаный мудила! Днем он законопослушный гражданин, а ночью, наплевав на девиз «служить и защищать», он, со своим большим дружным семейством, жрет заблудившихся путников.
Надо было срочно что-то придумать, составить план. Но в голову, как назло, не лезло ни одной даже самой паршивой идеи.
В участок забежали трое детишек, тех, что были тогда на поляне. Теперь Стэн как следует мог рассмотреть их. Все они были очень похожи, точно находились в родстве, наверное, приходились друг другу кровными братьями. Два старших подошли к Маршу развязной походкой, словно копировали кого-то из взрослых. Они загоготали и начали тыкать пальцами в его бока. Сначала медленно и не больно.
Младший забился в угол и смотрел на происходящее исподлобья. Стэн заметил, что у него заячья губа.
Тычки усилились. Самый старший начал охаживать корпус Марша кулаками, точно тот был боксерской грушей.
— Эй! — рявкнул полицейский. — Не перетрудитесь там!
— Но дядя Бен, бабушка сказала, чтобы мы отбили мясо. Тогда оно будет нежным.
— Старая кошелка, — усмехнулся Бен. — Смотри, что удумала.
К побоям подключился второй пацан. Стэн потерял равновесие, пол ушел из-под ног. Веревка, связывающая его руки и перекинутая через крюк, натянулась, выкручивая затекшие руки из суставов. Марш застонал.
Шериф поднялся со своего места и выгнал мелких обормотов из участка.
Он подошел к Стэну сзади, схватил его за подвздошные кости, фиксируя, и вжался пахом в его задницу. Марш почувствовал каменный стояк.
— Долбил, небось, своего рыжего пидора в очко и бед не знал. Ну, ничего, я тебя поставлю раком, будешь визжать подо мной. Ты же любишь члены? Любишь.
Стэн посильнее сжал зубы, чтобы не наговорить лишнего и не нарваться. Бен терся об его ягодицы, постепенно наращивая темп. Он накрыл ладонью вялый член Марша и начал его мять. Не получив ответной реакции, полицейский стащил трусы с его задницы. Нетерпеливо, жадно мял тело и ягодицы. Расстегнул ширинку, коснулся горячим влажным членом бедра.
Вот так, наверно, чувствовал себя Кайл, когда эта жирная скотина Картман насиловал его. Стэну стало противно от себя самого. Ведь он так и не смог поговорить с Кайлом об этом. Да, он поддержал его делом. Но в подобных случаях жертва получает больше психологическую травму, нежели физическую. Он как-то читал об этом в журнале по психологии. Говорить о таком было неудобно, постыдно. В результате, они оказались здесь. Вместо того, чтобы вразумить Брофловски, может, врезать ему, приводя в чувство. Он покорился его желанию, и все они теперь без пяти минут трупы. Может, Кайла уже нет в живых. Стэн постарался отогнать от себя эту мысль.
Бен пристроил головку к анусу Марша. И в этот момент по помещению пронесся звон телефона.
Маршу показалось, что он оглох. Телефон! Тут был телефон!
Шериф выматерился, оставил Стэна и пошел отвечать.
— Мы с тобой еще развлечемся, как следует, сладенький. Время у нас есть, не переживай. Не скучай тут без меня, я скоро вернусь.
Он достал ключи от машины из верхнего ящика стола и ушел.
Стэн почувствовал небывалый прилив сил. Значит, время еще было. Ему нужно было лишь добраться до телефона и позвонить в 911.
Когда его били мальчишки, и он отъехал от их ударов назад, то почувствовал, что крюк, привинченный к потолку легонько поскрипывает. Вероятно, расшатался один из четырех мощных болтов, а может быть, даже два.
Марш широко расставил ноги, насколько было возможно. Он стоял на цыпочках и раскачивался. По участку начал разноситься монотонный тихий лязг.
Силы уже почти оставили его, а он продолжал качаться. Скрип стал нестерпимо громким, что вселяло в него надежду.
Послышался шум подъезжающей машины. Стэн собрал волю в кулак и пару раз с силой дернул крюк. Тот слетел с крепления, Марш шлепнулся на пол, металлическая конструкция больно ударила его по бедру, на голову посыпалась штукатурка.
