– Какой-то ты сегодня мрачный, Чонин. – Сиэль с особым удовольствием, по-кошачьему напевно протянула букву "а" и обратила на сидящего за столиком парня хитрый прищур своих по-блядски накрашенных глаз. Затем уверенно, но бесшумно приблизилась и, наклонившись к уху Чонина, сказала так, чтобы это услышала вся и только их компания, – может быть, виной тому – сладко улыбающийся Джонхану Тэмин?
Девушка подняла голову и, глядя как бы сквозь всех находящихся в баре людей, сверкающим взглядом указала на группу смеющихся парней, расположившихся у биллиардного стола в пяти метрах от их столика. В помещении было людно и надымлённо, плотную, густую темноту, оседавшую в лёгких, лишь кое-где пронзали острые цветные лучи света, в полосках которых танцевали пылинки, но Чонин отчётливо видел стройную фигуру Тэмина, по спине которого скользила красивая рука Джонхана.
– У меня просто болит голова. – серо буркнул в ответ Кай. Мышцы его смуглой шеи заметно напряглись.
– Если будешь так пялиться на Тэмина, ещё и глаза заболят. Брось, Кай. Почему бы тебе просто не трахнуть какого-нибудь мальчишку?
– Чушь. Я же сказал. У меня болит голова. – сквозь зубы процедил Кай, сжимая в руке бокал со спиртным.
– Просто ты слишком мало выпил. – кивнул парню сидящий напротив него вечно свободный и разгульный, как ветер, Джи Ди.
– Ты так споишь нашего печального Короля, Джи. – ухмыльнулась Сиэль. – Не волнуйся, Чонин, я придумаю, как тебя позабавить. – блеск её хитрых глаз быстро исчез в туманном нутре клуба.
– Я закажу нам еще выпивки, а потом... – Джи стянул с подкачанного тела прилипшую к нему кожанку, небрежно бросил её на соседний стул, стряхнул с лица влажные пряди цветных волос, сделал неглубокую затяжку и выдохнул ядовито, – потом ты забудешь обо всём, пойдешь танцевать и мысленно отымеешь каждого в этом баре, чёртов Дьявол.
Чонин заговорщически приподнял уголок губ и сделал глоток чего-то крепкого и ледяного, кажется, мятного. О да, он с удовольствием станцует.
Пока Джи Ди флиртует с новеньким барменом, колдующим над шейкерами с лучшим на свете лекарством от хандры, Кай невольно начинает разглядывать их, погружаясь в свои мысли.
Джи смелый, развязный и распутный. Сплошь состоит из ярких пятен – как глюк, как ходячее ЛСД. Джи – это бесконечный смех от экстаза; неизменно прокуренная майка, открывающая мускулистые плечи с тату в виде дракона на правом; блестящие, подведенные угольно-черным, искрящиеся от очередной задумки глаза. Ловкий и цепкий, как паук, когда оплетает своими сетями очередную желанную им жертву. Сейчас этой жертвой, по-видимому, стал незнакомый ему (что удивительно) бармен с именем, произносимым прокуренными сухими губами на выдохе, – Хёнсын.
Хёнсын – сливочное мороженое: бледная нежная кожа, которую прикрывают лишь расстегнутая черная жилетка и едва держащиеся, будто тающие на соблазнительно выступающих бедренных косточках светлые джинсы; жемчужно-пепельные волосы и сладкий дурманящий аромат безумной молодости. Джи Ди так и хочется провести языком по его худощавому оголённому юному телу. Влип. И тот, и другой. Кто заказывал коктейль из ЛСД и пломбира?
Кай думает о Тэмине. О его стройном теле, сухих выбеленных волосах, нежном оттенке кожи на тонких запястьях и губах, его блядских сочных губах, которые так невыносимо хочется почувствовать везде.
