"Ненавижу" тебя

«Не­нави­жу» те­бя Ав­тор: Oshikko Бета: Warmth of the soul

*** — Как же я тебя ненавижу! — на мое заявление Вышкин, все так же равнодушно потирая бокалы, только рассмеялся. Ублюдок. Как же ненавижу его! Нет, смерти, конечно, не желал, мало ли что; поговаривали, дед в семье умел насылать проклятья, но вот заблудиться в лесу я ему пожелал от всей души! — Давай заканчивай и поехали домой. Домой? Что он домом-то зовет? Опять отвезет меня на квартиру, а сам уедет к себе. Тоже мне отношения — потрахались пару раз в течку да разошлись. А я хочу нормальных, со свиданиями и всеми последствиями после него! Даже вон у какого-то беты и то счастья полные штаны привалило, повезло ему со своим альфой. Весь вечер глаз с них не сводил. Брыкался тот, а альфа только улыбался на его выпады. Боже, я ударился лбом о столешницу, танцевали они как! Бета явно не горел желанием, но его альфа вытащил, помог. Так здорово! Я тоже так хочу, чтобы за меня решили. Только, похоже, бете это не нравилось совсем. Я повис на шее первого попавшегося альфы, может, мне тоже повезет? Не повезло и в этот раз. Даже пропустил момент, когда альфа со своим бетой ушел, наверняка предвиделась горячая ночка. Даже обидно как-то. — Вышкин, ты вообще альфа? — А кто, по-твоему? — Коля даже перестал вытирать ненавистные мне бокалы. А как все хорошо начиналось! Красивый альфа, умный, вежливый и обходительный, к тому же хороший собеседник. Я даже, чтобы быть ближе к нему, пошел на курсы барменов и с успехом их окончил. Правда, мастерством блеснуть не успел, по наклонной покатилось все настолько стремительно, что я до сих пор ничего не понимаю. Столько лет псу под хвост. Он вообще умеет ухаживать? — Не знаю, поэтому и спрашиваю. Альфа нахмурился, убрал бокалы, отнес куда-то полотенце. Последнего пьяного посетителя вывела охрана. Меня из клуба вытащил Вышкин. Не скажу, что он соответствует своей фамилии: мощный, коренастый, скорее на боксера похож, чем на бармена. И уж явно не дотягивает до роста среднестатистического альфы. Но мне нравится. Чем ближе мы подбирались к выходу, тем неспокойней было. И дело было даже не в ощущении спущенной в унитаз жизни, а в чем-то другом. Нутро грызло стойкое ощущение беды. Каким-то образом удалось оттолкнуть альфу в сторону и упасть на него самому. Плечо и спину обожгло невыносимой болью. Спустя какое-то время ощутил запах кислоты и паленой кожи. Дальше истеричный крик, чьи-то шаги, кто-то дергал меня, рвал мою рубашку, причиняя адскую боль, а на вое сирены я благополучно покинул этот мир. *** — Ты в порядке? — Вышкин держал меня за руку, виновато заглядывая в глаза. С трудом отодрал свою лапку от его горячих ладоней. Плечом будто в муравейник макнули. — Нормально. — Сейчас тебе принесут обезболивающее. — Что произошло? Помню только, как тебя оттолкнул. Про боль умолчал. Ее до сих пор ощущаю. Вышкин поднялся и подошел к окну. — Твои родители подали в суд. — Зачем? — Мой омега решил, что я собираюсь его бросить, ну и плеснул кислотой в лицо обидчика. Не рассчитал он, паршивец такой, что ты увернешься. Его ожидает суд, возможно, в психушку посадят, а может, в тюрьму для омег. — Твой омега? — я хрипло рассмеялся. Никогда не питал иллюзий, но всегда думал, что встречаюсь со свободным альфой. Да, собственно, как это встречаюсь? В полном смысле этого слова мы никогда не встречались. Он только принижал каждого встреченного мною альфу да каркал, что у нас ничего не выйдет. Может, в его родне тоже колдуны какие затесались? Потому что именно так все и выходило. Мы с альфой скорее были приятелями, чем парой. Приятелями со свободными взглядами на секс или сексом по дружбе, кому как удобнее. — Только не говори, что секс в течку был для тебя благотворительной акцией. — Не был, но я не мог оставить тебя