"12 недель рабства"

Адам отключил сигнал внутренней связи, откинулся на спинку кресла и устало закрыл глаза. Еле различимая вибрация двигателей и легкий равномерный гул успокаивали и расслабляли лучше всяких массажеров, во всяком случае, капитану нигде не было так спокойно, как внутри летящего сквозь космическое пространство корабля. Это могло показаться странным, особенно тем, кто никогда не совершал дальних полетов, или летал слишком редко, запомнив лишь скачки давления при взлете и посадке, акклиматизацию организма к искусственной гравитации и душащее ощущение вынужденного замкнутого пространства. С любовью к космическим полетам нужно было родиться или приобрести ее, потеряв счет вылетам и посещенным планетам. И тогда, рано или поздно, начинаешь чувствовать себя внутри космического корабля более защищенным и уверенным, чем на открытых просторах родной планеты. Именно здесь - среди странного оборудования, проводов и мигающих разноцветных огней, в компании с несколькими, еще недавно совершенно чужими тебе людьми, на вечно вибрирующей, прикрученной к стене койке, окруженный безграничной черной дырой космоса, для которой твой корабль мельче песчинки на дне Великого Океана – в твоей маленькой Вселенной. Тихий, но настойчивый писк комма вывел капитана из раздумий и заставил открыть воспаленные от недосыпа глаза. Всего лишь сообщение от Карпа о том, что на корабле все в порядке, и он переводит систему в автоматический режим до утра – своеобразное пожелание спокойной ночи. Ну что ж, значит, действительно пора отправляться в постель, попытаться уснуть как можно скорее, чтобы не потерять ни одной драгоценной минуты от встречи с Томми, если сегодня он все-таки придет… Они вылетели на Веймар два дня назад, но Адам до сих пор не мог до конца поверить в то, что они это сделали. До самого последнего момента, до тех пор, пока у них не заложило уши от нарастающего гула двигателей, и перед главным визором в капитанской рубке не загорелись зеленые огни, разрешающие взлет, все участники этого сумасшедшего предприятия ждали какого-то подвоха, очередных препятствий или непредвиденных обстоятельств. И даже тот факт, что им все-таки позволили вылететь с Терры-15, все еще воспринимался, как ловушка. Но если вспомнить, с чего они начали свой безумный план, и каким образом его осуществили – черт побери, им все равно было чем гордиться! Еще две недели назад, когда Адам только принял решение лететь, во что бы то ни стало, он тут же выяснил, что и вполовину не представлял всех сложностей, с которыми ему пришлось столкнуться. «На ваш запрос о возможности совершить полет в квадрат «Т-4589» близ звездных систем Термины ОТКАЗАНО, в связи с межпланетным политическим положением». «Департамент космических полетов уведомляет вас, капитан Ламберт, о приостановке вашего рабочего контракта до полного восстановления физической формы. Допуск к био-тестам возможен только после окончания диспансерного курса лечения и прохождения обязательной реабилитации в Хелвс-центре Департамента». Адам практически перестал спать, теряя надежду изо дня в день, он пытался найти решение своей проблемы через все известные ему каналы, он задействовал всех своих знакомых, мало-мальски относящихся к космическим полетам, но все было тщетно – в его положении ему могло помочь только чудо. Над чудом трудились все: Карп методично просматривал все поправки ко всем положениям и предписаниям, чтобы найти способ хотя бы попытаться соблюсти законы обеих звездных систем. Эррион наводил мосты с оставшимися на Веймаре родственниками и единомышленниками, подготавливая почву к их появлению и заранее озаботившись путями вероятного экстренного отступления. Даже доктор Спайз, не зная всех подробностей, но догадываясь, что происходит что-то невероятно важное, старался свести к минимуму свое ворчание и длительность восстанавливающих процедур, уже по собственной инициативе назначая беспокойному пациенту больше тонизирующих препаратов, но не гнушаясь и хорошим снотворным, зная, что сам Адам никогда его об этом не попросит. Как это обычно и происходит, когда они исчерпали все свои возможности и почти отчаялись, на помощь пришел случай. - Итак, что мы имеем? Ни один