Глаза цвета древнего янтаря

Номер в дорогом отеле в центре Берлина. Легкий ветерок из приоткрытой балконной двери колышет невесомую ткань. Тени скользят по стенам и тумбочке, прячутся в открытом стенном шкафу. На кровати, раскинувшись, спит парень. Незаметное движение - и в комнате стало на одну тень больше. И только очень внимательный наблюдатель смог бы заметить, что тьма в углу около кровати стала гуще. В полоску лунного света вышел высокий юноша. Белоснежная кожа, сияющая в серебре. Черная одежда, позволяющая ему сливаться с темнотой. Длинные черные волосы, небрежно лежащие на плечах. Глаза, на миг сверкнувшие темным золотом. С чарующей грацией он подошел к кровати, внимательно вглядываясь в лицо спящего парня. - Ты бы мог быть моим близнецом, если бы нас не разделяли мили и десятилетия, - неслышный шепот в тишине ночи. Он опустился на край кровати и, не прикасаясь, провел пальцами над дредами, лежащими на подушках. - Интересно, а какие они … - не договорил юноша, осторожно беря один локон в руку, и провел им по щеке. - Пушистый, - тихо хихикнул он, выдохнув. *** Погода стояла пасмурная. Тяжелые снежные тучи заволокли небо, и казалось, что до ночи осталось совсем чуть-чуть, хотя было не больше часа дня. Том поплотнее запахнул пуховик, отороченный мехом, и нацепил дежурную улыбку. Машина как раз подъезжала к крытому стадиону, где они должны были выступать. Фанаты и фанатки, дикий ор и давка - такие привычные атрибуты их неожиданной славы. Но сегодня все это раздражало его как никогда. Хотелось поскорее взять в руки гитару и окунуться в любимый мир музыки. -Ну, что? - он окинул быстрым взглядом своих друзей и коллег. Густав, невысокий, плотный блондин. Великолепный ударник. Георг, длинные темно-русые волосы собраны в хвост. Басист. Александр. Их солист. Хрупкий юноша. Длинные белокурые волосы, словно занавес скрывающие пол-лица, огромные голубые глаза. Обладает хорошим голосом и любовью к эпатажу. Сам Том – высокий, с длинными дредами, всегда в кепке и мешковатой одежде, скрывающей его фигуру. - Понеслась, господа? - он хлопнул ладонями по коленям. В этот момент машина остановилась. Поправив большие, на пол-лица очки, он первым вышел из автомобиля, приветственно махая рукой. Взяв маркер из рук телохранителя, он стал подписывать все, что ему подсовывали, иногда даже поднимал голову на фанатов, чтобы подарить улыбку, приклеенную к его губам статусом. И вдруг… Том замер, уставившись на фотографию. Он очень хорошо помнил эту фотосессию. После официальной съемки, группой и по отдельности, фотограф предложил им сняться в немного необычной манере, словно фотомоделям. Соблазнительные позы, минимум одежды. Парни не отказались. Было любопытно, что получится. Вышло даже слишком хорошо. Том помнил испытанный им шок, когда увидел свою фотографию. Это был секс в чистом виде. Широкие джинсы неприлично низко сидят на бедрах, одна рука закинута за голову, вторая ненавязчиво лежит на бедре, большой палец развязно засунут в карман. Он был без кепки, дреды собраны в хвост сзади, часть их лежала на плече. Голова немного повернута в сторону закинутой руки и чуть-чуть опущена. Взгляд. Обещающий…завораживающий…. Александр, заглянув через плечо, тогда выдохнул: - Вау! Но ее просто не может быть в руках… Том медленно поднял голову и сквозь стекло своих очков встретил лукавый взгляд темных глаз. Юноша, такого же, как и он, возраста, с улыбкой смотрел на ошеломленного гитариста, протягивая фотографию. - Откуда? - с трудом выдохнул Том. Тот лишь покачал головой, улыбаясь. Гитарист медленно снял очки и внимательно посмотрел на юношу. Чуть выше него, черные длинные волосы обрамляют тонкое аккуратное лицо. Огромные карие глаза, смотрящие неподдельно весело. - Откуда? - еще раз решительно повторил Том, не обращая внимания на то, что остальные участники группы остановились рядом. Сейчас было очень важно выяснить, откуда у этого странного пугала, раскрашенного, словно девчонка, оказалась эта фотография. - Подпиши мне ее, - тихо проговорил юноша. Том услышал шепот даже на фоне орущей толпы. Каулитц наклонился к парню и так же тихо прошептал, с трудом сдерживая злость: - Только если ты скажешь, где ее взял. Юноша довольно улыбнулся. - Согласен встретиться сегодня? - Где? - решительно бросил Том. - Я заберу тебя из бара отеля после концерта, - юноша усмехнулся, а удивленный Том смотрел, как тот легко проходит сквозь толпу фанатов. - Том, ты чего застыл? - Александр подергал его за рукав. - Нет, ничего, - и снова улыбка, море радости в глазах и спасительная дверь в двух шагах. Первые пару песен на саундчеке Том был погружен в свои мысли, пока сильный толчок Георга в спину не вернул его на землю. Эта история с фотографией его пугала. Дело не в том, что она весьма специфическая: Том был бы даже не против, если бы она засветилась в журналах. Поклонниц стало бы еще больше. Странно и непонятно другое. Это фотография существует только в одном единственном экземпляре. Том сам удалял ее и с фотоаппарата, и с компьютера, с которого ее распечатывал. И распечатка лежала у него в чемодане. - Том, да что с тобой сегодня? - немного обеспокоенно спросил Георг, подходя к гитаристу, - ты снова пропустил свое вступление. Каулитц вздрогнул. - Простите ребята. Дайте мне пару минут, - он снял гитару и, отдав ее технику, покинул сцену. В гримерке, ополоснув лицо холодной водой, он уставился на свое отражение в зеркале, снова вспоминая странного парня с фотографией в руке. Что-то в нем было смутно знакомое… - Том, может, расскажешь, что с тобой происходит? – Георг с Густавом вошли в комнатку. Каулитц перевел взгляд на своих друзей. Хорошо, что в его жизни есть эти люди. Группа - это детище их троих. Давно, еще лет десять назад, едва пальцы маленького Тома впервые коснулись струн гитары, у него родилась мечта о собственной музыкальной группе. Георг и Густав, с которыми он познакомился на второй день после переезда в маленький домик на окраине крохотного городка Лойтше, что под Магдебургом, разделили его мечту, и она стала их общей. Он до сих пор, спустя столько лет, не мог понять причину, побудившую его мать, профессиональную художницу, переехать в это захолустье. Но, как говорится, что ни делается - все к лучшему. Именно в Лойтше она встретила Гордона и снова стала счастливой. А Том именно там сделал свои первые шаги на пути, который привел его сюда, на эту сцену. - Дружище, что такое? – Густав положил руку Тому на плечо. - Да так… странная ситуация какая-то, - Каулитц повернулся к ним. Перед друзьями не надо играть, надевая одну из тысяч масок, что придумала для него продюсерская группа. - Странная, говоришь? Это уже интересно, - Георг привалился к косяку, скрестив руки на груди и приготовившись слушать. - Ага, - кивнул Том, - помните нашу модельную фотосессию? Оба парня кивнули. - Наши фотки в единственном экземпляре остались только у нас, ведь так? - Ну да, Том, ты же сам все удалял, - Георг нетерпеливо поддакнул. - Ну так вот, сегодня мне протянули мою фотку для автографа, - наконец рассказал Том, и выжидающе устаивался на друзей. - Тааак… – протянул Густав, - ее могли у тебя украсть? – медленно высказал предположение самый рассудительный из их тройки. - Гус, чтобы ее украсть, надо знать, что она там есть, - бросил гитарист, - она лежала в моем чемодане с кепками. Лица Георга и Густава стали тревожными. Они хорошо знали, насколько Том оберегает именно этот чемодан. Чемодан с кепками - это единственная вещь, которой он дорожил не меньше, чем своими гитарами. - О том, что фотка лежит… лежала там, знал только я, а теперь и вы. - И вправду странно, - Георг задумчиво почесал затылок. - Может, горничная? - высказался Густав. - Для этого ей надо было полностью вынуть все вещи и отстегнуть подкладку, - Том отрицательно покачал головой, - это очень долго, а до отъезда на стадион мы были в гостинице всего пару часов. - Тогда фотограф? - Спустя три месяца? Непохоже, да и удалял я лично. Он не мог сохранить файл, в этом я уверен, - Том решительно качнул головой. - Ну так что будешь делать? - обеспокоенно спросил Густав. - Он назначил мне встречу в баре отеля, после концерта. - Неудачное время: ты же заснешь, пока будешь его ждать, - Густав покачал головой. Том был любителем поспать, а после концерта, если они не ехали в клуб, особенно. - Вряд ли, уж очень мне интересно, где он нашел эту фотку, - Том решительно прищурился. Тут дверь распахнулась, и в туалет ворвался их солист. - Бля, ну где вы там! Йост уже рвет и мечет, - прокричал он. - Идем, Алекс, мы уже идем, - примирительно проговорил Георг и первым вышел из уборной. Возмущенно посмотрев на оставшихся, Александр вылетел оттуда так же быстро, как и влетел. - Густав, объясни, почему я так его не люблю, - обреченно простонал Том, тяжело вздыхая. - Сразу же, как только пойму, почему я сам его не перевариваю, - подмигнул Гус, - пошли уже, а у то Дэвида случится приступ. - Ну и пусть. За то, что он нашел нам такого певца, - Том злорадно усмехнулся, - возможно, тогда мы с чистой душой сможем выгнать его обратно туда, откуда он свалился на наши головы. - Не будь букой, он неплохо поет, - Густав старался немного успокоить их гитариста. Том всегда был лидером группы. Он ее создал, он ее раскручивал, используя связи отчима, который был не против продюссировать талантливых ребят. Но с появлением Александра он не то, чтобы потерял свое лидерство, нет, просто этот сладкоголосый юноша был совсем не тем человеком, которого хотел видеть в своей группе Том. Но когда они подписали контракт со студией, Каулитц потерял право оспаривать решение продюсеров. И Александр на том прослушивании был лучшим. Но в их компанию он все равно не вписался, да и не старался это сделать. - Просто все песни выходят слишком слюнявыми, - Том скривился. - Но девочки до 16 это любят, - подмигнул ему ударник, намекая на его имидж ловеласа. - Никогда не страдал педофилией, и девочки до 13 меня не возбуждают, - хмыкнул Том, толкая друга в плечо. - А мальчики? - Гус! Ты сейчас получишь! - возмущенно крикнул Том, кидаясь на Густава. - Каулитц! - раздался злой окрик. Том медленно расцепил руки на шее ударника и сделал шаг назад, поворачиваясь на голос. - Да, мистер Йост? - спокойно спросил он. - У нас концерт через 5 часов, а ты тут х***й страдаешь. Марш на сцену репетировать! - кричал продюсер. За три года совместной работы они неплохо изучили друг друга и прониклись невольным уважением. Оба - упорные и целеустремленные, трудоголики до мозга костей. Просто сегодня Дэвид устал: Александр, небось, опять полдня ныл на тему или плохого макияжа, или невкусной еды, или еще какой-нибудь ерунды, которую этот юноша считает способом выжить его из группы или унижением его личности. И мужчина сорвался. И Том, и Густав это хорошо понимали. Они лишь коротко кивнули и поспешили на сцену. Дальше саундчек проходил гладко. Аппаратура настроена, сцена готова к предстоящему шоу. Они закончили за 2 часа до концерта. Том, Густав и Георг побрели в гримерку. Им было привычно проводить время перед концертом вместе. Нервничать или нет, но втроем. Подойдя к двери, они услышали где-то дальше по коридору капризное: - Дэвиииид! Георг хмыкнул. Том криво улыбнулся. А Густав тихо сказал: - Мне иногда становится жаль его. - Он был одним из тех, кто одобрил кандидатуру Александра. Пусть теперь отдувается, - проговорил Том, разваливаясь в кресле. Смех смехом, но Дэвида и вправду иногда становилось жаль. Этот худосочный кошмар мог достать кого угодно. - Но стоит признать, что он профессионал, - рассудительно добавил Густав. - Это да, - обреченно выдохнул Том, закатывая глаза, - но вне сцены я просто не могу его видеть. Каулитц расположился в кресле около стены. Георг уютненько устроился на диване, начиная засыпать. Он, когда волнуется, всегда дремлет: видимо, это помогает справиться с нервами. Густав принялся за обновление лейкопластыря на пальцах, методично отрывая и наклеивая новые полоски. Где-то через час пришла Наташа, их гримерша. Минут 20 - и парни готовы к концерту. - А как там Наше Величество? – улыбаясь, спросил Том, поправляя кепку. - Не знаю, у него новая гримерша, - радостно сказала девушка. - Что ты на этот раз сделала не так? - ехидно вставил Георг. - Слишком больно щипала брови, - проговорила она, изображая капризный, недовольный голос их солиста. - Ты рада? – с улыбкой спросил Густав. - Безумно. Вы даже не представляете, насколько, - счастливо выдохнула Наташа, окидывая напоследок профессиональным взглядом свою работу, - вы готовы, мальчики. Удачи! - Все еще мальчики, - недовольно протянул Том, притворно заигрывая с девушкой. - Даже спустя 10 лет, - она послала им воздушный поцелуй и вышла из комнаты. - Я рад, что она от него освободилась, - проговорил Каулитц, беря в руки любимую гитару. Наигрывать перед концертом свою самую первую песню, которую они сочинили все втроем, стало уже традицией. Шоу прошло великолепно. Зал встречал аплодисментами каждую песню, подпевая и даря своим кумирам море радости и восхищения. Том начал вступление их финальной песни. Она была об обреченности мира, погруженного в ненависть; но тонкий зеленый стебель надежды спасет если не всех, то очень многих. Слова этой песни написал Густав после того, как умерла от рака крови его очень хорошая подруга. Болезнь и ненависть. Боль и отчаяние. Вот что звучало в строчках этой песни, но то, с какой улыбкой эта девушка шла по жизни, с какой безграничной щедростью делилась своей добротой и любовью, спасало от горя. Гитарист повернулся к залу и от неожиданности чуть не перестал играть. В толпе фанатов, совсем рядом со сценой, напротив Тома, неподвижно стоял тот самый юноша. Каулитц так хорошо его видел, что заметил и чуть прищуренные глаза, и легкую улыбку в уголках губ. Юноша, поймав его взгляд, приветливо качнул головой и сверкнул темно-желтыми глазами. Том на миг отвлекся на гитару и, подняв от нее взгляд, не смог найти взглядом этого странного парня. Вокруг - только беснующийся океан неиствующих фанатов. *** Как Георг и предсказывал, Том уснул, дожидаясь незнакомца. Пробыв в баре пять минут и устав сидеть на высоком стуле перед стойкой, он вернулся в вестибюль и очень удобно устроился в огромном черном кожаном кресле. Рядом стояла кадка с пальмой и скрывала его убежище ото всех. Он заснул, едва ему принесли чашку кофе. Вильгельм с легкой улыбкой рассматривал спящего парня. Том почти утонул в кресле, руки лежали на подлокотниках, ноги по привычке широко расставлены. - Спи, - тихо прошептал брюнет, добавляя немного наваждения в сон усталости. Он сходил к портье, забрал ключ от номера Каулитца и, легко подхватив его, повел в номер, изображая, что помогает слегка подвыпившему другу, который заснул у него на плече. Вильгельм уложил его на кровать, стянул кепку с шапкой, кроссовки, толстовку и укрыл одеялом. Юноша сел рядом с Томом и осторожно коснулся щеки спящего. - Я не знаю, кто ты, хотя выяснил о тебе все… даже то, когда ты потерял свой первый молочный зуб, - он тихонько хмыкнул, - твоя мама сохранила много твоих вещей и своих воспоминаний… Я не знаю, какой ты, но вся твоя сущность живет во мне… Я не знаю, кем стану для тебя, но ты навсегда останешься солнечным светом, неожиданно согревшим меня холодной бесконечной ночью… Вампир медленно наклонился к лицу Тома, но позволил себе прикоснуться губами к губам юноши, лишь став туманом. *** Вильгельм несся по коридору старинного замка. Противоречивые желания раздирал и его разум. Хотелось вернуться в ту комнату и остаться рядом с тем, кто сводил с ума одним своим существованием на земле. И в то же время, хотелось исчезнуть далеко-далеко, чтобы не чувствовать эхо ударов его сердца у себя в груди. Вампир не понимал, что с ним происходит, и это его пугало. - Вильгельм, - раздался голос Сира, и молодой вампир замер. - Да, мой повелитель? – Вильгельм склонил голову перед одним из Старейших вампиров и главой клана немецких земель. - Что с тобой происходит? - А можно я не буду рассказывать?