Рискованное решение

Сейчас я впервые в жизни жалел о том, что встретил тебя, жалел о том, что ты появился в моей жизни. Жалел, что втянул тебя во все это... Я готов был отказаться от всего, что было мне так дорого, отказаться от шанса быть счастливым, только бы защитить тебя, но теперь было уже поздно. Стоишь на коленях с заткнутым ртом и смотришь на меня, одним взглядом умоляя о помощи и явно не понимая, что происходит. Еще бы, ты ведь так ничего и не узнал. Для тебя я не был работником спецслужб, ты выбрал не идеальное досье и целый список наград, ты видел во мне нечто другое, ты любил меня настоящего. Мы познакомились несколько месяцев назад, просто столкнулись в дверях книжного магазина. Ты тогда буквально налетел на меня, едва не убив открывавшейся внутрь магазина дверью. Не спасла даже та скорость реакции, которая всегда выручала в работе. Было ли дело в том, что ты практически вбежал в магазин, или меня подвело то, что я слишком увлекся сборником сонетов, но в итоге я просто отлетел от удара дверью и растянулся на полу. Ты потом долго извинялся, с виноватым видом подавая мне салфетки, с помощью которых я пытался хоть немного привести свой костюм в порядок. Заставить тебя прекратить поток извинений мне удалось только после того, как я упомянул купленную мной книгу, вот тогда все и началось. Мы разговаривали и не могли оторваться друг от друга, чем больше я говорил с тобой, тем больше мне казалось, что та мечта, которую я всегда считал несбыточной, все же может стать реальностью. Когда я разговаривал с тобой, мне казалось возможным забыть обо всем том кошмаре, который окружал меня на работе и уже стал частью каждого мгновения моей жизни. За то время, что я говорил с тобой, я почувствовал себя так, будто у меня есть возможность начать все сначала, отказаться от всего этого и выбрать другую, нормальную жизнь. Тогда я запретил себе думать о подобном, запретил надеяться, а тебя решил держать как можно дальше от себя. Наверное, так было бы правильно... Но ты был явно другого мнения, а в упрямстве мог соперничать даже со мной. Я сделал глупость, решив позволить себе оставить тебя кем-то вроде друга и продолжить общение с тобой. Данных на тебя в базах не было, ни с кем подозрительным ты связан не был, и именно этим я успокаивал себя, приводя аргументы о том, что дружба, или даже что-то большее между нами уж точно не навредит моей работе, ведь ты ничего не будешь знать, да и к моей сфере деятельности не имеешь никакого отношения. Чего я не учел, так это того, что тебя могут использовать, как приманку, особенно зная то, насколько ты стал для меня важен... Всего месяц назад я подписал тебе приговор, поддавшись соблазну и нарушив установленные мной самим запреты. В тот день мы оказались у тебя дома, и именно тогда мне представился прекрасный шанс прекратить все и тем самым обезопасить тебя. Мы были слишком увлечены очередным разговором, чтобы услышать телефонный звонок, зато вот то, как орал твой бывший любовник, диктуя гневное послание на автоответчик, мы оба слышали прекрасно. Парень так распинался, высказывая свои претензии и требуя прощения за измену, что делать вид, будто я не понял о чем идет речь, было просто глупо. Когда, наконец, ор из телефонного аппарата стих, на несколько секунд воцарилось молчание. Ты смотрел на меня широко раскрытыми глазами, не решаясь что-либо сказать и ожидая моей реакции на произошедшее, а я лихорадочно обдумывал, как мне стоит поступить. Сознание буквально вопило о том, что существуют правила, и связывать с кем-либо свою жизнь нельзя, да и случай прекратить все представился как нельзя более удачный, оставалось только изобразить, будто я удивлен и оскорблен произошедшим, и просто уйти, навсегда исчезнув из твоей жизни, но поступить так просто не хватило сил. У меня не хватило сил, чтобы врать тебе, будто я удивлен тем, о чем прекрасно знал, с тех пор, как решил проверить твое имя по базам, не хватило сил сделать вид, будто я не желаю тебя видеть... Я просто не мог отказаться от тебя, и я решился позволить себе забыть о правилах. Ты уже приоткрыл рот, намереваясь что-то сказать, но в следующую секунду я подался к тебе, прижимаясь к твоим губам своими, а когда ты ответил на поцелуй, жадно лаская руками мои плечи, я понял, что впервые в жизни готов бросить ради кого-то все, что раньше имело для меня смысл. Я хотел быть с тобой, остальное теперь было для меня не слишком важно. - Ты никогда не рассказываешь о себе. Почему? - ты шепчешь мне в шею, все