Полгода спустя
Всё началось с непонятного зуда в груди Мишель под ранний вечер, и закончилось неравномерным, каким-то отчаянным стуком в дверь уже ближе к ночи. Девушка вздрогнула, оглянулась на обнимающего её сзади колдуна. Он криво ухмыльнулся, нехотя разжал руки, подчёркнуто неторопливо встал. — Знаешь кто, — констатировала Мишель, вскакивая следом за ним. Себастиан коротко оглянулся на неё, невесело ухмыльнулся и поплёлся к двери. А открыв её, отскочил назад, нехотя ловя ввалившееся тело. Девушка вздрогнула, поспешно щёлкнула включателем, коротко зажмурилась и тут же метнулась обратно к колдуну. Колдуну, с мученским видом держащего под мышки… Константина. Явно избитого, измотанного и на грани обморока. Глава коротко ухмыльнулся, кое-как подняв голову от плеча чёрного, глянул на Мишель. — Помоги. — Зачем? — с лёгким интересом подал голос Себастиан, холодно хмыкнул, тряхнул вскрикнувшего от боли одарённого. Девушка поморщилась, обеспокоенно коснулась плеча Константина, поймала взгляд колдуна. Умоляюще приподняла брови. — Прекрати… пожалуйста. Поможем? Чёрный вздохнул, на секунду прикрыл глаза: — С какой стати? Он, — снова тряхнул, усмехнувшись на приглушённый стон, — мне не нравится. — Себастиан! — уже раздражённо повысила голос Мишель. — Может, сперва положим Константина, а потом погавкаемся? — Разве что на пол, — поведя плечом, Себастиан фыркнул, склонив голову к плечу, заглянул под одарённого, а в частности на натёкшую под ним лужу крови. — На диван, — мрачно не согласилась девушка, тоже заметив это. — На пол, — уже не шутя, настоял на своём чёрный. — Я отплачу, — уже из последних сил выдохнул Константин, упираясь рукой в плечо колдуна, силясь немного отстраниться и встать на ноги. Но не преуспел, уже через пару мгновений закатив глаза и осев. Себастиан снова поймал, но явно нехотя. Девушка выдохнула, укоряющее покачала головой. — Давай в гостиную, там диваны кожаные. Колдун недовольно хмыкнул, но послушно поволок бессознательного одарённого в гостиную, про себя сделав заметку, что убирать за собой Глава будет сам. Небрежно, под возмущённое шипение подопечной, кинул на диван, поправив ноги. За что тут же получил локтем по рёбрам, возмущённо фыркнул, скосил глаза: — Он сам припёрся. — Себа-астиан, — укоризненно выдохнула, коснулась плеча, проникновенно заглядывая ему в глаза, — не будь скотиной. Хотя бы до тех пор, пока он не встанет на ноги. Чёрный передёрнул плечами. — Не будь я скотиной, помер ещё бы два века назад, — наклонив голову к плечу, глянул на воровку, — тащи тазик с водой и Янку. Промоем и перебинтуем, ничего серьёзного, но шкурку ему попортили знатно. Мишель просияла, улыбнулась, широко и искренне и бросилась выполнять указание. Не стоит злить колдуна, пока он в столь благодушном состоянии. А уже спустя полтора часа обессилено осела на пол, рядом с вконец упахавшейся Яной. Лишь чёрный до сих пор цвёл и пах, впрочем, не забывая пускать ядовитые комментарии в адрес Мишель и её бессознательного родича. Константина пытали, долго и вдумчиво, сперва били и резали, потом жгли, вновь резали и жгли. Сперва девушки ещё ахали и вздрагивали, обнаруживая очередной след, а потом уже механически всё обрабатывали, эмоционально выдохнувшись. Осталась лишь жалость, острая и пронзительная. Через полтора часа всё в радиусе метра оказалось заляпано кровью, забросано использованной ватой и бинтами, а дно тазика, наполовину заполненного некогда прозрачной водой, больше не проглядывалось. Яна дремала на ходу, еле шоркая тряпкой по ламинату. А Мишель, чуть более бодрая, заканчивала перевязку, с помощью колдуна вертя так и не пришедшего в себя Константина. Что, кстати, оказалось всем на руку, ибо болеть, по прикидкам воровки, на утро всё будет жутчайше. А закончив, Яна кое-как утащила тазик, вяло попрощалась и поплелась спать, оставив больного на руки хозяина. Мишель устало выдохнула, безвольно