капитан звездной системы Терра не может совершить перелет на Веймар ни под каким предлогом… - …даже как частное лицо… - …даже если он собрался просить у Императора политического убежища. - Хм, ну, кстати, последняя мысль не лишена смысла, вот только… - Вот только нас сначала расстреляют и объявят Терре войну, а уже потом найдут в останках корабля наши предсмертные записки с просьбой о помощи. Нет, этот вариант тоже не сработает. В мед-боксе Адама, давно уже превратившемся в штаб для нескольких заговорщиков, повисла тяжелая тишина. Время утекало сквозь пальцы, убегало, унося с собой надежду на успех, превращая спасение Томми в миф, в несбывшуюся мечту. - Я могу сменить гражданство, скажем… купить остров где-нибудь в Нубийском Пространстве… - Насколько я знаю, эта процедура займет от месяца до полугода, кэп. А в твоем случае все эти миграционные службы вцепятся в тебя не хуже марсианских клещей. - Да, это правда. Поменять гражданство не так просто, как многим кажется, даже при наличии почти неограниченных финансовых возможностей… Сьерр Эррион скорбно поджал тонкие губы и прикрыл глаза, погружаясь в явно не самые приятные воспоминания. - Но что же делать?! Какой-то способ ведь должен быть?! Мы потеряли еще целую неделю! НЕДЕЛЮ! Черт возьми, я не могу больше ждать ни минуты! Я просто сейчас пойду в порт и наймусь каким-нибудь пятым помощником третьего борт-инженера на первое попавшееся инопланетное судно, а потом захвачу его и поверну на Веймар! Адаму почти сразу стало стыдно за свою истерику, тем более что друзья-соратники, молча, уставились на него с совершенно нечитаемыми взглядами. Пауза затягивалась, капитан уже открыл рот, чтобы извиниться, но Эррион заговорил первым. - А что, по-моему, именно это может сработать… - Вот и я думаю! Кэп, да ты просто гений! - Что? Вы вообще… ЧТО?! Вы серьезно? - Нет, конечно, захватывать чужие корабли нам не к лицу, да и риск слишком велик… - А вот купить инопланетный корабль и направиться на Веймар, скажем… например… - С торговой целью! Да! Почему бы и нет?! Помнится, при дворе Императора всегда особо ценили редкие ткани с Туманности Армстронга! Я уж не говорю о почти бесценных черных кристаллах Артемиды! Адам смотрел на этих двух сумасшедших, отлично сработавшихся за последнюю неделю, и чувствовал, как от благодарности у него распирает грудь. И даже если план пока оставался только лишь планом, это было первой настоящей зацепкой, имеющей право на существование. За следующие три дня Адам уволился из родного департамента, став свободным гражданином Терры, продал кое-какие акции сомнительных, но очень прибыльных межпланетных кампаний, и приобрел небольшой, но очень удобный с пиратской точки зрения корабль, зарегистрированный на торговца с Миноса. «Сверчок», как гордо именовалась новая «игрушка» капитана, был невероятно маневренным, оснащенным всем современным оружием и системами защиты от внешнего нападения как в открытом космосе, так и на поверхностях планеты, но основным его достоинством была простота в управлении, не требующая большой команды. И, несмотря на это, его бывший хозяин, погоревший в последнем рейде и залечивающий раны в дешевых борделях нижнего города, был так счастлив неожиданно свалившемуся на него богатству, что даже не стал торговаться. Он вряд ли понял, почему его спасители не захотели переписывать документы на корабль, по правде говоря, после обмывания удачной сделки он проснулся уже в открытом космосе, к концу первого дня пути. Еще одна тысяча кредитов помогла ему смириться с необходимостью сопроводить господ террианцев на Веймар, представляясь хозяином корабля, коим он фактически уже не являлся. Уладив все формальности, досточтимый Пирасес удалился в выделенную ему каюту, прижимая к груди полную бутыль какого-то пойла, и больше не мозолил глаза своим новым работодателям. В результате, новая команда Адама состояла из девятерых участников, в число которых, помимо него самого, вошли: Карп, взявший на себя все техническое обеспечение корабля, Лондон – в качестве старшего и единственного помощника капитана, Эррион, чей опыт должен был спасти их миссию на Веймаре, и четверо «марсиан», обеспечивающих охрану всего сомнительного предприятия. Кроме