Скала

      Идея вернуться в свой родной город пришла в голову к Алле внезапно и не была до конца обдумана. А потому, садясь на самолет рейсом «Москва-Тюмень», Гришко всё ещё не была окончательно уверена в правильности своего решения. Но обратной дороги нет, решила она, застёгивая в салоне ремни безопасности.       И вот прошло два года. Алла нашла себе неплохую работу по специальности, сняла квартиру, чтобы не зависеть от родителей, завела новых друзей… Конечно, старый друг лучше новых двух, но коротать вечера в одиночестве для Гришко было сродни наказанию.       Не то чтобы девушка забыла о старых друзьях. Временами она о них вспоминала. Алла каждый день звонила Тане, разговаривая с ней почти всегда по нескольку часов, иногда даже подруги приезжали друг к другу в гости на пару деньков. Но всё это было ничтожно малым. Гришко безумно скучала по своей лучшей подруге. Временами ей не хватало её совета, поддержки, доброго слова. Никто в Тюмени не смог заменить Сергееву.       С другими друзьями по блоку в общаге Алла не общалась. И, если судить по тому, что от них за столько времени было ни слуху, ни духу, они сами не горели желанием продолжать общение и поддерживать его. По началу Гришко это задевало — они далеко не чужие люди, столько пережили бок о бок друг с другом. Но потом Алла поняла, что есть куда более важные вещи для раздумий, чем друзья из прошлой жизни. Время показало, кто друг, кто враг, а кто просто так.       Иногда Гришко проводила вечера в одиночестве. Девушка нуждалась в этих часах, когда она могла побыть наедине с собой и со своими мыслями. В один из таких дней, когда она залезла в шкаф в поисках журнала, под руку девушке попался довольно толстый белый конверт. Там были фотографии. Фотографии из её прошлого.       Алла и не заметила, как спустя пару минут устроилась на полу и стала просматривать снимки один за другим. Вот она на вручении диплома, а вот с Таней в их общей комнате. А вот… Кузя… Он сидел за столом в некогда родной для неё общаге и широко улыбался. На нём далеко не новая красная футболка и серые шорты, которые тоже не отличались новизной. Кузьмин… Эдуард… Кузенька… Милый-добрый каратист… Где он сейчас? Вернулся ли, как и она, в родные пенаты, или же решил попытать счастья в Москве? Как у него дела? Алла вспомнила, что никогда не спрашивала у Тани о нём. То ли специально, то ли нарочно. Она интересовалась Майклом, Антоном, Лилей, Гошей, но только не им… Гришко как будто вычеркнула его из своей жизни. Но почему? Конечно, он сделал ей больно, Алла страдала… Но и она не сахар. Она тоже заставила его мучится, выплескивая гнев на Германе. Именно из-за неё он начал пить и забросил карьеру певца… Она принесла ему куда больше бед, чем он… — Кузя-Кузя… И почему я так на него запала?.. Но он такой милый… Ну блин, почему он? Тань, ну как так? Я и Кузя… Это же просто смешно!       И правда: что в нём было такого, что не имели другие? Фигура? Внешность? Сила? Ведь у неё были мужчины, которые могли всем этим похвастаться и даже большим, которые обещали ей небо в алмазах. А что мог дать ей он? Ни денег, ни связей… Нет, он давал ей главное — чувство защищённости. Алла ни дня не сомневалась в том, что если ей вдруг станет угрожать хотя бы малейшая опасность, её Кузя сразу ринется в бой. — Алла, я тут подумал… А если кто-то — парень и девушка, то они могут целоваться, а больше ни с кем не целоваться? Да? Я так и думал… А… Ну ты это… Будешь моей девушкой?       Те самые слова… Слова, которые она ждала столько недель… Алла так мучилась, пытаясь привлечь Кузино внимание… Чёрт, она даже не подозревала, что с таким, как он, будет так сложно! Порой у девушки опускались руки, она психовала и рыдала на плече у лучшей подруги. Её планы, планы Тани один за другим рушились, словно карточный домик… Но в один прекрасный момент её решимость взяла верх. Кузя — своего рода неприступная скала, это Гришко поняла уже позже, и если вдруг есть сомнения в себе и в своих силах, то лучше даже не начинать восхождение на вершину. Но у неё получилось. С сбитыми коленями, со стёртыми в кровь руками она всё-таки добралась до вершины. Она сильная. Сильная, как её Кузя. — Любимый, это лучший день святого Валентина в моей жизни! Ради меня ещё никто такого не делал… Кузя, ты… Ты герой! Мой герой!       Кузя отличался предсказуемостью. Поэтому сюрпризы у него не получались, как он не старался. Но всё же это не мешало Алле наслаждаться романтическими ужинами и подарками, с которыми Эдуард, на удивление, почти всегда угадывал. — Кузя — ты такой дурак… Но я тебя так люблю!       Кузя был безумно милым и искренним, особенно в моменты, когда просил прощения. Алла вспомнила, как тогда, на свадьбе Тани, они, хромая, пытались танцевать, и невольно улыбнулась. Мастеру всегда приятно посмотреть, каких высот достиг её ученик в искусстве овладения танцем, вспомнила она его слова. Мастер тогда был безумно доволен. Да и ученик тоже.  — Алла — ты самая красивая, самая стройная. И тебе вообще худеть не надо. Честно-честно… Ну хорошо, хорошо! Куплю я тебе новые джинсы!       Кузя был заботливым. Хоть по нему этого не было видно. Он замечал малейшее изменения во внешности Аллы и делал ей комплименты, пусть и однообразные. Он не отходил от неё, когда она болела, не боясь заразиться, читал ей её любимые журналы, чтобы Алле не было скучно в четырёх стенах весь день. Он носил её на руках, когда она вывихнула ногу и таскал тяжёлые сумки, когда она возвращалась с распродаж.       Кузя был искренним. Он рассказывал всё, не боясь что-то утаить. И Гришко ценила это качество, пусть даже порой он был слишком откровенен. — Алл, так я не понял: ты Кузю любишь? — Я… я… Я не знаю… — Как…       Только бы на пороге стоял не Кузя… Кто угодно, только не он… Но нет. Это был он. С её любимыми цветами и бутылкой шампанского в руках - он хотел отметить с друзьями их с Аллой помолвку.       Один неверный шаг. Одно неверное слово. И всё разлетелось вдребезги. Аллы и Кузи вместе больше нет. Теперь каждый по-отдельности. Со своей собственной жизни. Теперь, после отъезда Гришко, они будут пересекаться только на фото. Разбитую вазу больше не склеить, а жизнь, как киноплёнку, не отмотаешь назад. — Не знает она! Любила бы — знала бы!       Его до боли обидные слова разрезали воздух. Он был ошарашен и безумно зол. Она поняла его чувства только спустя время. А в тот день продолжала спорить. Алла пыталась ухватиться за ту спасительную ниточку. Но всё было тщетно…       А действительно: любила ли она? Блондинка задумалась. Да, им было хорошо вдвоём, пусть и не всегда всё шло гладко — с кем не бывает… Но любовь… Испытывала ли она к Кузьмину столько высокое чувство? На этот вопрос она не могла ответить даже сейчас.       Захлёбываясь в собственных слезах, Алла положила фото на поднос и достала спички. Огонь тут же охватил снимки, не оставляя им шанса.