Онемевшие руки пронзили тысячи иголок, Стэн взвыл от кошмарной боли. Но времени было в обрез. Он сорвался с места, ноги подкосились и он упал. Встал вновь. Бен не закрывал камеру, за что Стэн мысленно даже поблагодарил его. Чудовищно медленно он преодолел пару метров до письменного стола. Телефонная трубка выпадала из не слушающихся рук. За дверью послышались шаги и бряцанье ключей. Сердце, переполненное адреналином, готово было прорвать грудную клетку. Его трясло, но он все же смог зажать трубку между плечом и ухом. Спасительный гудок раздался из аппарата. В замочную скважину вставили ключ и медленно повернули. Стэн успел набрать «91», когда его схватили за плечи и отшвырнули.
— Сссууукааа,— выцедил Бен и начал его бить.
Сил сопротивляться у Марша не осталось. Тряпичной куклой он лежал на полу, молча принимая удары.
Полицейский бил от души. По корпусу, ногам, рукам, паху, когда он с силой заехал носком ботинка по переносице, Стэн услышал тихий хруст и потерял сознание.
Придя в себя он понял, что лежит на полу и не чувствует собственного тела. Он видел перед собою очертания людей, те что-то говорили, смеялись. Звук доносился, словно через толщу воды. Стэна вырвало кровью, и он вновь отключился.
Ему шестнадцать. Они с Кайлом до поздней ночи играли в приставку в гостиной Брофловски, и тут же и заночевали, перед теликом, забравшись в спальники. Кайл быстро вырубился, а к Стэну сон не шел.
Луна светила в окно мягким призрачным светом. Стэн смотрел на затылок Кайла, лежащего так близко от него. Белая кожа шеи в темноте, недавно коротко обстриженные рыжие волосы. Он протянул руку и кончиками пальцев потрогал затылок. Внизу живота разливался жар. Стэн почувствовал, как его щеки заливает румянец.
Он поднялся на локте, наклонился над Кайлом и поцеловал его в шею. Горьковатый запах шампуня ударил в ноздри, член Стэна болезненно дернулся.
Марш отпрянул от Кайла, с носом зарылся в собственный спальник, отвернулся и принялся дрочить. Всего пара движений и он кончил, так остро было напряжение.
Это был единственный раз, когда у него встало на парня. Он гнал от себя подобные мысли, просматривал тонны гетеросексуальной порнухи, и скоро забыл о случившемся.
Зачем он вспомнил об этом сейчас?
Он очнулся на железном столе, руки с ногами были разведены в стороны и зафиксированы кожаными ремнями. Перед глазами плыло, тело пульсировало от боли, которую Стэн уже почти не замечал. В нос ударил запах прогорклого масла и тухлой крови.
Над ним склонилась Фелиция. С противным лязганьем, она терла друг о друга большие ножи, и насвистывала под нос песенку. Увидев, что Стэн очнулся, она улыбнулась ему.
Маршу показалось, что ее мелкие желтые зубы остро заточены. Он закрыл глаза и отвернул от нее голову.
Фелиция взмахнула ножом и с силой, совсем не свойственной ее сухощавому старческому телу, отсекла Стэну половину правой кисти.
Рука конвульсивно затряслась. Старуха рассмеялась. Ему показалось, что он заорал, но измученное тело смогло выдавить из себя лишь слабый булькающий стон.
Веки налились сталью, глазные яблоки лихорадочно ходили под ними. Стэн чувствовал, что уплывает. Последние крохи сознания и трезвого разума оставляют его.
Словно издалека, он услышал, что что-то падает, трещит. А потом почувствовал, как на его грудь капает жидкость, остро пахнущая железом.
Он сделал над собой усилие и открыл глаза. В паре сантиметров над его грудной клеткой нависала Фелиция. Глаза ее закатились и были видны лишь желтоватые белки. Из ее рта торчал кусок толстого ржавого прута. На Стэна лилась ее кровь. Тело дернули назад, и он увидел Кайла.
Брофловски наступил на голову старухи и вытащил свое оружие. Он взял нож и перерезал кожаные ремни, помог Стэну подняться. Схватил грязное полотенце со стола и обмотал им травмированную руку.
Маршу казалось, что все это не правда. Это его воображение подкидывает ему картинки чудесного спасения. А на самом деле он уже давно сошел с ума, и Фелиция четвертовала его.
Тем временем, Кайл перекинул здоровую руку Стэна через свои плечи, давая облокотиться на него. И они пошли.