Кай не знает точно, как давно он зациклился на Тэ. Если бы кто-нибудь залез к нему в душу, увидел трепещущую в ней влюбленность и решил бы показать её Каю, сказать, как она прекрасна, он бы закрыл уши ладонями, пожал плечами и процитировал беспечного GD: "Please, don't tell me... That's my obsession."
Но проблема не в том, что Чонин боится признаться самому себе в этом странном чувстве и держит себя в железных оковах, пытаясь усилить выдержку фотоаппарата, находящегося в его мозгу и бесконечно снимающего Тэмина. Проблема в том, что в их мире они принадлежат к разным кастам. Проблема в том, что Ким Чонин – Чёрный Король, а Ли Тэмин – Белый Принц, и им нельзя даже прикасаться друг к другу.
Джи Ди и Сиэль – "пёстрые", Хёнсын и Джонхан – "белые", и им всем можно любить Тэмина, а Каю – нет. Вот в чём, чёрт возьми, проблема.
К столику наконец возвращается во всех смыслах одурманенный Джи Ди и ставит выпивку перед Чонином.
– Уже полночь, Ваше Величество. – ехидничает он. – Пора танцевать.
Кай приободряется. Тоскливые кирпичные стены чониновского камина рушатся, и наружу вырывается всепоглощающий огонь. Парень залпом выпивает обжигающий напиток и направляется к диджею.
Mental boom.
Когда Кай начинает двигаться в толпе, первое время ничего необычного не происходит. Все эти людишки еще просто не понимают, что перед ними – Король. Во всех смыслах.
Но когда ритм становится быстрее и отчётливее, Кай начинает заниматься любовью с музыкой. Гладит мелодию своими горячими ладонями, ловит её гибкими пальцами и кладёт на свои чувственные губы. Водопадом льётся вместе с ней, двигая бёдрами и сильными ногами. Приоткрывает рот, чтобы заполнить лёгкие музыкой и выдохнуть чистое удовольствие, словно беззвучный стон. Он закрывает глаза, изгибается всем телом и закусывает нижнюю губу. Боже, как же сладко.
Теперь все смотрят лишь на него и умирают от желания отдаться ему.
Кай сгибает мизинец и большой палец, вытягивая, как струны, тонкие остальные. Подносит руку к голове, задерживает ненадолго у макушки, показывая корону, затем плавно проводит по блестящим, взлохмаченным, черным, как смоль, волосам и скользит по подушечкам трех пальцев языком.
Давай же.
Каждый в толпе мысленно насаживается на эти пальцы, зажимает их влажными губами и, задыхаясь, двигает головой, будто отсасывает Каю.
Тэмин понимает.
По нему словно проходит электрический разряд.
Завершая танец, Кай поворачивается спиной, затем поводит соблазнительными бедрами, обтянутыми черной кожей и плавно поднимает руки вверх, застывая, словно закрывшийся ночной цветок.
Музыка умолкает. Толпа взрывается криками, обезумев и обессилев перед Чонином. Он возвращается к своему столику, ухмыляется Джи Ди, молча садится на обшитый красным бархатом диван и, закрывая глаза, откидывается на мягкую спинку, снова погружаясь в собственные мысли.
– А вот и я. Смотри, Кай, у меня для тебя подарок. – внезапное появление Сиэль прекращает процесс самокопания Чонина, и он пробуждается для реальности. Девушка довольно улыбается ему, хищно сверкая позолочёнными клыками, и протягивает шикарную черную куртку с рукавами из гладкого, словно атлас, материала и скалящимся тигром на спине. Любимый японский дизайнер Чонина.
Чонин не то чтобы загоняется по брендовым тряпкам, просто любит выглядеть вызывающе и по-королевски дорого. А еще ему приятны внимание и поддержка. Он берет куртку.
– Зарезала какого-нибудь стильного ниндзя, чтобы получить её? – смеется он.
– Что ты, не хватало её ещё кровью забрызгать. – хмыкает она. – Нравится? Примерь.
Вещь оказывается впору, к тому же, ужасно идет Каю, подчеркивает черный шёлк его непослушных волос и слегка тронутые дымкой графитовых теней глаза.