еще пытаясь отдышаться и заключая меня в объятья. - Я не могу... Крис, я просто... Поверь мне, когда-нибудь, я расскажу тебе, но не сейчас, - прикрываю глаза, прижимаясь спиной к тебе и стараясь не позволять себе дать волю эмоциям. Мысль о необходимости врать тебе причиняет почти физическую боль, и я поскорее прогоняю ее, утешая себя тем, что я всего лишь не говорю тебе всей правды. - Ты любишь меня? - спрашиваешь едва слышно, осторожно накрывая ладонью мою руку. - Люблю, - выдыхаю также тихо, стараясь не думать о том, что и эти мои слова со временем ты наверняка начнешь считать ложью. - Тогда больше мне и не нужно ничего знать, - обнимаешь меня и разворачиваешь к себе, снова касаясь моих губ своими и предлагая поцелуй. С тех пор прошел почти месяц, когда мне пришлось заниматься работой над делом Ричарда Онслоу-Ропера, главы одной из самых опасных преступных организаций, которая благодаря стараниям моих коллег была к тому времени уже практически полностью разгромлена. Однако, такое положение вещей мою работу не упростило, а напротив, сделало более сложной. Наблюдая за тем, как все, что он создал, разваливается на части, а его "подчиненные" один за другим попадают в руки спецслужб, выкладывая все новую и новую информацию за шанс получить защиту от своих же подельников, Ропер, казалось, стал только упорнее и злее. Чем меньше оставалось верных ему людей, тем более наглыми и жестокими способами он действовал, пытаясь выбраться из страны. На несколько дней наступило затишье, а потом к нам в руки попал тот, кто мог предоставить самую важную информацию, а вместе с ней и шанс поймать Ричарда Ропера - его главный помощник. Парень выдал всю необходимую информацию почти сразу же, и уже через несколько минут половина отдела ждала результатов от операции по захвату. Все считали дело оконченным, но меня не покидало ощущение того, что во всей этой ситуации что-то не так. Ропер не был похож на дурака, прекрасно разбирался в людях, в чем мы и могли убедиться, добывая о нем информацию: чем менее надежным был человек, тем меньше у него было информации, от которой мог бы быть для нас хоть какой-то толк, даже при условии, что "должность" обладатель этих сведений занимал высокую, в свою очередь самые ценные сведения были доверены Ропером тем, у кого было почти невозможно что-либо узнать. Мне не давала покоя мысль о том, что информация о местонахождении убежища, в котором скрывался главарь организации, просуществовавшей больше пятнадцати лет, и только на моей памяти причинившей массу неприятностей спецслужбам, была выдана нам так легко. Как только группа захвата ворвалась в названное свидетелем здание, я понял, что оказался прав: Ропера в здании не было, и не было найдено никаких следов его пребывания. Работа снова зашла в тупик, и я решил попытаться найти хоть какую-то информацию среди старых данных. Впрочем, это занятие тоже не принесло успеха, и проведя за бесполезной работой весь день, я лишь ближе к ночи вернулся домой. Поднимаясь в свою квартиру я мечтал только о том, чтобы наконец-то отдохнуть, невыносимо хотелось спать, сил не было даже на то, чтобы принять душ. Однако, стоило мне включить в квартире свет, как я буквально остолбенел, моментально забывая обо всех своих планах и поднимая с твоей разорванной рубашки, лежащей на пороге, приколотую к ней записку. Вчитываюсь в строки и ощутив, что земля уходит у меня из-под ног, сажусь прямо на пол, продолжая читать: "Томас Хиддлстон, не только ты умеешь охотиться и выслеживать. Ты пытался уничтожить меня, и лишил меня общества многих полезных для меня людей. Позволь мне уровнять шансы. Думаю, что я не ошибусь, если скажу, что некий Крис Хэмсворт для тебя более важен, чем для меня все мои работники вместе взятые. Возможно, дело просто в том, что нового любовника тебе будет найти труднее, чем мне найти новых помощников. В любом случае, я думаю, что ты согласишься обменять его жизнь по крайней мере на мою свободу. Ты будешь завтра один на окраине города в старом порту, приедешь туда без оружия и оставишь ключи в машине, не заглушая двигатель. Если ты приведешь еще кого-то, твой любовник умрет. Если за мной будут следить после того, как я уеду из порта, твой любовник умрет. Будь уверен, я смогу об этом позаботиться. Если будешь вооружен, твой любовник умрет. Я думаю, что ты понял правила. И учти, у тебя есть время только до полудня завтрашнего дня. Если не явишься, или вместо тебя явится группа захвата, то Кристофера Хэмсворта ты получишь частями.