Выйдя из кухни в маленькую гостиную, Стэн увидел, изуродованные тела.
Старик-лавочник сидел в кресле, на его шее красовалась дыра, из которой, уже вялыми толчками, била кровь, заливая нижнюю часть его тела и желтую обивку кресла.
Перед стариком лежал Бен, его голова была отсечена и валялась в полуметре от тела. Кровавая лужа загустела и, словно зеркало, отражала в себе потолок и включенный рядом торшер.
Второй мужчина, что был с Беном тогда на просеке, сидел, опершись на стену. Ноги его широко расставлены, руки безвольно опущены по бокам, голова свесилась на грудь. Словно он перепил, и сейчас просто решил вздремнуть часик другой. Крови вокруг него не было.
Кайл вывел Стэна во двор, усадил в картмановский «Фалькон», потуже затянул на нем ремень безопасности, захлопнул дверь машины и обошел ее кругом, чтобы сесть на место водителя.
В темноте Стэн увидел, как на одной из балок, недалеко от входа в дом, медленно раскачивается огромное тело. Его повесили. Неужели перекрытия дома такие прочные, что смогли выдержать подобную тушу.
Холод прошелся по телу Марша. Кто был способен на такое? Кто обладал силой, позволяющей скрутить этого монстра и водрузить его туда?
Он перевел взгляд на Кайла, вставляющего ключ в замок зажигания. Брофловски мягко улыбнулся ему, достал из-под сидения бутылку с водой и протянул Стэну.
Тот принялся жадно пить, остатки вылил себе на голову.
Кайл вдавил педаль газа, и они поехали. Он ловко справлялся с поворотами улиц городка на большой скорости. Наконец, они завернули за мотель и оказались на шоссе 70F.
Он поставил ручку на четвертую передачу, и они помчались. Колеса попадали в выбоины на асфальте, машину потряхивало, но Брофловски крепко держал руль.
Минут через десять он сбавил скорость, свернул на обочину и заглушил мотор.
— Мне надо отлить, — пояснил Кайл, вышел и встал за машиной.
Стэн откинулся на сидение. Глаза закрылись сами собой, и он задремал.
Он дернулся и проснулся. «Фалькон» все так же стоял на обочине шоссе, дальний свет фар выхватывал кусок дороги и лес. Стэн осмотрелся, Кайла нигде не было.
Он вышел из машины, тяжело опираясь на дверь, ноги не слушались. Марш сузил глаза, пытаясь привыкнуть к темноте, и пристальным взглядом обвел кромку темного леса.
Стэн начал судорожно думать, что могло бы быть в машине, чтобы этим, в случае чего, можно было бы обороняться. Он медленно развернулся, намереваясь нырнуть в салон и обшарить его. Поперек груди его обхватила рука и потащила в сторону леса.
Он даже не успел ничего сообразить, потом понял, что это был Кайл. Тот, с нечеловеческой силой, буквально нес Стэна в лес.
Они прошли метров тридцать, Марш видел свет фар «Форда». Кайл грубо бросил его. Позвоночник неприятно хрустнул, ударившись о прохладную землю.
Брофловски навис над ним, глаза его странно бликовали в темноте. Стэн услышал тихий смех. Кайл медленно провел рукой по его животу. Мышцы мгновенно поджались от прикосновения, в пах хлынула кровь. Только сейчас Стэн понял, что был абсолютно голым, не считая полотенца вокруг покоцанной кисти.
Кайл наклонился к шее, втянул носом его запах. Рука с живота переместилась на полувставший член. Брофловски скользнул вниз и начал вылизывать его между ног. Рука обхватила основание члена, Кайл всосал головку, кружил языком вокруг уретры. Стэн почувствовал, как что-то очень тоненькое проникает в его мочеиспускательный канал. Он резко дернулся, Кайл мгновенно отстранился. Неприятное ощущение пропало.
Брофловски мягко надавил на плечи Стэна, укладывая его обратно на землю. Он встал, быстро разделся и оседлал бедра Марша. Взял в руки его член и одним быстрым движением насадился на него. Стэн охнул. Мгновение ничего не происходило, а потом Брофловски задал такой сумасшедший ритм, что из Марша выбили последний дух. Внутри Кайла было мокро и прохладно.
