***
«Слушай, Зангетсу… — неуверенно окликнул Куросаки свой меч, сделав поток мысли плотным и осязаемым для них двоих. — А зачем мы там понадобились? Мы ведь даже не лейтенанты, чтобы быть на капитанском собрании…» — Ичиго, ты вынудил меня устроить в Аду лютый дестрой и пылающую революцию, угробил Кватру моим серо и позволил мне практически укокошить брата этой чумной манюни… «Жаль только, что "практически"», — уже мысленно вставил ремарку Зангетсу. А затем вновь продолжил: — Даже не знаю, зачем. Думаю, мы там нужны в роли горничных. Чур, кексики ты разносишь. Зангетсу говорил это чётко и явно не шёпотом, поэтому трое рядовых, по сущей случайности шедших навстречу, частично превратились в напуганных раков и задком попятились ближе к воротам, ухватившись потными дрожащими ладошками за рукояти занпакто. «Ты… как всегда», — отправил ему мысленное сообщение Куросаки, с улыбкой глядя на пепельно-белый затылок — Зангетсу маршировал впереди, его рука плотно сжимала руку Ичиго. Видимо, тому уж очень не хотелось потеряться опять и заклеймить себя «безымянным занпакто». То бы ещё позорище получилось. Они миновали ворота первого отряда. Гигантские створки, снабжённые тоннами кидо, приветливо открылись, и караульные на посту тут же предусмотрительно вскарабкались на стену. Двадцатиметровую стену. Совершенно гладкую, голую стену. Вскочили без всякой экипировки. «Зангетсу, ну, не балуйся, — назидательно попросил Ичиго. — Даже меня от твоей реацу одышка мучает. Пожалей мужиков». Зангетсу хмыкнул, ухмыльнувшись, но всё же сбавил по периферии своё духовное давление. Растения на клумбах тут же стали выше, и голуби, почти в лепёшку раскатанные по мостовой, бессильно приподняли свои маленькие глупые головы. — Слушай, я тут внезапно подумал, — вдруг сказал Ичиго, когда они притормозили у входа в зал. — Я ведь в этих россказнях и докладах вряд ли что пойму… — Не исключено, — пожал плечами Зангетсу. «Тогда просто пообщаемся так. Поговорим о том, что нам нравится. Втайне от всех», — улыбнулся он с нескрываемым лукавством, скосив взгляд своих демонических глаз на Ичиго. Ичиго волнительно сглотнул и улыбнулся тоже, почувствовав, как от предвкушения у него почему-то потеплели щёки и уши.***
— Куросаки Ичиго, — прокряхтел Ямамото, как ржавые танковые гусеницы, проехавшие по куче металлолома. — Ты до сих пор держишь свой занпакто в материализованной форме? Остальные десять капитанов (Кёраку и Укитаке почему-то припаздывали) тут же обратили взгляд в сторону Ичиго — кто-то пытливо, кто-то восхищённо, а кто-то даже со жгучей ненавистью и презрением. Один только Тоширо окатил холодным томным взором его припыленное кимоно (мол, всё же явился, башка неотёсанная) и дальше продолжил безучастно рассматривать стену. В его постном выражении лица можно было прочесть явное послание Королю Душ в виде: «По поводу чего это дурацкое собрание? Где Момо? Что я здесь делаю? Где мой арбуз? И кто, чёрт возьми, стянул мою нычку конфет из-под офисного шкафа? Матсумото что, решила закусывать шоколадом?..» — Эм, нет… — капельку замялся Ичиго. Зангетсу вышел из-за его спины, вальяжно умостив ладони в прорезях хакама. — Не держу. Он сам хочет здесь находиться… — Что за вздор! — тут же вспылила Сой Фонг. Хоть она и была довольно уравновешенной личностью, раз уверенно держала на своих хрупких плечиках ответственность командующего ОТО, но Куросаки просто на дух не переносила. Уж слишком часто тот ошивался около милой госпожи Йоруичи, кот его задери. — Занпакто не в состоянии поддерживать такую оболочку без воли хозяина! Ты должен выкладывать для такого гигантский объём реацу, глупец! — Он и выкладывает, — вдруг откликнулся Зангетсу без всякой тени раздражения, однако от его голоса у многих присутствующих всё же пробежал по спине липкий холодок. — Просто не чувствует этого. — Не… не чувствует?! Как подобное возможно? При духовном истощении смерть наступа!.. — Тише-тише, уважаемая командующая Тайными, — послышался из дверного проёма беспечно весёлый оклик. И в зал неуклюже ввалился Шунсуй, от которого ощутимо разило перегаром. А потом уже и Укитаке добежал (все немного напряглись — саке запахло вдвое сильнее, однако аромат всяких лекарственных настоек и пилюль немного приглушал всё это дело). — Сейчас выясним, — улыбнулся