- неожиданно по-детски жалобно прозвучал голос 120-летнего вампира. Сибел коротко улыбнулся и кивнул, тряхнув белоснежными волосами. - Какой же ты еще… человек. *** Вильгельм зашел в свою комнату и, привалившись спиной к двери, медленно съехал на пол. Это оказалось неожиданно больно… почти дышать… почти жить… А он только-только привык быть неживым. Не слышать своего дыхания, не чувствовать пульсации крови в венах. И не чувствовать боли в душе, которой уже и нет, когда видишь, что снежинки не тают на ладони. Вильгельм только-только к этому привык, но тут появился Он… И зачем вампиру ходить на концерт рок-группы? Хотелось приобщиться к современной культуре? Лучше бы в музей пошел. Он встал недалеко от сцены. Сначала появился ударник, потом длинноволосый басист, потом солист, подошедший к микрофону, а потом… потом Вильгельм впервые за 120 лет захлебнулся совершенно ненужным ему воздухом. Все полтора часа он простоял неподвижно, не отрывая жадного взгляда от гитариста, видя только его… полностью и словно отдельными кадрами. Закушенная губа с тонким металлическим колечком в ней… Капли пота, словно нехотя стекающие по изогнутой шее… Запрокинутая, словно в экстазе, голова… Прикрытые от наслаждения глаза… Он отдавался музыке настолько самозабвенно, что эта капризная дама просто не могла не соблазниться. Мелодия, льющаяся из-под его ловких пальцев, завораживала всех до единого. Другие люди, стоящие на сцене, были всего лишь дополнением... обрамлением его музыки. Глядя на него во все глаза, впитывая его образ всеми доступными ему средствами, Вильгельм понимал, что он его жаждет. Не его крови, а его самого, полностью и без остатка. Чтобы он так же отдавался ему, как сейчас совершенно бесстыдно любил свою музыку, свою даму. Вампир хотел сам отдаваться ему так же, растворяясь в его запахе, самом изысканном аромате, который он чувствовал в своей жизни, растворяться в жарком дыхании, наполненном стонами и хриплым именем, плавиться в его сильных руках, и не важно, что Вильгельм сильнее: для Него он будет каким угодно. Он уходил с концерта, словно пьяный, погруженный в себя, утонувший в этом новом, только что родившемся внутри него чувстве, появившемся, стоило ему на мгновение поймать взгляд этого человека. И не сразу он услышал стук сердца. Еще труднее ему было осознать, что это не его мертвое сердце вдруг решило ожить, это пульс живого эхом отдавался в его мертвой груди. - Теперь ты еще и живешь во мне… - обреченно прошептал он. *** - Ты еще такой человек, мой мальчик. Боюсь, ты не сразу оценишь тот дар, что так неожиданно подарила тебе вечность, - Сибел вошел в свой кабинет и, налив кроваво-красного вина в бокал на высокой ножке, сел в кресло около пылающего камина. - Когда глаза цвета древнего янтаря встретят взгляд предназначенного… - тихо произнес он слова старше его самого. Каждый вампир желал узнать продолжение этой фразы. Но древнее сказание откроется только тому, кому он предназначено. Сам Сибел не успел его прочитать. Кристабель, его предназначенную, сожгли на костре, когда пылал огонь инквизиции по всей Европе. Он не успел! Не спас! Хрупкое стекло лопнуло в руке, и капли крови, смешиваясь с вином, стали медленно стекать по бледным пальцам на белоснежный ковер. Сибел утопил Европу в крови, желая остудить обжигающую безумием боль. Но это не помогло. А когда кровавая пелена спала с его глаз, он осознал, что заработал репутацию, которая позволила ему стать главой клана немецких вампиров, одних из самых жестоких и сильных, символом которых был белоснежный волк. - Удачи тебе, мой мальчик. Вечность, наполненная болью, в два раза длиннее. * * * Том проснулся от голоса Samy Deluxe. Зря он поставил любимую песню на номер Дэвида. Хотя так он может слушать ее чаще всего. С трудом нащупав мобильник на тумбочке, он поднес его к уху. - Да, – ответил он хриплым ото сна голосом. - Том, я жду тебя в 10 часов в холле. Вещи собери, Саки заберет. - Я еще… - Спишь, я знаю, поэтому и звоню тебе за ДВА часа до выхода, - Дэвид знал своих подопечных как облупленных, все их привычки и желания. Это знание он считал залогом хорошей работы. - Угу… - И тебе доброе утро, Том, - весело бросил продюсер, отключаясь. Том кинул телефон на кровать и довольно потянулся всем телом. Впервые за несколько месяцев он, наконец, выспался. Но на середине движения замер. Что-то было не так. Что-то определенно было не так. Только выбравшись из кровати, Том заметил, что спал одетым. И еще… он хорошо помнил концерт, бар с крайне неудобными стульями, потом уютное кресло и… все. Он не помнил, как попал в номер. И еще, он не дождался того странного парня. - Вот черт, фотка у него осталась, - Том медленно разделся по пути в ванную. Прохладный душ освежил тело и придал бодрости. Вернувшись в комнату и вытершись по дороге, Том кинул полотенце на кровать и уже повернулся к своему чемодану, как увидел фотографию. Не веря своим глазам, он подошел ближе. Да, та самая. А рядом на белом листочке красовалась короткая фраза: «Жаль, что ты так мне ее и не подписал». - Да кто же ты такой? – в сердцах бросил Каулитц. Схватив фотографию, он уже собирался ее порвать, но остановился, заметив, что на обороте что-то написано. Юноша перевернул ее и с удивлением прочитал: «И не смей ее рвать, я приду за ней и твоим…» Том рассмеялся. «А это забавно, действительно забавно. Интересно, на слово «автограф» ему времени не хватило?» Парень быстро оделся, спрятал фотографию в тот же чемодан, подумав, что нет смысла перепрятывать фотографию в другое место: все равно непонятно, как тот чудак смог ее получить. *** Почти неделю Том, чувствуя себя идиотом, высматривал его в толпе фанатов перед отелем или концертным залом, в бушующем море перед сценой. Не признаваясь самому себе, что хочет его увидеть. А потом, рассердившись на себя окончательно, перестал заниматься этой ерундой. Да и Дэвид постоянно напоминал ему, что слова-то к новому альбому есть, а вот музыки еще нет. Бесконечный европейский тур подходил к концу, еще три концерта и все. Они снова в родной Германии. Том сидел на диванчике в vip-зале ночного клуба. В одной руке сигарета, в другой бокал с виски. Парень, делая глоток за глотком, чувствовал, как расслабляется тело, как уходит напряжение последних дней. - Том!!! Привет, - к нему подошла красивая блондинка. - Мишель, - Каулитц поднялся, приветствуя девушку, нежно целуя в губы, - какими судьбами? - У меня тут съемки. Вот решила развеяться немного, - девушка достала тонкую сигарету. Том по-джентельменски поднес зажигалку. - Пошли ко мне, Том, мы так давно не виделись, - девушка, прижалась к нему, скользнув ладонью по обтянутому джинсой бедру. Парень наклонился, целуя ее в шею. - Конечно, детка. - Я не детка, - притворно возмущенно бросила Мишель, поднимаясь. - Это было здорово, - прошептала девушка, затянувшись, чувствуя, как никотин растворяется в крови,- но, думаю, что это надо прекратить. - Согласен, - Том, выдохнул дым, - ты уверена? - Уверена, Том, уверена. - Тебе не хватает моей славы? - усмехнулся Каулитц, неожиданно почувствовав облегчение. - Как раз хватает, - Мишель перевернулась и, положив руки на грудь парню, внимательно посмотрела на него, - быть постоянной девушкой одного из самых любвеобильных звезд немецкого небосклона интересно. У людей это вызывает либо жалость, либо восхищение. Только мой внешний вид склоняет чашу весов то в одну, то в другое сторону. Это позволяет быть в тонусе. Но, Том, думаю, что нам пора расстаться… Каулитц потушил сигарету и серьезно посмотрел на свою девушку. С Мишель они познакомились почти год назад, на какой-то вечеринке. Их группа уверенно собирала награды. А Мишель только-только вошла в этот звездный мир. Они сразу как-то сошлись. И хотя большой любви между ними не возникло, им было интересно вместе. Том помогал ей приобретать все большую известность хотя бы тем, что часто позволял папарацци фотографировать себя вместе с ней для обложек или светской хроники популярных и самых читаемых журналов. Ее карьера модели развивалась успешно. Иногда они пересекались на вечеринках, встречи перетекали в хороший, ни к чему не обзывающий секс. Они хорошо проводили время вместе, но дружбы и классного секса для нормальных отношений было катастрофически мало. - Том, ты - мой друг и очень дорог мне, но чего-то большего я уже не хочу, - Мишель неловко улыбнулась, кутаясь в простыню. - Спасибо, милая, - неожиданно легко улыбнулся Том, крепко целуя девушку в губы. - И тебе, - Мишель захихикала, обнимая его. Парень выбрался из кровати и быстро оделся. Девушка, закутавшись в простыню, смотрела, как одежда скрывает красивое тело, прощаясь с любовником и веря, что не потеряла друга. - Том, я для тебя на многое готова. - Даже прикрывать, если я влюблюсь в парня, - со смешком кинул Каулитц, и тут же замолчал, не веря, что смог такое сказать. - Даже прикрывать, - весело засмеялась Мишель, кидаясь ему на шею, - извращенец. Она проводила его до входной двери. - Звони в любое время, если захочешь поговорить, - прошептала девушка на прощание, снова обнимая парня. - Конечно, милая, - Том ласково коснулся губами ее лба, - надеюсь, ты найдешь себе классного парня… хотя он вряд ли будет лучше меня. - Нахал, - она шутливо стукнула его по плечу, отодвигаясь. - До свидания. *** Том вышел на улицу, радостно улыбаясь. Неожиданно ему стало легко. Не то, чтобы эти отношения его тяготили, но теперь он чувствовал себя намного лучше. Вернувшись в отель, он разделся, побросав одежду на пол, быстро принял душ и уже через 15 минут с блаженным стоном растянулся под одеялом. Незаметное движение воздуха - и вот уже около кровати стоит высокий молодой человек. Вильгельм снял плащ и ботинки и аккуратно устроился рядом с Томом, внимательно рассматривая улыбающегося во сне юношу. - Ты такой счастливый, - прошептал он, гладя воздух в миллиметре от щеки Тома. Он наклонился и жадно втянул воздух. Запах геля для душа и неповторимый аромат его кожи. И тут в тишине номера раздалось еле уловимое рычание. Вампир не сразу понял, что привело его в такую ярость. Он еще раз глубоко вздохнул. Пахло женщиной и сексом. Принюхиваясь, он нашел источник запаха: одежда Тома, раскиданная по полу. «Мой!» - прошептал вампир, неспешно раздеваясь трясущимися от ярости руками. Мгновение - и в центре комнаты, громко рыча, замер волк. Скользнув тенью, хищник яростно вцепился в ткань, раздражающую его таким отвратительным запахом. С каждым оторванным куском хлопчатобумажной ткани или джинсы из него уходила ревность и злость. «Мой! Будешь только моим!» Лишь когда от одежды Тома остались только лоскутки, Вильгельм снова обратился в человека. Не спеша одевшись, вампир снова склонился на спящим. «Больше у тебя никого не будет», - мысленно пообещал он. И, наполнив водой вазу, которую нашел в номере, с мстительной улыбкой опрокинул ее на юношу. - Что за черт! - заорал Том, подскакивая на кровати. Он быстро нащупал выключатель бра и ошарашенно замер. Его номер превратился в свалку. Вся одежда, которую он по привычке бросил на пол, превратилась в мусор. Спасибо, хоть кепку не тронули. - Что здесь произошло? - тихо прошептал он, оглядываясь. Мокрая постель, стеклянная ваза около кровати. И разноцветные лоскутки по всему номеру. Том смотрел на все это и чувствовал, как по спине распространяется противный озноб. Было очень неприятно осознавать, что он спокойно спал, пока кто-то яростно раздирал на куски его одежду. У Каулитца возникло сильное желание сбежать в номер к кому-то из друзей. Но, представив себе не всегда добрые шуточки Георга, которые ему придется выслушать утром, он решил, что лучше останется у себя. Выключив свет, Том наощупь вернулся в кровать и устроился на сухой половине. Спать резко расхотелось. Каулитц пытался понять, кто мог устроить подобное. И на ум почему-то приходил только один человек. - Увижу - разбитым носом не отделаешься, - пообещал Том, злорадно ухмыляясь в потолок. Приняв решение, он тут же спокойно заснул. Утро началось как обычно. Со звонка «любимого» продюсера. - И не надоедает тебе каждое утро звонить? – сонно пробормотал Том в ответ на бодрое приветствие. - Зато мне не надо лично вытаскивать тебя из кровати. Так, напоминаю: через три часа интервью в прямом эфире, вопросы и ответы я дал тебе еще вчера. Прошу ознакомиться. - Хорошо, - Том отключился и открыл глаза, надеясь, что весь беспорядок в комнате ему приснился. Не повезло. Все выглядело так же, как и ночью. Каулитц раздраженно застонал. А эта футболка была одной из его любимых. *** Вильгельм внимательно рассматривал юношу на экране. Наблюдал за выражением его глаз, немного резкими движениями рук, вслушивался в голос, отмечая нервные нотки, недоступные пониманию всех остальных, кто был рядом с ним. - Разозлился… и испугался? Нет, не надо… мой... – вампир закусил губу, не желая даже вслух называть Тома так, как ему хотелось, - не надо меня бояться. Он зевнул, с трудом борясь с сонливостью. Дневной сон для вампира еще никто не отменял, но программы с Ним показывали только днем. Ведущий: - А как ваша личная жизнь? Том искушающе улыбнулся: - Я расстался со своей девушкой. И теперь открыт для новых приключений. - Думаю, ваши фанатки были рады это услышать. Гитарист приложил два пальца к козырьку и легко поклонился в камеру. Вильгельм поймал его взгляд на экране и прошипел: - Будут тебе новые приключения, уж это я обещаю. Дождавшись окончания программы, он выключил телевизор и свернулся калачиком на огромной кровати в своей берлинской квартире, позволяя сну обнять его мягкими пушистыми лапами. Тяжелые шторы на окнах, прячущие хозяина квартиры от обжигающих лучей солнца. Все яркое и воздушное, пушистое и невесомое. Вильгельм никогда не любил темные цвета. Вся квартира была просто напичкана разнообразной электроникой. Холодильник, полный пакетов с кровью, на кухне; плазменная панель в спальне; в огромной гостиной Play Station3 c очень удобным креслом напротив. Вильгельм надеялся, что Тому понравится здесь… в этом кресле… в этой квартире… в этой постели, на голубых, словно небо, шелковых простынях. Когда его Сир впервые увидел эту квартиру, то со снисходительной улыбкой обозвал ее манежем младенца. *** Возможность пообщаться со странным парнем представилась очень скоро. Том в одиночестве сидел в гримерке. Последний в этом туре концерт закончился оглушительными овациями. Они три раза выходили на бис. После концерта группа вышла на авторграфсессию, стараясь никого не обидеть. И сфотографироваться, и обняться, и подписать протянутый плакат, и улыбнуться. Потом они снова вернулись в свою гримерку. Александр тут же убежал к Дэвиду, то ли жаловаться, то ли что-то выпрашивать. Георг с Густавом ушли на сцену наблюдать за тем, как разбирают декорации и как убирают в чехлы аппаратуру. А Том остался в комнатке. Откинувшись на спинку дивана, он вспоминал яркие моменты концертов этого тура, наслаждаясь исполнением мечты. Своя группа, успех, скоро выходит третий альбом. А потом еще один тур… и еще… жизнь продолжалась, и планы были расписаны на годы вперед. Он гордился собой и своими друзьями. Погруженный в счастливую мечтательность, Том ничего не замечал вокруг. Вильгельм с нежностью, тщательно скрываемой в уголках глаз, рассматривал улыбающегося парня. Вежливо кашлянув, вампир наблюдал, как Том медленно открыл глаза, повернув голову к нему. Каулитц был уверен, что знает, кого сейчас увидит. О да, перед ним стоял именно тот странный черноволосый юноша, постоянно и непонятно чем его смущающий. Вампир легко ему улыбнулся и сказал: - Я пришел за автографом, как и обещал, - и протянул Тому его фотографию. Про себя поражаясь наглости этого парня, Каулитц медленно встал и, резко замахнувшись, ударил. Но кулак не встретил сопротивления, и Том по инерции начал падать. Юноша отстраненно подумал, что нос будет разбит сегодня именно у него. Но у самого пола его поймали сильные руки, резко поставили на ноги, и Том утонул в кипящем янтаре. Жажда, необходимость, мучительная потребность в глазах парня сбивала с толку и находила неожиданный отклик в душе музыканта. Медленно, не осознавая, что он делает, Том наклонялся к лицу парня. Он замер в миллиметре от его губ. Глубоко вздохнув, Каулитц почти по слогам прошептал: - Что, мать твою, я делаю? Он сделал шаг назад, уходя из зоны магнетического притяжения янтаря. Вильгельм глаза с трудом закрыл, давя в себе стон разочарования. Не спеша поправил плащ, стряхнул невидимую пылинку с рукава и снова поднял взгляд на Тома. Гитарист поразился ставшим вдруг холодными глазам и скучающему выражению лица. - А что ты делаешь? - бесстрастно спросил Вильгельм, скрещивая руки на груди. Том напряжено замер перед ним, стараясь не думать ни о том, что он только что собирался сделать, ни о том, каким притягательным оказался аромат этого незнакомого парня. Он закусил губу и сделал еще полшага назад, мечтая стереть с лица ужас и попытаться спокойно ухмыльнуться. Вильгельм с ехидно приподнятой проколотой бровью наблюдал за сменой эмоций на лице, к которому до дрожи в руках хотелось прикоснуться. Самодовольная улыбка, мелькнувшая на губах брюнета, мгновенно отрезвила и разозлила Тома. Он выпрямился и точно так же скрестил руки на груди. - А … Но он не успел ничего сказать, потому что дверь распахнулась, и в гримерку зашли Густав с Георгом. - Том, знаешь… - начал было басист, но, увидев незнакомого парня, тут же замолчал. - Не знаю, Георг, - Каулитц улыбнулся, с тайным облегчением отводя взгляд от холодных глаз. Губы Вильгельма изогнулись в приветственной улыбке. - А я вот тут автограф зашел попросить, - и он протянул все ту же фотографию Тома уже басисту. Георг неуверенно посмотрел на фото. - У меня… - У меня есть, - кивнул вампир, протягивая маркер. Георг расписался и протянул фото обратно. - Густав, а можно? - Вильгельм так хорошо играл восхищенного фаната, что Тому оставалось только удивляться. Шаффер молча расписался, сосредоточенно глядя в лицо незнакомцу. Вампир, не обращая внимания на этот взгляд, снова протянул фотографию Тому. Пришлось расписаться. - Я все же получил твой, - он помахал фоткой и, сверкнув довольной улыбкой, вышел за дверь. -Том, а тебе ничего не показалось в нем странным? – спросил Густав, задумчиво глядя на только что закрывшуюся дверь. - Нет, - Том внимательно посмотрел на друга. Он уже привык, что Густав всегда видит или замечает больше, чем они с Георгом. - Он похож на тебя как две капли воды. - Не заметил, - возмущенно фыркнул Том, стараясь сделать так, чтобы друзья не заметили его замешательства. Его же с самого начала что-то смущало в этом парне. Теперь все встало на свои места. - А ведь точно, - подтвердил Георг, с интересом рассматривая своего друга, - ты не рассказывал, что у тебя есть брат-близнец. Да еще и посимпатичнее тебя будет, - подколол он напоследок. - Ты хочешь сказать, что я урод? - угрожающе прошипел Том, медленно надвигаясь на Георга, - я же тебе сейчас… пробор испорчу! – пообещал он, протягивая к Листингу скрюченные, словно птичьи когти, пальцы. - Аааа!!! Помогите! – в притворном ужасе заорал Георг, прячась за спину Густава. - Детский сад, - покачал головой ударник, поправляя кепку. Вдоволь нахохотавшись, друзья упали на диван, наслаждаясь теплой тишиной. - Ребят, а у нас отпуск, - проговорил Том так, словно только что об этом узнал. - Здорово, - хмыкнул Георг, предвкушая высоченные вершины Альп, слепящее солнце и крутой склон под ногами. - Точно, - отозвался Шаффер. - Океан, коктейли и никого вокруг, - улыбнулся Том, - Мальдивы. - Без девочек? - подколол Листинг. - Тем более без них. - А что произошло у вас с Мишель? – осторожно спросил Густав. Он не совсем понимал их отношения, но никогда не лез с вопросами, а теперь надеялся, что уже можно. - Девочка повзрослела, - легко улыбнулся Том, - и мы решили остаться друзьями. - Ты как?