растеклась по дивану, бессовестно подвинув ноги Главы. Чёрный присел рядом, на подлокотник, небрежно погладил подопечную по волосам и, вздёрнув её голову за подбородок, насмешливо заглянул в глаза. — Думаешь, он поблагодарит? — язвительно скривил губы, словно в противовес словам нежно погладил девушку по щеке большим пальцем. Мишель тихо вздохнула, устало прикрыла глаза. — Мне всё рано. Но… — замялась, подбирая более точное определение, — он мой. По крови. Особо тёплых чувств я к нему не испытываю, но мне важно знать, что если его угораздило шлёпнуться в грязь рядом со мной и сломать ногу, я сделала всё что могла, чтобы вытащить его и особо не запачкаться. Более-менее очухается и пусть ковыляет дальше. — Но плату я всё равно с него сдеру, — со вздохом отозвался Себастиан. Девушка слабо улыбнулась, сама прижалась щекой к тёплой ладони. — Только не зверствуй, — приоткрыла глаза, зевнула, — пошли спать, а? Только плед на Главу накинем, ибо, если он таки помрёт от простуды, будет действительно обидно. Кстати, у тебя есть ненужная простыня? Спать на коже, даже если ты весь в бинтах - довольно сомнительно удовольствие. — Особенно если до того, как ототрёт диван, — в своей манере согласился Себастиан, соскакивая с подлокотника. — Пошли, пошарим в кладовке, по-моему, послеродовая кошачья подстилка ещё там. — Какой ты всё-таки добрый, — вяло умилилась Мишель, цепляясь за щедро протянутую ладонь. *** Новый день начался поздно. Очень поздно, настолько, что даже чёрный не утерпел: тихо выскользнул из постели, великодушно не став её будить. Но Мишель выспалась, неспешно умылась, оделась и, зевая, поднялась. А едва ступив в холл, мигом проснулась. Пару секунд растерянно хлопала ресницами, вздрогнула и на весь дом звонко прокричала, зло сжав ладони в кулаки: — Себастиан!!! Сама причина столь бурной реакции оторваться от непотребства не соизволила, слишком занятая изучением зубов беспомощно перебирающего ногами Константина. Языком, нагло пристроившись задницей на груди жертвы и по-хозяйски перехватив обе руки одной ладонью над его головой, а второй сжимая челюсти и не позволяя сомкнуть зубы. Чёрный явился довольно скоро, хмыкнул, окинув взглядом открывшуюся картину. Предусмотрительно чуть отодвинулся от злющей подопечной. — Убери своего дружка! — не повелась на манёвр Мишель, наступая. — Откуда он вообще взялся?! — С утра припёрся, — насмешливо повёл бровью Себастиан, — и если б кто-то не спал до обеда, то знал бы. — Сними его с Константина! — раздражённо топнула ногой воровка, мимолётно оглянувшись на всё также пиявкой прилипшего к родичу злыдня. — Кайл, — укоризненно таки соизволил обратиться к другу Себастиан. — Оторвись от вишенки. Только не в моём доме и не на глазах этой мелкой ханжи. Которая, кстати, и сама не даёт и другим не позволяет. И тот, к удивлению Мишель, сразу же нехотя оторвался. Очень нехотя, напоследок явно цапнув замученного одарённого за губу. Девушка раздражённо оглянулась на своего чёрного, помогла осоловело моргающему Константина отодвинуться от довольно ухмыляющегося колдуна, кое-как посадила, зло посмотрела на незваного гостя, умостившегося на диване в ногах Главы. Перевела взгляд на небрежно прислонившегося к косяку плечом Себастиана, фыркнула и вопросительно, всё ещё немного раздражённо, приподняла брови: — Вишенка? Чёрный легкомысленно пожал плечами, усмехнулся: — Ну любим мы клички давать. Его ещё, помниться, лет восемьдесят назад так прозвали. — Даже знать не хочу почему, — буркнула себе под нос Мишель, обеспокоенно глянула на уже немного пришедшего, суда по чертовски злому огоньку в глазах, в себя Константина. Оглянулась, цапнула со столика влажные салфетки. Вытащила, подала парочку родичу, тут же принявшегося оттирать кровь из прокушенной губы с подбородка. Вздохнула и присела на подлокотник, стараясь игнорировать поедающие взгляды Кайла. Причём на обоих одарённых. — Что