одного. — Ха, три раза «ха». Уходи. И он ушел. Просто взял и ушел, ничего больше не сказав. Через какое-то время заглянул врач. Хмурое лицо альфы мне совершенно не нравилось. В общем, не зря не нравилось. Мою метку кислота выжгла напрочь. Теперь никто не полюбуется кленовым листом. Ну и похер, не больно-то истинного хотелось. Хотя врач и утверждал, что мой альфа узнает меня и без метки. Да плевать. Пусть не узнает, мне бы отношений нормальных, стабильных, без взлетов и падений. Чего-то простого и до зубовного скрежета скучного. Надоело уже по барам ходить да снимать молоденьких мальчиков на одну ночь. На следующий день ко мне заглянул незнакомый омега. От его солнечного цвета волос хотелось улыбнуться. Но я понятия не имел, что ему от меня нужно. Может, перепутал палаты? В глаза бросилась его родинка. Двойное сердце да еще две альфьих метки рядом. Никогда ничего подобного не видел. — Здравствуйте, вы меня не знаете. Я Валентин, супруг хозяина клуба, около которого вас ополоснули. Я крякнул от смеха. Ополоснули? Это он серьезно? Я настороженно следил за омегой. А он, как ни в чем не бывало, уселся на кушетку, проигнорировав стул, специально принесенный для этих целей. Собственно, визитеров у меня было мало, стульчик могли бы и убрать. Родители не приходили. Собственно, не удивляюсь, они не одобрили мое поступление в университет и всячески старались доказать, что я ошибся. Только до сих пор ждут, что приползу на коленях. Пусть даже не надеются, как бы плохо мне не было, просить прощения за свой выбор не собираюсь. — Чем обязан? — Я слышал, что вашу метку смыло, и я чувствую некоторую вину за это. — Право, не стоит, — я отвернулся к стенке. Немного напрягала его манера разговора, напрямую не говорит, что произошло, но такие словечки подбирает, что смеяться хочется. — У меня есть друг. — Поздравляю. — Да нет же, я не хвастаюсь. У моего друга все бывшие омеги свою пару находят. — Меня не интересует, — не хватало мне еще с его другом встречаться, чтобы в очередной раз быть брошенным. Фиктивные отношения еще хуже, чем полное их отсутствие. — Тогда, может, работа заинтересует? Муж открывает новый клуб. — Уборщиком? — Барменом, дубинушка! Удивленно уставился на Валентина. Дубинушка? По его серьезному лицу ни разу не видно, что шутит. Как это барменом? Омег ведь не берут, если только в помощники. — Я просмотрел твой профиль, каюсь, грешен. Олег не будет против, я с ним уже говорил. Он уверен, что эта мысль интересная и привлечет внимание к новому клубу. Опять на мне пытаются заработать. Устало зажмурился, сжимая простынь здоровой рукой. Сколько себя помню, никогда в жизни не везло. Даже Вышкин, козел, думал, может, перерастет в нечто большее, ведь нежным был, обходительным. Только оказалось, что бросать меня в беде не хотел, в обход своего омеги. Да вот на месте того парня кислотой я бы не плескал, узнал бы правду, а затем ноги альфе переломал бы. — Утрешь нос Вышкину. Я не знаю, какие у вас там терки… — Ага, его омега тоже не знал, поэтому сразу плеснул кислотой. Потрахались пару раз в течку, вот и все отношения. — И как долго? — Что именно? Знакомы? Или сколько течек вместе провели? — я зло сощурил глаза. Не хватало, чтобы он понял, как меня это задевало. Омега грустно улыбнулся, похлопал меня по руке. Как будто знал, что мы с Вышкиным действительно давно знакомы. Как будто знал, что все это время я был безнадежно влюблен. Как будто знал, что я сейчас чувствую. Ненавижу. — Подумай насчет работы. — Да чего тут думать? Согласен. — Вот и хорошо, когда вылечишься, зайди в клуб Олега, тебя охрана потом проведет. Работа мне действительно нужна была. Все же больше предпочитаю вести ночной образ жизни, музыку люблю, как и общение. Огромным плюсом, естественно, являлась зарплата. В клубах Ласкова платили