Ш-шёпот

— Каково это? — спрашивает Дин, ёжась от вечерней прохлады. — Что ты чувствуешь, будучи такой «шишкой»? Смерть ухмыляется. Как это естественно для людей задавать такие глупые и одновременно сложные вопросы. — Тебе хочется красивой сказки или банальной правды? — всадник Апокалипсиса вглядывается во мрак городского парка, в который они забрели вместе с Винчестером. На самом деле он терпеть не может темноты, возникают плохие ассоциации. — А ты можешь как-то совместить? — Дин ухмыляется, устраиваясь поудобнее на покосившейся от времени деревянной скамейке. Закатить глаза. Винчестер — сущее недоразумение. Хотя, в этом есть своё очарование. — Попробую. На самом деле, я ничего не чувствую, — мимо скамейки проходят четверо смеющихся подростков, — когда владеешь такой силой, имея такие возможности, тебе ничего не хочется, — через два месяца их одноклассник принесёт в школу отцовский дробовик и порешит их всех, — делаешь то, что должен и будь, что будет, — плюс ещё с десяток человек, включая двух учителей. Дин молчит и хорошо, что молчит. Смерть снова вглядывается в темноту и ему скучно. Впервые за столько веков он живёт без ощущения, что что-то грядёт. Он на свободе и внутри бесконечная пустота, простирающаяся в далёкий космос к холодным звёздам, многие из которых уже успели сгореть. — Поэтому ты вытащил меня на улицу посреди ночи? — без тени шутливости говорит Винчестер. — Если тебе не с кем поговорить советую нанять психолога. — Хочу заметить, что ты и не сопротивлялся, — ухмыляется Смерть, подмечая, как Дин провожает взглядом светловолосую девицу в карамельно-розовой юбке. — Знаешь, трудно отказать самой Смерти, — умрёт от рук своего ревнивого бойфренда через год. — Сегодня я скажу тебе нет, а вдруг завтра ты за мной придёшь, — он задушит её лаковым поясом от этой же юбки, — неудобно получится. — Очень, — отвечает Бледный всадник. Дин полностью разворачивается к нему. — Когда ты придёшь за мной? — снова вглядеться во мрак. — Когда придёт мой час? Тьма похожа на дёготь — липкий и противный. Сквозь него голос Винчестера похож на шёпот, но даже Смерти иногда требуется отдушина. — Что в тебе такого особенного, Дин? — вглядеться в жизнь Винчестера. — Помимо того, что ты сосуд архангела Михаила, а твой брат самого Дьявола? — просмотреть каждый кадр и ничего не найти. Ему доступно увидеть конечный пункт каждого, Смерть делает это на автомате, не задумываясь. Похоже на обычную человеческую привычку выключать свет, выходя из комнаты. Только с Дином приходиться сдерживать себя — до зуда в ладонях. — Ладно, сделай одолжение, подкинь до дома, — сдаётся Винчестер. Он спросил без цели, в тайне надеясь, что останется без ответа, иначе остаток жизни прошёл бы чередой обратного отчёта. Смерть удручённо вздыхает. Дин не знает, что он приводит его на это место каждый год, в один и тот же день, потом стирает память и возвращает всё на места. И почему из всех существ во всей вселенной его привлекает компания мальчишки-Винчестера? Метнуть взгляд в его сторону, и голова Дина заваливается набок, как у тряпичной куклы. Смерть дотрагивается до его плеча, намереваясь перенести обратно к Сэму, спящему сном младенца. Однако всадника отвлекает бормотание его спутника. Вернее, шёпот. — Весьма символично, — ухмыляется Смерть. Да, мрак по-своему красив, но отталкивает даже его. Тьма — другая сторона баррикад, даже погибель этого мира носит имя Утренней звезды, чья цель светить. Рука перемещается с плеча Винчестера на его ладонь, сжимает до смачного хруста в суставах, так, что завтра пальцы будут окольцованы синяками. Дин снова лежит в своей постели, шепча сквозь сон слова, в смысл которых не хочется вникать. «Пусть хоть что-то останется в тебе загадкой», — думает Смерть, нехотя выпускает ладонь охотника из своей и заглядывает в его будущее. Всаднику видится Каин, передающий Винчестеру свою метку, Метатрон, пронзающий Дина ангельским клинком и Кроули, подкарауливший рождение нового Рыцаря Ада. Прежде чем подобраться к финалу, Смерть видит, как Винчестер вновь становится человеком. Видение обрывается на том, как Дин замахивается на него его же серпом. Останется только неразборчивый шёпот Винчестера, летящий сквозь темноту серебристой стрелой. Если бы Смерть был человеком, то решил бы, что это любовь. Но он не человек, и это не любовь. Просто шёпот в темноте.