этих, вполне очевидных членов экипажа, в полет отправились уже упомянутый Пирасес – без которого Веймар вряд ли подпустит корабль к своим границам, доктор Терри Спайз, удививший всех, и в первую очередь самого себя согласием сопровождать своего не до конца вылеченного пациента, и совсем уж неожиданная персона – юный миловидный раб Мэйис, оказавшийся единственным капризом сьерра Эрриона. Как минимум без последнего участника полета Адам предпочел бы обойтись, особенно после того, как заметил, какие откровенно похотливые взгляды этот снежно-волосый представитель Измара кидает на него самого, когда не находится под настойчивым вниманием своего хозяина. Но веймарец уперся, высокопарно вещая о сжигающей его страсти и второй молодости, и капитану пришлось согласиться, рассудив, что это малая жертва за все бесценные услуги, оказываемые стариком. Уже лежа в своей каюте, оставив включенным аварийное освещение, озаряющее пространство мягким светло-зеленым светом – давняя капитанская привычка, помогающая чутко спать и быстро просыпаться – Адам в тысячный раз прокручивал в голове их безумный план. Результаты его биотестов были настолько неутешительны, что доктору Терри даже не пришлось переходить к настойчивым уговорам, обычно больше напоминающим угрозы - капитан и так видел, что полноценный сверхскоростной скачок его просто напросто убьет. После долгих дебатов, расчетов, прогнозов и компьютерных симуляций, медицинский консилиум, состоящий из врача и пациента, постановил: разделить весь путь на серию относительно коротких скачков с несколькими днями отдыха между ними, запланировав самый длинный и энергоемкий переход на пересечение границ Термины. - …если нас к тому времени не пристрелят за попытку вторжения… - Вы так оптимистичны, капитан. - Стараюсь быть реалистом. Ну, делать нечего – рискнем. Вот и получилось, что как бы Адам не спешил, путь до Веймара, в лучшем случае, должен был занять десять дней, и это пока что только в теории, исключая все возможные непредвиденные обстоятельства. О последних капитан старался не думать – чтобы «не накликать», как говорил Эррион. Хотя эти самые обстоятельства должны были подстерегать их на каждом шагу: в правительствах Терры и Веймара тоже не идиоты сидят, наверняка их шпионы уже донесли о новом выверте беспокойного новоиспеченного супруга Наследника. И, тем не менее, два дня полета позади, а у них до сих пор все спокойно. - Не к добру это… ох, не к добру… Сон уже завладевал мозгом, веки тяжелели, мысли путались и уходили глубоко в подсознание… Яркая вспышка и громкий вопль в ушах заставил Адама вздрогнуть и подскочить на своей койке. Или… не подскочить… не в этой реальности. Какая-то часть сознания капитана четко понимала, что он спит, что все, что он слышит, видит и чувствует – всего лишь сон, игры воображения… Очередной вопль разорвал гнетущую тишину. В нем была невыносимая боль, а еще злость и отчаяние, и Адам не мог понять, чего там больше. Он вообще мало что мог понять сейчас – от страшных догадок сердце колотилось почти в ушах, дыхание давалось с трудом, а мысли разбегались, подгоняемые страхом. - Томми! – заорал он, что есть силы, срывая голос. На самом деле, из его пересохшего от волнения рта не вырвалось ни звука, но мысленный вопль оглушил, и Адам был уверен – его услышали. - Томми! Я иду! Я уже иду! Ответная тишина вибрировала и тонко звенела, раздражая барабанные перепонки. Капитан закрыл глаза, пытаясь сосредоточиться и успокоиться, и в этот самый момент в его голове раздался издевательский хохот. - Что?!. Томми? - Как же легко тебя провести, террианин. «Томми! Томми! Я иду!», ох, умора! – голос в голове снова зашелся обидным смехом, а у Адама так сильно заломило виски, что он бы не удивился, обнаружив утром на подушке кровь, вытекшую из ушей. Ему нужно было успокоиться, закрыть доступ к своим эмоциям, ни в коем случае не показать больше, чем нужно. Если еще не поздно… - Так значит, ты снарядил целую спасательную экспедицию? Похвально. Хотя я разочарован – ты потерял уйму времени. Я бы нашел способ вылететь в погоню этим же вечером, но, видимо, такова пресловутая террианская «любовь». Ты ведь любишь его, так? - Доммин? Мы можем поговорить? - Мы