прилично, многие стремились туда попасть, но только редким выпадал такой шанс. Я же свой терять не собирался. Работа в закусочной никогда не была пределом моих мечтаний. В общем-то пора перестать мечтать, все равно никогда ничего не выходит. Ожидание приносит лишь одно разочарование. В больнице прознали, что я собираюсь менять место работы, и при выписке заставили пройти полное обследование. Меньше всего хотелось идти к акушеру-андрологу. Заставили. Тот самый рыжий омега. Такое ощущение, что у него везде глаза и уши. Преодолевая внутренне сопротивление, переступил порог ненавистного кабинета. Симпатичный омежка с невероятно синими глазами ласково улыбнулся. Меня передернуло. Появилось ощущение, будто я на приеме у маньяка. На бейдже было лишь имя, которое прочитать я не успел. — Прошу, раздевайтесь. Врач выразительно взглянул на дверь, затем снова переключился на карточку. Разделся, улегся, даже зубы не сломал. Ненавижу это дурацкое чувство неловкости. Как будто распят в чудовищном кресле. Непроизвольно вздрогнул, когда вошел врач. Он плотно прикрыл за собой дверь. Шелест упаковки с перчатками резанул по нервам, заставив напрячься. Чтобы хоть как-то переключить внимание, не мигая уставился на бейджик. Такое имя необычное — Ларион, не то, что мое, «Вова». Даже не Влад, а именно Вова, Вовчик, Вован. Как будто родители ждали альфу, ну или бету, а появился я. Я зажмурился. Омега аккуратно переместил мой член, ощупал яички. Пусть и в латексе, но это все же руки омеги. И трижды плевать, что он врач. — Гм, мне говорили, твою метку кислотой разъело. — Да. Снова напрягся, когда он легонько оттянул кожу на яичках. С особой тщательностью ощупал мошонку, а затем и задний проход. И самое ненавистное — выдавил пару капель секрета из члена. — У тебя здесь кленовый лист. — Что? Где? — я даже приподнял голову. Врач осторожно нажал на точку в промежности, прямо под яичками. — Зеркало дать? — Давай, — он, правда, дал зеркальце. Я думал, прикольнулся. Было странно смотреть на себя с подобного ракурса. Придерживая ладонью яички, уставился на тот самый злополучный кленовый лист. В точности такой, как был на предплечье. Одно из остриев листа заходило прямо на кожицу яичек. Похоже, не зря он их так тщательно осматривал, мало ли какой вред может принести такая родинка. — Быть того не может. — Поверь, и не такое может быть. У меня, допустим, был ложный альфа. Я думал, он был моим, но позже оказалось — нет. Один из пациентов имеет двойную метку. Ларион пожал плечами, еще раз бросив взгляд на мошонку. Он выбросил перчатки в мусорку и забрал зеркальце. — Можешь одеваться, внешне все в порядке. Результаты анализа пришлю по почте. А насчет шрама после кислотного ожога… Здесь работают хорошие врачи, его уберут в два счета, причем бесплатно. — Спасибо. Мне говорили, обещал подумать. Осторожно слез с кресла и оделся. Благо врач не мешал мне своими необычными глазами. Разгладив одежду, поправил волосы и, как ни в чем не бывало, вышел из пыточной камеры. Надеюсь, по моему лицу не видны отвращение и стыд. — Ну, думай, а пока на этом все, — Ларион протянул мне заполненную карточку и снова ласково улыбнулся. Попрощавшись с врачом, я вышел из кабинета, чтобы тут же застыть. Вышкин видел мою вторую метку и ничего мне не сказал? Или он думал, что я знаю? Проклятье, почему я никогда не спрашивал, что у него? Несмотря на то, что пару течек, — а именно в количестве трех штук, — мы провели вместе, он никогда полностью не обнажался. Скрывает свои метки? У него может быть несколько омег? Как будто в ответ на мои мысли мобильник в кармане разразился нецензурной бранью. Я устало прислонился к стене, глядя на фото альфы. Еще когда учился в институте, удалось тайком его сфотографировать. Теперь вот фото стоит на бранном вызове, рука не поднимается