Кёраку и затем чуть ли не вплотную склонился к Куросаки. — Ичиго-ку-у-ун, — протянул он. — Ты вправду не чувствуешь, как твой занпакто ест твои силы? Ичиго даже назад отклонился от подобной (не совсем трезвой) напористости капитана. Зангетсу оскалил зубы, сдерживаясь лишь чудом. К капитанам он относился нейтрально, но иногда те переступали все допустимые границы. — Н-нет, я в полном порядке, — немного растерявшись, выдал Ичиго. — И сколько вы так вместе гуляете? Зангетсу уже мысленно разнёс весь Готей 13 своим Гран Рей Серо и построил на его обломках центр для откормки пустых мерзкими шинигамскими душонками. — Ну… с месячишко, — попытался припомнить Куросаки, почёсывая щёку указательным пальцем. — Примерно так. В зале мгновенно воцарилась звенящая тишина. Лишь было слышно, как в гробовом молчании о паркет стукнулась чья-то нижняя челюсть. — М-месяц… — пробормотала Сой Фонг, отчего-то враз похолодевшая. — Чудовище… — Да, он не врёт, — вклинился Зангетсу, пытаясь разбавить обстановку и заодно отвлечь внимание жадных глаз от своего дорогого хозяина, попутно отталкивая плечом Кёраку подальше от Ичиго. — В стандартных случаях материализация при освоении банкая длится от силы сутки. Но у Ичиго достаточно реацу, чтобы с лёгкостью перешагнуть этот барьер, — отчеканил он. Взгляд его глаз мельком скользнул по странной улыбке Укитаке, которая явно не предвещала ничего хорошего. Видимо, Зангетсу выглядел таким же белым, суровым и невзрослым, как и Тоширо, поэтому на него уже строились планы в виде обильных шоколадных гостинцев. Пустого ощутимо передёрнуло. Ичиго тоже. — У него достаточно реацу, чтобы я мог поддерживать подобную форму месяцами, — чуть ли не крикнул Пустой на весь зал, прибавив атмосфере серьёзности. — Он не контролирует её поток. Вместо него это делаю я. Ему достаточно просто находиться от меня в радиусе мили, чтобы я оставался боеспособен. После этих слов у многих капитанов в глазах промелькнула явственная мысль о том, что надо бы и на кол за такое посадить… но страшно. Лишь только Куротсучи, кажется, полностью наслаждался ситуацией, похихикивая украдкой своим радужным мыслям. — Дисциплину здесь ещё никто не отменял! — словно господень гром, вдруг прогремел Генрюсай — да так, что с подоконника свалилось кашпо с орхидеей и чуть не пришибло Хинамори, сидящую у стеночки вместе с остальными лейтенантами. — Капитаны восьмого и тринадцатого отрядов, живо займите позиции! Хватит этой гнусной болтовни! А ты, ребёнок, закрой рот своему ручному демону и стань с краю. И ни звука больше! До тебя очередь ещё дойдёт. Ичиго, если честно, испугался. Ох, не деда Яма-джи, совсем нет. Встревоженно обернувшись к Зангетсу, он на миг представил, как тот готовится разнести здесь всё в щепочки и лоскуточки, используя лишь зубы и канцелярскую скрепку. Как-никак, а «ручным» такое свободолюбивое существо, как его Пустой, ещё никто не удосужился обозвать. Но тот, к превеликому счастью Сейретея и мира в целом, выглядел абсолютно спокойно. Эти слова его почему-то даже не задели. Зангетсу совершенно бесстрастно направился к шеренге капитанов и остановился в конце, кроткой мыслишкой подозвав растерянного Ичиго к себе. Его взгляд говорил о полном нежелании вымазывать руки об кого-либо из присутствующих. — Итак, начнём! — грохнул тростью по полу главнокомандующий Готея, и все тут же вытянулись по струночке. «Знаешь, мне как-то не очень интересно слушать про крокодилоподобных кроликов, способных к партеногенезу, — спустя полчаса прозвучала в голове Зангетсу робкая инородная мысль. Как раз в этот момент капитан Куротсучи выступал со своим докладом, где хвастовства и презрения ко всему сущему, казалось, было больше, чем информации о пользе подобных генетических экспериментов. — Нет, интересно, конечно. Но неприятно, жуть». «Отвлечь тебя?» — тут же участливо поинтересовался Зангетсу. «Ну, это можно», — незаметно улыбнулся ему в ответ Ичиго. Сой Фонг опасливо покосилась в их сторону. Она кое-что заприметила — хоть эти двое всё также стояли истуканами, делая вид, что внимают россказням Маюри о популяционных волнах меносов в Уэко Мундо, но ментальное окружение вокруг них явственно изменилось. Взгляды, до этого бесцельные и почти стеклянные, будто оба спали с открытыми глазами, внезапно