Важный пункт в утреннем расписание

POV Густава.       Утро начинается как всегда. Мне совершенно незачем думать и гадать, что будет, когда я открою глаза. Всё будет так, как я запланировал ещё со вчерашнего дня. Я приму лёгкий душ, оденусь, заправлю кровать и пойду пить кофе, лишь для того, чтобы проснуться окончательно и завершить утренний ритуал. Большего на утро планировать было незачем, а значит, всё остальное меня не касается. Нет, конечно, если в наше окно влетит бомба, начнётся пожар, нас сверху затопят, в квартиру ворвётся толпа разгневанных нудистов и, уж на крайний случай, я обнаружу, что банка с кофе закончилась ещё вчера, то это частично может повлиять на дальнейший мой день. Но это вряд ли произойдёт и бояться мне нечего. Нет, не то, чтобы я не любил неожиданности, я к ним просто не готов. Кто-то скажет, что они украшают жизнь, но меня они могут вывести из равновесия. Это я прекрасно знаю, так как пару раз в моей жизни происходили такие случаи. Были ли они смешные? Отвечу по-честному - нет! Даже наоборот, они приносили мне одни неприятности. Одно воспоминание о них вызывало во мне лишь непроизвольное искривление физиономии, так что вспоминать я всё это старался как можно меньше. А то ещё подумают о том, что это моё обычное выражение лица.       Так вот, не забегая в мои тёмные и довольно малоприятные воспоминание, можно сказать, что утро началось как обычно. Я вообще-то очень люблю утро, так как только в этот промежуток дня могу посидеть в тишине и обдумать свои планы на 24 часа. Но это если повезёт и будет настроение, чем я нередко обделён по утрам. Да и от компании, с которой мне приходиться жить, нельзя было ожидать спокойной жизни. Так что, рассуждая здраво, строить свои планы было часто бессмысленно, так как они зависели не только от меня. Однако, сейчас обдумывать надо было много всего.       Во-первых, наш недавний переезд на новую квартиру.       В этот раз Дэвид не поскупился и предоставил нам, на свой страх и риск, большую и удобную квартиру. Конечно, выслушивание двухчасовой лекции по поводу того, что вандальничать в ней не рекомендуется и желательно, когда мы с неё съедем, оставить её на прежнем месте, было первым из большого списка правил. Наверно, этот страх об исчезновении места нашего обитание был из-за того, что однажды, подчёркиваю - по случайности, вместо двухкомнатной квартирки с раздельным санузлом, наше былое жилище превратилось в однокомнатную, с маленьким чуланчиком, которая раньше была просторной комнатой, и одной ванной. Туалет странным образом пропал и комната, где это чудо находилось, тоже. Мы просто не могли найти дверь. Хотя оправдание того, что всё вокруг было завалено различным хламом и мусором, чуть очищало совесть на 90%. Помню, как Том с философским видом сообщил Йосту о подобных исчезновениях двери и толчка. «Кажется, этому была посвящена целая серия в сериале «Секретные материалы», если память меня не подводит. Там Малдер бегал с несварение желудка и не как не мог найти тубзик. Хмм.. не помню точно, но вроде их пришельцы крали для каких-то опытов. В общем, я на половине уснул и не увидел, чем там закончилось, но…: - он сделал таинственный вид и перешёл на шёпот. - Истина где-то рядом! Так что, кому надо, тот и найдёт туалет. Даже, если надо, у пришельцев отвоюем.» -тогда с гордым видом сказал он продюсеру. Скажу сразу, Дэвид человек нелюбящий насилие, но после этой наглой фразы и неменее наглой физиономии, которую он видел перед собой, у него как-то сами потянулись руки к ремню. Слава Богу, бегающего за Томом Дэвида, с падающими штанами, мы не увидели и, самое главное, собирать поисковую команду на поиски пропавших вещей тоже. Наглую задницу, как