Волкодав

- Все в порядке, Ацуши. - женский голос убаюкивал и вселял уверенность, что произошедшее лишь кошмар. Но Накаджима понимает - это не кошмар. Это реальность. Глаза больно открыть от слепящего света и от слипшегося гноя на веках. Шея не чувствовалась под тугими повязками и жестким бандажом, и от этого казалось, что его тело стало невероятно тяжелым и неповоротливым. Мягкая ладонь успокаивающе погладила его руку, недвижно лежащую на простынях. Длинные прохладные пальцы растрепали слежавшиеся волосы до боли знакомым жестом, прогоняя боль. - Мария-сенсей. Он сразу узнал ее, несмотря на долгие пять лет разлуки. По серебристо-зеленым глазам, длинной пушащейся во все стороны светло-русой косе, переброшенной через плечо, и искренней улыбке. Но сейчас из-за трех шрамов, покрытых коркой свежей крови, ползущих с правой щеки на забинтованную шею, у нее выходила кривая гримаса. Учитель - это громко сказано для девчонки, что временно подрабатывала в приюте воспитателем. Ей тогда было столько лет, сколько сейчас Ацуши. Мария Семенова едва закончив школу, бросила все - семью, друзей - и пошла в путешествие по миру налегке. Пересекла всю Россию, Монголию и Китай, добралась до Японии. Когда заканчивались деньги, бралась за любую работу и потом вновь отправлялась в путь. Накаджима до сих пор помнит, как глупо дулся на нее, когда она покидала приют в котором провела не так много времени. Не пришел попрощаться, хотя всей душой прикипел к этой искренней девушке. Мария была одной из немногих, кто относился к нему с необычайной теплотой. - Ваше лицо, сенсей... Это же я... Я ранил вас? - он превозмогая боль приподнялся на локтях. Свет и собственные слезы жгли глаза. От осознания произошедшего хотелось забиться в зловонную городскую канаву и там испустить дух, как и предрекали настоятели приюта. Хотелось проклясть всех и вся: мафию, что не оставит его в покое, Дазая, которого не оказалось рядом в нужный момент. Самого себя - жестокого и неуправляемого зверя. Один из шестерок мафии щедро пустил ему в глаза пыль, какой-то новый изощренный наркотик. Ацуши и правда бы превратился в тигра-людоеда, если бы не крупная собака с палевой шерстью, что храбро бросилась на него. Вцепилась клыками в шею, рвала и трепала, но не отпускала, не смотря на то, что тигр бился о стены зданий, пытаясь стряхнуть ее с себя. Толстые когти полоснули по собачьей морде, по ребрам и крупу. Собака лишь болезненно ухнула, не разжимая бульдожей хватки. Все вставало на свои места. Это была она. Мария. - На мне все заживает как на собаке. - отшутилась она, помогая ему сесть на больничной кровати. Длинные серьги, похожие на гроздья рябины, тихо звенели от ее каждого движения. - Вроде бы большой, а все такой же плакса. - Я не плачу! - Ацуши вяло возмутился, позволяя крепко себя обнять, прижимаясь к груди. От ее измятой свободной рубашки из белого хлопка успокаивающе пахло горькими травами, которых он никогда не знал. Домашним теплом и медом, тающим в теплом молоке. Не хотел ее отпускать. Сжимал объятия в ответ до такой силы, что они отзывались болью в суставах. - С возвращением, Мария-сенсей. - Я уже не твой учитель, Ацуши. - девушка играючи потеребила его щеки, заставляя краски вернуться на лицо Накаджимы. - Зови меня по имени. Или просто Волкодавом, как и мой дар. Только ради тебя я и вернулась, глупый тигр. Они оба завались на постель, когда она попыталась его защекотать, заставляя парня охать и цокать языком, то от боли, то от невольно прорывающегося смеха. Дазай, любопытно заглянувший на шум, решил не отвлекать двух оборотней от возни. Все обошлось без жертв, прохожие отделались легким испугом, а дерущихся зверей как магнитом притянуло к Осаму, что в очередной раз пытался утонуть в реке.