А у него была лодка

Ты исправно работаешь, учишься, живешь обычной жизнью: ходишь в кино с девушкой, одеваешь свой любимый свитер крупной вязки и едешь к родителям на рождество. Но в тоже время ты понимаешь, что что-то не так. Нет, все так. Просто сидя у общипанной ёлки и поедая "оливье" ты думаешь: "...и чему радуются эти идиоты?" И вот, вроде, все то же. Та же комната, та же кровать, та же девушка, а внутри пусто. Что-то сломалось. И вот, день назад у тебя была работа, дом, семья, невеста, отвратительный красный свитер, а сегодня - билет в одну сторону до Италии и поломанный плеер. *** Я стоял и мял в руках паспорт. Светло-голубой, как небо. Только небо сегодня решило не радовать меня своим цветом, укутавшись в тяжелые и низкие облака. И в былые времена я бы расстроился, подумал бы: "Как жаль, что уезжая, я не увижу в последний раз родного неба.", а сейчас я просто шел в курилку, волнуясь, как бы не отменили посадку из-за низких туч. Меня многие не поймут. Особенно врачи. Но, внутри что-то сломалось и теперь омерзительно остро болит. Висит на последнем надорванном сухожилии. Нет. Это не сердце. Мне его никто не разбивал. И выпуская в стеклянный потолок очередной мучительно горький глоток сигаретного дыма в уме я все повторял. Как странно. У меня ничего нет. Вчера еще что-то было. Било ключом, заставляя идти на работу, пульсировало в груди и дарило надежду. А теперь... как странно. У меня ничего нет. Очередной глоток удушливого дыма. Очередное облачко разбившееся о стеклянный потолок. Очередная фраза, как заевшая пластинка... как странно. Шасси сложились прямо под моим сидением, со скрипом и неприятными толчками. Рядом сидящая личинка, все не унималась, крутясь на своем месте. Женщина — ее мать, сидящая напротив, все причитала «маша! Маша!». Вот даже у нее... Мои мысли оборвались внезапно, а начались так: Рим. Автобус стоил мне всего до копейки. В прямом смысле этого слова. В кармане я сжимал потный плеер без аккумулятора. Теперь и правда — ничего нет. Знаменитая Венеция встретила меня проливным дождем. Каналы сменялись один другим, а гондола стоила неприлично дорого. Я шел по какой-то узкой улице, очередной раз натыкаясь на ступеньки уходящие в рябую от дождя воду. Сам я бы не на много суше, если бы проделал этот же путь вплавь. Правда, тогда бы я время сэкономил. Но, вещи испортятся. Ах, да... у меня же ничего нет. Наконец узенькая улочка закончилась тупиком — ступенькой уходящей в воду. Я стоял, не вынимая руки и з карманов промокшей, ледяной и тяжелой толстовки и раздумывал, стоит ли нырять. - … подвести? - приятный молодой голос затерялся за шумом лодочного мотора. Лодка голубая, как обложка моего паспорта. А парень серый, как те клубы дыма, что разбивались о потолок курилки. - У меня ничего нет. - ответил я ему склоняя голову к плечу. По открытой щеке крупными каплями забил дождь. Секунду ничего не происходило, я прислушивался к ледяному покалыванию на своей щеке, чувствовал как тянет меня к земле непомерный вес моей промокшей толстовки. И думал, наконец, думал, что мобильнику пришел конец. И теперь уж точно у меня ничего нет. Но тут выглянуло солнце. Точнее не выглянуло. Просто на нас упал солнечный луч, который начинался на расстоянии моей вытянутой в небо руки и заканчивался на неровной глади речного канала. Он улыбнулся. - А у меня есть лодка. Я шагнул вперед и в тот же миг моя талию обхватили горячие ладони, что спокойно смыкались за моей спиной. - Теперь, - начал он с новым лучом солнца, - у меня есть ты. Я кивнул. Да, у меня есть ты...