уже говорим. Хотя, не думаю, что ты можешь сообщить мне что-то, чего я не знаю. И, кстати, ты же понимаешь, что на Веймаре его нет, так? Адам делал строго рассчитанные вдохи и выдохи, считая сквозь зубы – ему нужно было, во что бы то ни стало, перехватить контроль над их общей реальностью, возможно, тогда, он смог бы понять какие-то детали, что помогли бы в поисках мерзавца. А пока, единственное, на что он способен – тянуть время. - Ты, действительно, знаешь многое… - Я знаю ВСЕ. Давай называть вещи своими именами. И пока меня это забавляет, вся эта твоя мышиная возня, я разрешаю тебе жить. - Что с ним? Прошу, покажи мне его! Дай мне услышать его! - Ну-ну, полегче. Сколько экспрессии! Я мог бы тебе уступить, но что ты можешь предложить взамен? Я не занимаюсь благотворительностью, в отличие от твоих старых и новых друзей. Хорошенько подумай о том, чем бы ты мог расплатиться со мной за свидание со своим… мужем. А пока – ты же хотел его услышать? Это я могу устроить. Новый вопль боли взорвал Адаму мозг и в следующий миг милосердно вырубил сознание – до утра. Он приходил в себя медленно и мучительно, качаясь на волнах тошноты и головной боли, проваливаясь в беспамятство и снова выныривая из него в попытках очнуться. Реальность встретила его белым, как мел, лицом доктора Спайза и знакомым писком реанимационной системы. - Я… Что?.. - Тише, тише, не стоит тратить силы. Ночью у вас был приступ, и я пытаюсь понять, что его спровоцировало. Скорее всего, как я и говорил, организм еще не готов к космическим перегрузкам. А я ведь предупреждал… - Терри!.. Эррион… позовите его, срочно. Поговорить с веймарским вельможей Адаму удалось только после завершения обследования и экстренного усиленного курса интенсивной терапии. Доктор Спайз мог проявлять завидное упрямство, и Адам еще в клинике понял, что в некоторых вопросах ему легче уступить, чем попытаться его переспорить. Клятвенно заверив своего мучителя, что он совместит важную встречу с питательным завтраком и съест все до последней крошки, несмотря на то, что от одного вида еды его начинало подташнивать, капитан, наконец-то, остался один на один с преувеличенно серьезным сьерром Эррионом и рассказал ему о своих ночных приключениях. Веймарец долго молчал, устремив невидящий взгляд потемневших от гнева и страха глаз в никуда. Адам успел съесть ненавистный завтрак и позволить Терри снять показания аппарата интенсивной терапии, и только когда за доктором в очередной раз закрылась дверь, Эррион заговорил. - Я должен был это предвидеть. Зная, как талантлив этот паршивец… вся его семейка… Это был просто вопрос времени, а я… Ах, Адам, я упустил из вида такую возможность. Простите меня, это полностью моя вина, моя старческая недальновидность… - Да в чем вы виноваты, сьерр? Я ничего не понимаю! Что вообще происходит?! Что было со мной этой ночью? Как он смог устроить все это? - А вы так и не догадались? Он сумел поймать вас с Томми на ваших… свиданиях во сне, он изучил феномен вашей связи – даже не спрашивайте, как, лучше нам сейчас об этом не думать. Но он научился присоединяться к вам, к вашему сознанию, заставлять вас видеть, слышать и чувствовать все, что он захочет. Теперь его иллюзии станут вашими кошмарами! Если мы не придумаем, как его нейтрализовать. - Погодите. Так значит, все это было… не по-настоящему? И это не Томми кричал, и я зря напугал доктора Спайза своим обмороком? Очередная молчаливая пауза была слишком красноречивой. Адаму пришлось закрыть глаза и несколько раз сглотнуть, чтобы совладать с собой и не поддаться липкой панике, подступившей комом к горлу. - Я не могу это утверждать, Адам, - мягкий голос Эрриона ничуть не успокаивал. – Это могло быть иллюзией и, скорее всего, и было ей, но… могло быть и правдой. Зная Доммина… - Что именно вы про него знаете? Про него, про его семью, про его пристрастия и склонности? Прошу, сьерр, расскажите мне о нем все, до мельчайших подробностей! Рассказ оказался гораздо дольше и гадливее, чем Адаму хотелось бы. Эррион покинул Веймар, когда Доммина еще и на свете не было, но он слишком хорошо знал его родителей, да и продолжал тайно общаться с оставшимися дома друзьями, так что был в курсе многого. К