Ричард Ропер"

Дочитав, я медленно поднялся с пола, поднимая и то, что осталось от твоей рубашки, и принялся расхаживать по квартире, сжимая в руках мягкую материю. Твоих вещей в моей квартире не было, ты вообще никогда не бывал у меня, я пытался таким образом хоть немного оградить тебя от той части моей жизни, которую занимала работа... Мне это не удалось, и по моей вине твоя жизнь теперь была в опасности. Ночь я провел, сидя на полу прямо у входной двери и считая минуты до того момента, как мне нужно будет ехать. Я прекрасно понимал, что Ропер не упустит шанса избавиться от меня, и, скорее всего, живым мне от него не выбраться, но я был просто обязан по крайней мере попытаться помочь тебе. Звонить я никому из коллег не стал, и оставив оружие в квартире, отправился в старый порт. Как и было написано в послании, я оставил машину и отправился на поиски. У одного из зданий в качестве указателя болталась еще одна твоя рубашка. Ускоряю шаг, подхожу почти вплотную и слышу из-за двери тихое приглашение. - Что же, мистер Хиддлстон, я вижу что мое письмо подействовало. Проходите, чувствуйте себя, как дома. Захожу в старое здание и первым делом вижу тебя, стоишь на коленях, во рту кляп, а руки связаны за спиной, рядом с тобой я вижу и самого Ропера. Самодовольный, высокомерный, он смерил меня взглядом, небрежно направляя на тебя револьвер. - Отпусти его, он не имеет отношения к нашим делам, - я старался говорить как можно спокойнее, но едва сдерживался, чтобы не выдать своего волнения. - Зато он отличная гарантия, что ты не наделаешь глупостей. Ты ведь знаешь, что в противном случае я пришлю его тебе по частям. - Если с его головы упадет хоть волос, я тебя убью! - почти рычу слова, стараясь сдержать ярость. - Как трогательно, будешь вести себя хорошо, и он будет в порядке. Возможно. А теперь руки за голову и быстро к стене! Мне ничего не остается, кроме как подчиниться, тем самым позволяя спокойно уйти. Ропер резко поднимает тебя на ноги, едва не выворачивая твои запястья, и прикрываясь тобой, как живым щитом, тянет тебя к двери, направляя на меня револьвер. Смотрю на происходящее, лихорадочно обдумывая, как добиться того, чтобы тебя отпустили, а уже в следующую секунду, как раз когда рука Ропера, сжимающая револьвер оказывается между твоим телом и дверным косяком, ты резко выкручиваешься, плечом впечатывая руку преступника в косяк. Роперу хватает секунды, чтобы пнуть тебя под колени, заставляя буквально упасть на пол, но я успеваю оказаться рядом и по крайней мере выбить из его руки револьвер. В следующие несколько секунд я пытаюсь не позволить преступнику добраться до тебя или револьвера. Для своих лет Ропер дерется на удивление хорошо, и уже скоро я оказываюсь прижат к полу, а пальцы преступника сжимают мою шею. Пытаюсь скинуть его с себя, дотянуться хоть до чего-нибудь, чем можно было бы защищаться, но все бесполезно, пальцы скребут по полу, собирая пыль и какие-то осколки, перед глазами темнеет, и все, что я вижу в наступающей тьме, это искаженное от ярости лицо Ричарда Ропера. Проскальзывает мысль о том, что нужно хоть что-то сделать, чтобы помочь тебе, а в следующую секунду я слышу глухой звук удара, и руки с моей шеи исчезают. Мгновение спустя я сгибаюсь на полу, пытаясь дышать и безостановочно кашляя. - Дыши, Том, давай же, - ты говоришь тихо, придерживаешь меня за плечи и осторожно помогаешь приподняться. - Как же... Ты ведь... Ты был связан... - почти шепчу, все еще пытаясь отдышаться и цепляясь за твои руки. Все прекрасно понимаю без