заблестели и загорелись необычным интересом. Сой Фонг даже сглотнула, кожей ощутив, как жгучий поток реацу Пустого участливо резонирует с нежной и прохладной реацу Ичиго, смешиваясь и колыхаясь в едином ритме. «Что они… делают?» — пронеслось в её голове. Ичиго начал чаще переглядываться со своим занпакто, мимика его лица стала уж очень изменчивой. Зангетсу тоже было довольно сложно устоять на месте, собрание совсем перестало его интересовать. Но они не говорили. Вообще. Просто переглядывались и пытались подавить рвущийся наружу смех (хоть, в принципе, выступление Зараки на тему «Сделаем рядовых сильнее тренировками вместо сна» не казалось таким уж весёлым). Но потом Сой Фонг… поняла. «Телепатия?! — ужаснулась она, панически сглотнув. — Ни за что не поверю, что это дитя может использовать кидо. Хоть это существо и его занпакто, в материализованной форме добиться телепатии очень сложно. На неё же так все резервы духовной силы уплывут. А они её используют для того, чтобы шутки шутить?!» «… вот так у меня и появился на неё компромат», — тем временем закончил свою увлекательную историю Ичиго. «Оставить яойную додзю в шкафу на матрасе — это, конечно, мило. Но прикинь, если бы её не ты первый нашёл. А Юзу, например, или твой отец. Тогда бы компромат на тебя был, а не на Рукию», — пытался сдержать ухмылку Пустой. Ичиго прошиб холодный пот. «Слушай. А ведь правда. Повезло-то как, господи». — А ну прекратить эту беспредельщину! — вдруг снова с неистовством вскричал Яма-джи. Чудом уцелевшая орхидея упала вновь и теперь угодила точнёхонько в голову задремавшего Абарая. Но тот не проснулся, ибо жутко устал после ночного дежурства и нашествия утренней Матсумото с килограммом отчётной макулатуры. Горстка земли с высоким цветком так и осталась на его красноволосой голове. — Ворковать на полигоне будете, голубки, а здесь окажите должное уважение тем, кто выше по рангу и старше вас! Реакция у Куросаки и Зангетсу вышла неоднозначной: Ичиго потерял дар речи от неожиданности, а в горле у Пустого застрял болезненный комок из грязных нецензурных выражений. Однако кое-что в их мыслях всё же сходилось. «Г-голубки?!» — билось миниатюрной шаровой молнией это слово внутри обеих голов. — Колебания вашей общей реацу сбивают весь настрой капитанов и мешают работе, — откуда-то свысока пробасила волчья голова Комамуры. — Я понимаю, что детям сложно выстоять долгое время на одном месте. Потерпите. Скоро очередь и до вас дойдёт. Жёлтые радужки сверкнули багрянцем. «Всё. Довели. Активирую режим берсерка». «Нет, Зангетсу, стой! — попытался угомонить его Куросаки. — Они испокон веков такие вредные. Подожди немного. Скоро отыграемся». К вящему удивлению забившихся в угол лейтенантов (ибо на миг Зангетсу всё же ослабил блок своих сил), Пустой медленно вдохнул и так же медленно выдохнул, не сделав, впрочем, больше ничего противоестественного. Каким образом обычному рыжему школьнику удавалось контролировать подобную яростную мощь, оставалось загадкой для всех (даже для обычного рыжего школьника). Относительное моральное равновесие вновь воцарилось в зале собраний. Но не надолго. Одно веское и пугающее обстоятельство чуть не вывело из состояния покоя даже самых стойких душой и телом. Из-за оконной рамы выглядывали два лица. Эти два лица наводили на мысль, что окровавленная морда какой-нибудь гигантской чупакабры в сравнении с ними окажется до невозможности сексуальной и привлекательной. Ичиго похолодел. На секунду ему показалось, будто эти две слышали всё. Всё. Вообще всё. Лица улыбались. Ичиго схватила мандражка. Даже Сой Фонг, стоящая в дальнем углу, вновь скосила на них строгий взгляд — Зангетсу оглушительно сглотнул, чуть не превратившись в Васто Лорда от ужаса, когда мельком поглядел со скуки в окошко. Куросаки не знал, как объяснить внезапно возникшую мысль. Однако ему показалось, будто в этих двух парах глаз можно было найти много чего интересного и познавательного, до чего бы они с Зангетсу и под банкаем Кьёка Суйгетсу не додумались. — Голубки-и-и… — заговорщицки прокряхтела Рукия голосом из фильма-страшилки. От самой-то Рукии можно было разглядеть лишь слегка спутанные волосы и два гигантских глаза, пылающих праведным коварством (потому что не выросла, даже до первого этажа едва доставала). Но