***
Джимми Волмер с безразличием наблюдал за соитием, стоя на небольшом пригорке. Звуки леса резко замолкли, и он понял, что пришел Иг’ха.
Совершенно человеческим жестом он положил ему на плечо свою клешню. Джимми чувствовал волны любопытства и удовольствия, исходящие от него.
Иг’ха был одним из первых колонистов Ми-го, что прилетели на Землю. Он прожил долго и видел много. И со временем стал слаб. Так говорил Джимми сам Иг’ха. Он начал чувствовать и испытывать человеческие желания, что было немыслимо для их расы.
Из Иерусалимова Удела все Ми-го улетели еще 70 лет назад, лишь один Иг’ха остался сторожить. Тогда же он впервые испытал острую привязанность к соглядатаю, что служил ИМ в те времена.
Мозг, помещенный в цилиндр, обладал знаниями, сохранял способность мыслить. Но жажда интеллектуального межрасового взаимодействия, чистого и безэмоционального, наскучила Иг’ха. Он захотел большего.
Он играл с генетическим кодом местных жителей, удовлетворял свои анатомические познания, исследовал половое влечение, которое сводило некоторых людей с ума.
К Джимми он испытывал большой интерес, человек назвал бы это «любовью», и был бы прав. Его отец был ученым с острым мозгом, Ми-го взяли его с собой в иные миры. Но он просил позаботиться о его сыне. Тогда Джимми поднесли Иг’ха. Он провел операцию и исправил дефект маленького человека. Они были вместе так мало, а мальчик уже охладел к нему.
Иг’ха «грустил», как назвали бы это на Земле. Новые ласки Иг’ха приносили Джимми лишь острую физическую боль. Но Ми-го видел в его разуме, что тот так же сильно любит Иг’ха.
Нужен был кто-то еще. Кто-то не из местных.
Великая Богиня послала им рыжего юношу. Иг’ха опробовал его тело и разум, видоизменил их в свою угоду, и остался доволен.
Джимми передернуло, когда Иг’ха мысленно показал ему, чем теперь было напичкано тело Кайла.
В прошлом году полезные минералы на Югготе, Плутоне по-земному, закончились. Ми-го покидали планету и звали Иг’ха улететь с ними в Галактику Андромеды. Тот отказался. Многие Ми-го тогда покинули Землю, чтобы улететь с сородичами. На Земле осталось лишь пара сотен их представителей. Сразу за этим событием, человечество объявило, что Плутон больше не является планетой Солнечной Системы.
Те Ми-го, что остались на Земле, явно тронулись своими высокоразвитыми мозгами, считал Джимми.
Иг’ха решил выращивать людей. Он собирал генетический материал. Он и у Волмера его взял, болезненно введя костяную иглу от непонятного прибора, ему в мошонку.
До того, как переделать Кайла, он опустошил и его семенники. То же самое можно было по-быстрому сделать и со Стэном. Но Иг’ха был тем еще извращенцем, поэтому в данный момент следил, как Кайл добывает для него генетический материал самым древним способом.
В этом всем, несомненно, была и положительная сторона. Во-первых, Джимми избавится от чудовищных забав Иг’ха с его телом. Во-вторых, они, наконец, разделались с вездесущим и чокнутым кланом Паркеров.
В живых, правда, оставались еще трое их мальчишек. Но это ничего. Дети Дагона быстро отыщут их в лесах и свернут мелкие шеи.
Стэн внизу застонал. Дело близилось к финалу. Кайл склонился над ним и провернул его шею на сто восемьдесят градусов. Резкий и быстрый хруст ломающихся позвонков огласил мертвую тишину леса. Член внутри Кайла, по-прежнему, продолжал сокращаться, выталкивая сперму с последними остатками жизни.
Иг’ха довольно зажужжал и мысленно призвал Кайла к себе.
Джимми начал спускаться к телу Стэна. Он не хотел знать, чем Иг’ха планирует сейчас заняться с Кайлом.
А у Джимми дел было невпроворот. Надо засунуть Стэна в багажник «Форда», отвезти подальше в лес и там закопать. Так же следовало разобраться с Паркерами. Облить дом бензином и сжечь, чтобы местные жители не заподозрили неладное. Как хорошо, что дом клана стоял далеко за церковью, и пожар увидят не сразу.
Если он поторопится, то успеет к утренней службе во славу Шуб-Ниггурат.