– Спасибо. – едва заметно улыбается Кай. Затем просит у Джи Ди сигарету покрепче и выбирается из душного клуба в прохладное индиго ночи, чтобы наконец глотнуть свежего воздуха.
Он быстро и жадно курит, после – выбрасывает сигарету и замирает на мгновение, считая осколки звёзд на небе. Чувствует мурашки по коже и засовывает руки в карманы, чтобы затем неожиданно достать из левого обрывок бумаги с тонко выведенными на нём одиннадцатью цифрами и небольшой пририсованной в уголке короной с трёмя зубцами.
Кай улыбается: Тэмин понял.
Потому что на Королевской короне – четыре зубца. Три зубца – только на короне Принца.
***
Оставшуюся часть времени Чонин проводит, словно в бреду, и к трём часам ночи Белая и Черная свиты покидают клуб.
Кай замечает, как дрожат от холода голые плечи поспешно садящегося в машину Белого Принца, почему-то не надевшего свою любимую куртку.
На следующий вечер Чонин набирает заветный номер.
Они встречаются в квартире Джи Ди поздно ночью, когда единственным неизбежным свидетелем их горящих взглядов становится тонкий одинокий месяц, а сам парень остаётся на ночь у Хёнсына.
Чонин молчит. Прислоняется к стене в коридоре и разглядывает своего холодного Белого Принца, освещенного голубоватым и чистым лунным светом, сочащимся в тёмное помещение через небольшое старинное окошко над входной дверью. Кай готов поклясться, что слышит тихие ноты музыки и видит танцующий силуэт Принца в большом трюмо напротив. Он заворожен.
Тэмин смотрит прямо в глаза Кая и танцует.
Легко поднимает худые руки вверх, словно раскрывает крылья ангела. На тонких запястьях браслетом переплетение вен. Ведёт бедрами медленно, медленно, медленно. Чуть наклоняет голову, открывая Каю свою шею и сжимает её пальцами, скользя рукой вниз, к ключицам, облизывает нежные персиковые губы. Сладко.
Чонин молнией подается вперёд, сокращая расстояние между ними за секунду. Охватывает горячими ладонями стройную талию, прижимает к себе за соблазнительные бёдра и выдыхает прямо в губы. Чонин полыхает. Тэмин тает.
Ни слова. Они уже сказали друг другу обо всём – своими танцами. Тэмин шепчет только:
– Жарко, мой Король...
Чонин наклоняется к его уху и отвечает:
– Кай. Просто Кай.
Затем смыкает губы на его шее, кусает и целует безумно, больно и нежно. Тэмин тянет за чёрные пряди волос, скользит холодными пальцами по сильной спине. Чонин стягивает чужую белую майку и свою черную рубашку и прижимает Тэмина к стене, соприкасаясь обнажённой кожей. Блондин хватается руками за него и наконец целует, перехватывая инициативу в их танце. У Кая от этого языка и губ сносит крышу.
– Не здесь. – выдыхает он, с трудом отрываясь от влажных и горячих губ, берет парня за запястье и ведёт в спальню, мягко толкает на кровать, благоразумно заправленную новым шёлком. Умница Джи Ди.
Кай садится на бёдра Тэ, обхватывая их ногами, и на вдохе делает несколько резких движений, дразня извивающего под ним парня. Чонин дрожит от того, как возбужденный член Тэмина через грубую ткань джинсов касается его ягодиц. Блондин резко садится на кровати, притягивая к себе разгорячённое тело, хватает за шею почти грубо и властно глубоко целует.
Одежда становится лишней. Кай быстро освобождает их от неё и медленно стягивает с Тэмина бельё. Белое, как он и думал. Головка нежная, розовая – Чонину так и хочется провести языком. Он откровенно любуется.
У Тэмина алеют щеки, пушистые ресницы дрожат, и он чуть отворачивает голову, не в силах выдержать пожирающий его взгляд. Смущается. Не нужно.