- Георг сочувствующе посмотрел на друга. - Хорошо. Вместо девушки у меня теперь есть еще один друг. Так что я очень даже хорошо. - Это здорово. А теперь вернемся к тому странному парню, которого мы тут застали, - Густав поудобнее устроился на диване и серьезно посмотрел на Тома. - А что с ним? - тот непонимающе пожал плечами. - Это ведь тот самый, что украл у тебя фотографию, - и это не было вопросом. - С чего… Тут дверь открылась, и к ним зашел Дэвид. - Ну что, господа, отпуск! - Дэвид. Давно не виделись, где Александра потерял? - ехидно протянул Георг. - Да… Да... я все понимаю. Лучше порадуйтесь, что вы меня месяц не увидите. - Дэйв, ты просто не представляешь, насколько мы тут все счастливые. Но если тебя мы любим, - мужчина покивал головой, соглашаясь, - то Алекса мы готовы не видеть хоть до конца жизни. - Надеюсь, после месяца отдыха вы станете лучше… да ладно, я все понимаю, - повторил он. - Поехали в отель. Ваши билеты у меня, разъезжаться из отеля будем завтра. - Поехали. А Алекс где? - Том медленно поднялся. Он был очень рад, что не пришлось продолжать разговор о том парне. Потому что даже одна мысль о нем вызывала раздражение, и Тому не хотелось думать о причине этого дискомфорта. - Наш фронтмен уже давно в отеле, принимает ванну, - Дэвид тяжело вздохнул. - Откуда такие подробности? - усмехнулся Том, идя рядом с продюсером по коридору. - Успел позвонить, - устало проговорил Дэвид уже с переднего сиденья машины. На следующее утро друзья попрощались, не обещая скучать, радуясь этой предстоящей разлуке и возможности отдохнуть друг от друга. *** На острове было именно так, как и мечтал Том: океан, коктейли с зонтиками, никаких фанатов вокруг и… дикая скука. Первый день парень отсыпался, второй провел на пляже, а на третий, встретив закат на берегу, ушел в домик собирать вещи. И через пять дней после начала отпуска снова был в Германии. Родина встретила зимними дождями и слякотью. Том поселился в небольшом частном отеле в старой части города. Всего шесть номеров на втором и третьем этажах. На первом была большая гостиная с настоящим камином, несколько удобных кресел и парочка небольших диванчиков, которые создавали домашний уют. Его номер был единственным на третьем этаже, под самой крышей. В обеих комнатах были покатые потолки. Гостиная с камином, точной, но уменьшенной копией того, что находился на первом этаже, два кресла перед ним, круглый стол с двумя стульями около окна с широким подоконником, большой резной комод и парочка городских пейзажей на стенах. Спальня была поменьше, с двумя окнами на потолке, в которые по ночам, если повезет, можно было увидеть звезды. Большая и очень удобная кровать, тумбочка с лампой рядом, шкаф для одежды - вот и вся обстановка. Каждый день Том долго гулял по улицам. Достаточно не надевать кепку и скрыть лицо под капюшоном толстовки, и никто не узнает. Он вглядывался в лица людей, спешащих домой. Рассматривал празднично украшенные витрины. Вдыхал аромат Рождественских сладостей около кондитерских. Это был тот отдых, о котором он мечтал, даже не догадываясь об этом. Он пережидал дождь в маленьких уютных кафе, согревая руки о чашку горячего кофе. Он радовался солнечным лучам, иногда прорывающим серую завесу облаков. И в голове рождалась мелодия. Он записывал ноты на салфетках в кафе. На обратной стороне только что принесенного счета. На купюре, которую нашел в кармане. Ему было уютно в зимнем городе. Он сам не понимал почему, но это было так. Его даже не раздражало ощущение того, что кто-то за ним постоянно наблюдает. Наоборот, от этого взгляда было тепло, и смутная тень неожиданного одиночества мгновенно исчезала, стоило ему только выйти на улицу. Сочельник. Том уже позвонил маме, поздравил с Рожеством и сказал, что непременно привезет подарок, когда заедет домой после Нового года. Пока он гулял по городу, хозяйка гостиницы украсила его комнаты. На столике около окна появилась маленькая искусственная елочка, просто и по-домашнему украшенная. На каминной полке красовалось несколько свечек. В комнате царил аромат хвои и праздника. Тома пригласили присоединиться к праздничному ужину, который хозяйка с мужем накрывали для нескольких постояльцев, но он вежливо отказался: в этот вечер ему не хотелось компании. Хотя… Он весело улыбнулся, увидев около своей двери бутылку вина, затейливо украшенную тонкой ярко-красной лентой. Все-таки в этот вечер у него будет компания. Парень зашел в номер, по телефону заказал праздничный ужин на двоих, нисколько не сомневаясь, что странный гость вскоре постучится в дверь. Пока он был в душе, принесли заказ и сервировали стол. Переодевшись в недавно купленные футболку и джинсы, стараясь не задумываться, зачем он это делает, Том налил себе вина из подаренной бутылки. Едва он сделал первый глоток, как раздался тихий стук. С трудом пряча улыбку, он распахнул дверь и снова, как тогда, в гримерке, утонул в кипящем янтаре. - Проходи, - он отступил назад, открывая проход. Вильгельм медленно наклонил голову, не отпуская взгляда Тома. - Благодарю, - тихо прошептал он, делая шаг к Каулитцу. Вампир проскользнул так близко, что кончики его волос мазнули по парня щеке. - Как тебе вино? - спросил брюнет, осматриваясь в комнате и замечая наполненный бокал. - Неплохо, - улыбнулся Том, - вот только я ничего не понимаю в винах. - Я так и думал, - вампир замолчал и внимательно посмотрел на парня. - Меня зовут Вильгельм, - добавил он спустя несколько секунд тишины. - А меня Том, - гитарист улыбнулся и жестом пригласил за стол. Вильгельм поклонился и сел напротив Каулитца. - Я знаю, Том, - серьезно проговорил вампир, смакуя короткое имя, и тут же ехидно улыбнулся, - сложно не знать имени гитариста, по которому сходит с ума вся Европа. - Ты поэтому здесь? - Том пригубил вино, откинувшись на спинку стула и рассматривая юношу напротив. Густав все же был прав: они и вправду очень похожи. Словно в зеркало смотришься. - Нет, - вампир так же спокойно смотрел на человека, впервые за очень долгое время открыто. Так близко, что внутри все сжималось от желания прикоснуться пальцами к нежной коже на щеке, лизнуть пока спокойно бьющуюся жилку на шее, поцеловать влажные от коллекционного вина губы и жарко прошептать на ухо: «Мой, ты только мой». Сейчас ему не хотелось вспоминать, как он сходил с ума в своей квартире все пять дней, что Том был слишком далеко от него. Так далеко, что даже эха сердца не было в груди. - Расскажи о себе, - попросил Том. Его смущал взгляд этого парня. Темный и в тоже время очень светлый, обжигающий, страстный. И… голодный. И Вильгельм, улыбнувшись, немного рассказал о себе, утаив бОльшую часть правды. Он - сын очень богатого человека, живет в свое удовольствие, любит путешествовать, наслаждается искусством, балуется живописью и пишет стихи. Ведет жизнь золотого мальчика. Звучало это правдиво и красиво, но Том не верил. Глаза цвета древнего янтаря, смотрящие на него, не могут принадлежать пустоголовому плейбою. Эти глаза слишком многое видели, слишком многое пережили. Даже если Вильгельм сейчас беззаботно улыбался, тень боли мелькала в их глубине. Вампир наклонился и осторожно коснулся ладони Тома, лежащей на столе. Парень вздрогнул, но руку не убрал. Он посмотрел на тонкие бледные пальцы, медленно гладящие его кожу, и поднял глаза на Вильгельма. - Что ты от меня хочешь? - тихо спросил он. Вампир сильнее сжал руку юноши и прошептал, твердо глядя в глаза: - Всё, что ты захочешь мне дать. Том поднял вторую руку и осторожно коснулся пальцами лица Вильгельма, поражаясь тому, с какой готовностью тот прижался щекой к его ладони. Удивляясь нежности и радости, промелькнувшим в его глазах за миг до того, как он их закрыл. - Я ни в чем не уверен, - прошептал Том, отгоняя мысли о том, что он только что серьезно задумался об отношениях с ПАРНЕМ. Вильгельм открыл глаза и отстранился от ладони, подарившей ему мгновения солнечного света. Поцеловав кончики пальцев, он положил руку Тома на стол и, улыбнувшись, тихо сказал, глядя в его испуганные глаза: - Я подожду. Вампир встал из-за стола и подошел к Тому. На мгновение замешкавшись, он невесомо коснулся губами непокрытой головы и вышел из номера. Том обернулся, лишь услышав стук закрывающейся двери. - Что же ты, Каулитц, творишь? - обреченно прошептал он, залпом допивая вино из своего бокала. Ужин остыл, и есть уже не хотелось. Все мысли перепутались в его голове. В замешательстве Том ходил из угла в угол, не веря тому, что только что произошло в этой самой комнате. Он уже не задумывался обо всех странностях, связанных с этим парнем. Почему-то он принял их как само собой разумеющееся для Вильгельма. Потом… Он хохотнул, и тут же налил себе еще вина, услышав истерические нотки в своем смехе. Потому что это самое «потом» обязательно наступит. И тогда он спросит обо всем, о чем захочет. Но сейчас… сейчас он дрожал при мысли о том, что в этот вечер в его жизни многое менялось. Он менялся. Том не заметил, как допил вино. Увидел рассветную серость за окном и тихо прошептал себе: -Ну что ж, с Рождеством тебя, Каулитц. Войдя в спальню, он, не раздеваясь, упал на кровать и заснул. Он видел странные сны, полные горячего янтаря, который не обжигал, полные бесконечных дорог и перекрестков… вот только он всегда знал куда идти и где свернуть. И был уверен, что, как бы долго не блуждал, он придет в объятия странно прохладных рук. Где-то в середине дня он проснулся, разделся и снова нырнул страну уютных снов, которые так редко ему снились. Том проснулся, словно от прикосновения. Еще не открыл глаза, а на лице уже расцвела по-детски счастливая улыбка. Потянувшись, разминая затекшие мышцы, он весело присвистнул, увидев, что уже почти три часа дня, и пошел в ванную, надеясь, что прохладная вода вымоет хоть немного янтаря из его головы. Душ помог совсем немного. Том задумчиво рассматривал содержимое шкафа, стоя в одном полотенце, обмотанном вокруг худых бедер. Вторым парень промокал дреды, которые неосторожно намочил. Раздался тихий стук в дверь. Все так же погруженный в свои мысли, Том открыл. - Вильгельм, привет, - улыбнулся он, протягивая руку. - Привет, Том, - вампир ответил на приветствие, ненавязчиво запахнув другой рукой полу своего кожаного плаща. - Слушай, а тебе не холодно? - вдруг спросил Том, внимательно посмотрев на своего гостя. - Нет, а почему мне должно быть холодно? - Вильгельм удивленно приподнял бровь. - На улице мороз, а на тебе одна футболка, - Том провел ладонью по груди парня, - да еще и такая тонкая. Вильгельм еще сильнее стиснул пальцы на коже плаща, сдерживая желание замурлыкать от теплоты руки и ласковой заботы в голосе. - Мне не холодно, Том, - мягко улыбнулся вампир, делая осторожный шаг назад. - Ну что, пойдем гулять?- Вильгельм с облегчением вздохнул, когда Том скрылся в спальне. - Конечно, а куда? – прокричал гитарист из-за двери. - Есть много мест, которые я хотел бы тебе показать, - Вильгельм скользил по номеру, аккуратно прикасаясь к разбросанным по комнате вещам. Вот забытая на кресле бейсболка, на каминной полке лежит блокнот, на листочке написана пара строчек. - Красиво, - тихо прошептал Вильгельм, запоминая слова. - Ну, так куда пойдем? - раздался голос над ухом: Том стоял рядом, широко улыбаясь. Вампир, чувствуя его смущение от своей просто бьющей через край радости, внутренне замурлыкал от нежности к этому человеку. - Я покажу, - и протянул ему руку. Том неуверенно посмотрел на бледные пальцы и неловко пожал плечами, делая шаг назад. Вильгельм спокойно улыбнулся и опустил ладонь. - Пошли. И он показал Каулитцу то, чем живет. Свою коллекцию машин. Рядом с самым первым автомобилем в Европе стояла самая современная и навороченная модель Феррари. Он рассказывал историю своих машин, то, когда они были созданы и как попали к нему. И позволил прокатиться на каждой, на которой Тому захотелось. На следующий вечер он привел его в гараж, где стояли мотоциклы. Те же истории, те же случаи и безудержные гонки по пустынным дорогам за городом. Потом были музеи и выставки. Том не сильно любил такое искусство, но, вслушиваясь в голос Вильгельма, видя его восхищение, знание истории создания многих картин и статуй, гравюр и мозаик, проникался невольным уважением к сокровищницам человеческих талантов. Так прошли две недели. До конца отпуска оставалось еще несколько дней, уже и Дэвид звонил пару раз, пытаясь тонкими намеками выяснить, как шли дела с написанием музыки. И Том честно признавался, что все очень даже хорошо. Вильгельм приходил лишь по вечерам, поэтому гитарист спокойно работал днем, ловя моменты вдохновения. Том съездил домой, как и обещал, отдал подарки маме и Гордону, пару раз встретился с Георгом и Густавом, которые уже вернулись со своих гор, довольные и отдохнувшие. И с нетерпением каждый вечер ждал тихого стука в дверь. Сегодня воскресенье. Вильгельм обещал прийти только к десяти. Том лежал на кровати, устремив взгляд в окно, в которое так хорошо было видно серое небо. Все было замечательно. Ему нравилось быть с Вильгельмом, он так много узнал о мире, в котором живет. Гонять на Ямахе по ночным дорогам было очень весело. Но что-то было не так. Он не до конца мог сформулировать эту мысль. Что-то мешало ему наслаждаться общением. И тут, словно озарение, мелькнула мысль: он никогда не выступал в роли того, за кем ухаживают. А ведь именно этим и занимается Вильгельм. Как бы мало у Тома не было времени на девушку, он уделял ей внимание, флиртовал и сыпал комплиментами. Дарил безделушки и приглашал в клубы или рестораны. Продумывал каждое свидание. А тут… тут его развлекали, им интересовались, он всегда был в центре внимания, того внимания, которое сам Том обычно расточал на понравившуюся ему девушку. И это ему не нравилось. Он решил сам устроить сегодняшний вечер и оставил Вильгельму голосовое сообщение о том, что этим вечером они идут в клуб и что в девять Том за ним заедет. Пора становится парнем. Том улыбнулся себе в зеркале, неожиданно представив, как это - обнимать тонкое тело, спрятанное под всегда черной одеждой. Скользить кончиками пальцев по точеным скулам, впитывая нежность кожи. Он хотел этого. Смутное желание выросло в осознанную потребность. - Конечно, я тебя жду, - тихо, скрывая радость, прошептал в трубку Вильгельм, перезвонив. *** Этот клуб был одним из самых любимых для Тома. Последние пару лет он часто зависал тут с друзьями, если удавалось задержаться в столице дольше, чем на пару дней. Заведение было полулегальное, бармен редко интересовался удостоверением личности и закрывал глаза на то, что клиенту до совершеннолетия осталось еще несколько лет. А, главное, этот клуб - просто райский оазис для тех, кто хочет избежать папарацци. Большой танцпол в центре, по стенам столики с диванчиками для тех, кто хочет посидеть, на втором этаже отдельные кабинеты и столики около перил, откуда открывался великолепный вид на танцующую богему. В этот вечер Том наконец оказался в привычной роли кавалера и соблазнителя. Карл, бармен, махнул, в знак приветствия и показал, что столик Тома, как всегда, свободен. Гитарист кивнул и повел Вильгельма на второй этаж. Была еще одна причина, почему именно сюда он привел своего… друга?.. В этом клубе лояльно относились к однополым парам. Каулитц часто видел здесь обнимающихся мужчин. Ничего неприличного или развратного, но одного взгляда было достаточно, чтобы понять: они любовники. Парни заказали напитки и сели на диванчик за столиком, друг напротив друга. Вся легкость их общения вдруг куда-то делась. Вильгельм спокойно смотрел на Тома, медленно потягивая виски, а тот крутил в руках высокий бокал с каким-то коктейлем, который заказал наобум, даже не вчитываясь в название. Он знал, чего хотел, вот только смелости ему почему-то не хватало. «Каулитц, ну ты и размазня!» - мелькнула непрошенная мысль. Том глубоко вздохнул и поднял глаза, встречая вопросительный взгляд. Отставив стакан, он решительно встал, обошел столик, не отрывая взгляда от Вильгельма и сел рядом. Напряженно замерев, он обнял парня за талию и прижал спиной к своей груди. Вильгельм закусил губу, чтобы спрятать по-идиотски счастливую улыбку, и прижался щекой к щеке Тома, вдыхая аромат смущения, неуверенности и удовольствия от собственной решительности. Он положил руки поверх ладоней Тома. Они просидели так совсем немного, прежде чем Вильгельм почувствовал, как пальцы человека скользнули по его руке, плечу и очень осторожно отвели прядки волос, открывая ухо горячему дыханию. Вампир слегка повернул голову, стараясь не спугнуть нежные губы, скользящие по коже. Том осторожно прикусил мочку, лаская языком. Тягучая нежность, нерешительность и желание, сводящее с ума. Провел губами выше до виска, кончиком языка скользнул ниже, на шею, прикусил нервно бьющуюся жилку. И улыбнулся, почувствовав дрожь Вильгельма. Парень поднял руку и, сжав подбородок, повернул голову брюнета, встречая янтарный взгляд. Осторожно коснулся губами прохладных губ. Язык Тома скользнул между зубов, навстречу другому, не менее страстному и властному. Поцелуй без всяких прелюдий, все быстро, естественно и так приятно. Том упивался сладостью рта Вильгельма, его силой и легкостью, с которой он подчинялся ему. Вампир, стараясь не разорвать соприкосновения губ, развернулся и сел верхом на колени Каулитца, сцепив руки на его шее, прижимаясь к нему всем телом, согреваясь, наслаждаясь. Том провел руками по тонкой