Blessed and Cursed Gift

      Пробуждение в одиночестве порождает смутное ощущение потери. Смятая постель еще хранит его запах. Запах пота, крепкой выпивки и пороха. Запах человека, так давно ставший для нее привычным и родным. Не открывая глаз, Ириса протягивает руку, в надежде, что простыни еще хранят тепло мужского тела, но почти сразу отбрасывает эту затею как несостоятельную. Нолан, по всей видимости, ушел уже давно и теперь лишь витавший в воздухе аромат напоминает о ночи любви.       Грустно вздыхая сквозь сон, Ириса пытается завернутся в теплое шерстяное одеяло и соорудить вокруг себя защитный кокон из тепла и мягкой покалывающей ткани. Пытается забыться и урвать еще хотя бы полчаса спокойного сна, но терпит неудачу. Воспоминания о кошмаре наполненном криками невинных людей, гибнущих в огне терраформации, рассеивают остатки сна. Пытаясь отвлечься и юная иратианка задается вопросом: почему Нолан ушел? Почему оставил ее? Почему нарушил привычную утреннюю рутину?       Обычно это она просыпается первой, с ощущением того как его грудная клетка поднимается и опускается под ее щекой, а затем лежит и слушает, как он дышит. В повседневной жизни она стесняется проявлять нежность открыто, но только не по утрам. И пока Нолан еще спит, она может прикоснуться губами к его щеке. Шепнуть на ушко те самые слова, которые не осмелилась бы произнести, пока он бодрствует. Им, конечно, не нужны глупые признания, ведь все и так понятно и так, но иногда... их все же так хочется сказать.       И хотя иратианка подозревает, что человек лишь делает вид, будто спит; притворяется чтобы не смущать ее, но все равно следует установившемуся распорядку. Согласно ему, Нолан «просыпается» только через несколько минут таких вот осторожных ласк и поцелуев. Открывает зеленые глаза, и, обнаружив, что за ним наблюдают, с улыбкой произносит: «Доброе утро, малышка». Конечно, она знает, что он притворяется ради нее, а он знает, что она знает это. Но они оба делают вид, что не знают. И им это нравится. Один из ритуалов понятный лишь им.       Это так прекрасно, провести лишних двадцать минут валяясь в кровати и обнимаясь и бороться с желанием снова закрыть глаза и заснуть. Еще раз грустно вздохнув Ириса встает с кровати и начинает одеваться. Утренний холод пробегает по телу волной мурашек и она невольно радуется тому, что является иратианкой, и что у нее более высокая температура тела. Натянув теплый колючий свитер и втиснувшись в узкие джинсы она вешает поверх кожаную перевязь со своими любимыми ножами и набрасывает на плечи отороченную мехом курточку.       Пытаясь не думать о жизнях, которые загубила, Ириса сосредотачивается на странном поведении Нолана. Думает, может ли быть так, что она раздражает его по утрам? Что он не хочет, чтобы они завтракали вместе... как обычная пара? Что... испытывает смущение и считает, что все происходящее между ними неправильно? От этих мыслей внутри у нее все сжимается и девушка усилием воли заставляет себя выдохнуть и расслабиться. Правда пока что получается это у нее слабовато.       Ее разум говорит, что утреннее отсутствие Нолана, скорее всего, вызвано объективными причинами. Что она просто накручивет себя, но беспокойство вещь упрямое. Теперь оно настырно лезет в мысли юной иратианки, отравляя ее разум. Заставляя и придумывать варианты один хуже другого. Теперь Ириса думает, что с Ноланом могло... что-то случиться. Что он в опасности. Лишь воспользовавшись связью, установившейся между ними благодаря осколкам Ядра Ковчега в их головах, и удостоверившись, что с ним все в порядке, она, немного успокаивается.       Плетясь на кухню девушка зачем-то размышляет над тем, о что и так понятно давным-давно. Но Ириса не может остановиться. Она думает и задается вопросом: в какой момент их с Ноланом, почти что семейные, отношения переросли во что-то большее? Сложно сказать , ведь всегда Нолан нравился ей не только как приемный отец, но и как мужчина. И она знала что, что тоже ему нравится. Но дело никогда не заходило дальше покровительственных объятий, ласковых поцелуев в висок, когда он успокаивал ее или пытался приободрить после ночного кошмара.       Да, наверное они всегда знали, что между ними существует нечто бо´льшее, чем то, что лежало на поверхности. Они всегда жертвовали всем друг ради друга. Нолан спас от собственных родителей, которые хотели принести ее в жертву. Ради нее он ушел в самоволку, бросил стабильный заработок. Принял ее как родную, воспитал, научил обращаться с оружием и выживать в полном опасностей мире. Конечно Нолан не идеал и все вопросы всегда решает при помощью насилия, но она все равно любила его и любит до сих пор.       