всегда, спасла менее наглая задница брата, потому что старшего было невозможно в этом переплюнуть. Тем более, кровные узы не давали бросить в беде братишку, а значит и о сохранности пятой точкой надо было беспокоится. После спасательной операции, Дэвид успокоился, только тогда, когда неисправимый лгун обещал найти ту самую спасительную серию в сериале. Конечно же такой серии не было, но на нетронутую побоями, счастливую часть тела Тома, наш продюсер не обладал прекрасной памятью на тупые обещание своих подопечных. Да и сам виновный не тратил времени на поиски.       Итак, после этого была полоса дешёвых номеров в гостиницах. Продюсер так наказывал Тома, так как он всё же знал, что не пришельцы покуролесили с туалетной комнатой, а сам любитель сериальчиков про них. Виноват он, а страдали все мы. В тот момент хотелось убить Дюма за его бессмертную фразу «Один за всех и все за одного». В этом случае одного хотелось убрать куда подальше. И вот гнев сменился милостью и вчера вечером мы въехали в нормальную квартиру. По-моему, Дэвид в момент нашего переезда опустошил всю пачку сигарет и появилась седина. Предложение об охране у нас в квартире была сразу же отклонена. Констатирую факт - охрана не для нас, а наоборот - от нас. Хотя, я заметил, когда отвоёвывал у Тома удобное местечко в комнате (я как раз целился в соперника палочками), что наш продюсер беседовал с соседкой, милой дамой с тремя кошками. «Если что, то можно даже бить шваброй по голове, особенно того, с дредами. Вы не бойтесь, уже ничего повредить там нельзя, а инстинкт выживания закрепит эффект. Я надеюсь, у вас есть швабра? Или чего потяжелей? Если нет, то…» - дальше я ничего не расслышал да и инстинкт выживания у меня вовремя задействовал, так как я знаю, что происходит со случайными свидетелями. Однако, по широко раскрытым глазам бедной женщины, я понял, что о некоторых сторон Дэвида мы ещё много не знаем. Я, конечно, понимаю, что все способы защиты этого помещения хороши, но так явно это показывать было перебором. Он нас оставил с нерушимой клятвой (чуть ли не заставил кровью подписываться. Похоже, я знаком с родственником Сатаны?), что мы будем хорошими мальчиками. Мы хорошие? Я - возможно, но дьявол в людском обличий сразу же, после ухода Дэвида, предложил разрисовать стены нецензурными надписями и неприличными картинками. Нецензурные словечки обещал взять из своего личного запаса. Вот чём - чём, а этим он богат. Картинки из личной коллекции своей «литературы на ночь», тут его может переплюнуть лишь сам господин Хью Хефнер. Меня бывает преследует мысль, что наш самопровозглашённый «Мистер Мачо» либо самый рисковый человек, который не боится за свои части тела, либо просто верит в своё нескончаемое везение. Долго думая над заманчивым предложением чертовски везучего, мы трое всё же отказались от такого радикального изменения нашего нового место жительства. Не скрою, без оскорблений в наш адрес и сомнения в правдивость нашего мужского достоинства, которым, кстати, в то время гордо хвалился революционер по освобождению от продюсерского гнёта, не обошлось. Однако, после цитирования нашего грозного диктатора об угрозе отрезания этого признака мужественности довольно жестоким способом, который Георг очень красочно и подробно расписал, энтузиазм у Тома как-то пропал. Слава Богу, потом ничего такого в голову нашего гитариста не приходило. Весь вчерашний день он занимался перекладыванием своей коллекции «литературы», которая по большей части привлекала картинками, бурча весь свой словарный запас нецензурщины.       Второй пункт моего расписания было моё личное дело, которое должно было решиться через некоторое время.       