у вас случилось, Константин? — Ничего особенного, — передёрнул тот плечами, отодвигая ногу от загребущих ручонок колдуна, раздражённо дёрнул уголком губ, вновь потревожив свежий укус, — банальное предательство. — Ну да, — тихо буркнула воровка, не спуская подозрительно хитро прищуренных глаз с оторвавшегося от косяка Себастиана, — совсем обыденное дело. А когда тот, наконец, устроился в кресле напротив, тут же соскочила с подлокотника и с размаху бухнулась ему на колени, «случайно» заехав локтем по печени. Оглянулась на болезненно скривившегося колдуна, сияюще оскалилась: — Скотина ты, Себастиан. — Ты минимум раз в неделю мне об этом говоришь, — закатил глаза чёрный, обнимая её за талию, — а я, между прочем, своего идейного врага тебе в угоду обхаживаю. — Ну ещё бы ты отказался, — не повелась на манипуляцию Мишель, ёрзая и украдкой переплетая с ним пальцы, — я бы тебе это ближайшие лет десять припоминала. К тому же - ты ж ещё что-нибудь да стребуешь. С нас обоих. — Обязательно, — ухмыльнулся ей в ответ Себастиан, и тут же, отвлечённый ехидным смешком, вскинул глаза на Кайла, — а ты чего хихикаешь?! Это ты меня испортил! — Да ну? — эффектно выгнул тот узкую бровь, украдкой пробиваясь ладонью под одеяло. — Ты занимался тем же и до меня, только без мистического подтекста. Девушка встрепенулась, удивлённо оглянулась на своего колдуна: — А? Себастиан в ответ только вредно промолчал, только чуть прищурив наглые золотые глазищи. Кайл, впрочем, тоже. Мишель обиженно надула губы и перевела взгляд на родича. — Он стал его проводником, — соизволил таки пояснить спустя пару секунд гляделок Константин, закончив вытираться, но не закончив отбиваться от норовившего его ещё полапать колдуна, — именно он ввёл твоего Себастиана в этот мир и провёл его инициацию. Кайл фыркнул, передёрнул плечами, сосредоточенно пытаясь поймать всё дальше отодвигающегося одарённого за лодыжку и не забывая поедать его взглядом. Одёргивать его, впрочем, Мишель не стала, здраво заподозрив, что полез он на родича не с ровного места и что-то между ними, судя по поразительно спокойной (даже в чём-то пофигистической) реакции того, явно было. Не исключено, правда, что многолетние домогательства и пара мордобоев, но если самого объекта столь пристального внимания это не особо беспокоит, то почему должно беспокоить её? У неё свой такой же. — Вообще-то я не хотел, но Сёба настойчивый. От него так просто не отвяжешься, — хмыкнув и на секунду оторвавшись, колдун оглянулся на девушку. — У него и спрашивай, а то ещё выгонит, а тут вишенка, так поразительно соблазнительная в этих бинтах. Одарённый только утомлённо закатил глаза и вновь перевёл взгляд на Себастиана. Ему тоже было интересно, хотя и не настолько, как Мишель. Обрезанную версию произошедшего он уже слышал, причём от того же Кайла, с упорством танка норовившего на него залезть вот уже век точно. И что самое интересное - полная противоестественность (как в плане пола, так и в плане диаметрально противоположных сущностей) этого желания того нисколько не смущала. Первые лет пятьдесят Константин, конечно, бесился, но потом запал как-то погас, оставив лишь лёгкое раздражение и даже интерес - что ещё придумает этот баран, чтобы выманить его из родовых земель, куда ему хода нет и не будет? Как показала практика - на фантазию колдун не жаловался. И как девчонка со своим уживается? Они ж все на редкость прилипчивые и до тошноты тактильные гады, так и норовят облапать и гадость сказать. Причём - желательно одновременно. — Нда? Интересно, — Мишель, лишь отдалённо догадывающаяся о том, что по роду принадлежности к одарённым в обязательном порядке должна на дух не переносить Себастиана, чуть повернула голову, заглядывая в глаза даже не цыкнувшего на «Сёбу» чёрному. — Я ведь тоже не отвяжусь. А от меня ты явно никуда не денешься. Колдун коротко закатил глаза, мимолётно поцеловал подопечную