Что-то пошло не так...

— И тебе доброе утро… — говорю я Ремусу, который держится за голову подражая друзьям. Сегодня у всех хмурое утро. Не удивительно. Так надраться могли только они. Я, конечно, тоже напился, но хотя бы принял нужное зелье. А они все подряд и думают, почему не помогло. Странные люди. Им на занятия надо, а они тут стонут что у них головка болит. — Пит, почему тебе не плохо? — спрашивает Сириус, который валялся на кровати рядом с Джеймсом, как с собратом по несчастью. — Потому что я ещё вчера протрезвел, — ответил я честно. — Как? — задал вопрос Джеймс тихо что-то шепча. — Не знаю. Увидел, за кого дал в морду, и как-то само получилось, — полуправда моя подействовала. Они отстали. Полуправда потому что протрезвел я не из-за того, что увидел, за кого ударил Стива, а от того, что понял, из-за кого во мне что-то щёлкает. Это постоянно сводит с ума. Надеюсь, пройдёт. Но даже во сне меня доставала эта мысль. С одной стороны, он леггилемент — это первая мысль которая придёт в голову. Тем не менее, зачем ему лезть в мою голову? Зачем пытаться завоевать? Бред. Но всё же, он словно смотрит в мою душу. Его взгляда достаточно чтобы улыбнуться или наоборот, потупить взгляд и расстроиться. Леггилеменция? Точно никто не знает. Люпину не скажу, а то ещё озвереет и убьёт меня. Просто пора мне отдыхать, вот и всё. Адекватное объяснение, короткое и ясное. Тем не менее, я не знаю, странно это. Слишком быстро. Как навязчивая идея. Мне это знакомо, где-то я уже видел подобное. Но где? Не важно. Учёба, учёба и Северус с Лорой. Почти в рифму. Я невозмутимо посмотрел расписание. Зельеварение. Ага, круто. Мне с такими навязчивыми мыслями, немного неловко находиться со Снейпом в одном помещении. А он подойдёт. Катализатор запущен и мне нет пути назад. Может это всё было зря? Но я хочу продолжать и дойду до конца. Из головы не выходила Лора. Я всё ещё в шоке от её красоты. Но мало того, что она красива, она весьма умна, ревнива и обладает душой. Она умеет любить, смеяться и плакать, таких друзей мне не хватает. После вечеринки у пуффендуйцев, она всё так же скромно жалась по углам, как правило с Северусом. Они всегда гуляют после уроков, почти всегда. Мне часто хотелось оказаться рядом, когда из окна я видел, как какая-то девушка с пышными русыми кудрями заставляет этого человека улыбнуться. Я наивный и глупый? О да, я такой, к сожалению. Я боюсь любви, ведь я никогда не любил. Я боюсь, что люблю того, кто принадлежит Ремусу, но никогда не будет моим. С моей внешностью никто завоёван не будет, даже если умрут все мужчины на Земле, никто не согласиться… Пробовал я уже, но без толку. Я понял это на четвёртом курсе, тогда, когда мне отказала Сьюзен Клейдж — она была не красавицей, но и она не приняла меня. Мне было очень больно. Я любил её, болел ею, я испугался любить по-настоящему, ведь моя болезнь толкала на мысли о самоубийстве. Какая после этого любовь? Я её спугнул, отогнал и отключив всяческие чувства расслабился решив, что вот, я свободен и мне хорошо одному, но как же я ошибался. Мой мир разрушил лик Ангела и позволил ворваться в него злой силе. Может, так они хотят меня морально раздавить? Как же ноет душа. Что-то не то случилось этой пакостной ночью. Господи, я ничего не понимаю, и не понимаю, какого чёрта спросил у неба, ведь там лишь облака. Солнечно, но из гнилого угла идут тучи. Я чувствую себя Призраком Оперы, но он жил в одиночестве, а меня оно стало пугать. Главное — не бояться, осознать, простить и боль отогнать, и всякие другие подобные действия. Но зачем? Они так похожи. *** — Питер, приходи сегодня к озеру. — Что? — спросил я. — А, Лора, я не знаю, смогу или нет. — Сможешь, уроки сделаем вместе, если что, — девушка ослепительно улыбнулась. Я тоже слегка улыбнулся и бегло бросил взгляд в сторону Снейпа, стоит