спине, скользнул на живот и снова прикоснулся к немного выпирающим лопаткам, но уже под плащом, впитывая странную прохладу, такого желанного тела. Потрясающе… невероятно… Том себе даже не представлял, что так бывает в жизни. - Вау! Том, а ты тут не скучаешь, - в неожиданной паузе между песнями раздался голос Георга. Каулитц замер, продолжая обнимать Вильгельма, осторожно отстранился и посмотрел чуть выше плеча парня, находя глаза Листинга. Георг и Густав уже устроились на диване напротив. Вильгельм поднял голову, встречая перепуганный взгляд Тома, и легко улыбнулся, пряча обиду. Одним движением поднялся с его колен и, ничего не сказав, направился прочь от столика. Каулитц, увидев ошарашенные лица друзей, думал лишь о том, что обидел Вильгельма. Вскочив с дивана, он рванул за ним. Поймав, тут же обнял и жадно поцеловал, не требуя ответа. И прошептал прямо в отрытые губы: - Я позвоню тебе. И, не оборачиваясь, вернулся к своему столику и друзьям. Вильгельм улыбнулся. Его Том решился. Каулитц сел за столик и послал улыбку Георгу с Густавом. - Я влюбился. - В парня? – спросил Шаффер. - В Вильгельма, - тихо ответил Том, но за грохотом музыки они этого не услышали, а лишь увидели его кивок. Густав поставил свой стакан с пивом и поднялся. Георг, посмотрев на друга, тоже встал. Том вопросительно вскинул голову. В этот момент ди-джей как раз начал объявлять новую музыкальную композицию, и Шаффер ответил: - Думаю, вечер пора закончить. Поговорим у меня? Том поднялся. Предстоял трудный разговор. Через полчаса парни вошли в номер Густава в центральном отеле Берлина. Хозяин номера, указав друзьям на кресла возле окна, сам удобно расположился на кровати. Встретив удивленный взгляд Тома, он тут же скатился с постели, принес на всех пиво из мини бара и снова устроился на своем месте с запотевшей бутылкой, салютуя довольно улыбающимся друзьям. - Ну так, Том, рассказывай, когда это ты успел влюбиться? - Георг, как всегда, не тянул кота за хвост. Каулитц только открыл рот для исповеди, как вдруг заметил что-то… странное. Поставив бутылку на подлокотник, он внимательно присмотрелся, надеясь, что ошибся. То, что это был номер Густава, он помнил точно. Но что тогда рядом с его палочками делает фен Георга и его черные резинки для волос? Он встал и, не обращая внимания на друзей, зашел в ванную, где на полке над раковиной в стакане стояли ДВЕ зубные щетки. - И когда вы собирались мне об этом рассказать? - осторожно спросил Том, стараясь не показать, что это его задело. Оба друга молча во все глаза смотрели на Тома. - Не думаю, что очень скоро, не так ли? - Каулитц снова сел в кресло. - Нууу… - начал было Георг, но не нашел подходящих слов и беспомощно посмотрел на Густава. Тот решительно подобрался и твердо посмотрел на Тома. - Да, не скоро. Просто мы хотели… ну… не знаю… подготовить тебя.. - К чему? К тому, что мои друзья спят друг с другом? К этому сложно подготовить, лучше сразу сказать, как есть, - еще пару мгновений Том выдерживал серьезную мину, а потом весело им подмигнул. - Ну что ж… теперь у нас секретов нет, – Каулитц глотнул пива из бутылки и откинулся на спинку кресла. - И давно? – спросил он с улыбкой после нескольких минут тишины. - А у тебя? - Георг осторожно пересел на кровать, чуть поближе к Густаву. - Я первый спросил, - притворно обиженно буркнул Том, показывая язык. - Ответ на ответ, - бросил ударник, осторожно улыбаясь. - Хорошо, у нас с ним все началось на рождество, - тихо проговорил Каулитц, вспоминая нежность Вильгельма - Как романтично, - умиленно протянул Георг, - прямо как в мелодраме, а цветы и шоколад были? - тараторил он, не замечая, как сжимаются кулаки их друга. - Хватит, - резко бросил Том. Георг заткнулся и жалобно посмотрел на Густава, на что тот ответил ему укоряющим взглядом. - Все… все… - торопливо проговорил басист, - я понял, это серьезно. - Это важно, - тихо поправил Том, яростно оберегая воспоминания о том вечере. - Прости, друг, - сказал Георг, получив локтем по ребрам от своего парня. - Да ладно, я тебя не знаю, что ли, - махнул рукой Каулитц, - ну, а теперь вы. - Эммм...- все красноречие Георга сразу куда-то делось. Густав закатил глаза и ответил: - Просто мы отдыхали в одном и том же месте, в соседних городках. Как-то утром я увидел парня, спускающегося с горы с таким мастерством и грацией, что просто не мог с ним не познакомиться. Представляешь, каково было мое удивление, когда я увидел Йорки, а? - Густав улыбнулся Тому, - так вот… мы прокатались до самого вечера и пошли вместе на ужин. Потом в бар, потом зачем-то к Георгу в номер, а там было много виски. Очень много. Я толком-то и не помню нашу первую ночь. Лишь отдельные моменты. Кажется, мы играли в бутылочку на раздевание, потом перешли к поцелуям. Потом…кхм..., - скулы парня слегка порозовели, - а утром мы снова все повторили уже на трезвую, хоть и очень больную с похмелья, голову. - Так, хватит, - Том в защитном жесте выставил руки, - я все понял, без подробностей. - Ну, так ты нам расскажешь подробности того, как парень, который украл у тебя фотографию, оказался у тебя на коленях? - Густав внимательно посмотрел на Каулитца, который тут же напряженно замер. - Я, правда, не могу рассказать о том, что я сам еще не до конца понял. Я просто знаю одно: он мне нужен, - Том развел руками, показывая, что не может ничего с этим поделать. - Мы поняли, - за двоих ответил Георг и, немного смущаясь, добавил, - у тебя все будет хорошо. *** Вильгельм несся по коридору замка, который был его домом почти пятьдесят лет, до того, как Сир позволил ему жить отдельно. Его переполняли обида и радость. Он не понимал, как это сочеталось, но чувствовал именно так. Обида на то, что Том не попросил его остаться, и радость оттого, как он с ним попрощался. Вампир был настолько поглощен воспоминаниями о горячих губах любимого, что не заметил девушку, медленно идущую ему на встречу. - Мой сладкий Вильгельм, - наверное, так могла бы шипеть влюбленная змея, если бы у этой змеи было сердце. - Камилла, я не в настроении тебя слушать, - холодно бросил Вильгельм. Мгновенно исчез юноша, тающий в объятиях своего парня, и появился 120-летний вампир. Сильный и уверенный в себе. Холодный блеск глаз и белоснежные клыки, мелькнувшие в оскале. Хрупкая вампирша медленно обошла вокруг него. Невысокая, с ярко-рыжими волосами и огромными изумрудными глазами. Ангелочек. С клыками, окрашенными человеческой кровью. Ей было всего 16 лет, когда Сир обратил ее. Будучи при жизни капризной и эгоистичной, после смерти она стала еще более жестокой, потакающей только своим прихотям и желаниям. Она была старше Вильгельма всего на пару десятков лет, и именно это давало ей право требовать от него подчинения. Но ничего другого Камилла так и не получила, хотя и добивалась его вот уже сто с лишним лет. - От тебя пахнет человеком, - прошептала она ему на ухо, лизнув в шею. Вильгельм поморщился от отвращения и сделал шаг в сторону, отходя от нее, проклиная себя за глупость. Как можно было приходить сюда сразу после объятий Тома? - Не кровью, а… - Камилла еще раз глубоко вдохнула, - не кровью, а его желанием. Он хочет тебя. Какая мерзость… Вилли, как низко ты опустился. Вампирша отошла, брезгливо сморщив тонкий носик. - Но он тебя не получит, как бы ни хотел, - злобно пообещала она, отойдя еще на пару шагов, - ты будешь моим, у меня впереди вечность, а он … - Камилла, - Вильгельм холодно произнес это имя, и она вздрогнула. Вампирша всегда его боялась, и так же сильно хотела. Он таил в себе силу, которую она жаждала понять и заполучить. Вильгельм покинул ее неспешным шагом, стараясь не показать, какой ужас поселился в его сердце. - Кровавый ад… - застонал он, оказавшись в своей комнате. Как он только додумался прийти сюда? Камилла запомнила запах Тома, теперь она легко могла его найти. Он слишком хорошо знал, на что способна разъяренная вампирша. Был только один способ спасти человека, о котором говорил Сир, когда занимался его обучением: несколько глотков крови Вильгельма - и ни один вампир не сможет подчинить себе волю Тома. Но была небольшая проблема: кровь должна быть выпита добровольно, с полным осознаем того, что человек делает. Но как… как он может рассказать Тому, кто он такой. Вампир, монстр, мертвец… Если он расскажет… то больше не будет нежных, неуверенных поцелуев, объятий. Не будет Тома в его руках. Он носился по комнате, как запертый в клетке волк. Рассказать, чтобы спасти - Том покинет его в ужасе. Не рассказать – значит, придется расстаться, чтобы спасти Каулитца от острых когтей Камиллы. - Мальчик мой, - прошептал Вильгельм, не зная, на что решиться. Том сидел на подоконнике, задумчиво рассматривая небо. Ночь была неожиданно ясной. Звезды были так близко, что, казалось, протяни руку - и сможешь их коснуться. За спиной слышался треск дров в камине, который Том разжег, едва зайдя в комнату. Было досадно, что его свидание так быстро закончилось, но зато он решился. Парень улыбнулся и облизнул губы, словно вспоминая вкус кожи Вильгельма. После разговора с друзьями он сразу вернулся к себе в отель. Спать не хотелось, на душе было так легко от того, что теперь ему не придется скрываться от самых близких после родителей людей. Он пока не думал, как расскажет маме и Дэвиду, но скрывать Вильгельма он не собирался. Просто он скажет им позже… потом, когда он будет полностью уверен в себе и…в них. Мобильник лежал рядом. Тому хотелось вновь услышать его голос и увидеть Вильгельма. Обнять и позволить себе утонуть в нежности к нему, коснуться его кожи, поцеловать. - Так, Каулитц, - прикрикнул на себя Том, расплываясь в улыбке. Счастье просто переполняло его, и не было ровно никакой возможности успокоиться. Том перевел взгляд со звезд на улицу и замер. На противоположной стороне дороги под деревом стоял… - Вильгельм? – прошептал Том, срываясь места, опасаясь, что ошибся. Через несколько секунд он был уже на улице. Вампир продолжал стоять неподвижно, боясь самого себя. Он боялся, что сорвется, обнимет, поцелует…укусит… сделает своим. - Вильгельм, - позвал Том, подходя к нему, - ты почему тут? И без плаща? - удивленно спросил он, рассматривая тонкую фигурку в черной футболке и джинсах. - Привет, Том, - неуверенно улыбнулся вампир, - я просто... захотел тебя увидеть… я… - Немедленно пошли внутрь, - Том схватил его за руку и потянул за собой. Зайдя в номер, Каулитц тут же надел на него свою самую теплую толстовку, собственноручно застегнув под самый подбородок. Вильгельм, склонив голову на бок, с легкой улыбкой рассматривал взволнованное лицо своего любимого. - Том… Том, мне не холодно, - пробормотал он, когда человек подхватил его на руки и вместе с ним устроился в кресле перед камином. - Но ты такой холодный, - сказал Том, крепче прижимая юношу к себе. Вильгельм спрятал лицо у него на шее, скрывая свою боль. - Я так рад, что ты пришел, - прошептал Том, перебирая длинные черные пряди, - прости, что так получилось с нашим свиданием. Я, правда, не ожидал их там увидеть, хотя и должен был подумать об этом. - Я так рад, что ты пришел, - тихо говорил Том, перебирая длинные черные пряди, - прости, что так получилось с нашим свиданием. Я, правда, не ожидал их там увидеть, хотя и должен был подумать об этом. Я исправлюсь… в следующий раз… мы пойдем в другой клуб… Вампир что-то прошептал. - Что? - переспросил Том, улыбаясь. Вильгельм поднял голову и с улыбкой сказал: - Мы пойдем в ресторан. - Нет, - бросил Том, - нет. Свидание устраиваю я. Значит, я решаю, куда мы идем. Вампир закусил губу, чтобы не рассмеяться, и тихо-тихо прошептал на самое ухо: - Как скажешь, мой… хороший, - он лизнул кожу, прижимаясь губами. Том сильнее стиснул парня в руках, чувствуя, как жаром опаляет щеки. - Вот-вот... как я скажу, - стараясь сдержать дрожь в голосе, улыбнулся Каулитц, - останешься со мной… Вильгельм замер, а потом очень медленно поднял голову, встречая смущенную улыбку человека. - Просто спать? – неуверенно добавил Том. - С удовольствием, - довольно кивнул вампир. - Я даже дам тебе пижамные штаны, - облегченно выдохнул парень, поднимаясь из кресла, - какой же ты легкий. - Берегу фигуру, - кокетливо проговорил Вильгельм, сцепляя руки на шее Каулитца. Том осторожно поставил его на пол и, нежно коснувшись губами лба, расцепил его руки. Юноша достал из шкафа штаны и кинул своему парню. - С бейсболками? - улыбнулся Вильгельм, - у тебя пижама с бейсболками? - Ну что поделать, - Том пожал плечами, - бабушка есть бабушка. Хватит издеваться. Иди уже в душ. Тихонько посмеиваясь, Вильгельм скрылся в ванной. Том достал вторую пару штанов, в этот раз подаренных мамой. Он удивленно рассматривал одежду, которую держал в руках. Он ненавидел спать в пижаме с детства, но мама с бабушкой почти на каждое Рождество неизменно дарили ему по паре ярких штанов. И он все так же неизменно таскает их в поездки. - Вот и пригодились, спасибо, ма, ба, - шепнул Том. Когда в душе стихла вода, парень встал чуть сбоку от двери, ему хотелось увидеть… Дверь распахнулась, и в комнату вошел Вильгельм. Легкие штаны сидели низко на бедрах, редкие капли воды, избежавшие полотенца, ярко сверкали на белоснежной коже. Том, затаив дыхание, рассматривал своего... о да, своего парня. он был потрясающе, невероятно, ошеломительно… красив? Прекрасен? Великолепен? Слов не хватало, но одно Том знал точно: этот фантастически классный парень - ЕГО. Вильгельм медленно повернулся к нему. Том вздрогнул, внимательно присмотревшись: ему показалось, или глаза Вильгельма правда на долю секунды сверкнули желтым? Каулитц мотнул головой и улыбнулся в ответ на вопросительный взгляд. - Ложись, я скоро, - и скрылся в ванной. Вампир подошел к кровати, скользнул кончиками пальцев по подушке. Прислушался и покорно вздохнул, услышав тихий стон сквозь шум воды. - Значит, просто спать, - он устроился на краю кровати, укрывшись одеялом до пояса. Минут через десять вышел Том. Погасив свет в комнате, он лег на другой стороне постели. Холодный душ помог немного успокоиться, а заодно прогнал и сон. Человек лежал, прислушиваясь к тишине. - Ты дышишь так тихо, что я тебя не слышу, - прошептал Том, - ты мог бы… придвинуться… ближе… ко мне? - выдохнул он, когда Вильгельм прижался к его боку, устроив голову на плече. - Спокойной ночи, Вильгельм, - еле слышно прошептал Каулитц, на мгновение прижимаясь губами к темноволосой макушке, - мой Билл. Вампир довольно мурлыкнул, крепче обнимая Тома за талию и погружаясь в легкую дрему. Проснулся он неожиданно. Глубоко вздохнул: привычка, появившаяся в его жизни одновременно с Томом. Вильгельм тихо зарычал, ощущая приближение ЖАЖДЫ. А рядом человек… Вампир осторожно выбрался из объятий Тома и из его постели. - Мы увидимся завтра, мой хороший, - прошептал он, теперь с полным правом целуя эти губы. *** Вильгельм сидел на высоком стуле в своей кухне, потягивая из стакана кровь. Он отказался охотиться на людей очень давно, почти в самом начале своего становления как вампира, отказался убивать людей ради крови. Хотя всегда находились те, кто отдавал свою кровь добровольно, ради странного наслаждения, получаемого от укуса вампира, для Вильгельма все же привычнее было купить кровь в больнице. А если ему хотелось охоты, то ночь в лесу в личине волка успокаивала хищника в нем на несколько недель. *** Еще не открыв глаза, Том понял, что один в номере. Было немного обидно, но все же… Широкая улыбка появилась на лице парня. Он был счастлив. Вильгельм стал еще немного ближе к нему. «Боже, какие сопли», - рассмеялся про себя Том, но остановиться не мог. В голове была сплошная сладкая воздушная вата. Весь день Том провел в ожидании тихого стука в дверь. Вильгельм появился, едва стемнело. - Добрый вечер, - улыбнулся вампир, увидев невероятно яркую улыбку Каулитца. - Добрый, - кивнул Том, - поужинаем тут, а потом пойдем гулять? - Хороший план, мне нравится, - Вильгельм расположился в кресле у камина, в котором они вместе уютно сидели вчера, пока Том по телефону заказывал ужин на двоих. Как только стол был накрыт, Том неуверенно сказал: - Завтра мы начнем работу над новым альбомом. Ты слышал мою музыку или стихи? - Они потрясающие… твои слова… твои мелодии, - кивнул Вильгельм, осторожно касаясь руки Тома, лежащей на столе. - Спасибо…ну так вот… мне придется поселиться там, в студии. Ты сможешь приходить туда? - Ты меня приглашаешь? Именно меня? - настойчиво переспросил вампир. - Ну да, приглашаю. Именно тебя, - немного удивленно кивнул Том. - Я буду приходить, - легкая улыбка в ответ на радостный взгляд. Вечер прошел в тихих неспешных разговорах. Том рассказал, что его ожидает в ближайшие несколько недель и про новый тур, который был спланирован еще в прошлом году. Вильгельм с улыбкой и вниманием слушал, осторожно поглаживая длинные сильные пальцы человека, легкой дрожью отвечающие на его ласку. *** В следующий раз Вильгельм появился лишь спустя три недели, когда режим работы Каулитца из круглосуточного превратился всего-то в четырнадцатичасовой, хотя звонил Тому почти каждый день. Но на долгие разговоры времени никогда не хватало. Если в этот момент они работали, то через пять минут Дэвид начинал сердиться. А если Вильгельм звонил в редкие минуты отдыха, то его голос мгновенно убаюкивал. Вампир появился на пороге комнаты отдыха, когда группа расслаблялась после трудного, но успешного рабочего дня. Том едва сумел заставить себя оставаться на месте, когда в комнату вошел тот, по кому он так отчаянно скучал. - Доброго вам вечера, - поздоровался юноша со всеми и поставил пакет, который принес с собой, на стол,- я вам ужин захватил, - пояснил он, не дожидаясь вопроса. Густав с Георгом радостно улыбнулись и тут же подошли к пакету. - Я не знаю, что вы любите, поэтому взял то, что