Да, пожалуй они оба знали, но всегда бежали от этого. Боролись со своими чувствами как умели. Он – глушил крепкой выпивкой, пытаясь забыться в объятьях многочисленных любовниц, она – с головой уходила в свои переживания и часами писала о них в дневнике, пытаясь разобраться в том противоречивом ворохе чувств, который испытывала. Наверное так бы все и закончилось если бы...       Казири не обвенчала их. Не спаяла воедино, оставив им на память про´клятый и благословенный дар в виде двух связанных друг с другом чипов в их головах. Обрекла их всегда оставаться вместе и чувствовать друг друга. Раньше Ириса думала, что знает они с Ноланом знают друг о друге все и лишь ощутив действие осколка поняла, насколько в действительности заблуждалась.       Знать местоположение друг друга, разделять эмоции и воспоминания – это совершенно новый уровень близость, который не мог не пугать. Поначалу за пару дней после освобождения из стазисной капсулы они сблизились гораздо сильнее, чем могут сблизится родные отец и дочь или даже пара возлюбленных. Это было настоящее единство душ, доселе знакомое лишь единицам.       В такой ситуации бежать и дальше от своих чувств не осталось никакой возможности. Как, впрочем и смысла. Переломный момент в их отношениях наступил полторы недели назад. Им тогда лишь чудом удалось спастись из лагеря Вотанского Пакта, и эта ситуация, не только поставила их обоих на грань жизни и смерти, но открыла новые неприятные обстоятельства. Такие, как например ее не способность убить кого-либо вновь, даже если он заслуживал смерти.       Нолан поцеловал ее желая утешить. Но утешение быстро стало чем-то гораздо бо´льшим. Кажется, это называлось «секс во спасение» и здесь, на Новой Земле, в Непокорном, его практиковали довольно часто. Не из похоти, не наслаждения ради, даже не от большой любви, а только чтоб помочь с справиться с навалившимся грузом переживаний, чтоб не сойти с ума.       Так было и у них с Ноланом. По крайней мере вначале. Она страдала от ужасных кошмаров по ночам и только Нолан мог успокоить ее, крепкими объятьями и горячими поцелуями. И она цеплялась за него как утопающая, хватающаяся за соломинку. Однако оба понимали, что на самом деле их чувство к друг другу более глубинные и романтические. Они чувствовали это и дали отношениям шанс, оставив на пепелище прошлого все, что сдерживало и что мешало.       Их новая совместная жизнь получается... странной. С любой точки зрения. На публике они продолжают соблюдать приличия, делая вид будто бы ничего и не изменилось. Что же касается того времени, которое они проводили наедине... то глядя на них со стороны мало кто поймет бы, что они встречаются. Они не говоря друг другу комплименты и не оказывают игривых знаков внимания.       Конечно, Нолан пытается флиртовать с ней, но это не в ее стиле. По правде говоря его попытки лишь раздражают вспыльчивую иратианку, напоминая о тех женщинах, с которому он проводил время до всего этого. И если теперь, хоть кто-то из них пытается приблизиться к Нолану она грубит им. На всех трех языках, которые знает. Инфантильное поведение, но Ирисе на это просто плевать.       По случаю праздников они делают друг другу подарки. Нолан покупает для нее небольшие украшения или ножи, к которым иратианка питает особую слабость. Ириса – тоже дарит ему оружие в ответ или вырезает поделки из дерева, как это принято у Иратиан. Впрочем, в их маленьком доме и так полным полно оружия, а потому перемена едва ли заметна даже им самим. Не говоря уже о посторонних.       Единственное что действительно поменялось – это секс. Целое море секса. Они оба довольно... хм, сексуальные существа и не упускают случая порадовать друг друга не только эмоционально, но и физически. После очередного сражения, после совместного приема пищи или распития напитков – не важно где и когда. Достаточно намека и оба уже готовы, к очередному раунду любовной баталии.       За исключением этого все остается как всегда. Они вдвоем защищают слабых и угнетенных, борются с преступностью в Непокорном. А в свободное время идут в лес и собирают грибы, ягоды и полезные растения. Время от времени охотятся, а потом празднуют успех в «Бери и Пей». Как в лучшее время и все же новая жизнь нравится Ирисе гораздо больше чем та, что была у них раньше.       Впрочем, иратианке и сейчас хватает проблем. Все ее существо проникнуто удивительным количеством тоски и внутреннего смятения. Она чувствует вину за смерть погибших в Нью-Йорке и понимает, что никогда не сможет простить себя за то, что сделала находясь под влиянием Казири. Только Нолану, каким-то образом, удается удерживать ее от самоубийства из чувства разрывающего душу раскаяния.       Добравшись, наконец, до кухни, Ириса принимается заваривать чай. Будучи иратианкой она не приемлет кофе, однако Нолан научил ее заваривать черный чай так, чтобы он был таким же крепким и тонизирующим. Специи же делают его вкус совершенным. Виновник ее переживаний появляется на пороге, как только она заканчивает возиться с котелком и выключает портативную электрическую плитку.       