Скажу честно, я не раз его оттягивал и с большой неохотой возвращался. Как я уже сказал, я не люблю неожиданности, а как не грустно осознавать, любовь - это совсем незапланированное решение. Любовь… Я всегда относился к ней, как к незнакомке. Зачем мне о ней думать, если я её не знаю? Я её не знал, но она заставила меня впустить себя в сердце и засела надолго. Уже сам не помню, когда обнаружил эту гостью. Через год или больше? Но по сути, это уже и не важно. Я не стремлюсь отмечать годовщину этого проклятого дня по часам, минутам, секундам… Сейчас главное достигнуть цели, сделать первый шаг, а остальное будет легче. Я знаю, что мне надо действовать как я запланировал, так как я знаю его. Возможно, я начал изучать его ещё с первого дня нашего знакомства. Неосознанно запоминал каждую мелочь связанную с ним. Если я закрою глаза и захочу воссоздать в своей памяти его образ с определённым настроением, эмоциями, то я лишь самодовольно усмехнусь. Я вырезал в свой памяти «его» образ с различными оттенками. Сейчас я устраиваю себе проверку для большей уверенности. Мой любимый образ сразу вспыхивает буйствами красок и постепенно невидимая кисточка вырисовывает знакомые контуры. Вот ты сидишь со своим любимым инструментом в руках. Я не могу сдержать улыбку, потому что ты не знаешь, что я наблюдаю за тобой. Твои пальцы напряжённо перебирают струны гитары и ты вслушиваясь в её тихие стоны. Внимание полностью направлено на звуки, которые ты создаёшь, словно в них пытаешься прочесть какое-то послание. Лёгкое движение пальцев, ты замираешь и даже перестаёшь дышать, чтобы прочувствовать мимолётный звук, который словно окутывает тебя. Наверное, он пришёлся тебе по вкусу. Всё ещё не открывая глаза, твоё лицо озаряет ели уловимая улыбка. Выбившаяся прядь волос непослушно легла на лицо, мешая твоему занятию. Ты отвлечён. Я люблю момент, когда ты выходишь из своего музыкального забвения. В эти минуты ты ищешь меня, чтобы поделить тем, что почувствовал или нашёл для себя. Мгновение и ты поднимаешь на меня свой взгляд, улыбаешься и собираешься мне что-то сказать…       Я встряхиваю головой. Пора бы мне перестать довольствоваться только картинками и воплощать всё в реальность. Важный пункт в утреннем расписание пора вычёркивать из списка. Он и так уже непомерно много времени мозолил мне глаза.       Итак, сейчас без пяти восемь. У меня оставалось ровно пять минут, чтобы допить ещё полную кружку кофе и написать SMS. Честно, допивать кофе я не торопился и писать сообщение тоже, но это важное занятие было записано в пункте дел на сегодня, а значит обсуждению не подлежит. Ведь если не сделаю этого сейчас, то придётся планировать всё заново, а этим я занимаюсь почти чуть больше года. Я медленно помешивал ложечкой в чёрной жидкости. По-моему, я это делаю слишком медленно и так, словно меня под пыткой принуждаюсь это делать, но всё же…       Встряхиваю головой, делаю глубоких вдох. За катастрофически короткое время выпиваю полкружки кофе. Ощущение не из приятных. Ещё совсем не остывший кофе обжигает горло и до конца заставляет проснуться. В прицепе, я этого и хотел, но затянул с процессом. Сам виноват. Смотрю на телефон, лежащий на столе передо мной. Если бы у него были глаза и не дай бог, способность чувствовать, то он бы точно забился в угол, набрал 911 и пока едет полиция, молил о пощаде. А вся причина - мой убийственный взгляд на него, который мог бы его испепелить. Бывает я жалею, что у меня нет такого дара, но я опять отвлёкся. Волнуюсь… Как бы небрежно беру телефон и подождав пару секунд, начинаю набирать текст. Он до типичности прост, но пока я набираю каждую букву, начинают трястись руки, а уверенность по-обычному уходить в долгую командировку. «Стой, сволочь, только