Любит — не любит

      Джуди никогда особо не верила во всякие приметы и суеверия, но это был совершенно другой, особый случай. И сейчас она с достаточно призрачным интересом крутила в пальцах белый цветок с ярко-желтой сердцевинкой. На самом деле, Хоппс все еще считала это достаточно глупым детским занятием — обрывание лепестков ромашки — но раз уж ее мать предложила, то почему бы не попробовать хотя бы ради интереса?       Солнечные лучи приятно грели спинку, отчего Джуди со стоном потянулась, все так же держа в лапке белоснежный цветок. Она подумала о том, что только зря тратит время. Но раз уж уже конец рабочего дня, да и слова Бонни звучали хоть и по-детски наивно, но твердо, то что ей терять? Одной ромашкой больше, одной меньше. Не экологично, но интересно.       «И чем я занимаюсь только?» — усмехнулась про себя Джуди, припоминая слова матери. — «Мантра какая-то».       — Что ж, ладно. — Хоппс резко смутилась, отчего-то думая, что выглядит больно уж глупо. Так — в неснятой полицейской форме, вечером на скамейке в парке, с ромашкой в лапках и своим чуть ли не заклинанием «любит — не любит».       На самом деле, все началось весьма спонтанно и неожиданно — со звонка родителей, в ходе которого Джуди начала им рассказывать обо всем произошедшем (что они, в общем-то, и так знали) и своих нынешних делах, не забыв упомянуть о Нике. Каким-то образом их разговор свернул совершенно в другое русло, отчего смущенная Хоппс мечтала поскорее отделаться от советов родни или провалиться сквозь землю, дабы не выслушивать все это. В конце концов, Джуди убедила их, что просто «погадает» по ромашке, дабы те больше к ней не приставали. А так как Хоппс всегда была честной и правильной, то на самом деле решила сделать это, каким бы глупым ей не казалось это занятие. Мало ли, вдруг и правда это даст что-то.       — Любит. — Джуди спокойно оторвала один из белоснежных лепестков цветка, пуская его по ветру и провожая практически безразличным взглядом. Затем проделала то же самое со вторым лепестком. — Не любит.       Какое-то время она молча сидела, глядя на подпорченный цветок, после чего вздохнула и, непонимающе покачав головой, тихо произнесла:       — И какой в этом смысл?       Джуди продолжила обрывать лепестки ромашки, засыпая землю под ногами цветочным снегом и сея вокруг тонкий аромат цветка. Хоппс несколько погрустнела, глядя на оставшийся лепесток, символизирующий «не любит», и уже приготовилась оборвать и его, как вздрогнула от внезапно раздавшегося позади голоса:       — Зачем цветок портишь, Морковка?       Хоппс резко обернулась, едва не соскользнув от такого неловкого маневра со скамейки, и увидела Ника. Тот с интересом рассматривал ее и виновницу торжества — ромашку. Он присел рядом, все так же неотрывно глядя на напарницу.       — Ты ведь коп, чего мусоришь? — усмехнулся он, кидая взгляд на усыпанную белыми лепестками землю.       Джуди вспыхнула, сверля Уайлда недовольным взглядом.       — Тебя же вроде задержали, чего забыл тут, глупый лис?       — О, поступили сообщения о потрошащем ромашки кролике в парке, и я не мог остаться в стороне, — беззлобно осклабился Ник. — Так чем тебе не угодило это растение?       Хоппс прищурилась, понимая, что вряд ли сможет выкрутиться, а говорить правду больно уж не хотелось. Уайлд заинтересованно разглядывал напарницу и цветок в ее руке, после чего хмыкнул и расплылся в хитрой улыбке:       — Решила погадать?       — Вот еще! — воскликнула Джуди прежде, чем осознала, что попалась на крючок. — Больно нужен ты мне.       Она замолчала, осознавая, что все же ляпнула лишнего.       — В общем-то, это была мамина идея, — пошла на попятную Хоппс, пожимая плечами. — Я была против.       — Именно поэтому сейчас ты сидишь здесь после работы вместо того, чтобы отправиться домой, и калечишь цветок?       Хоппс раздраженно взглянула на него, после чего положила ромашку на скамейку и пихнула локтем напарника в бок.       — Спокойно, офицер! Нанесение тяжелых телесных повреждений карается лишением свободы. — Ник состроил выражение вселенской муки, выглядя при этом чересчур смехотворно.       — Меня прикроют, — фыркнула Джуди, складывая руки на груди.       — А у меня есть свидетель. — Уайлд кивнул на ромашку, подсел чуть ближе и, не давая напарнице сказать что-либо, продолжил. — И каков вердикт этого чудо-растения, Морковка?       — Отрицательный.       Хоппс чихнула и нахмурилась: не хватало только заболеть из-за этого дурацкого цветка. Ник некоторое время переводил изумрудный взгляд с напарницы на ромашку и обратно, после чего усмехнулся и поднялся на ноги, протягивая лапу Джуди.       — Бред все это, — хмыкнул Уайлд. — Почти всегда результаты этих цветочков не соответствуют действительности.       Хоппс встала, потягиваясь и разминая затекшие за время сидения на скамейке конечности. Лишь спустя секунду до нее дошел смысл сказанных напарником слов. Джуди уже было хотела высказать свою теорию, как ее сотряс кашель.       — Ну прекрасно, — недовольно изрек Ник. — Заболеешь — всю жизнь буду отпаивать ромашковым чаем.       «Я не против», — мысленно ответила Хоппс, прищурено глядя на Уайлда. Она выпрямилась и ускорила шаг, желая поскорее очутиться в теплой квартире и поразмышлять об услышанном.       Можно ли считать ответ Ника признанием в любви?