и варит с Люциусом очередное зелье. Ещё и улыбается. Оба улыбаются. — Питер, — вновь позвала девушка. Я обернулся. Я не мог никого слушать, я был занят другим. Но её услышал. Может она и правда Ангел? Вряд ли, но похожа. — Пит, Северус тоже хочет, чтобы ты пришёл. Правда? А может, он меня ещё и любит? Не верю. — А Ремуса он не позвал? — спрашиваю, чтобы просто услышать, что позвал. — Нет. Он с ним порвал, ещё вчера. — Что?! — восклицаю я почти на весь кабинет и жалею. — Мистер Петтигрю, — за спиной возникает учитель, — будьте добры объяснить ваш вопль. Я перевожу на него взгляд и холодно говорю: — Я не поверил в то, что вы на следующий год уходите из Хогвартса. Ложь — это полезная вещь в некоторых случаях. Но сейчас она полезна? Повисла такая тишина, что хочется провалиться на том же месте. Слизнорт смотрит в мою сторону, как на умалишённого, Лора придумывает что-то. Снейп и Малфой смотрят внимательно, ждут разворота событий. Я опускаю голову, но потом поднимаю её и смотрю на профессора. — Это показалось мне весьма странным. Вы не можете уйти, ведь вы великий учитель. Я талантливый льстец! Он улыбнулся. Что есть, то есть. — Нет, мистер Петтигрю, я не собираюсь уходить из школы. Пока что нет, — ответил Слизнорт. — За работу! Учитель зельеварения пошёл к дальним рядам, всё ещё улыбаясь. — Ты нас спас, -тихо сказала Лора. — кажется, он забыл, что нужно меня расспросить. — Да ладно. Врать я умею очень хорошо. Обращайся, — я слабо улыбаюсь. Девушка кивнула улыбнувшись. Приятно на неё смотреть, она как живая статуя, которую выбил Бог из божественного камня. Нежная, милая. Люциус в неё втюрился, причём окончательно. Я же всё вижу. Она тоже питает к нему что-то. Эванс плакала после праздника у пуффиндуйцев. Не мудрено. Джеймс сказал: «я б тоже выбрал эту слизеринку. Такая фигура! Без всяких сомнений!». Он просто не видел её, но она очень сильно обиделась. Объявила ему молчанку. Теперь Поттер пытается её разговорить или развеселить. Ну и пусть. У него ничего не получится. Если Эванс дуется, значит, это надолго. Лили, конечно, добрая, но оказалось, что она не одна такая. Поэтому парни уже не так смотрят на неё. Ей, наверное, обидно. — А ты раньше училась в Шарбаторе? — спросил я Лору. — А? Ох, нет. Просто меня хотели туда отдать. Папа настаивал. Но бабушка убедила его отправить меня учиться сюда. Я ей благодарна. — Но, я слышал, что ты на французском неплохо говоришь? — Да, — она улыбнулась. — просто отец усиленно готовил меня к обучению во Франции. А я вот так, поехала в Хогвартс. — Жаль. Из тебя вышла бы прекрасная воспитанница их школы. Самая лучшая, — говоря это, я улыбаюсь. Вижу, что ей приятно это слышать. — Спасибо, но не льсти мне. Это лишнее, правда, — сказала она, очень тихо. — Это не лесть. Это правда. Она ещё шире улыбнулась и посмотрела на меня озорными глазами. Счастлива. А много ли нужно для улыбки? Конечно, не много. Ей хватает и таких простых слов. Я понимаю Люциуса. Не мудрено в неё влюбиться, но я не могу. Я дефектный. *** Всё-таки я пришёл после уроков к озеру. Там были только Люциус, Северус и Лора. Малфой сражается со Снейпом на шпагах. Им идут рубашки и, похоже, слегка велики. — Питер пришёл! — оповестил всех Ангел. Северус отвлекся посмотрев куда она смотрела и получил ранение в плечо. — Ай! Ты чего?! — Прости, Север. Я не специально. Тебя так любой заколит, — Малфой противно ухмыльнулся. — Да ну тебя! — махнул здоровой рукой Снейп. — Ты бы могла не кричать, Лора. Мы бы увидели позже. — Ну прости, Северус. Мне просто нравится Питер. Он добрый. А это было приятно. — Когда вы успели так сблизиться? — Северус сузил глаза. Ревность что ли? — Мы часто говорим на уроках! Особенно на Истории Магии, — она вновь улыбнулась. О, да! Я помню. — А я тебе не особо верю, — Снейп стал подходить к Лоре, тихо, как