Двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю

А ведь я любил тебя, твои руки, голос всего тебя, но ты все растоптал, уничтожил, всего одним предложением, ты просто конченная сука, тварь, которую я ненавижу даже больше чем родителей, тварь...ты просто тварь, ты сжег мою любовь, ты её опошлил и испортил, втыкая свои слова в моё сердце, уничтожая его, и распаривая, будто легкий шов, ты просто спугнул её своими криками, и заявками, что я либо твой и ничей больше, либо ты убьешь и меня вместе с рыжиком, ты убил моего лисенка, ты не даешь мне быть счастливым. Моего брата, пусть и сводного, но он мне родной, понимаешь?! Ты присваиваешь мою истерзанную душу и распоротое сердце себе, ты груб снаружи и нежен в душе, уродлив внутри и прекрасен, как Бог снаружи, и мне просто придется смириться, я поглаживаю большой живот и думаю, что мне всего-то ничего-семнадцать, родители отказались, не приняли, и пусть, мне уже все равно, ты уже показал, что мне не сбежать от тебя, и злость рассеивается сама собой, ты подходишь и обнимаешь, падаешь на колени и целуешь упругий, как мячик большущий живот, зная, что там живут две маленькие крохи, наши дети, и ты поцелуями зашиваешь распоротые тобою же швы, крепкими руками склеиваешь разбитое вдребезги сердце, ласковыми тихими словами, ты вытаскиваешь иглы и обрабатываешь ранки пальцами, нежно перебирая пряди волос, ты стал моим миром, заменил воздух, огонь, воду, небо, разжег костер в моей грудной клетке, где тлели слабые угольки любви к тебе. Ты опять заставил влюбиться в тебя снова...опять! И за это я тебя вновь люблю и ненавижу одновременно. Вот так быстро, ты стал для меня целым миром. Эти ссоры и недосказанности в прошлом, я понял что кроме тебя мне и никто не нужен, ты сам доказал то, что я самый дорогой в твоей жизни человек, что я тот самый кого ты хочешь видеть всегда, который будет с тобой целые сутки, просто рядом, просто самый близкий и родной, обнимать тебя и благодарить просто за то, что ты есть и будешь, за то, что будем Мы, а не ты и я, по-одиночку, не, такого не будет, и я очень сожалею, что не видел твоей любви и заботы, за грубым отношением и криками, за диким криком о том, что сейчас мороз и холодно, а я рассекаю ночные улицы Берлина без тёплой шапки. Ты рядом, но я боюсь разбудить и вспоминаю твои ладони, мягкие губы, дымящийся кофе и даже самые малые моменты когда мы были счастливы, а хотя.. Ведь мы и сейчас счастливы, и неважно что было раньше, важно что есть и будет, важно то, что твоё заспанное лицо озаряет улыбка, ты тянешь руки ко мне и тут же заключаешь в объятия. -Почему ты не спишь? -с улыбкой, скользя губами по скуле, к моим, и я рвано выталкиваю воздух из лёгких, ты улыбаешься ещё шире и сжимаешь в крепких и надежных руках, гладишь и ласкаешь моё тело, а я благодарно стону и отдаю в ответ такую-же нужную и жадную, ответную. Я боюсь кричать, ведь мы разбудим близнецов, а этого допустить нельзя, по этому я стону в подушку, зажимая зубами мягкую ткань, когда ты так мозговыносяще скользишь внутри, так приятно гладишь горячее, покрытое испариной тело, так нереально приятно ласкаешь там, где скопилось напряжение, и я не выдерживаю, заливая простыни горячей жидкостью, стону и шиплю от блаженства, чувствуя такую же обжигающую внутри себя, ты урчишь и укладываешь меня на бок, обнимаешь, целуешь плечи, обнаженную шею и немного засасываешь нежную кожу, совсем чуть-чуть, но я очень чувствителен, и мурашки прошлись по всему телу, а на месте легкого укуса останется след, но..Я прощу тебе всё что угодно, ведь ты, моя земля и небо, я бесконечно люблю тебя, Том. Ты очень важен для меня. Ты действительно стал очень дорогим человеком. Я боюсь тебя потерять. Хочу видеть тебя. Хочу дотронуться до тебя. Прижать к себе. И больше никогда не отпускать. Хочу просыпаться рядом. Улыбаться и получать ответную улыбку. Заботиться о тебе, если ты вдруг заболеешь. Хочу беситься с тобой, словно мы дети. Но если, вдруг, между нами возникнет ссора, я не буду долго дуться на тебя. Я приду к тебе, прижму к себе и буду целовать до тех пор, пока бы не улыбнёшься и не простишь меня. Я зависим от тебя. Кроме тебя, мне никто не нужен. Ради тебя я готов не спать двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю.