Пятнадцатый.

«Мы можем рассматривать настоящее состояние Вселенной как следствие его прошлого и причину его будущего. Разум, которому в каждый определённый момент времени были бы известны все силы, приводящие природу в движение, и положение всех тел, из которых она состоит, будь он также достаточно обширен, чтобы подвергнуть эти данные анализу, смог бы объять единым законом движение величайших тел Вселенной и мельчайшего атома; для такого разума ничего не было бы неясного и будущее существовало бы в его глазах точно так же, как прошлое.»       Essai philosophique sur les probabilités        Воспоминание — Начало конца.       Пятнадцатый никогда не помнил своего настоящего имени, вернее сказать, он просто его не знал. Да, и пятнадцатым его звали не с рождения. Мальчик всегда думал, если ему не дали имя, он просто его не достоин. Люди обычно тыкали на него пальцем, называя ущербным или отбросом общества. Естественно, такое, как он, по имени не назовут. Он никогда не знал своих родителей, даже сейчас, когда мужчина в строгом костюме забирает его, немого отброса, на него даже не смотрят, а если и смотрят, то лишь с жалостью и отвращением.       Пятнадцатый не был немым от рождения, просто с ним никогда не говорили. Родители бросили малыша еще с рождения, а в приюте особо не задумывались о развитии детей, поэтому мальчик никогда не слышал голосов, лишь звуки. У каждого в приюте своя комната, с одной дверью и маленьким окном в верхнем углу, чтобы воздух проходил, и не было сильно жарко летом. Их здесь держали. Держали таких... Никому ненужных. Всех их ждал не самый из приятных концов. Кого-то отдавали в рабство, кого-то просто продавали, а других отправляли на черные рынки, точнее уже не их самих, а то, что от них оставалось.       Вот его уже посадили в машину. Куда его везут, одному небу известно. В такие моменты он задавался вопросом, увидит ли он лучи утреннего солнца еще раз? Сможет ли вздохнуть полной грудью, как прежде?       Пятнадцатый всегда знал, хуже приюта-инкубатора места на свете нет, но он еще никогда так не ошибался. Когда машина подъехала к старому двухэтажному зданию, малыша охватила паника. Бежать было некуда. Ограждение, и то, было с проволокой и током. Повернув голову назад, он застал лишь закрывающиеся двери, и людей, которые выносили что-то в черном мешке. Что-то по форме напоминало тело ребенка.       «Я помогу тебе забыть… Еще раз… Все горести и печали…», — голос эхом пронесся в голове пятнадцатого, разбиваясь о мысли, которые твердили лишь одно. Чей это голос? Малыш закрыл глаза. «Не смотри. Не думай. Не вспоминай», — мысленно приказал он себе и поднял уже опустошенный взгляд.        Мужчина посмотрел на мальчика озадаченно, затем, потрепав его по волосам, взял за руку и повел в здание. Там стеклянные глаза увидели детей, их здесь было еще двадцать девять, но, прибавив себя, малыш получил ровную цифру. Тридцать. Что происходило дальше, он плохо понимал, да, и помнил. Их всех отводили в одну комнату, из которой были слышны крики боли. Он нервно дернулся, а когда дверь открылась, и позвали его, он захотел бежать, но ноги, почему-то пошли вперед без страха. Клеймо. На каждого из них, как на скот, ставили цифру с номером. Хотя, как ставили? Выжигали. Так, пятнадцатый стал тем, кем он является. Так он получил «имя».       После своеобразного обряда посвящения, детей собрали в центре зала и попросили разделиться на пять групп по шесть человек. Отсеивают. Сами дети объединялись лишь с теми, кто был полностью здоров. Думаю, не стоит говорить о тех, кто был прикован к коляске или ходил с протезом вместо руки или ноги. Также, в углу мальчик заметил странного ребенка. Он весь сгорбился, сжавшись в углу комнаты, и просто наблюдал за происходящим своим единственным глазом. Второго глаза не было, лишь дыра. К горлу пятнадцатого стал подступать завтрак, он отвернулся и перестал наблюдать за одноглазым.        Потом к нему подошла девочка с номером «21». Она спросила его, не хочет ли он присоединиться в ее группу, на что малыш указал пальцем на рот, а после скрестил руки. Но болтушку и это не остановило. Он до сих пор помнит, ее слова: «Молчание знак согласия». Потом она взяла его за руку и отвела к остальным детям, которые входили в эту группу.        «Добро пожаловать в свою новую семью, Пятнадцатый»        Воспоминание — Развитие.       Пятнадцатый навсегда запомнил тот день, когда детей снова собрали вместе, чтобы внести одно очень важное правило. Им рассказали, что с этого дня они будут принимать лекарство — капсулы, которые помогут их мозгу быстрее развиваться, воспринимать больше количества информации и будет повышать мышление. Люди в костюмах сказали, что принимать таблетки не страшно. Кто же мог знать, что они лгали.        Рыжий мальчик никогда не забудет эту боль. Когда ему дали маленькую капсулу и стакан с водой, малыш сначала покрутил синюю таблетку и, лишь потом, проглотил и запил водой. Последнее, что он услышал, был звук бьющегося стекла. Дальше лишь страдания, которые заполоняли каждую клеточку его тела. Пятнадцатого бросало то в жар, то в холод. Он не понимал, что с ним происходит. Откуда в голове появляется новая информация. Он начал забывать некоторые воспоминания из приюта — инкубатора, но на их место пришли новые воспоминания, такие которые малыш не мог, нет, не должен был помнить. Мальчик, чьи глаза были голубые, подобно небу, упал на колени, отчаянно хватаясь за голову. Он слышал лишь крики и плачь детей, вперемешку с собственным сердцебиением. Пятнадцатый хотел заорать, что есть силы, но не мог, вместо этого он лишь мычал и издавал странные, не на что непохожие, звуки. Перед глазами все стало темнеть, и этот липкий и удушливый мрак заполонил все. Еще минута страданий и тело упало в обморок от болевого шока.       Когда малыш очнулся, он стал медленно обводить глазами комнату. После, попробовав повертеть головой, принял сидячее положение. Перед его взором открылась не самая приятная картина, нет, лучше сказать итог, который получили с отрицательным и положительным действами. Дети, которые выжили, пытались встать, но у них ничего не получалось, и они снова падали, тяжело дыша. Те, кому выжить не удалось, а точнее шестеро одногодок, которые лежали на полу с искаженными от боли и страха глазами, у некоторых из носа или ушей текла кровь - неудивительно. Тут до Пятнадцатого дошел странный звук, и через секунду, он понял что это кого-то стошнило. Почему-то именно сейчас в его голове проскользнула странная мысль: «Они умерли, не потому что не были готовы, а потому что были слабы». А ведь точно, весь этот мир живет по одному закону — выживает сильнейший, тут нечему было удивляться.       Через несколько минут детей попросили собраться в группы, которые были созданы ранее. Ребят вели на обед. Они,что, идиоты? Дети и думать не могли о еде, кто-то, учуяв один ее запах, сразу присоединился к тем, у кого были приступы тошноты. Нет, еда была вполне нормальной и съедобной, просто есть им всем сейчас хотелось меньше всего.       После, скажем так, обеденного перерыва, детей повели играть. Тогда-то Пятнадцатый впервые почувствовал страх. Суть игры была одновременно слишком простой, но очень сложной для детей девяти лет. Хотя не только девяти. Предварительно посадив ребят по отдельности, перед ними высыпали пазлы, белоснежные кусочки, без какого-либо изображения. Им предстояло собрать из этого фигуру, неважно квадрат или треугольник, у каждого она была своя и ни у кого не повторялась.       Так вот, суть игры была в том, чтобы вычислить тех, кто мог использовать новые возможности, а кто нет. Тем, кто провалил задание давали две синие таблетки. Смертельную дозу.       Воспоминание — Лаплас.       После того, как Пятнадцатый принял десятую капсулу, ему стало скучно. Он стал быстрее складывать пазл, легко справлялся с любыми уравнениями. Мальчик стал просто наблюдать за остальными детьми. За тем, как они теряли разум, как те, кто были сильнее, издевались над инвалидами. Он смотрел на облака и птиц, которые могли расправить крылья и улететь, но он никогда не смог бы выбраться отсюда, это он знал точно. Цепи, которые с каждым днем все сильнее сковывали его, никогда не разорвутся или не сгниют, а ключ никогда не найдется от замка. Ему уже было неинтересно «Неизведанное», что пряталось от его взора за стенами исследовательского центра, за забором, которой порой, как казалось, касался неба.       Пятнадцатый решил сходить в библиотеку, но все книжки, которые там были, либо были скучными, либо давно прочитанные. Тут его глаза увидели отдаленную, покрывшуюся слоем пыли книгу. Чтобы достать ее, малышу пришлось взять стул, но, когда цель была достигнута, он был рад. По крайней мере, ему так казалось. Стерев слой доказательства заброшенности, мальчик смог прочитать название «Теория Хаоса». Книжка показалась ему интересной и, не думая ни секунды, открыл ее, погрузившись в чтение.       После каждой принятой капсулы, мальчик бежал в библиотеку, чтобы полностью понять формулу. Он осознал, что «хаоса» не существует, есть лишь динамическая система, которая классифицируется как хаотическая. Затем мальчик вспомнил, что видел или читал подобное где-то. С трудом и боем, все же найдя книгу о «демоне Лапласа», он загорелся необъяснимым желанием предсказывать то, что будет в будущем с точностью. Хотя сейчас, Пятнадцатый сильно жалел, что не смог остановиться. С каждым днем он все больше и больше погружался в теории и формулы. Сам воссоздал свое вымышленное разумное существо, которое было способно узнавать любые действия, неважно какого человека, в будущем и прошлом. Демон знал, что нужно сделать, чтобы изменить будущую цепь, потому что мог знать любой исход.       Лишь потом, малыш осознал, какую ошибку он допустил. Он не учел в формуле свои действия, а учел лишь те, которые совершал благодаря формуле. Порой, когда Пятнадцатый пытался предсказать исход с точностью до мельчайших деталей, у него из носа начинала течь кровь, и через короткий промежуток времени, отключался, так и не узнав результат.       Рыжий с каждым днем ждал принятия капсул, хотя никто его энтузиазма не одобрял, особенно Двадцать первая. Но, когда он принял четырнадцатую дозу, все же смог, на долю секунды, но смог увидеть свое будущее, хоть и размытое... Но точно знал, нет, осознавал, что оно несет за собой тепло и свет. Хоть он и не смог увидеть в точности лицо человека, его улыбка согревала сердце малыша. Пятнадцатый осознавал, что его эксперимент с осознанием будущего кончится плохо, и, скорее всего, рано или поздно, его мозг не выдержит такого количества информации, и он умрет. Почему-то именно сейчас мальчик, чье лицо было покрыто веснушками, чувствовал себя по-настоящему живым. Ради такого будущего он готов бороться, готов идти до конца, чтобы хоть на минуту почувствовать себя нужным. Чтобы преодолеть эту черную полосу, чтобы почувствовать тепло всем сердцем, чтобы вся его новая семья смогла ощутить тоже, что и он, увидев эту улыбку.        Воспоминание — Рубеж.       «Даже если ты ничего не помнишь, ты все равно ничего не сможешь сделать», — отозвался голос, и воспоминание в голове мальчика поплыло, исчезая вновь, забиваясь в самые отдаленные закоулки памяти. Демон перестраивал все в его разуме так, как хотел. Так, чтобы было удобнее пользоваться формулой для вычисления. Малыш не стал даже возражать, ведь он был не против забыть все, что с ним произошло. Даже если бы он начал сопротивляться, это бы все равно не воскресило мертвых, верно?       Смерть Двадцать первой стала последней преградой между Лапласом и Пятнадцатым. Мальчик всегда дорожил этой девочкой, потому что именно она собрала их маленькую группу. Группу калек, от которых отказались все. Группа состояла из инвалидов: Седьмого, Двадцать первой, Пятой, Десятого, Первого и Пятнадцатого. О каждом из них, рыжий помнил мало. Седьмой, был всегда тихим и добрым мальчиком. Он очень сильно увлекался медициной и постоянно пытался кого-нибудь вылечить, даже если человек был здоров. Двадцать первая, лишилась ноги в автокатастрофе, но ее протез всегда вызывал восхищение. Она всегда заменяла Пятнадцатому старшую сестру, которая научила его языку жестов, которая помогла ему, защищала его. Пятая, всегда была тихой и незаметной, хоть и передвигалась на довольно большой и старой коляске, колеса, которой постоянно скрипели или издавали другие неприятные звуки. Десятый был глухим от рождения, поэтому старался особо не разговаривать, хоть он и мог читать по губам, но считал это выше своего достоинства отвечать невеждам, неспособным даже правильно застелить кровать. Первый был более общительным, не считая того, что вместо руки у него был протез, который Пятнадцатый вместе с Седьмым разрисовали, чтобы мальчик никогда не грустил. Но, увы, все это радостное воспоминание блекло перед грядущим, которое выдавала формула. Хоть рыжий и менял детали, изменял время, избежать будущего он не смог.       Он навсегда запомнил пятнадцатую капсулу и кровь, которая лилась ото всюду: из ушей малышки, из глаз, изо рта. Помнил то, как она билась о стены в агонии. Пыталась хоть как-то прекратить свои страдания. Как она, медленно сползая по стене, захлебнулась собственной кровью. Теперь он начал понимать то, насколько опасны капсулы и, то, к чему их готовят. Он прекрасно понимал, что придется пройти «лечение» до конца, потому что если доза будет неполной, ты все равно умрешь. Для этого они и принимали по одной капсуле в день, потому что нельзя принимать слишком много, но почему? Почему ей вкололи две? Хотели ускорить процесс? Или стали считать калек обузой?        Пятнадцатый помнил ее могилу на заднем дворе. Хотя, это было сложно назвать могилой, обычная яма, в которой закопали ее труп, как и трупы других детей, тех, кто не выдержал теории, формулы и слишком быстрого развития мозга. Он вспоминал, как сидел с Седьмым и они вырезали ржавым гвоздем на дощечке число «21», задыхаясь от собственных слез. Пятая тихо сидела в углу и плела венок, потому что она не могла поверить в то, что ее больше нет. Ребята не хотели забывать единственный лучик солнца, который был в их жизни. Первый и Десятый постоянно где-то пропадали, то и дело, твердя о назревающих смертях и о конце эксперимента. Они говорили, что скоро найдут выход, и никто больше не умрет. А остальные... Они просто не могли им верить.        Воспоминания пятнадцатого продолжали приходить все так же. Словно кто-то пытался ему что-то сообщить, но никак не мог достучаться. Он начал вспоминать последнюю тридцатую капсулу, по усилению развития мозговой активности. Тот террор, который произошел, которого никто не ждал. Сейчас в живых осталось всего пятеро. И та старая игра, которая раньше казалась, чем-то непреодолимым, сейчас была слишком легкой. Та самая игра — белые, как снег, пазлы, которые дети должны были складывать каждое утро, превращая набор кусочков в фигуру. Помнил, как начал понимать, предугадывать время положения и скорость каждого человека, их действия. Как он начал понимать теорию «демона Лапласа». Вспомнил, как формула выводила ему лишь одно слово — Рубеж.        Воспоминание — Потрошитель.       «Воспоминания не вернут мне семью… Мой грех не исчезнет. Ничто не изменится. Уже слишком поздно…», — он вспомнил, как Седьмой сошел с ума. Это Пятнадцатый начал понимать после того, как его друг выжег сигаретой последний глаз Девятого, того самого одноглазого горбача. Рыжий видел, что Седьмой стал бояться каждого шороха и постоянно бубнил себе под нос — «Убей всех», «Убей свидетелей», «Мертвые не заговорят». Это пугало малыша, и он старался теперь лишний раз не пересекаться с ним. Последним рубежом между контролем и необузданным желанием убивать стала тридцатая капсула. Схватившись за голову, он издал истошный вопль, который испугал медсестру и заставил ее отступить назад. Стерев кровь, которая капала из носа, «Потрошитель» посмотрел на женщину в белом халате. Секунда, и она уже лежит на полу, а над ней нависал Седьмой, продолжая сжимать пальцы на ее горле, и лишь когда медсестра перестала подавать признаки жизни, он отпустил ее и направился к инструментам. Мальчик взял в руки скальп и, повернув голову женщины вправо, перерезал ей горло слева направо. Он внимательно посмотрел на нее, после чего вспорол нижнюю часть брюшной полости и извлек из женщины матку и левую почку. Седьмой убрал в карман свои трофеи и, в последний раз осмотрев труп, взял скальпель и покинул комнату.        Пятнадцатый знал, что медсестру убьют, так почему же не остановил друга? Вместо этого, он высчитывал где лучше спрятаться, понимал, что с его худощавостью и отсутствием оружия особо не повоюешь. Рыжий залез в шкаф и тихо вздохнул, после чего повернул голову к щели и стал наблюдать. Через десять минут он понял, как сильно ошибся с выбором места. Перед его взором предстала Пятая, которая отчаянно пыталась уползти, но от кого? В комнату медленно вошел Седьмой и, схватив девочку за волосы, перевернул и сел сверху. Обвив ее шею веревкой, он начал душить малышку. Пятая из последних сил махала руками, пытаясь хоть как-то ударить нападавшего, но у нее не выходило. Повернув голову вправо и увидев Пятнадцатого, который прятался в шкафу, она протянула ему руку, пытаясь закричать, но жизнь покинула ее. А «Потрошитель», погладив малышку по голове, перерезал ей горло и начал вспарывать грудную клетку. Ком застыл в горле рыжего, почему формула не видела этого? Почему он просто смотрит за тем, как из Пятой извлекают сердце и кладут в карман?       «Мир, в котором мы живем на самом деле сон, настоящий же мир тот — который мы видим во сне. Закрой же глаза...», — это был первый раз, когда с Пятнадцатым заговорил демон. Мальчик лишь покорно закрыл глаза, теряясь где-то в своей памяти и бесконечных расчетах.       Пятнадцатый навсегда запомнил, как с ним заговорил Лаплас. Как отчаянье и желание выжить пересилило все его естество, убило воспоминания о семье, которую он обрел, и осознание того, что Седьмой — член его семьи, и его еще можно было спасти, если бы не животный страх и… гордыня? Скорее амбиции и желание отомстить. Малыш начал понимать, почему он выжил. Когда он добрался до кабинета химии, принялся искать нужные ему вещества. Всего лишь аммиачная селитра. Лапласу не заставило особого труда для того, чтобы рассчитать следующие передвижения Седьмого, так что подстроить взрыв, было лишь делом времени. Убить члена своей семьи не заставило и труда, точнее это был не он. Пятнадцатый просто утонул в своих детерминистических предсказаниях ходов событий, использовав демона, хотя нет, наоборот. Использовав тело мальчика, разумное существо подстроило капкан «Потрошителю», из которого выбрались только ошметки и части тела. Пятнадцатый очнулся только через десять минут, в окружении оторванных частей тела, и ком, что так давно желал вырваться наружу, вышел. Рыжий вытер рукавом рот, пытаясь опереться на стенку, пробовал встать. Сознание медленно покидало его, опять. Его мозг был перегружен, срочно требовался отдых. Хотя, какой может быть отдых, когда где-то ходит еще один убийца? Пятнадцатый отключился, так и не встав, но благо его нашли Двадцатый вместе с Первым и, подхватив обладателя Лапласа, они побежали из наполненного запахом спекшейся крови и сгнившей плоти места. Они бежали по коридору отчаяния и безысходности,который уже пропитал их подсознание до корки мозга,как и те синие капсулы,которые им давали... "Надежда?.. А вы слышали о ней?..", - единственное,что могло пронестись в их голове.