обычно берет Том, когда… И тут же замолчал, когда Каулитц указал глазами на Александра, сидящего в кресле и внимательно рассматривающего незнакомого ему парня. - Том, представь меня, - немного капризно протянул Вильгельм. Гитарист удивленно вскинул брови: таким он своего парня еще не видел. Сейчас вампир неожиданно напомнил Каулитцу их невыносимого солиста. - Эм… - Георг с Густавом чуть напряженно посмотрели на Тома. Они втроем понимали, что, раз уж Том не собирается скрывать отношения с Вильгельмом, первым об этом должен узнать Дэвид, а никак не Александр. - Александр, это Вильгельм, - произнес гитарист и, чуть поколебавшись, добавил, - мой друг. Блондин высокомерно кивнул и вышел из комнаты, не оглянувшись. - Пошел жаловаться Дэвиду на посторонних в студии, - застонал Том, откидываясь на спинку кресла и закрывая глаза. - Ты меня стесняешься? - раздался тихий шепот у него над ухом. - Что? - от неожиданности Том сразу же забыл про усталость и вскочил на ноги. Схватив Вильгельма за руку, он очень быстро потащил его в соседнюю комнату отдыха, где, на счастье, никого не было. - Никогда не смей так думать, - твердо сказал Том, глядя в карие глаза, которые сводили его с ума во сне и наяву, - просто Александр - не тот человек, который должен услышать о тебе первым. Вампир улыбнулся и осторожно положил палец на губы любимого, заставляя того замолчать. - Прости, я… - и нежно поцеловал Тома в кончик носа. Каулитц обнял вампира за талию, ненавязчиво прижимая к себе. Лукаво улыбнувшись, он лизнул палец, лежащий на его губах. Вильгельм судорожно вздохнул, обнимая Тома за шею в ответ. - Я соскучился, - тихо прошептал вампир. - Я тоже, Билл, - ответил Том, наконец целуя его. Неспешный, медленный поцелуй быстро перерос в жаркое противоборство языков. Обжигающе горячо. Это был их первый поцелуй, наполненный страстью. Пара шагов - и Вильгельм оказался прижатым к стене сильным худым телом. Скользнув ладонями по бедрам и бокам, проникая пальцами под футболку, Том, наслаждаясь нежностью кожи, с силой прижимал его к себе, словно пытаясь вобрать в себя, сделать частью своего тела, так, как он уже стал частью его души. Оторвавшись от губ, Том покрывал поцелуями красивое лицо, лишь краем сознания понимая, что они выбрали неудачные время и место. Надо остановиться. Надо… потому что тело горит огнем, желание туманит рассудок, а ответные тихие стоны и сильные пальцы, впившиеся в спину, сводят с ума. Но когда Билл откинул голову, подставляя шею под поцелуи, Том отбросил последние сомнения: хотелось всего и именно сейчас. Поцелуи-укусы оставляли следы на бледной, такой вкусной коже. - Билл… Билл… Билл… - как заведенный шептал человек между ласками. Вампир таял в его руках, полностью ему подчиняясь. - Каулитц! - раздался громкий крик. Том отскочил от своего парня и повернулся к продюсеру, замершему в дверном проеме с непередаваемым выражением лица. Щеки гитариста были ярко-красными от смущения. - Да, Дэвид, - не очень уверенно проговорил Том, радуясь тому, что мешковатая одежда скрывала его возбуждение. - За мной, быстро, - и, не взглянув на Вильгельма, вышел из комнаты. - Это тот человек, который должен был узнать о тебе первым, - Том постарался улыбнуться, но это не вполне ему удалось: впереди ждал тяжелый разговор. Ему надо было объяснить Йосту то, что он сам до конца не понимал. Вильгельм подошел к парню и, ничего не говоря, крепко обнял. - Я от тебя не откажусь, - твердо пообещал Том и высвободился из его объятий. - Ты дождешься меня? - Конечно, - улыбнулся Вильгельм. *** Том нашел продюсера на балконе. Тот курил, задумчиво рассматривая ночной город. Каулитц встал рядом. Дэвид молча протянул ему пачку и зажигалку. - Спасибо. Том затянулся, отпуская напряжение. - Дэвид, я…, - он на мгновение замолчал, а потом решительно продолжил, - я люблю его. Мужчина повернулся и внимательно посмотрел на своего подопечного. Том никогда не разбрасывался подобными словами, а такого взгляда Йост еще ни разу у него не видел. - Я … не смогу без него, - еле слышно добавил Том, твердо глядя в глаза Дэвиду. - Ох, Каулитц, - вздохнул тот, качая головой, а Том облегченно улыбнулся. - Сколько же тобой проблем. Сначала море девушек, а теперь… - Теперь только он, - улыбнулся Том, когда Дэвид вопросительно приподнял бровь на это заявление. - Ты же понимаешь, что тебе не позволят быть с ним открыто? - серьезно проговорил продюсер. - Понимаю, - кивнул Том, - но мне не придется скрывать его от вас с парнями. - Они уже знают? - Да, мы столкнулись с ними в клубе, - ответил Каулитц. - Клуб? Какой? - и вот перед ним снова продюсер, озабоченный имиджем группы. - Наш любимый. Не знаю, кто нас там видел, но только Карл точно знает, что я был с парнем, - четко отчитался гитарист, понимая, что так надо, и в тоже время противясь выдаче тайны всей душой. - Ясно. Я поговорю с Карлом, он всегда в курсе всего. Будьте поосторожнее, я надеюсь на твою преданность группе, если уж не на твой здравый смысл. Каулитц задумчиво кивнул и вдруг сказал: - А если рассказать… ну то есть… сказать что-то типа того, что я бисексуален, и так далее… - Нет, - Дэвид мотнул головой, - твой имидж не дает нам ни шага в сторону. Ты же ловелас, а такие не влюбляются в парней. Думаю, что стоит поискать для тебя прикрытие. Если из прессы резко пропадут твои фотографии с разными девушками, это вызовет вопросы. А вот если ты будешь хоть иногда мелькать с одной, то все будет неплохо. - Мишель, - сразу же сказал Том. - Что? - Мишель. Я думаю, она согласится помочь. Мужчина на миг задумался. - Это та девушка, с которой у тебя был самый продолжительный роман? С ней ты расстался перед рождеством? - Да… только это она со мной рассталась, - улыбнулся Том. - Даже так, - насмешливо хмыкнул Дэвид, - и ты думаешь, что она поможет? - Уверен, - Каулитц улыбнулся. Возможно, все будет хорошо. - Дай мне ее номер, - продюсер достал мобильник. - Я сначала поговорю с ней сам, - Том уже доставал свой телефон. Скинул смс с номером Йосту. - Сначала ты, а потом я. - Дэвид, ее не надо покупать или запугивать. - Том… иди-ка отсюда, тебя там парень ждет, - Дэвид махнул рукой в сторону и закатил глаза, когда Том расплылся в счастливой улыбке перед тем, как быстро исчезнуть с балкона. Йост задумчиво крутил в руках телефон, который продолжал мигать, напоминая о полученном сообщении. Он очень хорошо помнил Мишель. Миловидная блондинка с серыми глубокими глазами. Он был уверен, что она и месяца не протянет в модельном бизнесе. Слишком… мягкая, что ли… не умеющая защищаться, не умеющая ходить по трупам. Словно котенок с кроткими коготками. Но она выжила, ее карьера шла вверх, еще немного - и ее имя станет известным во всем мире. *** Вильгельм стоял в коридоре, привалившись к стене, рядом с дверью в комнату отдыха. - Билл, - позвал Том, подходя ближе, - а ты чего не в комнате? Вампир приложил палец к губам, призывая к тишине. И шепотом сказал: - Не хотел мешать твоим друзьям. - Что? – недоуменно спросил Том, а потом услышал тихий стон. - Ну, красавцы, Дэвид сегодня больше не выдержит, - и громко постучался. - Я захожу, - проговорил он, открывая дверь. Густав с Георгом сидели в разных концах комнаты. Все бы хорошо, вот только ударник спрятался за козырьком кепки, а басист целенаправленно начесывал на лицо волосы. - Вы хотя бы дверь… - начал было Том, но тут же замолчал, вспомнив, что сам тоже как-то не стремился закрыть дверь, пока обнимался с Биллом. Вампир подумал о том же самом, ехидно улыбнувшись, когда Том умолк. Каулитц сел в кресло, Вильгельм аккуратно устроился на подлокотнике, но, повинуясь сильной руке, тут же съехал на колени к человеку. Георг с Густавом улыбнулись, и Йорки вернулся на диван к другу. Не так откровенно, но все же не так далеко. - Представлю вас официально. Георг, Густав это Вильгельм, мой парень. Билл, а это мои друзья. - Очень приятно, - вампир слегка наклонил голову в знак приветствия. - Точно. - Нам тоже, - раздалось одновременно. - А вы классно смотритесь… - проговорил он, но Том сильнее сжал руки вокруг его талии, и Вильгельм замолчал. Каулитц увидел, как напряглись плечи Георга, как вспыхнула злость в глазах обычно спокойного Густава. - Нет, он мне не говорил, - поняв ситуацию, сказал Билл, - я вас только что видел. Парни успокоились, а их щеки залил румянец. Вильгельм, видя такое дело, тут же повернулся к Тому, вовлекая его в поцелуй. Эти люди важны для его человека, значит, важны и для него самого. Том с энтузиазмом ответил, краем глаза замечая, как Густав, слегка сдвинув козырек в сторону, наклонился к лицу Георга. *** В тот же вечер Том позвонил Мишель. Девушка была очень рада его слышать, а узнав о сути просьбы, весело рассмеялась, вспомнив свое шуточное обещание. - Согласна, конечно, согласна, у меня пока никого нет, а наше такое романтическое воссоединение весьма повысит мой общественный статус. – Защебетала она в трубку, - согласуем потом наши расписания. Потому что в Берлине меня не будет еще несколько недель, а у вас, насколько я знаю, тур начинается в середине марта. - Ты даже все знаешь, - тепло улыбнулся Том, а Вильгельм, стоящий рядом, с трудом сдерживал рычание: именно этой женщиной пахла одежда Тома, которую в обличье волка он порвал клочья. - Конечно, знаю… Так что, думаю, наше воссоединение придется немного отложить. До пересечения... или, если буду свободна, прилечу к тебе. - Ми, ты так много для меня делаешь. - Еще немного. Пока я только согласилась. - Спасибо, милая, - ласково проговорил Том и тут же задохнулся, когда сзади в шею ощутимо впились зубы. Каулитц отключил телефон и медленно повернулся к Биллу. - И что это было? Вампир невозмутимо пожал плечами и отошел от человека. Том провел пальцами по укусу. - Ты ревнуешь? Билл пренебрежительно фыркнул, словно говоря, что все это глупости. Но Том неожиданно почувствовал легкую боль своего парня. Он подошел и, обхватив ладонями лицо, нежно поцеловал, чуть прикусив нижнюю губу. Билл сразу же ответил, немного отчаянно, прижимаясь к Тому. Человек легкими поцелуями покрывал тонкую кожу, щека, шея. Ниже… а потом горячий шепот, обжигающий ухо. - Забери меня отсюда. Я так устал… хочу к тебе. - Да, да, - Билл отстранился от него, взял за руку, переплетая пальцы, и потянул прочь из комнаты. По дороге они встретили Йоста. Мужчина собирался что-то сказать, но, увидев их сцепленные руки и затуманенные глаза своего подопечного, только напомнил: - Будь завтра хотя бы к часу дня. Вильгельм кивнул, потому что Том просто проигнорировал своего продюсера. *** В такси они сидели каждый у своего окна. Опасаясь, что еще немного, еще чуть-чуть - и они сорвутся. Два шага до лифта, и Том обнял Билла с нетерпеливым стоном, прижимая к себе. Яростно целуя податливые губы, нежную кожу, сдирая так не нужный сейчас плащ. А вампир, подставляя шею, счастливо смеялся и, не пытаясь вырваться, тихо шептал: - Мы еще не приехали… Тоооом…, - томно проговорил он, когда человек особенно сильно прикусил кожу около ключицы. Билл одной рукой держал плащ, а второй сильно вцепился в плечи Тома, когда тот обеими ладонями скользнул под тонкую ткань футболки. - Ты просто… невероятный, - с трудом дыша, шептал Каулитц, прикусывая мочку. - Сейчас… только открою, - бормотал Билл, бросив плащ и ища в кармане ключи. С трудом открыв дверь, парни ввалились в квартиру. Билл захлопнул дверь ногой и потянул Тома в сторону своей огромной кровати. Одним резким движением он стянул покрывало и, уронив Каулитца на постель, замер, во все глаза рассматривая так долго лелеемую в мечтах картину: его любимый на голубых, словно весеннее небо, простынях. Вампир наклонился за поцелуем, но Том отвернулся, что-то прошептав. - Что? - удивленно спросил Билл, чуть прикусывая мочку. - Свет… я хочу видеть тебя, - внятно повторил Том, поворачиваясь к любовнику. Вампир довольно улыбнулся. Хлопок - и комнату залил яркий свет. Том во все глаза рассматривал своего парня. Тонкие черты лица, так похожие на те, что он каждый день видит в зеркале. Темные янтарные глаза. Блестящие, алые от прилившей к ним крови губы. - Хочу тебя, - выдохнул человек, притягивая Билла ближе к себе, - хочу тебя… *** Переведя дыхание после оглушительного оргазма, Том неожиданно сильно укусил Билла за грудь, чуть выше соска, оставляя глубокий след от зубов. - Оу! Что это было? - возмущенно прошипел вампир и тут ж мурлыкнул, когда Каулитц нежно-нежно лизнул кожу, убирая боль. - Я хочу отметить тебя, - смущаясь своего порыва, ответил Том, но тут же снова лизнул. - Спасибо… - тихо прошептал Вильгельм, - спасибо. Билл знал, что этот знак исчезнет еще до рассвета, но само желание Тома отметить его наполняло мертвое сердце безумной радостью. - Спасибо, Том, - еще раз прошептал он, притягивая любимого ближе. - Я же сделал тебе больно, - тихо прошептал человек, прижимая к себе тонкое сильное тело. - Ты сделал меня счастливым, - ответил Билл, с трудом борясь со сном. Том нежно улыбнулся, рассматривая сонное лицо Вильгельма. Коснувшись губами его лба, Каулитц позволил сну забрать себя в свое царство. Проснулся он от тихого голоса своего любимого исполнителя. Том посмотрел на спящего рядом парня, невесомо коснулся морщинки между бровями и вылез из кровати, стараясь не потревожить его сон. Найдя телефон в каком-то из карманов своих джинсов, он вышел из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь. - Да, Дэвид, я тебя слушаю, - пробормотал он, пытаясь найти кухню. Вся квартира была погружена во мрак, и только бра причудливой конструкции еле заметно светились. - Кхм… и тебе доброе утро, - раздалось в трубке. - Доброе-доброе, так что надо-то? - Том наконец нашел кухню. Все окна были закрыты плотными жалюзи. - Просто уже почти полдень, а в час дня я хотел бы видеть тебя в студии, - ровно сказал Дэвид. - Какой ты заботливый, - саркастично хмыкнул Том, включая свет и внимательно оглядываясь. Стерильная чистота, хромированные поверхности и множество всяких приспособлений для приготовления пищи. По крайней мере, Том подумал именно так. - Я тебя жду. - Я буду. Дэвид отключился, а Том, давя в себе неловкость, стал открывать шкафчики в поисках кофе. На полках было много всего: печенье, вафли, конфеты, мюсли и еще что-то, но все выглядело как хорошо поставленный натюрморт. Все пачки были запечатаны. Ради интереса он заглянул в холодильник: много всего, и все такое красивое. Но… - Странно, - пробормотал Том, возвращаясь к поискам кофе. Найдя нераспечатанную пачку, он повернулся к машине, явно предназначенной для приготовления бодрящего напитка. После долгих мучений он, наконец, стал обладателем чашки горячего кофе. Подняв жалюзи на одном окне, Том, грея руки о чашку, задумчиво уставился на улицу. Но он не замечал ни лениво срывающихся с неба снежинок, ни ярких лучей солнца, иногда прорывающихся сквозь плотные облака. Том видел лишь своего любимого - желтые глаза хищника в то мгновение, когда Билл медленно опускался, вбирая его плоть миллиметр за миллиметром Он помнил, как заострились черты лица Вильгельма в тот момент, когда Том оказался в нем полностью. И жаркий шепот: «Мой!» - разрядом по оголенным нервам. Никому в жизни Том не позволил бы такого собственничества по отношению к себе, но сейчас… именно сейчас Билл забирал его себе, делая полностью своим. - Твой, - задыхаясь, ответил Том. А потом… человек зажмурился: слишком ярко, слишком обжигающе… Второй раз был не менее горячим, тогда главенствовал Том. Он помнил, что ему все время было мало: нежной кожи, странно прохладной, но не успокаивающей, а разжигающей желание; страстных, умоляющих и требовательных стонов, которые он ловил губами; ответных поцелуев и тонких пальцев, впивающихся в его плечи. Он целовал, лизал, прикусывал. Пробуя, знакомясь, запоминая… Том со стоном вынырнул из воспоминаний. И, глянув вниз, с довольной улыбкой пробормотал: - Теперь мне всегда будет тебя мало. - Том, - раздался тихий голос из коридора. - Да, Билл, я на кухне. - Ты не мог бы опустить жалюзи? - Конечно, - парень тут же закрыл окно и повернулся к входящему в комнату Биллу. - У меня… - он на мгновение замолчал, - абсолютная непереносимость солнечного света. Том кивнул, обнимая и нежно целуя его в плечо. - Доброе утро, - прошептал он. - Доброе, - Вильгельм приподнял его голову за подбородок и жадно поцеловал в губы, - ммм… кофе, - протянул он, оторвавшись. Том, тяжело дыша, крепче прижал его к себе, откровенно демонстрируя свое желание. - Хм… мне нравится, что ты такой, - кокетливо прошептал вампир, расцепляя руки Тома и освобождаясь от его объятий. Каулитц недоуменно смотрел на Билла, который медленно отходил от него, сверкая горящими желанием глазами. - Что? – жалобно спросил Том, но тот лишь лукаво подмигнул и изящно опустился на край стола, широко разводя ноги. Том зарычал: такая откровенность сводила его с ума. Одно быстрое движение - и он уже крепко сжимал Билла в руках. Все было немыслимо, больно и безумно. До крови расцарапанная спина, укусы на плечах Билла и неожиданная легкость, с которой член Тома скользил внутри него. Жадность человека, полное подчинение вампира. Том кончил с хриплым стоном, уронив голову на грудь Билла. Тот ласково перебирал распущенные дреды и тихонько шептал, что он его любит, очень. Билл чувствовал аромат своей крови: Том порвал его. Но он не должен этого заметить. Рана Вильгельма заживет, и Том ни в коем случае не должен испытывать чувство вины. Все так же обнимая любимого, вампир осторожно слез со стола, стараясь не морщиться от некоторых болезненных ощущений. А еще... Билл довольно улыбнулся, внутри него все дрожало от зарождающейся связи человека и вампира: Том выпил его крови. Вильгельм отвел Тома в душ, целуя и лаская по дороге, стараясь отвлечь. Тот позволил себя вымыть. Билл осторожно