концу этого повествования, заполненного жестокостью, убийствами ради высокого положения, предательствами и снова жестокостью – даже по отношению к собственным детям – капитану хотелось принять душ и соскрести с себя эту чужую грязь, она как будто облепила его с ног до головы, мешая нормально дышать. - Вероятно, Доммина можно было бы и пожалеть, если бы… - Вот именно – если бы. Выбор есть всегда, и Томми – самый яркий пример тому. Так что, простите, Эррион, но я не стану жалеть этого ублюдка. Но ваш рассказ многое мне открыл. Пожалуй, из этого можно извлечь кое-какую пользу. Весь этот день они с веймарцем анализировали ночной кошмар Адама и пытались решить, как обратить внезапную общительность Доммина себе на пользу. В какой-то момент к разработке стратегии пришлось подключить Карпа, а ближе к вечеру и доктора Спайза. Каждый из новых заговорщиков сначала ужасался коварству чертового похитителя, потом начинал сомневаться в здравом рассудке своего капитана, а когда поток обвинений-уговоров-угроз иссякал, появлялись вполне дельные идеи, правда, больше походившие на больной бред, под стать самой ситуации. Во всяком случае, осунувшийся от десятичасового мозгового штурма сьерр Эррион, уверял, что они как минимум изобрели новый способ контроля над человеческим подсознанием, имея в активе всего лишь обычный бортовой компьютер и базовые навыки телепатии одного отдельно взятого веймарца. - И это гениально, говорю вам, друзья мои! Нам непременно стоит довести эту разработку до ума и запатентовать – сильные мира сего отдадут за нее душу и все свои состояния! Восторг досточтимого веймарца разделяли не все. - Я просто не верю, что согласился на это. Не-ве-рю. - Ты, Карп, главное, вовремя нажимай на нужные клавиши, а верить при этом совершенно не обязательно. - То, что вы придумали, капитан, это такой… это такое… У меня даже не находится нужного определения! Напомните мне еще раз, почему я вызвался вам помочь? - Потому что вы бесконечно добрый человек, Терри. Ну что, все готово? Самым трудным оказалось заснуть. Психика, взбудораженная предстоящим, никак не желала отдаваться объятьям Морфея, да и организм, который сегодня не раз прогоняли через интенсивную терапию, как назло, был полон энергии. Адам долго ворочался, пытался вспомнить наизусть карту галактики, отчаявшись, принялся перебирать в памяти все известные ему типы террианских космических кораблей, и – внезапно провалился в сон. В этот раз его встретила тишина. Она казалась зловещей, хотя, скорее всего, это было игрой подсознания самого капитана. Он медленно пробирался сквозь толщу этой тишины, отыскивая хоть какой-то звук – зов – крик – вздох – все, что угодно, что приведет его к Доммину или к Томми. Почему-то здесь, во сне, на этот поиск уходило очень много сил, и совсем скоро Адам почувствовал себя изможденным, болезненно слабым. Он пытался звать, но в ответ получал всю ту же тишину. И только когда, отчаявшись, он расслабился, опустил руки, перестал искать то, чего здесь, по-видимому, не было, в его голове послышался довольный чуть ли ни мурлыкающий голос: - Привет-привет! Я уж думал, что не дождусь тебя. Снова будешь умолять? Ты так смешно это делаешь! Хочешь послушать наш маленький концерт? - Нет, постой! – Адаму с трудом удавалось концентрироваться на нужной мысли, тело дрожало и покрывалось испариной, но он знал, что должен как можно дольше удерживать контакт с этим мерзавцем, а значит, силы должны были взяться, неважно, откуда. – У меня есть… что предложить тебе… Когда Доммин согласился – не сразу, после долгого молчания, подозрительного хмыканья и нескольких издевательских реплик – Адам не поверил собственным ушам. Это действительно было слишком бредово и рискованно. Ум и сообразительность Доммина превосходили обычные человеческие пределы в несколько раз, ему ничего не стоило проанализировать все возможные риски, да и вообще задаться вопросом – почему Адам принял условия его игры так легко. Но Эррион оказался прав: каким бы гением не был веймарский принц, его маленькая слабость – тяга к жестокости – довольно часто брала над ним верх, сработала она и сейчас. - Значит, я позволяю тебе делать со мной все, что ты захочешь, а взамен ты