не теперь. Сейчас ты мне понадобишься!» - процедил я через зубы сам себе. Написал текст медленней, чем планировал, но всё же дописал до точки, а для меня это рекорд! «Быстро иди на кухню, остолоп!» - бурча перечитываю я. Добавление слова «остолоп» было лишь закрепление того, что тот кому была написана SMS соизволит прийти. Хотя бы для того, чтобы ответить на столь лестный комплимент словом или подзатыльником. Первое было заманчивей и безопасней, но не буду попусту мечтать. Всё будет зависеть от того, насколько он проснётся.       Ровно восемь часов утра, я нажимаю на отправления сообщения. Он обязательно проснётся, об этом-то я позаботился. Вчера заранее включил его телефон на самую высокую громкость и моя SMS будет пищать до тех пор, пока он не примет её. Зная его, я предположу, что обматерив всё на свете (словарный запас нецензурной лексики у него так же хорош как у Тома), он всё же прочтёт это сообщение и тогда:. - Чёрт подери, Густав! Как хочешь, но прячь свои яйца, так как я сейчас приду и оторву их! - уже слышу смертный приговор одной из моих частей тела, и через секунду: -Я не шучу!       Терпеливо жду расправы и мысленно успокаиваю своего дружка, которому пригрозили разлучить нас не самым приятным способом. Слышу тяжёлые шаги, непрекращающееся пиликания телефона и чудесный подбор мата с выкриками «Как эту хрень выключить?!». Появилась надежда, что свою угрозу Георг выполнять не будет, так как убийцы и отрыватели причиндалов действуют молча. Не знаю почему я так подумал. Наверно, я просто себя успокаиваю и стараюсь мыслить позитивней. И вот, ты ввалился в кухню. Наконец! Ввалился, сказать по правде, очень смешно и мне пришлось закусить себе губу, чтобы не заржать. Было непонятно, ты с бодуна или просто только под тобой происходит сильное землетрясение? Первое верней и для меня чуть лучше. С бодуна ты не сразу сможешь схватить меня за горло, чтобы придушить. Пока «дошатаешься» до меня, я успею убежать. Не могу смотреть на тебя. Не ожидал, что такая напряжённая и серьёзная ситуация в моей жизни заставит сейчас меня сдерживаться, чтобы не расхохотаться на всю комнату и не сбежать. А может сначала сбежать, а потом истерически отдаться смеху? Твоя причёска просто неповторима! Я понимаю, что по утрам у всех те ещё гнёзда на голове. Вспомнить того же Билла. У него что не утро, то композиция на голове. Интересно сколько часов надо проваляться, чтобы такого достичь? Твои волосы торчат во все стороны, глаза злобно буравят меня (а мне и так страшно) , а губы плотно сжаты. В общем, детям такое лучше не видеть, так как стресса им на будущее хватит, а вот я уже привык. Есть два варианта того, что ты хочешь со мной сделать. Первый, это задушить чайным пакетиком твоей любимой продукции. Второй же вариант мне был более приятен, а именно, ты поблагодаришь за то, что я поработал будильником. Жаль я реалист, а то бы выбрал второй вариант. Ты пыхтишь и фыркаешь от переполняющего тебя возмущения. Этот момент ты похож на быка, а я сойду за тореадора. Главное не ошибиться и вовремя помахать красной тряпкой, а потом бежать куда глаза глядят. Ты всё ещё буравишь меня взглядом и я неосознанно опускаю взгляд, и… Закрываю глаза, пытаясь подавить новую волну смеха, которая подло накрыла меня. - Смена имиджа? - спрашиваю я, открывая глаза, смотря на твои тапочки - кролики. Ты гордо подтягиваешь боксеры, хотя тебя ещё шатает. Чего же ты надрался в тайне от меня? Обидно, что даже не поделился: - Это не моё, - гордо задираешь нос и специально выставляешь одну ногу вперёд. - Это тёти. - Ну понятно, тетя ушастикам надоела и они сбежали к тебе? - понимающе киваю я. - Вообще-то всё наоборот. Помнишь, я к ней заезжал