смывал пену с парня, когда почувствовал, как осторожные пальцы гладят его живот, медленно спускаясь ниже. - Том? - тихонько, еле слышно сквозь шум воды, спросил Билл, поднимая взгляд на человека. Тот нежно улыбнулся и потянулся за поцелуем, а его пальцы скользнули вдоль возбужденной плоти. Неспешно, мучительно медленно. Билл застонал и откинул голову на стенку душевой кабины. - Вот так, - обжигая дыханием, прошептал Том, целуя нежную кожу за ухом. Он ласкал бархатную плоть всей ладонью, даря наслаждение. Билл настолько потерялся в этой нежности, что не сразу заметил, как Том медленно начал медленно спускаться ниже, лаская грудь, чуть прикусил сосок, утопил кончик языка в пупке и прикусил кожу, ставя засос. Сжав пальцами основание члена, Том, не задумываясь ни на секунду, обхватил головку губами. - ТОМ! Лаская, испытывая лишь желание подарить любимому удовольствие, Том подводил Билла к краю, за которым - лишь огненный вихрь наслаждения. Сильнее… резче… Билл стонал все громче, с трудом сдерживаясь, чтобы не начать толкаться в податливый горячий рот, неумелый, но такой обжигающе нежный. Вильгельм кончил с протяжным стоном. Том поймал все до последней капли - и снова та же странная прохлада. Парень отклонился, садясь на пятки, и с изумлением рассматривал своего любовника, расслабленно привалившегося к стене. Полюбовавшись длинными стройными ногами, Том не удержался и провел ладонями по икрам, под коленями, чуть поласкав нежную кожу, по стройным бедрам и замер, положив большие пальцы на выступающие косточки. Шикарный… в прозрачных струях теплой воды. И этот парень - полностью его, как и он сам принадлежит только Биллу. *** Билл проводил Каулитца до дверей и подарил страстный поцелуй на прощание, прошептав, что теперь у Тома теперь есть причина вернуться. - Глупый, - бросил тот, обнимая сильнее, - у меня есть тысяча причин вернуться, и твои поцелуи - не самая важная из них. Едва закрыв за человеком дверь, вампир рванул к холодильнику, доставая из его недр пакет крови. Он был очень голоден. *** Едва Том переступил порог студии, как сразу натолкнулся на злой взгляд продюсера. - Ты опоздал! – рявкнул он, - марш работать! Каулитц демонстративно посмотрел на электронные часы, висящие на стене, где ноль только что сменился на единицу. Была одна минута второго. Но Дэвид этого уже не видел: он шел по коридору в сторону комнаты, в которой парни писала свои инструментальные партии. Стоило Тому подключить гитару и сесть на свое место, как все понеслось... Дэвид не давал им спуску. Пять минут отдыха раз в два часа и полчаса на обед спустя четыре. И работа, работа, работа… То момент ему этот не нравится, то Том тут налажал, то Густав сбивается с ритма, то музыка вообще никуда не годится. Только в большой перерыв Том смог узнать, в чем дело. - Кто укусил нашего про? – спросил он, доставая из коробки кусок пиццы. Георг осторожно, но сильно тянул ногу ударника, а тот между судорожными втягиваниями воздуха в легкие отвечал: - По-моему, он позвонил Мишель, и та, насколько я понял, круто его послала. А потом еще и Александр прицепился, вот он и срывается на нас. Но этому… певцу повезло: он уже свалил. Ох! Йорки, нежнее, - простонал Густав, когда Георг особенно сильно дернул за его ступню. - Обязательно, - подмигнул басист, берясь за вторую ногу. Лишь к часу ночи Дэвид смилостивился, но не над музыкантами, а над звукорежиссером, который сидел за пультом. - Ладно, бездельники, спать, - недовольно отпустил их он. - Дэвид, я к Биллу, - бросил Том, натягивая толстовку. - Саки отвезет, и чтобы был тут завтра в десять. Звонить я больше не буду и вычту тысячу евро за каждую минуту опоздания, - и Дэвид хлопнул дверью прямо перед носом Каулитца. Том назвал Саки адрес и устроился на заднем сидении машины. Стоило ей тронуться, как парень, откинув голову на спинку, мгновенно заснул. Едва автомобиль затормозил около нужного дома, как из тени около подъезда появился Билл. Телохранитель вышел из машины. - Вы Вильгельм? - Да, - ответил вампир, открывая заднюю дверцу. - Вам помочь? - подошел Саки. - Нет, я справлюсь, - Билл, подхватив Тома под спину, легко вытянул его из машины. Саки лишь удивленно приподнял бровь. - Во сколько он должен быть в студии? - немного повернув голову, спросил вампир, медленно идя к дому. - В десять. - Он будет, - пообещал Билл, заходя в подъезд. Мужчина сквозь стеклянные двери проследил за тем, как парни зашли в лифт, и уже потом, уверенный в безопасности своего подопечного, сел в машину. *** В лифте Билл подхватил своего парня на руки: так было намного удобнее. В квартире он быстро и аккуратно раздел Тома и уложил его в кровать. А сам устроился рядом, просто наблюдая за тем, как улыбается во сне тот, кого он обожает. И вспоминал обещание Камиллы. Эта вампирша не сдастся, и он не должен допустить, чтобы она хоть пальцем его коснулась. *** Том проснулся от нежного поцелуя, приправленного ароматом кофе. - Доброе утро, Том. - Доброе, - расплылся в сонной улыбке человек, открывая глаза. - В душе все готово, жду тебя на кухне, - и вампир встал с кровати, оставив чашку кофе на тумбочке. - Угу, - Том сладко потянулся, лукаво улыбаясь, увидев, как зажглись глаза его любовника. - У нас есть время? – Каулитц провел ладонями по своей груди, задевая пальцами соски. - Постараемся уложиться, - пообещал Билл, падая на него сверху. *** - Том … я хотел бы, чтобы ночевать ты приезжал ко мне. Есть я дома или нет… согласен? Билл лежал, уткнувшись носом в его шею, и осторожно скользил пальцами по плечу. Вампир знал, что его квартира неприкосновенна для другого вампира: закон клана. Нарушивший запрет строго карался. - Согласен. У тебя тут такая удобная кровать… - Согласен. У тебя тут такая удобная кровать… - Значит, договорились, - вампир радостно улыбнулся и выбрался из-под одеяла, - А теперь душ, завтрак и на работу. Иначе твой Дэвид снова будет громко возмущаться. - Какой же ты зануда, - протянул Том, потягиваясь и послушно вставая с постели. *** Работа над альбомом продолжалась. Вильгельм по возможности появлялся в студии, едва садилось солнце. Он старался не отвлекать Тома, просто охранял и был рядом. Ведь повсюду, кроме его квартиры, человеку было небезопасно. Даже в студии, ведь кто-нибудь мог пригласить этого «милого ангелочка» составить парням компанию, прельстившись хрупкой фигуркой и зелеными глазами. А стоило Тому заснуть в кровати Билла, как вампир, успокоенный хотя бы на эту ночь, уходил по поручениям Сира и своего клана: то чужак охотится на их территории, то необходимо организовать дополнительную поставку крови из больницы или пункта приема. Не все вампиры клана приспособились к такому способу питания. В основном они все же предпочитали пить кровь непосредственно у людей, но Сибел поставил несколько условий: никого не убивать, не обращать и наводить полное забвение об этих встречах. Была еще одна альтернатива: некоторые люди добровольно позволяли себя кусать, подсаживаясь на странное удовольствие от укуса. И каждый раз, появляясь в замке, он встречал Камиллу. Сладкие речи, полные порочного соблазна и обещания, и яростная ненависть: «Ты не спрячешь его от меня!» Билл старался не обращать на нее внимания, но однажды она швырнула ему в лицо фотографию, ту самую, с которой все началось. Том ее все-таки подписал, но оставил у себя. На обороте была надпись: «Только твой» и, наверное, самая аккуратная и четкая роспись, которую тот только смог вывести. - Какая мерзость… - прошипела она. - Держись от него подальше, - прорычал вампир, показывая клыки. - Что ты мне сделаешь? - улыбнулась вампирша, скользя кончиками пальцев по рукаву его плаща. Ни один мускул не дрогнул на лице Вильгельма, но Камилла, зашипев, словно разъяренная кошка, отскочила от него. - Неужели нападешь на меня, защищая... человека? - со смесью ненависти и отвращения проговорила она. - Я убью тебя, защищая человека, - холодно уточнил Билл, отворачиваясь от нее. Он слышал, как Камилла выкрикивает ругательства ему вслед, и думал о том, сколько же лет она провела среди портовых шлюх и бродяг, если накопила такой колоритный лексикон. *** В поисках способа оградить человека от притязаний вампира, Вильгельм просмотрел всю огромную библиотеку Сира. Но нашел лишь смутное упоминание о том, что Сибел когда-то ему уже рассказал. Однажды днем, пока весь замок был погружен в сонную тишину, Билл нашел старинный фолиант. Его обложка была украшена орнаментом из странного металла, который, казалось, был теплым на ощупь, и инструктирована красными рубинами, которые кровавыми розами расцветали среди металлических ветвей. - Это наша летопись, - раздался тихий голос от дверей. Вильгельм оторвал взгляд от книги и посмотрел на своего Сира. - Я никогда не слышал про нее,- Билл, словно неосознанно, скользил по странным переплетениям тонкого металла на обложке. - Она появляется в преддверии, - Старший вампир замолчал, - хотя ты сам должен обо всем узнать. Читай... книга расскажет все, что тебе пока нужно знать. И Сир покинул комнату. Вильгельм разочарованно захлопнул книгу: ничего интересного он там не вычитал. Имена, даты, название рас, о которых он даже не слышал. Его внимание привлекло лишь оно предложение: «Существует неслыханный дар, которым одаривает Вечность лишь избранных своих детей…» Но когда он спросил об этом у своего Сира, тот лишь грустно улыбнулся: - Ты все узнаешь сам, - ответил он, коснувшись кулона на груди. *** Вскоре все уже привыкли к тому, что Вильгельм приходил почти каждый вечер, всегда принося с собой ужин на всю группу. Они проводили время в той же комнате отдыха. Только Александр сторонился вампира. Стоило ему только увидеть Вильгельма, как, еле заметно кивнув, он сразу же покидал комнату. Пару раз к ним присоединялся Дэвид, просто для того, чтобы познакомиться с парнем своего подопечного. В течение этих посиделок выяснилось несколько забавных моментов. Как-то Дэвид спросил фамилию Вильгельма, и тот, глядя на Тома с легкой смущенной улыбкой, ответил: - Каулитц. - Что? – удивленно подскочил гитарист, разворачивая парня к себе, - ты мне не говорил! Все с удивлением смотрели на уже двух Каулитцев. - Но я не знаю знатных Каулитцев ни в Германии, ни в Европе, - осторожно сказал Йост. Вильгельм повернулся к продюсеру и спокойно пояснил: - Это фамилия моей матери, а она – из Венгрии, и ее семья не может похвастаться большим достатком. Боюсь, и моего отца вы тоже не знаете: он не выходит в свет. Мужчина улыбнулся, хотя и не был удовлетворен таким объяснением. Том же просто молча смотрел на Билла, запоминая еще один факт о своем любимом. Он как-то сразу решил ни о чем его не спрашивать, просто принимая его, ожидая, когда Билл сам расскажет все, что захочет ему рассказать. *** Том и Билл были одни в комнате и могли позволить себе немного свободы. Гитарист, раскинувшись, сидел на диване, а Вильгельм, положив голову ему на колени, вытянулся во весь свой рост, свесив ноги с подлокотника. Вампир рассказывал любимому о том, как однажды побывал в Вене, а человек, нежно улыбаясь, ласкал кончиками пальцев такое родное лицо, похожее на его собственное, словно отражение в зеркале. Внезапно дверь с грохотом распахнулась, и в комнату зашел Александр. Заметив пару, он остановился, словно ударившись о стену. Том лишь на мгновение оторвал взгляд от карих глаз своего парня, а Вильгельм вообще не обратил на солиста внимания. - Педики чертовы, - с отвращением выплюнул блондин и вылетел из комнаты, не забыв хлопнуть дверью. Вампир почувствовал, как застыл Том, но пальцы, скользящие по его щекам, не дрогнули. Вильгельм поймал их губами, нежно целуя. - Я сейчас, Том,- прошептал Билл, вставая. Он нашел Александра в самой дальней от гостиной комнате. Тот расслаблено сидел на диване. - Педики, значит, - тихим свистящим шепотом произнес вампир, подходя ближе. Юноша не двигался: непонятный страх сковал все его тело. Он во все глаза смотрел на приближающегося брюнета, с ужасом отмечая и желтые глаза, и клыки, которые неожиданно мелькнули в чуть приоткрытом рту. Вильгельм грациозно опустился на сиденье вполоборота к человеку, положив одну руку на спинку дивана, а вторую Александру на колено. Он наклонился к самому его уху. - Я бы не возражал, если бы ты думал прежде, чем говорил, - завораживающий голос сочетал в себе искушение и угрозу. Рука вампира скользнула по бедру юноши, и Александр оцепенело осознал, что возбуждается. Странный холод ладони на бедре, возле самого паха, и горячий шепот, пугающий обещаниями. Вампир чуть сильнее прижал ладонь, а потом совершил стремительное движение - и тонкие пальцы обхватили горло человека. - Еще хоть одно слово о Томе, в его присутствии и… - рука чуть сильнее напряглась. Александр так и не смог издать ни звука. Неожиданная сила, казалось бы, такого хрупкого тела, сводила с ума и завораживала. Александр впервые встретил того, кто посмел ему угрожать. - Я ясно все объяснил? - спросил Билл, снова шепча прямо в ухо. Блондин судорожно кинул и не сразу заметил, как Билл оказался в дверях. - Тогда, я думаю, наш разговор окончен, - и Вильгельм изящно покинул комнату. С этого дня Александр старался не попадаться вампиру на глаза, когда тот появлялся в студии. *** Вскоре альбом был успешно записан, релиз назначили на начало марта, а потом - снова «бесконечный» тур. С автобусами, фаст-фудом, двумя часами сна в сутки, авиа перелетами, которых боишься до ужаса, огромными стадионами, полными фанатов, адреналином и успехом. И впервые в жизни Тому не хотелось всего этого. За последние две недели он так привык просыпаться в постели рядом с Вильгельмом: от поцелуев с ароматом кофе, от прохладных рук, скользящих по его груди. Том любил это странного парня, любил до дрожи в сердце при звуке его голоса, до боли в душе при виде его улыбки. Он настолько сильно любил, что боялся ему об этом сказать. И поэтому не понимал сам себя. Он был не просто уверен, что Билл его любит, нет. Том это точно знал. Янтарные глаза еще никогда не лгали, как и тот шепот, который Том вряд ли когда-нибудь забудет: «Все, что ты захочешь мне дать». «Все, Билли, все… я хочу дать тебе всё», - думал Том, сидя на кухне в квартире Вильгельма над чашкой горячего кофе. Его парень снова исчез по своим делам после бурного, но очень короткого, по мнению Каулитца, секса. Едва Том решил ему отдаться, как вампира словно ветром сдуло из спальни. - Прости, Том: дела… ты же понимаешь, - сбивчиво шептал он, натягивая свою привычную одежду: черные джинсы, черная футболка, кожаные туфли и обожаемый Каулитцем черный плащ. - Я понимаю, - медленно проговорил Том, едва захлопнулась входная дверь, - я понимаю, что совсем ничего не понимаю, - добавил он тихо, идя на кухню. Яркие, почти эклиптические цвета в свете ночников не так резали глаза, и в комнате было очень уютно. Том прекрасно понимал тягу Билла, вынужденного жить в вечной темноте, к таким цветам. - Вот только почему ты не хочешь взять то единственное, что еще не принадлежит тебе? Я же вижу, как сложно тебе иногда отдаваться во власть моих рук: ты же любишь доминировать, а мне иногда хочется…, - Том сам не верил, что готов это произнести вслух, - мне иногда так хочется быть твоим. Довериться тебе полностью… отдаться тебе, - закончил он практически неслышно. Юноша поднял голову и взглянул на улицу сквозь стекло. Каждую ночь он поднимал жалюзи на окнах, впуская лунный свет в это царство теней. Том посмотрел на небо, на яркие и такие редкие в зимнее время звезды. Том хмыкнул: будучи полностью уверенным в своей мужественности до 18 лет, он никогда не думал, что захочет почувствовать себя… девушкой? … нет, просто тем, кого обнимают. Ведь это также приятно, как и обнимать самому. Юноша услышал, как щелкнул замок. Быстрый взгляд в окно: небо уже светлеет. Каулитц расплылся в улыбке и тут же встал, чтобы закрыть жалюзи. - Том? – Билл стоял на пороге кухни и, чуть наклонив в бок голову, внимательно смотрел на своего парня. - Доброе утро, Билл, - Том медленно подошел и, обняв любимого за талию и сильно прижав к себе, крепко поцеловал. Вампир шумно выдохнул, отвечая. - Подожди пока здесь, я закрою окна, - почему-то шепотом сказал Том, отстраняясь. Билл так радостно улыбнулся, что у человека изумленно поднялись брови. - Что? - еще шире улыбнулся Вильгельм, снимая плащ. Том лишь покачал головой и вышел из кухни. Через пару минут он вернулся и ощутил аромат кофе: Билл включил кофеварку. - Ты не спал всю ночь? - спросил вампир, делая глоток из чашки Тома. - Не хотелось, - пожал плечами человек, устраиваясь напротив него за столом. - Знал бы… - с сожалением выдохнул Билл. Том серьезно посмотрел на него. - Ты все равно бы ушел… у тебя же дела. - Ну да, - кивнул вампир. Щелкнул выключатель кофеварки. Вильгельм встал, разлил горячий напиток по двум большим кружкам и снова сел за стол. Они пили кофе в полной тишине, даже не глядя друг на друга. - Тебя что-то тревожит? – наконец не выдержал Билл. - Нет,- слишком поспешно ответил Каулитц. Вампир не поверил, но настаивать не стал. Еще немного тишины. - У нас тур через пару недель, и мы не сможем видеться также часто, как сейчас, ведь большую часть ночи я буду проводить в автобусе с группой, - тихо проговорил Том, не поднимая глаз от чашки. Он чувствовал, как горят от смущения щеки. Странно, ведь он сам только что готов был чуть ли не отдаться Биллу. - Если вы задержитесь в любом городе хотя бы на одну ночь, я приеду к тебе, - просто сказал Вильгельм, - я не смогу долго без тебя, - а от таких признаний любимого Том просто таял. Он улыбнулся и, перегнувшись через стол, чмокнул Билла в нос. - Пошли. Пара часиков у нас есть, - прошептал Том, надеясь, что это звучит соблазнительно. Вампир вскочил, схватив человека за руку, выдернул его из-за стола и, протащив