в висок, душераздирающе вздохнул и, откинувшись на спинку кресла, зауныло начал: — Мне только стукнуло двадцать один, и я был очень непоседлив… — Шило в жопе у тебя было. И немаленькое, — не удержался от комментария Кайл, таки поймав поморщившегося Константина за ногу. — … честно сказать, не помню, что мы тогда отмечали, — проигнорировав его, продолжил чёрный. — Отмечали? Как ты культурно о той грандиозной попойке. Не удивлюсь, если повода вообще не было. Или был. Полгода любимой собаке, ага. — … но итогом стало то, что проснулись мы с этим, — небрежный кивок в сторону едва не спихнутого с дивана прицельным пинком Кайла, — в одной постели. — Голышом. С весьма характерными следами и ощущениями. — И сразу не сошлись характерами. Я немного вспылил, а этот от души проложил меня силой. И я был сверху, кстати. — Ты ткнул мне револьвером в нос, — возмущённо вскинул голову «этот». — Безусловно, я обиделся. — И когда я очнулся, БЕЗУСЛОВНО, я возжелал научиться этому. — И нашёл меня за две деревни, в ста двадцати километрах. — На время обучения мы вернулись в особняк моего отца, — Себастиан пожал плечами. — Собственно, дальше ничего интересного. — Ну да, — язвительно согласился на время оставивший изводить одарённого Кайл, — за исключением того, что ты потихоньку травил папулю, спаивал старшего брата и частенько развлекался со служанками… да и служками так, что на утро твой немой Конрад вытаскивал труп из спальни. Колдун из него получился позлее и кровожаднее бывалых, — перевёл пристальный, какой-то провоцирующий взгляд на поёжившуюся Мишель, — да настолько, что уже через семь лет мы были вынуждены бежать из Польши, подальше от забеспокоившихся властей и откровенно разъярённого народа, оставив всё имение на вконец опустившегося первенца. — Можно подумать, ты в это время в уголке печально сидел, — раздражённо буркнул колдун, привлекая девушку ближе и обеспокоенно заглядывая ей в лицо. Мишель отворачиваться не стала, упрямо встретила взгляд, неодобрительно поджав полные губы. В принципе - таким уж ударом для неё рассказ не стал, что колдун не лапочка пушистая она и так знала, а вот наличие столь долгосрочного любовника, да ещё периодически захаживающего, её напрягло, причём, что это было - неприятие или ревность, воровка так и не решила, но зарубку выгнать ЭТОГО при первом же удобном случае сделала. Прошлое должно оставаться в прошлом, начиная от трупов в спальне и кончая старыми постельными же отношениями. — Нет, конечно, — Кайл, мигом растеряв весь серьёзный настой, фыркнул, сморщив нос, — разве я пропущу такое веселье? Вместе бедокурили. Кстати, — вновь вскинул смеющиеся глаза на девушку, — зря не даёшь, трахается он отпадно. Мишель в ответ только раздражённо дёрнула плечом, недружелюбно глядя. Колдун фыркнул: — И не смотри на меня так ревниво. Моё сердце и все влажные фантазии давно принадлежат вот этой вишенке, — и с новыми силами принялся терроризировать было расслабившегося Константина. Себастиан насмешливо усмехнулся, подтянул девушку ближе, уютно уткнувшись ей в волосы носом. Нашёл на время рассказа выпущенную ладонь, тепло сжал вечно холодные пальчики. Мишель тихо вздохнула, на секунду обречённо прикрыла глаза, и, расслабившись, сжала руку в ответ. Чёрт с ним, изменился, и это главное. Наедине поговорить с Себастианом девушке удалось только ближе к ночи, уже в постели, прижимаясь боком к какому-то молчаливому с того самого разговора о прошлом колдуну. Мишель перекрутилась, обняла чёрного за талию и нерешительно начала: — А… Себастиан, ну… Колдун вздохнул, уткнулся подбородком ей в волосы, как всегда поняв с полуслова. Прикрыв глаза, негромко начал: — У меня было непростое детство, Мишель. С одной стороны - полная вседозволенность и избалованность со стороны матери, с другой - равнодушный отец, лупивший по пьяни до потери сознания и старший брат, то таскающий с собой на оргии, то запирающий