хищник. Ревность? Реально?! Да! Это ревность! — Успокойтесь! Север, прекрати. Это моя девушка, а не твоя, в конце концов, — прервал их Малфой. — Я волнуюсь за друга, то есть за тебя, — обернувшись к слизеринцу сказал Северус, и сел у дерева, накрывшись мантией. — Кто ещё со мной сразится? — спросил Малфой, воткнув шпагу в Землю. Повисла тишина. Никто особо не хотел. Снейп закрыл глаза, Лора наблюдала за происходящим, а я пялился в землю. — Питер, — Малфой указал шпагой на меня, предварительно вытащил из земли. Я молча поднял вторую шпагу и встал напротив, сбросив мантию. — Воу, — тихо восхитилась Лора. — Защищайтесь, — сказал Малфой. Мы начали бой. Люциус пытался хоть как-то задеть меня, но я уклонялся, следя за каждым движением. На лице моего противника виден был страх. Этот человек боялся лишь поражения или превосходства себя в чём-то. Снейп и Лора тоже захотели подраться. Северус кинулся ко мне и я почувствовал тепло его плеча, а Ангел пришёл к Малфою. Но у меня есть Демон. Битва была веселее. — Мы вас победим! — сказал Снейп ловко уворачиваясь, нанося и отбивая удары. — Обойдётесь! — заверил Люциус. — Да ладно! Вам слабо! — не зная почему, сказал я. В ту же минуту всё кончилось. Я повалил Малфоя на землю благодаря тому, что он потерял бдительность, а Северус выбил у Лоры шпагу и приставил остриё своей к её горлу. Минуту слышалось тяжёлое дыхание. — Мы же говорили, — сказал с улыбкой Снейп. Мы? Мы?! А, ну да. Мы. — Ещё не вечер, — сказала девушка, отходя к своей шпаге. — Всё, бой окончен, — оповестил всех Северус. — У меня болит рука, не могу и не хочу продолжать. Я отошёл от Малфоя. — Не хочу — недотроги ответ. Может у тебя ещё голова болит? — вставая, спросил Люциус. — Может. Я хочу обработать руку, вдруг заразу какую подхвачу. — СПИД, — засмеялась Лора. — Так-с, кто бы говорил. Сама от Рича не заразилась? Я ещё могу несколько личностей назвать. Ты для него очередная победа, — садясь у дерева сказал Снейп. — Неправда. Он только меня любит, ну говорит так, — она села рядом разглядывая рану слизеринца и начиная что-то шептать. — А она мне рога наставляет? — Люциус сел на траву. — Да. Именно. Рич — основной бойфренд. — Спасибо, Север, что сказал. Лора, ты от мужа тоже гулять будешь? — Нет, Люци, — закончив, она прислонилась спиной к дереву. — Это же муж. Семья. Одна плоть и кровь. От него гулять не буду. — Тогда выходи за меня. — Что?! — Что? — Малфой поднял бровь. — Пошли, — сказал мне Северус, — не будем мешать влюблённым. Я лишь молча кивнул и пошёл за Снейпом. *** — Остаётся ждать. Лора, я на самом деле и уважаю тебя, и люблю. Но что ты хочешь? — спрашиваю я Лору, которая с самого утра донимает меня. — Питер, ну помоги. Нам очень нужен тот, кто будет помогать в декорациях. Ну, Питер, ну ради меня. Девушка преградила мне путь поставив руки в боки. — Ну не могу. Я не собираюсь идти на вашу вечеринку! У меня уроки будут! Большая куча домашнего задания, — всё же пытаюсь я отвертеться. — Я тебе твои домашние задания сделаю за десять минут. За час максимум. Остальное время ты свободен, — она скрестила руки на довольно выдающейся груди. — Ну, Лора. Я не хочу. Просто не хочу, — это последняя попытка. — Питер, ты не можешь не прийти. Ты главный гость, так Люциус сказал. Из Гриффиндорцев только ты. Это честь оказанная самим Ледяным Принцем, — с важным видом сказала девушка. — А ты? Ты ведь тоже там не последний человек. — Я Фея льда и снежинок. А Северус Демон Вечных снегов. Вы с Северусом будете готовить всё к вечеринке, а мы с Люциусом не можем. Нам нужно уладить кое-какой вопрос с нашими семьями. И вообще, я надеюсь, что вы сдружитесь. Он какой-то странный стал. Бледнее обычного. Может, конечно, что-то с Эванс или Люпином, но он бледен как мертвец, — она развела руками и поправила русые кудри. — Знаешь, думаю, что