жути от этого не убавлялось — даже совсем наоборот. — «На полигоне ворковать будете»… — Орихиме передразнила шёпотом главнокомандующего, плотно прикрыв улыбку ладошками. Она стояла около Рукии. Обе убийственно дополняли друг друга похожими намерениями и внешним видом. Обе смотрелись внушительно — бежать сквозь все известные измерения подальше от них хотелось всё больше. Зангетсу толкнул Куросаки в бок подрагивающим локтем — этот девчачий дуэт определённо был в разы взрывоопаснее, чем даже их с хозяином странный броманс. — Чумные девки… — шёпотом прокомментировал он. «Это точно не заразно? — Ичиго боязливо сглотнул. — Я ведь трогал эту инвазивную книжицу!» «Не волнуйся — оно только половым путём передаётся, — заверил хозяина Зангетсу. — Давай просто медленно отвернёмся и представим, что в окне мелькает какая-нибудь милая маска адьюкаса, а не… эти двое». Так и поступили. Но когда очередь наконец-таки дошла до них, Зангетсу всё равно немного заикался. О последствиях произвола покойного Мурамасы уж никак не выходило рассказать внятно. Ичиго неподалёку тоже взволнованно заламывал пальцы и кусал губы до красноты. В головах у обоих слышался зловещий отзвук, до нелепого похожий на скрип карандаша. Увы, это была не галлюцинация. За спинами капитанов мелькал чёрный, как истинная тьма среди солнечных лучей, силуэт Рукии. Та в три погибели скукожилась на подоконнике, поджав коленки под себя и скрыв кудрями хищную и клыкастую ухмылку (настолько хищную и клыкастую, что Зангетсу кроме паники начал испытывать ещё и жуткую зависть). В её маленьких ладошках пестрели карандаши; ветер шуршал листиком альбома для рисования. Рукия творила. «Может, кролики Чаппи?» — наивно полагал Ичиго, пытаясь успокоить взбесившееся сердце. Однако улыбка Орихиме (от которой у Зангетсу уже начался явный комплекс неполноценности) быстро расставила всё по нужным полочкам: Рукия не творила, а вытворяла, и то, что вырисовывалось в альбоме, совсем не было похоже на пресловутых кроликов Чаппи. Рисунок, видимо, обладал невероятно сильным гравитационным полем, словно чёрная дыра, постепенно притягивая к себе безвольную Хинамори. Та бочком-бочком проползла под стеночкой, чтобы её не засекли серьёзные капитаны, и уставила взгляд в изрисованные страницы. Именно в этот момент и произошли невообразимые метаморфозы: глаза сверкнули, щёки раскраснелись, лоб вспотел. Рукия улыбалась шире и шире — заражение происходило мгновенно, а вирус распространялся, как берёзовая пыльца. «Хоть бы в тираж не пустила, — с содроганием подумали Ичиго и Зангетсу, наблюдая, как Момо волнительно утёрла слюнку с уголка губ. — Иначе эпидемию будет уже не остановить». Когда собрание подошло к концу, все капитаны устало засеменили к выходу. Почти все. Сой Фонг, заприметив в углу залы необычайное оживление, отправилась разведывать обстановку. Участницы Женской Ассоциации Шинигами и не только галдели похлеще стаи диких уток у весеннего водоёма — и это навевало непреодолимый интерес. Ичиго, пропустив Зангетсу вперёд, выходил из зала одним из последних. Однако, обернувшись, чтобы прикрыть за собой дверь, он так и застыл, словно приросший к паркету. Капитан второго отряда нечаянно встретилась с ним взглядом. Но, вопреки ожиданиям, не отвернулась, надменно хмыкнув, а… Зангетсу подбежал узнать, чего это Куросаки застопорился. И тут же последовал его примеру, мгновенно приклеившись к полу. Сой Фонг окинула их взглядом донельзя мечтательным, кротко вздохнула и убрала прядь жёстких волос с покрасневшей щёчки. И в этом жесте было столько одобрения, словно она была готова пожертвовать ради них даже собственным рангом. — Беру. Сдачи не нужно! — отвернувшись, крикнула она куда-то в гущу толпы и через мгновение уже выскочила из неё с неким постером. Ичиго с Пустым сглотнули — на ватмане были нарисованы схематичные они, мило играющиеся с чёрной кошечкой. И стиль обоим показался до боли знакомым… В центре событий гордо восседала Рукия и торговала своими произведениями искусства, как семечками. А Орихиме даже умудрялась делать из этого сатанинского сборища аукцион. — Пора… бежать… — просипел мертвенно бледный от ужаса Куросаки, пока на грани слышимости прозвучал слабый отзвук — кажется, Зангетсу говорил о том, что серебряные пули здесь уже вряд ли помогут.