на ночь в свинарнике. То ещё развлечение - отбиваться от голодных свиней по семь часов кряду... знаешь, это ведь редкостные твари на самом деле, особенно против заведомо слабого противника, — мрачная усмешка в голосе и словно на контраст тонкие пальцы на пояснице поёжившейся девушки, ласково скользнувшие вдоль позвонков. — Вот и вырос зверёныш, вытренированный стоять на задних лапках перед сильнейшими и отыгрывающийся на тех, кто не может ответить. И юность стала закономерным продолжением детства. Нас таких, на самом деле, около десятка с ближайших земель было, мы сбивались в стаи и держали не один десяток деревень в страхе. Старшие смотрели на это сквозь пальцы, многие сами такими были и, впрочем, так и остались. И это казалось нормальным, правильным, мы были уверены в своём праве. Праве сильнейшего. Можешь - бей, не можешь - беги, ну, а коле не убежал, то сам виноват. Оргии, пьянки, охота на крепостных, десятки изнасилований за ночь и пяток забитых до смерти. Прошлое не изменить, цыплёнок, но и на сожаления я не размениваюсь, тем более, что как был зверёнышем, так им и остался. Перебесился разве только и сил поднакопил, чтобы не опасаться каждой твари. Из песни слов не выкинешь, но жестокость свою я запихнул так далеко, как только смог. Знаешь, — фырк, улыбка в голосе, — а ведь с тобой я становлюсь лучше, мягче, по крайней мере, точно. Раньше без раздумий брал то, что нравится. И тех, кого хотел, не спрашивая их на то мнение. А ты мне очень нравишься. Мишель тихо вздохнула, ещё под впечатлением от рассказа: — Я слабо тебя представляю таким. По-настоящему жестоким, я имею в виду. — И хорошо, — вновь погладил её по пояснице Себастиан, — я приложу все силы, чтобы ты таким меня и не увидела. Ты мне очень дорога, Мишель, всегда помни об этом. Так дорога, как не был ещё никто. Я помогу, подскажу и поддержу, только не отталкивай. — Ты мне тоже… — девушка смущённо замялась, уже тише закончила, — нравишься, — и быстро добавила, дёрнувшись, чувствуя, как тёплая ладонь медленно двинулась ниже, — но не настолько! — Ничего, — с хитрой усмешкой отозвался колдун, пальцами поглаживая резинку белья, — у меня ещё масса времени понравиться НАСТОЛЬКО. Только давай больше не будем поднимать эту тему, ладно? — Ладно, — послушно согласилась Мишель, ёрзая и утыкаясь холодным кончиком носа чёрному в ключицу, — время до Кайла больше не трогаем. Себастиан деланно огорчённо прицокнул кончиком языка: — Вот любопытная. — Конечно любопытная, — фыркнул в ответ воровка, украдкой зевая, — мне в твоей компании в перспективе ещё не одно десятилетие коротать. — И то верно, цыплёнок, — согласился, мягко целуя её в висок, — давай спатки, ещё наговоришься, пока этих не выгоним. — Ну, — девушка поёрзала, нагло закинула ногу на бедро колдуну, — Константина выгоним, как только более-менее на ноги встанет, — и через пару мгновений уже мрачно закончила, — а твой вслед за ним увяжется. — Он не мой. — Был твоим, — жёстко отрезала Мишель, смутно злясь и тут же порываясь снять ногу. — Не был, у нас были не те отношения, — тяжело вздохнув, не согласился Себастиан, одной рукой удерживая её, а другой успокаивающе поглаживая чуть ниже пояснице. — Сперва учитель с учеником, потом просто компаньоны. Постель - приятный бонус, не более. Верность мы никогда друг другу не хранили и клятвами не обменивались. Разошлись так же легко, как и сошлись. — Мы с тобой тоже никакими клятвами не обменивались, — вредно пробурчала немного расслабившаяся девушка, смущённо пряча заалевшее лицо у него в изгибе между плечом и шеей. — Мишель, — колдун закатил глаза, фыркнул, — ты сравниваешь горячее с гладким. К тому же - клятвами мы как раз таки обменивались, ты обещала быть хорошей девочкой, а я защищать и заботиться о тебе. И да, ты хоть раз видела в моей постели кого-то кроме себя? Я тебе больше скажу: никого и не будет, пока ты рядом. Так что не