твоих объяснений, когда замечаю на полу кусок металлического листа и разрезанную им пластиковую бечевку, Ропер лежит в углу, а рядом с ним валяется увесистая доска. - Ничего не хочешь мне рассказать? - спрашиваешь, помогая мне подняться и глядя мне в глаза. - Не сейчас... Нам нужно связать его и убираться отсюда. Найди веревку или что-нибудь похожее. Нехотя отстраняюсь и подхожу ближе к преступнику, опускаюсь рядом с ним на корточки. Ты едва успеваешь выйти из здания, как Ропер вскидывается, и вцепившись в мои плечи, ударяет меня в живот. По телу прокатывается волна боли, и я едва дыша, буквально падаю на преступника. - Сначала ты, потом твой любовник, я ведь предупреждал, что нужно было вести себя хорошо. Ропер буквально скидывает меня со своего тела и я ощущаю, что моя рубашка мокрая от крови. Сгибаюсь на пыльном полу, пытаясь найти в себе силы, чтобы по крайней мере крикнуть тебе, но даже на это сил не хватает, мне слишком больно, и все, что мне остается, это пытаться закрыть рукой глубокую рану, оставленную куском металла. Тихо выдыхаю, инстинктивно скребу ногтями по полу, и вдруг замечаю под одной из старых досок отлетевший в сторону во время борьбы револьвер. Ропер стоит прямо надо мной, наблюдая, но мои движения сейчас уже не кажутся ему подозрительными. Делаю над собой последнее усилие, заставляя себя дотянуться до револьвера, а в следующее мгновение насколько могу резко вскидываю руку и спускаю курок. Раздается выстрел, и преступник падает на пол, на этот раз уже не дыша. Теперь сил не остается и я безвольно опускаю руку, проваливаясь в беспамятство и слыша, как ты что-то шепчешь мне, кажется, умоляя меня не уходить. *** - Ты же сам знаешь, что меня уволили, я нарушил правила, да и после того ранения от меня будет не слишком много толка, - уже почти злюсь, в сотый раз пытаясь отвертеться от очередного твоего вопроса о том, не вернусь ли я на свою "жуткую работу". - И слава богу! Давно пора! Твоя работа чуть не стоила тебе жизни! Чем же она тебя так прельщает, что ты готов рисковать ради этой работы абсолютно всем? - продолжаешь бесноваться, вынимая из моего шкафа очередную коробку с записями и отставляя ее к категории вещей, которые планировалось запереть в чулане на долгие годы. - Я слышал это уже много раз, ты можешь перестать хоть на один день? - устало выдыхаю и тяжело опускаюсь на стоящий у шкафа стул, ощущая, как тянет еще не полностью зажившие после ранения шрамы. - Прости. Все еще болит? - почти шепчешь, опускаясь передо мной на корточки. - Ничего. Все нормально, - прикрываю глаза и тихо шепчу, все же решаясь нарушить еще несколько правил, раз уж ради тебя и так решился нарушить почти все. - Хорошо, я расскажу тебе о своей работе, раз для тебя это так важно. Может, хоть тогда, наконец-то, успокоишься. Приоткрываю глаза, ожидая вопросов и мрачно думая о том, что сейчас благодаря тебе я все же попаду в категорию государственных преступников. Несколько секунд ты молча смотришь на меня, а затем тихо спрашиваешь. - Ты любишь меня? - спрашиваешь совсем также, как в нашу первую ночь. - Люблю. - И я люблю тебя, Том, остальное меня не волнует. Я не успеваю возмутиться по поводу нескольких недель бесконечных вопросов, не успеваю ничего ответить, успеваю только обхватить твою шею руками, когда ты подаешься ко мне, целуя меня в губы, и в это мгновение я особенно отчетливо понимаю, что с тобой я навсегда забуду все, что было раньше, с тобой я начну новую жизнь, и эта жизнь будет намного более счастливой, чем я могу себе представить.