разрешаешь Томми связаться со мной, так? - Я же уже пообещал – откуда такая недоверчивость? Если ты будешь в состоянии с кем-то связываться после наших с тобой игр – на здоровье, я не стану мешать. Но я надеюсь, что ты не разочаруешь меня и не вырубишься в первые же две минуты, как в прошлый раз. Адам не разочаровал. Как бы ни старался Доммин сделать побольнее, они играли сегодня не по его правилам, и все, что нужно было капитану, это каждую секунду помнить, что все здесь лишь сон, иллюзия, обман. Его организм поддерживался в стабильном состоянии доктором Спайком, его реакции – те, которые должен был почувствовать Доммин, были запрограммированы и умело направлены Карпом, остальное зависело от самого Адама: не дать чертовому извращенцу завладеть его сознанием. Доммин остался доволен и даже похвалил свою добровольную жертву за изрядную выдержку. К этому моменту Адам почти перестал различать, где поддельные ощущения и эмоции, а где настоящие, и был очень удивлен, не обнаружив под собой лужу крови, в которой должен был плавать по самую грудь. Он даже не сразу осознал, что ментальная пытка закончилась, и теперь его ждет награда. - Долго видеться не дам. И помни, что я знаю все, о чем вы говорите или думаете. Ты был хорошим мальчиком, террианин! Приходи в любой момент, когда захочешь – буду рад развлечься с тобой еще разок! Адам почти закончил очищать свое сознание, прогоняя из него жуткие воспоминания о том, что делал с ним извращенный разум веймарского принца, когда перед ним появился Томми. По его бледному лицу и расширенным зрачкам Адам мгновенно понял – Доммин не захотел развлекаться без зрителей. Ментальные объятья это ничто, насмешка, жалкая подделка, но после всего, что им уже пришлось пережить, это было самым сильным – самым ощутимым переживанием с момента разлуки. «Зачем?! Адам, ЗАЧЕМ?!» «Тихо. Тихо, мой принц. Не думай об этом. Просто… просто дай мне почувствовать тебя» Томми вцепился в него – если можно применить это слово к мысленной реальности – и закрыл глаза, сосредотачиваясь. От понимания того, что его упрямый принц и здесь пытается лечить его, отдавая все силы, забыв про самого себя и свое более незавидное положение, Адама окатило жаркой волной благодарности и нежности. Он все равно не мог признаться любимому в поддельности своих недавних мучений – да и так ли поддельны они были? Сосредоточившись на ощущениях – теплые волны омывали его с головы до стоп, успокаивая, убаюкивая – Адам просто наслаждался этой ненастоящей близостью, каждое мгновенье боясь, что она закончится. Это было очень странное свидание: воображаемые объятия, не дарящие тактильных ощущений, еще больше, чем в реальности, соединяли сердца, Адаму казалось, что они растворяются друг в друге, превращаясь в единую, болезненно пульсирующую субстанцию. Мысли метались в голове, так многое хотелось сказать, спросить, хотя бы намекнуть, но оба отлично понимали, что любая ценная информация уже через миг станет известна мерзкому соглядатаю, при одном воспоминании о котором по воображаемому позвоночнику проходила дрожь отвращения. Поэтому им оставалось только – «Люблю», только – «Я знаю, все понимаю», одно лишь – «Держись», «Верь». Доммин проявил чудеса щедрости – или это Адаму, вымотанному его дьявольскими «играми» и убаюканному целебной энергией Томми, показалось, что они пробыли вместе несколько часов, и он задремал в невесомых объятьях любимого. Остаток ночи капитану ничего не снилось, а когда он открыл глаза, судя по часам на стене, было далеко за полдень. Он чувствовал себя на удивление бодрым и здоровым – чуть ли не лучше, чем накануне экзекуции, и неслабо испугался, обнаружив в кресле рядом со своей койкой бледного, взлохмаченного Карпа, с темными кругами под глазами, спящего крепким сном измученного человека. - Эй… Айзек? Просыпайся, ну же! - А… А? Кэп! О, кэп, ну наконец-то! Ты напугал нас. Ты пугал нас всю ночь и потом… Ты не просыпался, и вообще… Ты вообще как? - Я нормально. В полном порядке вроде бы. Но как все прошло? Тебе что-то удалось?.. Небритая и помятая физиономия компьютерного гения расплылась в довольной улыбке. - Я засек их, кэп. Лондон с Эррионом уже проверяют координаты. Теперь они от нас не уйдут.