ревнуй, прошлое осталось в прошлом. — Я и не ревную. — Ну-ну. — Спокойной ночи, — с нажимом проговорила вконец смущённая Мишель, мысленно в кои-то веки порадовавшись отказу чёрного воткнуть куда-нибудь ночник. — И тебе сладких снов, собственница ты моя, — тепло фыркнул ей в макушку Себастиан, мягко поцеловал в висок, едва слышно шепнув ей на ухо, — я итак уже твой. А Мишель, чуть ёжась от омывшей с головы до кончиков волны тепла, впервые подумала, что с удовольствием нацепила бы на колдуна ошейник. Шипастый, что б никакая срань ближе чем на метр не подходила, а в особенности - бывшие любовники и любовницы. Интересно, Себастиан согласится купить ей пистолет? А лучше сразу дробовик.Вечер следующего дня
— Вот, — девушка, нетерпеливо приплясывая, протянула кружку, — осторожно, горячо. Константин хмыкнул и довольно живо для своего состояния подался вперёд, забрал чай, насмешливо глядя на совсем по-детски дующую на покрасневшую ладонь Мишель. Откинулся спиной на спинку дивана, скрестив под пледом ноги по-турецки. Поднял на её глаза. — Почему ты осталась с ним? В клане ты была бы как за каменной стеной, это твоё место по праву рождения. Лёгкая влюблённость в ЭТОГО быстро бы прошла. Мишель резко вскинула глаза, залившись краской по самые уши. Воровато оглянулась на дверь, понадеявшись, что Себастиан с Кайлом, удалившись по своим злодейским делам в библиотеку, не явятся в самый неподходящий момент. Эти могут. Перевела взгляд на Константина, удобно пристроившегося в углу дивана со стаканом сладкого чая. Невесело хмыкнула, потирая ещё ноющую ладонь о бедро: — Так заметно? — Он знает. Девушка отвела взгляд, пожала плечами. Оглянулась, забралась в ближайшее кресло с ногами, устало облокотившись на подлокотник. Вздохнула, впервые за вечер прямо посмотрела на родича. — Появись бы вы раньше, хотя бы на неделю. — Мы не знали, — одарённый мрачно поджал губы, стискивая пальцы на кружке, — не могли… — Я понимаю, — Мишель передёрнула плечами. — Но время ушло. Знаете, — склонила голову к плечу, едва заметно нежно улыбнулась, — я даже не думала об отношениях до попадания сюда. Никогда даже на парней не заглядывалась. А тут, — воровка неловко отвела глаза, — он оказался слишком близко. Причём… правильно. — Ещё бы, — фыркнул Константин, глядя в кружку, — лицемер он знатный. — Я знаю, — доверительно заверила его Мишель, возвращая обыденное для себя нахальное расположение духа, подогнула одну ногу под себя, вторую свесив с кресла, — а ещё манипулятор и просто сволочь. Но менее уютным и близким он от этого не становится. Так или иначе, я привязалась к Себастиану. И потерять его оказалось бы больнее, чем расстаться с мечтой о родной семье. И да, мне уже сказали, что я неразумный ребёнок. И ничего менять не хочу, рядом с ним я чувствую себя дома. Может быть, потом это изменится, но сейчас мне хорошо. Подросткам ведь свойственно думать одним днём, да? — Это глупо, — всё также не поднимая глаз, отозвался Константина. — Может быть, — легко согласилась девушка, внимательно разглядывая какого-то пришибленного Главу. — Но это моя жизнь… чтобы не думали об этом Себастиан или вы. — Ладно, — Константин вскинул голову, прямо посмотрел на неё, откидывая непонятную для него хандру, — как сложилось, так и сложилось. Тем более, если тебя всё утраивает. Мишель спокойно улыбнулась, безмятежно щурясь. — Столько времени пробыв в одиночестве, начинаешь ценить компанию. Он это тоже понимает. Константин вредно фыркнул: — Он просто мёрзнет от дисбаланса сил. Девушка поразительно знакомо выгнула бровь, ехидно усмехнулась, насмешливо глядя на едва заметно занервничавшего Главу. Подпёрла голову рукой, легкомысленно покачивая тонкой лодыжкой. — И иногда мне кажется, что разница между нами не так уж и велика, Константин. — Тебе кажется, Мишель, — тут же поспешил её заверить одарённый. — Может быть, — снисходительно улыбнувшись, легко уступила она.