всё более, чем нормально. Он говорил, что не спит ночами, потом какую-то гадость принимает, у которой такой вкус, от которого он кривится сильнее, чем когда представляет моих друзей, — я вспомнил всё, что знал. Она подняла бровь и хмыкнула. Удивлена, что я знаю о нём больше, чем она сама. Я стал часто появляться там, где он. После нашей прогулки, состоявшейся в день дуэли, я никак не мог стать тихим Питером, который классно изображал идиота. Теперь я стал собой, а все маски растворились. Мы только разговаривали о самых простых вещах. Он описывал окружающее нас пространство, слова обычные, но до чего же красиво. Он плёл кружева из своего голоса, заставляя молчать, когда он говорит. И весь мир замирал, слушая его. Я очень удивился, когда узнал, что мы так гуляли три часа. Я и не заметил как прошло время! Что-то из предела фантастики. Всегда чувствую как тянется время, но не в этот раз. Мы бы и дольше гуляли, если бы не Лора с Люциусом, которые оповестили нас о том, что пора возвращаться. — Ладно. Но ты обязан, Питер Петтигрю. Ты и Снейп. Так что даже не выступай, — она тяжело вздохнула и провела рукой по волосам. — Пожалуйста, Питер. Мне очень нужна твоя помощь. И Люциусу. Нам. Помоги влюблённым. У нас нет времени, а скоро назначат день их свадьбы! — Их? — спрашиваю я и поднимаю бровь. — Нарциссы и Люциуса, — смотря в пол говорит она. — Хорошо. Я согласен. Она поднимает взгляд, который молча благодарит. Молча, но от сердца, с чувством. — Спасибо, Питер! Ты нас спас! — она обнимает меня. Так приятно, когда кто-то благодарен тебе. Приятно, что ты смог сделать что-то для этого человека. Хочется делать и ещё какие-то дела во благо людям. Но дело в том, что не всем нужна твоя помощь. Не все умеют благодарить, не всё такие, как она. — Я пойду, мне уже пора. Северус в выручай-комнате. Лора радостно и легко ускакала. Да. Ей везёт. Она любима и любит. Это великое счастье. Так говорят. Но для каждого по-разному, любовь — это и боль. Порой нестерпимая боль. О чём я думаю? Не нужна мне любовь, ласка. Ничего. Я всегда был сам по себе и сейчас останусь таким же. Иду в выручай-комнату и думаю о том, как не хочется жить и верить в лучшее. Какой-то я не очень весёлый. Не самый хороший и прикольный. Никто не придёт на помощь. И лучше вообще никуда не влипать. Так всё это надоело. Эти люди, школа, вечеринки, Блэк, Поттер и Люпин… Я их ненавижу. Всё это вместе. И почему они выбрали тему Ледяных Демонов? Я захожу в выручай-комнату и вижу Северуса, что-то сосредоточенно рисующего. Интересно, что? Он у нас разносторонний. Самолетики, кружева… Из голоса. — Привет, — заходя говорю я. Он резко поднимает голову и я вижу, что он хотел достать палочку, которая таится в его рукаве. Но не стал этого делать. — Привет, — отвечает он. — Где наши влюбленные? — Заняты своей любовью. Это более, чем логично. Смотря на меня без каких-либо эмоций, он фыркает и возвращается к работе. Я смотрю на него. Волосы ему мешают, почему он постоянно заправляет их за уши, кусает кончик пера и что-то вновь рисует. Подхожу. Ноль внимания. — Что ты рисуешь? — спрашиваю и жду, когда он поднимет голову, чтобы ответить. Он её поднимает и отвечает: — Не беси меня. Я рисую расположение всякой фиготни. — Ну и как? — фыркаю и скрещиваю руки на груди. — Плохо. Фантазия сейчас не работает. — Северус потер лоб и уставился в пол. — Да кто же так делает? Я хватаю его за руку и рывком дергаю на себя, заставляя встать. Отвожу его ко входу и вставая за его спиной кладу одну руку на его талию. — Смотри, — второй его рукой я указывал на места. — Ты расставлял всё не так, как надо. Ты хотел поставить фортепиано у стены. Лучше перед сценой, а ещё лучше на сцену. Без скрипки тут не обойтись. Я показал ему где всё должно стоять и как украшено. Он комментировал, возражал и предлагал