два дня назад? Вот она мне их передала как подарок для дочки своей подруги. Я их сегодня должен ей завести. - зевая и протирая глаза, промямлил ты. -А зачем надел? Разносить решил для её удобства? Или, рискну предположить, сам мечтал в детстве о таких и решил осуществить мечту? - Я случайно надел их, перепутал. Вчера вытащил их, чтобы не забыть, а тут Том с выпивкой… - ты виновато посмотрел себе под ноги и почесал макушку. – Это была чертовски хорошая выпивка. - Знаешь, после твоей лапищи они… Ну не так ново смотрятся уже. - делаю вид, что кашляю в кулак, а на самом деле пытаюсь сдержать смех. Ты и тапочки - кролики - убийственное сочетание. - Правда? – продолжаешь смотреть себе на ноги, но уже с другим оттенком настроения. - А в них так удобно. - Тебе идёт. - со знание дела говорю я. - Словно для тебя созданы. - Не примазывайся. Ну и где они. - бурчишь ты, поднимая недовольный взгляд на меня. - Ты о чём? - поднимаю бровь, отводя взгляд от прелестных «кроликов» на твоих ногах и делая вид, что неожиданно заинтересовался тёмной жидкостью в чашке, которой осталось совсем чуть. - Кофе ещё тёплый, можешь наливать. - Я не о нем! - хрипло ворчишь ты, но всё же плетёшься к кофейнику. - Я о твоих яйцах. Я встал лишь для того, чтобы оторвать их, а не показ тапочек делать. Так, что прощайся с ними и отдавай мне на суд. Я ухмыляюсь. Я бы мог тебе их отдать, но совершенно для другого дела: - Георг, - серьёзно говорю я, хмурясь. - Дай им шанс исправиться. Они ещё молодые, им ещё… эээ… работать и работать. У них светлое будущее. - Было, - хмыкаешь ты и делаешь глоток кофе, который уже успел налить. - Это всё перечеркнуло злосчастное сообщение, посланное великодушному, но любящему поспать человеку, которого подняли в ТАКУЮ рань. - Но ты же великодушный, прояви его в полной мере. – цепляюсь за спасительные слова и деловито пожимаю плечами. - Даже на такую наглость его не хватит. А вчера я отдал тебе последний кусок пиццы. Чем не великодушие? Лимит ограничен, не наглей. - передразниваешь и пожимаешь в ответ своими. - Ну так что такое важное у тебя, за что ты готов стать евнухом?       Ты ещё не проснулся и язвишь мне на автомате, уже не особе придавая значения теме нашего разговора. Я знаю, ты не злишься, а скорей раздосадован таким ранним пробуждением. Ты любишь поспать, а после вчерашней неожиданной для меня, и как я понял и для тебя, вечеринке ты наделся проваляться в постеле подольше. Наверное, зря я вчера решил лечь пораньше. Надо было признаться тебе вчера, когда ты мало о чём мог соображать и с малым процентом мог меня отделать после этого. Однако, через некоторое время ты обо всём позабудешь. Досада, сон, утренник планы испарятся у тебя, после новости, которую я тебе сейчас сообщу: - Да так… Пустяки, - неспешно начинаю я. - Просто хотел сказать, что давно люблю тебя и хочу уточнить, ты станешь со мной встречаться? - делаю глоток кофе и чётко выговариваю последнюю фразу. - Ну секс там и всё такое. Желательно с сексом не тянуть и я хочу быть сверху. - Аааа, такие пустяки, -подносишь к губам кружку, делая небольшой глоток. – и ради этого стоило будить в такую рань… Три, два, один и до тебя дошло. Наступило время полного пробуждения. - ТЫ ЧТО?! - кружка выскальзывает у тебя из рук и подает вниз. - Хорошо, что она пластиковая, не разбилась. Но вот лужа, - цыкаю языком и ещё раз делаю глоток остатка холодного кофе.       Хочу увидеть твоё лицо, но боюсь оторвать взгляд от тёмной лужи некогда бодрящего кофе, который растекается у твоих ног. Один важный пункт из списка, можно вычеркнуть. Теперь главное выжить и добиться твоего согласия, но это уже другие пункты моего расписания и, я надеюсь, их вскоре также вычеркнуть.