сквозь всю квартиру, швырнул на кровать. - Пара часиков – это, конечно, мало, но мы постараемся использовать их по максимуму, - шептал Билл, судорожно сдергивая с себя футболку. Том, лежа на спине, во все глаза рассматривал раздевающегося парня и думал о том, что он - самый счастливый человек на земле. *** Время до начала тура пролетело незаметно. Все ночи Билл проводил с Томом. Он позволил себе забыть о Камилле хоть на время и наслаждался жизнью и любовью. Вампир вернул фотографию, которую ему швырнула вампирша, на место - под подкладку чемодана с кепками. Однажды, когда Том и Билл были на кухне, произошло что-то странное. - Оу, я порезался, - притворно жалобно воскликнул Том, когда нож для резки хлеба скользнул по его пальцу. Они готовили простой ужин. Салат и паста уже стояли на столе, оставалось добавить пару мелочей типа хлеба и соусов. Вампир неслышно подошел к Каулитцу сзади и крепко обнял своего парня за талию. Именно прикосновение прохладно-обжигающих рук заставило Тома вздрогнуть, и нож неаккуратно задел кожу на пальце. Вильгельм тихонько мурлыкнул и, обхватив пальцами запястье Тома, поднес к губам. Острый кончик языка медленно, смакуя, скользнул по тонкому порезу, слизывая капельки крови. И тут же Том почувствовал, как оцепенел парень за его спиной. - Что? Билл, что? – встревоженно спросил он, поворачиваясь в руках любимого. И так бледная кожа лица Вильгельма стала почти белоснежной, а огромные, всегда такие теплые глаза наполнила боль. - Билл, что такое? Тот лишь обреченно покачал головой и еле слышно прошептал слово, значение которого Том не совсем понял: - Необращаемый… Мука в голосе Вильгельма заставляла сердце человека сжиматься. - Что? Билл… да что случилось?! – обеспокоенно продолжал спрашивать Том, подходя к вампиру, но тот лишь мотнул головой и вылетел из кухни. Постояв пару мгновений в тишине, Том пошел за ним. Билл лежал на кровати, свернувшись калачиком и спрятав лицо в ладонях, просто излучая боль. - Солнышко, - неожиданно для себя шепнул Том, ложась рядом и обнимая трясущееся словно в ознобе тело, - что случилось? Билл резко развернулся и, уткнувшись носом в грудь человека, замер. Том обнял его крепче и начал тихо напевать одну из своих песен, посвященную жизни и вечности, любви и воспоминаниям о ней. Дрожь покидала тело Вильгельма, он потихоньку успокаивался, а через час, проведенный в теплых руках человека, снова сиял счастливой улыбкой. Но Том все же помнил ту бесконечную муку, возникшую в янтарных глазах, едва розовый язык слизнул каплю крови с порезанного пальца. *** Начался тур, первый концерт прошел великолепно. Песни с нового альбома встречали ничуть не хуже старых и любимых. А Тому начали сниться сны. Тревожные, пугающие, обжигающие болью и страхом. Сначала голос, звучащий во сне, шептал, соблазняя. Искушая обещаниями: оглушительного успеха, несметного богатства, любви самых прекрасных людей мира, вечной жизни. Соблазн был велик, но в момент, когда Том пытался узнать, что должен сделать взамен, он всегда просыпался. В течение напряженного дня он успевал забыть об этих странностях, но стоило только заснуть, как кошмар возвращался снова. С каждым сном голос становился все требовательнее, все злее. Обещания быстро сменили угрозы. А очертания того, что окружало Тома во сне, выглядели все яснее. Шел второй месяц тура. За это время Том видел Билла всего четыре раза. Четыре очень коротких ночи, проведенных в номерах шикарных отелей. Ни слов, ни ласк - лишь чувственный голод, сводивший с ума. А вот долгие телефонные разговоры были наполнены той самой нежностью, которой так не хватало ночами. Жестко... больно… оглушающе… невероятно… жадно… страстно… обжигающе… безумно... сладко… И мало, неизменно мало. Этих коротких часов до наступления рассвета не хватало, чтобы утолить жажду нежных губ, прохладной вкусной кожи, громких стонов, ласкающих слух, жажду услышать собственное имя, которое Билл повторял как молитву. Тоска по Вильгельму и бредовые сны изматывали. Он уже боялся спать, не желая слышать того голоса. Гримерша каждый раз лишь укоризненно цокала языком, опасаясь что-то говорить под тяжелым взглядом юноши. Друзья пытались что-нибудь аккуратно узнать, но в ответ на эти их попытки Том лишь вымученно улыбался и говорил, что все в порядке. Он чувствовал себя хорошо только на сцене, лаская струны, даря музыку, большую часть которой он написал, уже зная вкус губ Билла, любя его, живя им. Дэвид тоже пытался образумить парня, почти каждую ночь заставая того в общей части автобуса с чашкой кофе. Только Мишель, с которой они изредка пересекались на автепати, просто молча обнимала его, понимая, что никакие слова не помогут. Их воссоединение было шикарным, приторно романтичным театральным действом. Но люди поверили, что ловелас Каулитц не может жить без своей красавицы Мишель. Наконец, прикрытие было обеспечено, и продюсер вздохнул спокойно. Увидев фотографию Тома и Мишель в журнале, Вильгельм тут же позвонил Каулитцу, наплевав на то, что часы на стене показывали три утра. - Еще раз увижу ее руку на твоей заднице - я ее покусаю! – услышал едва проснувшийся Том в телефонной трубке. - Билл, ты что, ревнуешь? - ехидно протянул человек, снова откидываясь на подушку. - Безумно, - рыкнул Вильгельм. - Я бы с удовольствием почувствовал ТВОЮ руку на своей заднице, - тихо сказал Том. - Не искушай меня, - предупреждающе проговорил Билл, - иначе… - Жду не дождусь. - Я соскучился, - жалобно протянул вампир, - я так сильно по тебе скучаю. - Я тоже, Билл, я тоже… *** Сегодня они ночуют в отеле. Том так устал от бессонных ночей и бесконечных дней, что мечтал только о том, чтобы дождаться Билла и просто заснуть в его объятиях. Стук в дверь раздался в тот момент, когда Том только вышел из душа. Юноша открыл дверь, но вместо жадного приветственного поцелуя, с которым он накидывался на вампира в предыдущие их встречи, просто радостно улыбнулся и махнул рукой, приглашая любимого войти. Билл, более чем удивленный, зашел. Снял плащ и ботинки и устроился в кресле около кровати. Том молча натянул пижамные штаны, а вторую пару бросил Вильгельму. - Просто спать. С тобой, но просто спать, - сказал Том в ответ на вопросительно приподнятую бровь с пирсингом. Билл кивнул и скрылся в ванной, сжимая в руках пижаму с бейсболками. Когда он вернулся в комнату, Том уже спал, беспокойно мечась по кровати. - Нет… нет… он мой, - хриплые стоны срывались с его пересохших губ. Билл в мгновение ока оказался рядом с кроватью. - Том! Том!- тряс он Каулитца. Вильгельм не мог понять, что происходило с человеком. И вдруг с ужасом увидел, как на груди Тома появляется тонкий глубокий порез, как раз над сердцем. - Камилла! Сука! - прорычал он. Быстро переодевшись, вампир вихрем исчез из комнаты. Но человек не мог вырваться из кошмара. Сегодня она - Том уже понял, что голос принадлежит женщине - потеряла терпение. Юноша ощущал холод металла на запястьях: он был прикован за защелкнутые на запястьях наручники к крюку в стене. Пальцы его ног едва доставали до пола. - Наконец-то я тебя достала, - прошипела она, появляясь в поле зрения. Невысокая, хрупкая девушка, почти девочка. Слабая и беспомощная, если бы не яростно пылающие зеленые глаза, белоснежные клыки, которые она демонстрировала, слегка приподняв верхнюю губу, и длинные когти на тонких пальцах. Она подошла совсем близко к Тому, скользнув когтем по его груди, и он почувствовал, как кровь потекла по коже. - Я не буду тебя пить, - с омерзением выплюнула вампирша, неожиданно так ласково ему улыбнулась, и Том захлебнулся криком. Он больше не видел ничего, лишь кровавый туман застилал глаза. Боль, разнообразная, со всей своей силой пронзала его тело, каждый нерв, каждую клетку и сводила с ума. А над всем этим он слышал ее смех. И голос, требующий от него невозможного. Одно его слово, всего лишь слово… но Том не мог этого произнести: ничто в мире не могло заставить его отказаться от Билла. Боль отступила, оставляя в теле мимолетное облегчение. Том знал, что боль вернется и будет возвращаться снова и снова, потому что он ничего не скажет. - Ну что? – вампирша весело улыбнулась и провела коготком по его щеке, оставляя кровавую царапину. С трудом приподняв веки, Том упрямо посмотрел в яростную зелень и, собравшись с силами, плюнул. - Мразь! - взвизгнула она, - говори!!!! - Билл, - Том облизнул пересохшие губы, - Билл… он мой! - Ты! - зарычала она, и голова человека дернулась от сильного удара. - Камилла! - Раздался громкий окрик. И Том, с трудом сфокусировав взгляд, увидел темный силуэт. - Вильгельм, - голос вампирши просто источал мед и патоку, соблазн и возбуждение. - Отойди от него! - А что ты мне сделаешь? - вызывающе улыбнулась Камилла, и на ее месте внезапно возникла белая с рыжими подпалинами волчица. - Увидишь, - пообещал вампир, бросив внимательный взгляд на своего любимого. Том жив, остальное не важно. А сейчас ему нельзя отвлекаться. Он скинул плащ, и белый волк бросился на волчицу. Том ворочался на кровати. Сон был страшным и бредовым. Он видел борьбу двух хищников. Не зная, что происходит, он волновался за волка с желтыми глазами. Билл проигрывал: волчица была свирепой и злобной, использующей все для того, чтобы выиграть. Том проснулся неожиданно, словно у той бесконечной тьмы, в которую он стремительно падал под звуки рычания волков, вдруг появилось дно. - Ну и сон… - пробормотал он и включил бра. На краю кровати сидел Билл. - Как ты? - еле слышно спросил он. Вампир дрожал от слабости, но старался улыбаться. - Что с тобой? – вскинулся Каулитц, не обращая внимания на то, как острая боль пронзила все его тело. - Ничего. Мне надо уйти, - вампир неуклюже поднялся, плотнее запахнув плащ, и медленно попятился от любимого. - А ну, стоять! Объясни, в чем дело! - потребовал юноша, вскакивая с кровати и быстро подходя к Вильгельму. - Том, пожалуйста, не сейчас, - умоляюще прошептал вампир, делая шаг назад. И тут Том заметил, что на ковре появляются странные темные пятна. - Что это?- прошептал Каулитц, подлетая к Вильгельму и распахивая его плащ. Вампир не успел отреагировать: схватка была трудной, он потерял слишком много крови. Том ошеломленно замер, рассматривая рваную рану, переходящую с груди на плечо Билла. - Тебе в больницу… - Нет, - тихо и обреченно ответил Вильгельм, - мне просто нужна кровь. Он обессилено опустился на пол, пряча лицо в ладонях. Том внимательно посмотрел на любимого. - Запястье или шея?- деловито осведомился он, опуская рядом с вампиром. Билл ошеломленно вскинул голову, его тело сотрясала дрожь. - Запястье или шея? - повторил Каулитц, спокойно глядя в огромные янтарные глаза, являющиеся смыслом всей его жизни. - Запястье сейчас удобнее, - прошептал Вильгельм и вздрогнул, когда рука Тома взметнулась к его лицу. - Я хочу, чтобы ты жил, - сказал человек, - я хочу, чтобы ты продолжал любить меня. А теперь пей. Он даже не поморщился, когда острые клыки погрузились в его плоть. Том сразу почувствовал, как кровь покидает его тело. Он с изумлением смотрел, как прямо на глазах затягивалась рана Вильгельма. Странное удовольствие медленно охватило его. Боль стала такой далекой и незначительной, тело невесомым, а сознание окутал туман блаженства. Человек в изнеможении откинулся на кровать. А Билл продолжал пить, наслаждаясь невероятным вкусом крови, вкусом, который он никогда прежде не чувствовал. Кровь любимого, кровь любящего, отданная добровольно, отданная с любовью и с просьбой любить, с просьбой жить. И Вильгельм будет жить, ведь в его мертвых венах теперь течет кровь его Тома. Он смог оторваться от любимого, только когда почувствовал, как рука, сжимавшая его бедро, безвольно упала на пол. - Томми, - тихо позвал он. Юноша медленно открыл глаза. - Я такой вкусный? - еле слышно спросил Каулитц. - Шутник, твою мать, - рыкнул Билл, поднимая его на руки и осторожно укладывая на постель. Потом вампир позвонил в обслуживание номеров и заказал две бутылки красного десертного вина. Дожидаясь заказа, он лежал, крепко обнимая Тома. Когда принесли вино, Билл наполнил один бокал и аккуратно напоил человека, заставив выпить весь. Когда Билл, снова лег рядом, Том, не открывая глаз, сказал: - Вот напьюсь, буянить буду… Вильгельм лишь судорожно прижал его к себе. Билл будил человека почти каждые полчаса, заставляя выпить хотя бы полбокала. Том послушно все выполнял и снова засыпал, уткнувшись носом в шею вампира. Утро для Каулитца началось с тихого болезненного шипения. Том открыл глаза и недоуменно посмотрел на Вильгельма, который крепко его обнимал. По руке вампира скользил солнечный луч, преодолев преграду из неплотно закрытых штор, но Билл не шевелился, боясь потревожить Тома. - Твою мать, Билл, - Каулитц вскочил, не обращая внимания на то, как закружилась голова и потемнело в глазах от слабости, и быстро задернул шторы. Он вернулся к кровати и, включив лампу на тумбочке, внимательно осмотрел руку любимого. Том тихо застонал, увидев на бледной коже сильный ожог. - Не волнуйся, к вечеру его уже не будет, - ласково улыбнулся Билл. Том коснулся губами тонких пальцев и залез в кровать, аккуратно положив руки на талию Вильгельму. - У меня интервью в 12, сколько у нас времени? - спросил он, поднимая ладони выше, проворные пальцы нырнули под футболку. Билл мурлыкнул, выгибаясь навстречу человеку. - Достаточно, - прошептал он, подставляя шею под поцелуй. Нежно… сладко… вампир ласкал любимого так, словно тот мог рассыпаться от одного прикосновения. Том таял от такой нежности, и Билл впервые отдавался ему полностью, отпустив страх быть непринятым. Они лежали на кровати, наслаждаясь последними отголосками оргазма, разделенного на двоих. - Я люблю тебя, Том, - еле слышно сказал Билл, не поднимая головы с груди юноши. Том не смог сдержать счастливую улыбку, а вампир, замерев, ждал ответа. Когда его не последовало после минуты ожидания, брюнет несмело поднял голову и утонул в обжигающе-ярком взгляде темных глаз. Ему больше не надо было никаких слов, он все прочел по лицу Тома. И так же радостно улыбнулся в ответ. - Я люблю тебя, Вильгельм, - почему-то официально сказал Том и невесомо поцеловал Билла в уголок губ. Внезапно раздался громкий стук в дверь. - Каулитц, немедленно открывай! У нас программа в два, остался всего час, и через 10 минут ты должен быть внизу. И твой мобильник молчит! Том весело посмотрел на дверь, слушая голос продюсера и не делая ни единой попытки выбраться из прохладных объятий своего любимого или просто что-то сказать. - Том, тебе пора, - тихо прошептал Билл. - Ага,- кивнул человек, перевел взгляд на Вильгельма и лукаво ему улыбнулся, - но не хочу. - Так, Том, я открываю дверь,- предупредил Дэвид, и дверь, послушная магнитной карточке ключа, открылась. Мужчина вошел. Когда его глаза привыкли к сумраку в комнате, он рассмотрел двух парней на кровати. Дэвид укоризненно покачал головой и добавил: - Ладно, через 20 минут. И лишь на пороге комнаты, не поворачиваясь к ним, произнес: - Доброе утро, Вильгельм. Дверь тихо за ним закрылась. - Доброе, - на автомате ответил Билл и снова повернулся к Тому, услышав его тихий смех. – Думаешь, нам хватит 20 минут? - Надеюсь, что тебе - да, - и Том нырнул под одеяло. Билл согласно простонал и выгнулся навстречу горячим ласковым губам. *** Том успел вовремя, оставив Билла досыпать в номере. Все равно из города они уезжали только завтра в обед, после интервью в прямом эфире на музыкальном канале. Группа сидела в гримерке, просматривая вопросы и ответы, написанные продюсером. Внезапно в комнатку влетела Мишель и уверенно плюхнулась к Каулитцу на колени. - Я так соскучилась по тебе, - весело прощебетала она, начиная покрывать поцелуями его лицо. - Мишель, хватит, хватит, тут не надо ни перед кем ничего изображать, - Том отворачивался от девушки. Неожиданно ему было неприятно все это. После прохлады Билла ее теплые губы были… не тем… не правильным. Модель отстранилась. - Но я не играю, я правда соскучилась, - Мишель поднялась и, гордо вскинув голову, направилась к двери. - Ми, прости, - юноша тут же встал, - это все так неожиданно. - Ну как это может быть неожиданным, если я вчера тебе звонила и сказала, что буду тут? - недовольно произнесла Мишель, позволяя поцеловать себя в щеку. - Я забыл, - честно ответил Том. - Он? – ехидно улыбнулась девушка, сменяя гнев на милость. Том приложил все усилия, чтобы не покраснеть, но счастливую улыбку сдержать не смог. Георг с Густавом, кивнув в знак приветствия, снова углубились в изучение вопросов. - Вы же знаете, что сегодня прямой эфир? – девушка внимательно посмотрела на парней. - Почему? - вскинулся Георг, отбрасывая листок с текстом прочь. - Из-за меня. Руководство программы решило сделать Тому сюрприз, ведь мы только-только снова сошлись, - Мишель, словно кошка, недовольно фыркнула, устраиваясь в кресле, которое только что занимал Том. Басист с ударником внимательно слушали девушку, а Александр во все глаза смотрел на Тома и Мишель. Он был в курсе этого маскарада, но гитарист вызывал в нем неприязнь: Каулитц до сих пор оставался их лидером, хотя на всех фотографиях именно Александр гордо шагал впереди всех. И это ему мешало. Певцу казалось, что именно лидерство Тома не позволяло ему стать кем-то большим. А с появлением в жизни гитариста того жуткого парня - по спине блондина пробежал холодок страха - у Тома появились задумчиво светящийся взгляд и чуть заметная улыбка бесконечной радости, когда он тихо-тихо говорит в трубку «Билл», мягко растягивая букву «л» в конце. И Александру хотелось сделать что-нибудь такое, что разбило бы эту завесу счастья и любви. Ревновал ли он? Нет. Завидовал. Юноша, зло сверкая голубыми глазами, смотрел на пару перед собой и сходил с ума от зависти. Ведь Том решился, смог не