дополнить, с чем-то я согласился, а с чем-то нет. Когда я договорил, то понял, что слишком сильно прижимаю его к себе и это странно. Я отхожу, а он идёт к своему листу и перу. — Тебе не понравилась моя идея? — немного с разочарованием в голосе спрашиваю. — Напротив. Только я не запомню, память не та. Подходит под красивую легенду и выбранную тему. Принц и Фея будут в восторге. — Северус, — зову и сажусь рядом. Он поворачивает ко мне голову и внимательно смотрит. — Почему ты бросил Ремуса? Он опускает взгляд и погружается в мысли. Через некоторое время Снейп говорит: — Я понял, что вся наша любовь будет провалом. Более того, любовь эта его убьёт. — То есть? — слегка удивленно спрашиваю. — Его и твои дружки. Он с ними довольно близок, а ты их пешка. Прости за прямоту, но это видно. Люпина они опекают, как золотого, а о том, что ты совсем не гуляешь с ними, даже не думают. Им плевать, что ты часто с нами. Заметил? — Северус вздыхает. Мне стало так больно и тоскливо. Я не нужен совсем никому. Давно это понял, но надеялся, что это всё-таки не так! Страшный сон. Кому же ты нужен? Такие уроды никому не нужны, а ты урод. Уродистый урод! Логично. Плевать. Я никогда особо их не любил, но эта правда всё равно больно режет. Снейп видит что-то в моих глазах, почему садится рядом, обнимает меня и шепчет: — Прости меня. Прости меня, Питер. Я правда не хотел. Я не знал, что будет так больно. Из его уст это звучит волшебно. Моё имя льётся как музыка. Не любил своё имя, теперь люблю. — Питер, я никогда никого не успокаивал. Так что не расстраивайся. Хотя это не самое лучшее утешение. И всё же покатилась слеза и я уткнулся носом в его плечо. Он замолчал. Меня это напугало. Если он меня отшвырнёт, то я пойду к Сириусу, дам ему по морде и он меня прикончит. Самоубийство — это мерзко, а это просто случайность. — Северус, — тихо говорю я, — не отвергай меня, не отбрасывай как псину сейчас… Мне больно… Он странно себя ведёт. Северус начинает гладить меня по голове. Если кто-то увидит, то глазам своим не поверит. — Питер… я не должен был этого говорить. Я виноват. Прости. Они сволочи и ты знаешь это. — Да. Знаю, Северус, — соглашаюсь я и обнимаю его за шею, больше для того, чтобы он не видел моих слёз, которые сами катятся по щекам. Я плачу бесшумно. Мне не стыдно. Со мной такое было давно, ещё на на третьем курсе. Мне дали понять, что я ничтожество. Джеймс и Сириус. Так называемые друзья. И я услышал как они говорили друзьям с Когтеврана: «Питер — жалкое ничтожество. Он бесит и меня и Сири, а вот Рему всё равно. Он не от мира сего. Но как собачка Питер полезен, да и сделает всё, что мы прикажем. Раб. Ничтожество. Жалкое подобие человека. Ошибка природы!» И они смеялись. Громко. Очень громко. Я развернулся и почувствовал, что из-за подступившего к горлу кома не могу дышать. Положил руку на грудную клетку и побежал куда ноги несут. А они унесли в Запретный лес. Я долго бежал давясь слезами, но потом остановился и сел под деревом. Слёзы нельзя было остановить, а для тринадцатилетнего подростка, такие слова друга были больше, чем предательством. Это разбило все мои представления об этой компании. Сейчас дыхания хватает и всё хорошо. Северус рядом и гладит меня по голове. Всё-таки мы касаемся губами шеи друг друга. Его губы не жёсткие, а моя кожа очень чувствительная, особенно на шее. А вот мои больше напоминают клочки отмершей ткани. Именно клочки, которые постоянно сдираю, но появляются новые. Я сдираю и их. Мы сидим молча. Мы сидим так около десяти минут, а потом он немного отстраняется, но мои руки сцеплены у него на шее. — Питер, всё будет хорошо, — тихо говорит Северус. — Спасибо тебе. Мне не хватало капельки тепла. Поддержки и всего, что подарил мне ты. Спасибо, что ты есть, — говорю я и обнимаю его. Очень крепко. Спасибо, Жизнь. Спасибо.