– Ты очень красивый...Тэмин. – пробует его имя на вкус.
Тэмин всем телом чувствует этот мягкий и глубокий бархатный голос. Но ему невыносимо хочется почувствовать в себе всего Чонина. Так же мягко и глубоко. Сперва.
Все мысли улетают из головы, когда Кай охватывает его член плотным кольцом горячих пальцев и начинает все быстрее и жестче надрачивать. С губ Принца слетает первый стон. Он вырывается из рук Чонина и переворачивает его на спину. Ласкает влажным языком теплую кожу на груди и животе, играет с проколотыми сосками и спускается поцелуями всё ниже. Кай наблюдает за ним из-за полуприкрытых век и, не сдержавшись, стонет, резко хватаясь за выбеленные пряди, когда Тэмин берет его член в рот. Губы скользят вверх и вниз, а язык вырисовывает сладкие узоры, обводя венки на чувствительной нежной коже. Боже. Как много раз Кай представлял себе это, но даже не мог представить, насколько хорошо ему будет.
Тэмин начинает двигать головой быстрее, и Чонин хватается за его плечи, нажимает, останавливая. Он отстраняется от парня, тянется к своим джинсам, выуживая из кармана широкую черную атласную ленту. Быстро ставит Тэмина на колени, оказываясь сзади и прижимает спиной к своей груди. Одним концом ленты проводит по плечам, а затем резко накидывает её на шею, притягивая к себе и заставляя парня откинуть голову назад и чуть прогнуться в спине. Тэмин делает это, вжимаясь ягодицами в Чонина и чувствуя его жар.
Кай рычит. Расставляет стройные ноги блондина чуть шире, облизывает пальцы и скользит ими в Тэ. У того вырывается сладкое "аах", и он сам начинает подаваться назад, желая почувствовать пальцы Чонина ещё глубже. Кай вынимает два пальца, демонстрирует Тэмину ладонь с тремя вытянутыми пальцами и Принц, поняв, ухмыляется, обхватывая их затем губами и скользя по подушечкам языком. Чонину нравится. Так сильно. И Тэ знает об этом.
Когда Кай вводит три и начинает растягивать нежные стенки, Тэмин уже готов умолять взять его прямо сейчас.
– Пожалуйста. – шепчет он. – Чонин... – добавляет. И больше просить не нужно.
Кай входит сразу глубоко, выбивая весь воздух из лёгких. Одной рукой чуть туже наматывает ленту на свои пальцы, а другую кладёт на молочные бёдра. Двигается сперва плавно, затем резко толкается вверх, входя полностью. Снова не спеша скользит вниз, а затем сильно подается бёдрами, заставляя Тэмина дрожать.
Блондин закрывает глаза, жмурится от собственного бессилия и накатывающего волной удовольствия.
– Кай, я хочу видеть тебя.
Чонин тает от звука своего имени, произнесенного Тэмином, и повинуется, переворачивая его и осторожно опуская спиной на холодные шёлковые подушки. Затем поднимает белоснежные руки вверх и стягивает изящные запястья над головой лентой. Наклоняется и целует в щеку, скользя сухими губами по острой скуле. Тэмин улыбается такой нежности. А затем Чонин входит, накрывает собой парня и делает сладкую волну телом. Отпускает ленту, освобождая Тэмина, и тот сразу цепляется за его плечи, царапает сильную смуглую спину и высоко отрывисто стонет в ритм коротким и частым толчкам.
Кто бы мог знать, что эти двое ярых солистов будут столь совершенно двигаться в паре.
Первым с протяжным стоном кончает Тэмин. Чонин кусает его в шею, оставляя алый след, и следом взрывается в оргазме.
***
Через несколько дней, облокотившись о лакированную барную стойку, сжимая в руке дубликат серебристых ключей и хитро щура ярко подведенные глаза, Джи Ди заказывает у жемчужноволосого Хёнсына коктейль с чёрным и белым ликером –
"КайТэ".