Нолан как всегда собран, деловит, и готов к боевым действиям. Будто бы и не выпил лишнего прошлым вечером. Он улыбается, пытаясь разрядить сгустившееся в комнатке напряжение, но Ириса подчеркнуто не замечает его присутствия, как делает всегда, когда злится. Сидит, уткнувшись в чашку и не смотрит на мужчину. Тот хорошо знает правила этой игры, а потому начинает с извинений.       — В «Бери и Пей» была маленькая заварушка. – произносит Нолан запирая дверь и отряхивая меховой воротник от налипших на него снежинок. – Один из шахтеров решил что ему все можно. Пришлось его переубедить.       Ириса фыркает и отворачивается, когда мужчина пытается поцеловать ее. В результате этого маневра его губы касаются ее щеки, а не губ. Покалывание щетины заставляет иратианку поморщиться. Совсем чуть-чуть.       — Да ладно тебе, малышка, я отлучится-то всего на пару минут, – мужчина разводит руками, как бы говоря, что не видит причин и дальше злиться на него.       — Тебя не было полчаса, – уточняет Ириса. Сегодня она не собирается спускать ему безалаберность и наплевательское отношение ко всему вокруг.       — Думаю, я найду способ компенсировать это время, – широкая, мозолистая рука Нолана касается ее подбородка и разворачивает к себе.       Не грубо, но и без излишней нежности. Именно так, как ей нравится. И хотя она все еще немного злится, но не протестует, когда Нолан притягивает ее к себе.       Мужчина ждет, что она изменит решение оттолкнет его, но Ириса и не думает поступать так. Она едва сдерживается чтобы не запустить руки ему под рубашку, и он легко замечает это. И пропускает пальцы сквозь ее рыжие волосы, оттягивая ее голову назад. Их глаза встречаются. Потемневшие взгляды полны вожделения.       Губы Нолана начинают путешествие по ее разгоряченной коже, заставляя Ирису стонать и болезненно впиваться ногтями в спину даже сквозь одежду. Она чувствует его улыбку на своей шее, поскольку землянин наслаждается всем, что она может ему дать, целуя от шеи к уху и обратно, откуда спускается к ключице.       В какой-то момент их рты встречаются, языки сталкиваются и сплетаются, начиная танец, который длится до тех пор, пока они не прерывают его, задыхаясь и жадно глядя друг на друга. Руки Нолана спускаются от волос к талии, прижимают еще крепче, давая ему ощутить дрожь ее тела. Ириса уже готова для него.       Мужчина снова захватывает ее губу, а его руки, тем временем, перемещаются к ее попке. Сжимают, массируют, срывая с губ новые стоны. Ириса знает, что это сводит его с ума, заставляет буквально терять голову, отдаваясь во власть страсти. Нолан подхватывает ее за бедра и она цепляется за него, обвивая ногами за талию.       Он сажает ее на стол и они принимаются раздевать друг друга. Прямо здесь. На кухне. Иратианка сама отбрасывает жакет и позволяет Нолану стянуть с нее свитер. А когда он справляется с этой задачей, стаскивает его рубашку, не тратя времени на возню с пуговицами. Затем они выпутываются из штанов. Человек пыхтит и морщится, а она шипит, вылезая из них словно змея из кожи слишком уж они узкие чтобы быть удобными для столь быстрого и неаккуратного раздевания.       Они тратят лишь мгновение, на то, чтобы оценить физическую красоту друг друга и обменяться взглядами, в которых сейчас царит полное согласие. Затем Нолан сжимает ее в объятьях. Его руки захватывают ее грудь, а ее зубы сжимаются на его шее. Оба стонут от удовольствия и легкой боли и обоим нравится эта игра, полная жестких покусываний и колющих поцарапываний. В какой-то момент он жестко стискивает ее бедра и скользит внутрь, заставляя иратинку застонать.       Единение. Другого слово для этого просто не подобрать. На всех трех языках, которые знает Ириса. Единение тел, которое перетекает в единство душ, когда чипы в их головах активируются. Они чувствуют друг друга, во всех смыслах. Разделяют каждое чувство, каждое ощущение, каждая неоформленную мысль. Она запускает руки в его волосы и тянет к себе, а он – берет ее лицо в свои руки и целует в губы. Жестко, до боли и их стоны смешиваются в тишине зимнего утра.       Пользуясь своим опытом, Нолан намерено продлевает удовольствие, словно показывая ей, насколько хорошо это может быть. Ее юность и неопытность дают ему немало преимуществ. Движения мужчины умышленно медленны, и Ириса дрожит под его руками, выдыхая его имя вместе с каждым сладостным стоном.       Но постепенно медленный темп становится все более быстрым. Нолан выводит Ирису к вершине эйфории. Его пальцы сжимаются на ее бедрах, врезаясь в кожу, а она впивается в его плечи. Сжимается вокруг него и, вдавив пятки в его ягодицы, приходит к финишу. Нолан держит ее крепко, и содрогается от своего релиза.       Они оба одинаково сыты и знают это. Ведь благодаря благословенному и проклятому дару Казири они делят на двоих абсолютно все.