удалить. Кто ж знал, что все так обернется? Я-то точно не предполагал, что буду заигрывать с каждым встречным-поперечным альфой, чтобы вызвать ревность у одного единственного. — Чего тебе, Вышкин? — Тебя выписали? Я заберу. — Как-нибудь сам, — сбросил вызов. Меньше всего хотелось сейчас разговаривать именно с ним. Но кто меня спрашивал? Николай поджидал у своей ахрененной тачки, вернее, не рядом, а прямо на блестящем черном капоте. Раскинулся, что сытый кот на солнце, и в ус не дует. Бедный джип, на месте машины, я бы давно взбрыкнул и переехал бы его пару раз. Вышкин медленно сел. Рубашка на груди распахнулась, явив моему взору блядские ключицы. Рот наполнился слюной от желания укусить его за идеальную шею. А он, как будто нарочно, сел так, чтобы полы рубашки оголили мощную грудную клетку. У меня сейчас течка начнется. Но и этого ему было мало, Вышкин устало провел рукой по шее, практически раздеваясь на глазах у всего честного народа. Я подошел ближе. Сейчас взвою. Реально хочется сбросить его с капота и переехать пару раз, чтобы не соблазнял своим видом. Альфа спрыгнул с авто, поравнявшись со мной ростом. Никогда не мог оторвать от него взгляд и сейчас был не в силе. Рука сама отогнула полу рубашки. Над розовым соском виднелась половина кленового листа. Медленно отпустил рубашку и со всей дури заехал ему кулаком в челюсть. Альфа пошатнулся, отходя назад. Рука заныла от боли, может быть, даже пальцы вывихнул, но оно того стоило. Я столько лет ходил рядом с ним и мечтать не мог, что он будет моим истинным. А этот ублюдок не то, что видел мою вторую метку, но и с особым остервенением ее облизывал. — Ненавижу тебя. — Удар что надо, — Вышкин потер челюсть, взял меня за руку и усадил в свой джип. — Все равно ненавижу, — как же хотелось расплакаться от его вида, особенно от того, чего он меня лишил. Еще больше от запаха в салоне авто. Именно так должен пахнуть мой идеальный: холодной, горьковатой свежестью грейпфрута. До боли закусил губы. Позже вытрясу с него всю правду, а сейчас надо просто переварить факт умелой игры. — Знаю, солнышко, знаю. Николай отвез меня к себе домой. Что случилось впервые на моей памяти, не иначе как в лесу подох гризли. Сколько себя помню, мы всегда встречались либо у меня, либо у него на работе, чаще в клубе. Его дом тоже оказался пределом моих мечтаний, уютная квартира в центре с видом на парк. Много свободного места, воздуха, пространства. В такой приятно будет растить ребенка, может быть, даже завести собаку. В гостиной над диваном висел мой портрет. Не какое-то там фото, а самый настоящий нарисованный портрет. — Так что это должно значить? — Ты маленький был, невинный. Я увлекся в скрывании своей сущности, все никак не мог понять, почему ты не признаешь во мне истинного, думал, ты хочешь наиграться, прежде чем окунешься в семейную жизнь. Совсем забыл, что пользуюсь разными подавителями, чтобы не смущать клиентов в баре. Увидел, что тебе и без меня хорошо было, смирился вроде как. По мере сил оберегал, — на его слова я глухо рассмеялся. Оберегал? — Только не говори, что отгонял потенциальных партнеров, — Вышкин улыбнулся. Попытался залепить пощечину. Альфа мягко перехватил меня за запястье, дергая на себя. — Как же я тебя нена… Коля заткнул меня поцелуем, крепко прижимая к себе. Сдавленно пискнул и обмяк от сильного напора губ. Сердце колотилось где-то в висках, ноги превратились в желе. Альфа подхватил меня под задницу, вынуждая обнять его ногами. С большим трудом разорвал поцелуй. Губы болели, перед глазами плясали мушки. — «Ненавижу» тебя, — голос подчинялся с великим трудом. Затуманенные страстью глаза лукаво улыбнулись. Почувствовав, что краснею, спрятал лицо в основании его шеи. Сказать «люблю» так непросто. Объятия стали крепче. — Знаю, солнышко, знаю.