только признаться самому себе, что любит парня, но еще и друзьям открылся, которые мало того, что не отвернулись, а стали помогать ему Александр знал, чего хотел, и даже нашел человека, который подходил ему почти полностью, но юноша никогда бы не решился что-то сделать. Он видел Его с Мишель, видел Его глаза, когда Он смотрел на девушку. И этот взгляд не позволял певцу что-то требовать от Него. Блондин грустно улыбнулся про себя: не такая уж он и сволочь, оказывается. Звуки громкого разговора вернули Александра из его мыслей в эту тесную гримерку. - Том, ты действительно не должен был знать обо мне. Я просто не захотела делать тебе гадость, вот и примчалась сюда, предупредив своих и ваших менеджеров. - Спасибо, Ми, - искренне поблагодарил Том, судорожно разыскивая в кармане телефон. До съемки оставались последние минуты. - Прости, я сейчас, - Каулитц вышел из комнаты и, прислонившись к стене, быстро набрал уже такой знакомый номер. - Да, - прозвучал в трубке сонный и хриплый голос. - Билл, - нежно протянул Том. Вампир радостно улыбнулся. - Том, солнце, мы же виделись утром. Что-то случилось? - спросил он, мгновенно просыпаясь. - Может, я просто соскучился? – парировал Том. - А ты соскучился? - со значением произнес Билл. - Да, но звоню не поэтому. На программе будет Мишель, - быстро сказал Каулитц и, закусив губу, стал ждать реакции. - Что. Она. Там. Делает? - прорычал Билл, садясь в кровати. Он так и не смог избавится от ревности к этой девушке. Он понимал, что она помогает Тому, но… ЕГО человек раньше принадлежал ей. Пусть Том и не любил ее так, как любит его, но мысли об этой девушке все равно невероятно раздражали и злили вампира. - Продюсеры шоу устроили мне сюрприз. Они считают, что приятный. - Том, устало откинул голову на стену. Хотелось в номер, под одеяло к Биллу, в его прохладные объятия под его обжигающие поцелуи. - Я понял, зачем ты позвонил, - пробубнил Вильгельм, - спасибо. - Люблю тебя, - тихо сказал Том и сразу отключился. Он все еще не привык к таким признаниям, хотя ему хотелось говорить эти слова как можно чаще. Вампир стиснул телефон в руке, счастливо жмурясь. Вся ревность и злость разом исчезли. Посидев так пару минут, раз за разом воскрешая в памяти тихой голос, Билл все же включил телевизор. *** Программа прошла успешно именно благодаря предупреждению Мишель. Хотя Том все же дернулся, когда девушка, едва войдя в студию, бесцеремонно уселась к нему на колени и быстро поцеловала. Он очень надеялся, что во время этого эфира Билл спал, принимал душ и вообще был очень далеко от телевизора. Но его надеждам не суждено было сбыться. Едва Том переступил порог номера, как услышал тихое рычание и сразу понял, что человек такой звук издавать просто физически не может. Медленно закрыв дверь на замок, он повернулся. Прямо перед ним застыл знакомый белоснежный волк. Хищник, слегка пригнувшись к полу, угрожающе рычал. Том не испытывал ни малейшего страха. Волк сделал один короткий шаг, а потом совершил молниеносный бросок - и вот человек уже прижат мощным телом к двери, передние лапы тяжело лежат на плечах, а жесткий, словно щетка, язык яростно вылизывает его шею и лицо. Зажмурившись, Том давил в себе странно-счастливый смех. Но когда волк, обиженно заворчав, вцепился зубами в ворот широкой футболки, Том не выдержал. - Все, хватит. Ты уже одну мою любимую разорвал, эту не дам,- человек провел ладонями по мягкой шерсти, крепко взяв за шкуру, слегка приподнял морду хищника и внимательно посмотрел в желтый бушующий вулкан его глаз. - Мне ее постирают, и запаха не останется, я обещаю. Только перестань портить мою одежду, - Том внимательно смотрел на волка. - Я тебе новую куплю, - чуть хрипло пообещал Билл, уткнувшись носом в шею любимого. - Купишь, если захочешь, - согласился Том, крепко обнимая и прижимая к себе тонкое обнаженное человеческое тело, всего мгновение назад бывшее в обличье волка. Вампир мурлыкнул и невесомо скользнул ладонями по плечам и шее юноши; быстро расстегнув застежку, сдернул кепку, а потом и шапку с головы Тома. - Какой ты, - улыбнулся тот, слегка откидывая голову назад, чтобы дать больше простора ловкому языку, нежно вылизывающему чувствительную кожу за ухом. - Поцелуй меня, - тихо попросил он, и Билл, тут же подняв голову, прикоснулся к его губам. Он целовал Тома сильно, жадно, и властность этого поцелуя странно контрастировала с покорностью, с которой вампир прижимался к любимому. Каулитц еще не до конца утонул в желании, которое горячей лавой текло по венам, и смог развернуться, прижимая Билла к двери. Он провел ладонями по гладким бокам, впитывая нежность прохладной кожи, расцепил руки Вильгельма, обнимающие его за шею, и поднял их над головой, сжимая хрупкие запястья одной рукой. Другой ладонью Том неспешно гладил впалый живот, наслаждаясь тем, как напрягаются мышцы под его пальцами, спустился немного ниже и мимолетно коснулся возбужденной плоти. Сложно было оторваться от податливого тела, от властного рта, но Том принял решение и хотел воплотить его в жизнь прямо сейчас. Постепенно он отодвигался от вампира, почти незаметно двигаясь назад, и вскоре соприкасались только их губы и руки над головой Билла. Последнее движение - и Том, отпустив Вильгельма, стоит в паре шагов от него. Вампир, замерший с поднятыми руками, обиженно смотрел на Каулитца. - Том? - прошептал он, облизывая губы. Неожиданная потеря обжигающего сладкого рта злила. Том внимательно смотрел на Билла, а его пальцы, слегка подрагивая, стягивали толстовку. Вильгельм опустил руки и сделал движение к человеку, но тот отрицательно мотнул головой и отступил еще на шаг назад. Он снял обе футболки, затем кроссовки с носками. На пару мгновений замешкался и сдернул джинсы вместе с бельем, каким-то нервным движением откинув их от себя. И замер. Вампир во все глаза смотрел на Тома. Обнаженный, невероятно красивый, вытянувшийся как струна, возбужденный и… испуганный?.. Вильгельм словно впитывал в себя черный от страсти взгляд человека, его резкое прерывистое дыхание, кожу, блестевшую в свете лампы. И почувствовал, как нежность прохладной волной вливается в жаркое пламя его желания, осознав, ЧТО Том ему предлагает, ЧТО Том от него хочет. Человек продвинулся дальше вглубь комнаты и как-то неуверенно опустился на кровать, не отрывая взгляда от кипящего янтаря. Билл сделал осторожный шаг к нему; Том немного подался назад и откинулся на постели, опираясь на локти. Медленно, очень медленно Каулитц поставил ноги на кровать и слегка раздвинул колени. Том почувствовал, как заалели его щеки от того, насколько откровенно он себя предлагал, но желание отдаться сводило с ума, и он уже не знал, как еще показать это Биллу. Каулитц смущенно улыбнулся, увидев, как заострились черты лица вампира, пытающегося сдержать свое вожделение: Билл старался подавить в себе волка, который наконец получал то, о чем так долго мечтал. - Том… - почти неслышно выдохнул вампир - и вот человек прижат к кровати сильным, обжигающе желанным телом, а его рот сминают властные губы, подчиняя. Том отдавал всего себя, растворяясь в жажде, которую чувствовал в каждом движении вампира, и краем сознания, которое еще не исчезло в омуте исполнения желаний, понимал, что это странно - лежать, покорно раздвинув ноги, полностью открываясь и отдавая тело так, как давно уже отдал душу, и чувствовать себя абсолютно счастливым. Билл завел руки Тома за голову, точно так же, как тот сделал у двери. Каулитц вытянулся под ним, мечась от каждого прикосновения, срываясь на хрип от каждого поцелуя. Вампир на мгновение отстранился, восторгаясь видом покорного, потерявшегося в желании и удовольствии человека. Том вцепился пальцами в его руку и, больше не ощущая сводящих с ума поцелуев, открыл глаза и посмотрел на Билла. - Ты такой красивый, - прошептал Вильгельм и легко-легко коснулся пылающей щеки. Том еле слышно застонал и вновь опустил веки, отгораживаясь от пронизывающего взгляда, полного восхищения, обожания и бесконечной любви: он приносил столько наслаждения, что становилось почти больно. Вильгельм улыбнулся и снова впился в приоткрытый рот, лаская, врываясь во влажную глубину, упиваясь его вкусом и не менее жадным поцелуем в ответ. Целуя, он одной рукой держал запястья любимого, а второй скользил по вытянутой руке, по тонкой шее, ногтями царапнув бьющуюся жилку, по выступающим ключицам. Губы повторяли тот же путь: скользнули от притягательного рта вверх, ласково прошлись по виску и скуле; Билл слизнул каплю пота, поцеловал Тома в уголок губ и спустился ниже. Все так нежно, так сладко: тут правит бал любовь, а вот ниже… там, где соприкасается требующая разрядки плоть, - похоть, вожделение страсть и жажда покорять, завоевывать, желание отдаться и раствориться. Они толкались друг в друга. Том, шире разведя ноги и притягивая любимого ближе, скрестил их на талии Вильгельма. Яростное трение распаляло огонь, пружина наслаждения скручивалась все сильнее, все плотнее и… Том протяжно застонал, кончая, когда Билл сильно прикусил его сосок, одновременно делая резкое движение, сжимая их члены в восхитительном плену животов. - Я не… – человек с трудом говорил сквозь тяжелое дыхание и всхлипы. Его оргазм был оглушительным, только огонь все еще бежал по венам, только желание все еще заполняло тело. Оно исчезнет лишь тогда, когда Билл будет глубоко в нем, лишь оргазм его вампира на время притушит жажду. - Я знаю, - мурлыкнул Билл, - я сейчас. Очень быстро, так, что Том едва это заметил, Вильгельм исчез и снова вернулся. - Возьми, - вампир, перебросив свой кожаный ошейник через перекладину, вложил оба конца в руки Тома. - Не отпускай, - приказал Билл, смягчая слова нежным поцелуем. Том, дыша уже чуть спокойнее, жадно рассматривал юношу, сидящего между его широко разведенными ногами. Он не смотрел ни на тюбик в его руках, ни на чуть подрагивающие пальцы; он видел только обжигающий взгляд золотых глаз, кривящийся в попытке сдержать стоны рот и белоснежные клыки, мелькавшие, когда Билл облизывал пересохшие губы. Он видел того, кто получал в подарок весь мир и еще немножко. Вампир наклонился, целуя любимого чуть ниже пупка, а его осторожные пальцы скользнули по промежности и нерешительно замерли, едва касаясь напряженного входа в тело, которое он обожествлял. Том, внимательно наблюдавший за ним, задержал дыхание и тихо произнес: - Да, Билл, да… я хочу тебя, - озвучив свои желания, человек был сполна вознагражден. Сильные уверенные пальцы готовили его медленно и уверенно, не обращая внимания на бесконечные мольбы и уговоры, угрозы и требования, которые шептал, кричал, стонал Том, совершенно не сдерживаясь: он отпустил себя на волю, отдаваясь ощущениям полностью и без остатка. Вильгельм с любовью смотрел на жаждущего его человека, зная, что больше никто никогда не увидит Тома таким: покорным и властным, требующим и умоляющим. Вампир поражался своему самоконтролю: еще ни разу рядом с Томом он не вел себя так сдержанно. Но мысль о возможности причинения своему человеку боли укрощала все его безумные желания. Неожиданно Том замер и поднял голову. - Поцелуй меня, - потребовал он, сжимая ошейник во вспотевших руках. Билл очень медленно оторвал взгляд от своих пальцев, ласкающих Тома глубоко внутри, и посмотрел на человека. - Поцелуй меня, - еще раз повторил Каулитц. Билл все делал не спеша. Он осторожно вытянул пальцы, напоследок зацепив простату, и Том громко застонал, выгибаясь, но не оторвал глаз от сосредоточенного лица вампира. Вильгельм провел ладонями по бедрам человека, шире разводя его ноги, поднимая их себе на талию, и тягуче медленно вошел в подготовленное тело. Глаза в глаза, чувствуя, как сплетаются души и судьбы в один узор. И лишь войдя до конца, Вильгельм поцеловал Тома. Короткий, почти грубый поцелуй. И требовательный взгляд черных глаз: «Сильнее... я же только твой!» Вильгельм лизнул любимого в щеку и крепче стиснул его бедра. Сделав стремительное движение, он полностью вышел, затем быстро вошел. Сильно… резко… полностью подчиняя. И снова глаза в глаза: янтарь и черный кофе. Напряжение нарастало в них одновременно. Том растворялся в его яростном желании, стискивая кожу ошейника так, словно она была единственной вещью, не позволяющей ему утонуть в янтарном океане невероятного блаженства. Быстро… жадно… грубо… обжигающе… Билл стремился войти глубже, растворится в любимом, стать с ним единым целым: бьющееся сердце на двоих, дыхание на двоих, жизнь на двоих… И вечность. Пусть даже она продлится до тех пор, пока они соединены. - Мой… мой, - яростно шептал Билл, с каждым движением приближая их рай. Глаза в глаза… и только так. В тот момент, когда напряжение в теле Тома достигает высшей точки, ошейник рвется, и он, потеряв опору, вцепляется в плечи Билла, и они вместе падают в свою вечность на двоих. *** А в старинном замке старший вампир, сидящий в глубоком кресле перед камином, замер, прислушиваясь. В библиотеке тихо шуршали страницы древнего фолианта. Сибел медленно вошел в темную комнату и увидел книгу, лежащую на столе около окна. Она мерцала серебристо-алым цветом. Сибел подошел ближе и прочел надпись на потемневших от времени страницах: «Когда глаза цвета древнего янтаря встретят взгляд предназначенного, растают времени преграды и солнце перестанет обжигать». Дальше фраза обрывалась. Вампир улыбнулся. - У тебя получилось, мой мальчик, - произнес он и вышел из комнаты. Книга будет хранить свои секреты до тех пор, пока истинные обладатели подарка не появятся рядом с ней. *** - Биииллл, - весело протянул Том, все еще не открывая глаз. Вампир лежал, уткнувшись носом ему в грудь, и невесомо вырисовывал круги на гладкой коже. - Что? – буркнул он и тут же легонько потерся щекой о теплого Тома. - Я тебя люблю, - тихо-тихо прошептал человек, крепче обнимая любимого. Билл поднял голову и, заглянув в уже посветлевшие глаза, так же тихо ответил: - Я тебя тоже люблю. - Поговорим? - серьезно спросил Том, принимая полусидячее положение. - Давай, - неуверенно ответил вампир, устраиваясь так, чтобы не касаться Каулитца. - Как… как давно ты понял, что я… мертв? - Билл с трудом выдавил из себя этот вопрос: он не мог понять как его человек, живой, теплый, светлый, может любить холодного, бездушного хищника. - Давно, - ответил Том, - ты всегда казался мне странным. Не таким, как все. Эти твои неожиданные появления всегда после захода солнца – уж точно нечто неординарное. Да одна моя фотография что стоит! Я до сих пор не знаю, как ты ее достал, - заметил он, улыбаясь, - и твои просьбы о приглашении. Хотя…все хотел узнать, как же ты попадал в мои номера, если тебя обязательно нужно пригласить? Билл усмехнулся. - На ковре перед входом в отель написано «Добро пожаловать». Мне этого достаточно. - Ааа, тогда понятно. И еще… Билл, ты же не отражаешься зеркалах. Ни в одной зеркальной поверхности. - Ты заметил? Я ведь старался не подходить к ним… - вампир, закусив губу, внимательно слушал. Почему-то ему было страшно, но по-прежнему теплый голос человека не давал сбежать подальше отсюда. - Заметил. Потому, - Вильгельм с удивлением увидел, как заалели щеки Тома, - потому, что я хотел увидеть, как мы смотримся вместе. Такое вот глупое девчачье желание, - Том развел руками, словно говоря: «Вот такой я сентиментальный дурак». А Билл рассматривал его во все глаза. - Тооом… - Ну да, - кивнул Каулитц, и они замолчали, глядя друг на друга. - Ты не боишься меня? – осторожно спросил Вильгельм. Этот вопрос очень долго мучил его. - Нет. Никогда не боялся. Разве не видно? – Том нежно улыбнулся и протянул руки, приглашая в свои объятия. Билл еще немного отодвинулся. - Том, я же вот такой, - и он показал свое лицо: белоснежные клыки, горящие жаждой глаза и заостренные черты хищника. Том осторожно прикоснулся к прохладной щеке и почувствовал, как вздрогнул от ласки теплой ладони Билл. - Спасибо, - тихо прошептал человек и несмело коснулся острого клыка в приоткрытом рту. Бритвенно-острый кончик рассек тонкую кожу, и Билл непроизвольно слизнул выступившую каплю: инстинкты иногда так сложно контролировать. Почувствовав на языке непередаваемо прекрасный вкус крови любимого, необращаемого любимого, Вильгельм с тихим, наполненном болью рыком рванулся от Тома прочь. - Билл, что случилось? - Каулитц встревожено кинулся за ним, но вампир остановил его движением руки. Отойдя к окну и раздвинув шторы, пуская в комнату лунный свет, Вильгельм тихо заговорил. - Ты не представляешь, как неожиданно больно быть неживым: когда не нужно дышать, когда сердце не бьется, а кровь струится по венам лишь после утоления жажды. Том, мне 138 лет, и из них 120 лет я вампир, - сообщил Билл, - он обратил меня, когда я уже умирал. Не знаю, чем руководствовался Сир, совершая этот акт милосердия, но в ту ночь он подарил мне вечную нежизнь. Человек медленно встал с кровати и подошел к такому хрупкому существу, неземному и отчаянно одинокому в этом шелковом серебре, в которое его одела луна. Обняв любимого за талию, Том крепко прижал его спиной к своей груди. - Том, я же неживой. И снежинки не тают на моей коже, - тихо-тихо прошептал Билл, оцепенев в теплых руках. - Ты - тот, кого я люблю, - ответил на это Каулитц. Он просто не знал, как объяснить Вильгельму, что все это совершенно его не пугает. Что до тех пор, пока Билл его любит, пока его глаза согревают нежностью, ему плевать на все остальное. - Том, - вампир позволил себе немного расслабиться и, чуть откинувшись назад, прижался щекой к щеке любимого. - Я так долго привыкал быть мертвым, так долго. А потом я увидел тебя на концерте и весь наполнился жизнью. Я дышал в такт тебе, мое сердце эхом отстукивало твой пульс. Я живу тобой. Поэтому мне так просто было изображать живого перед твоими друзьями. Я - словно твое отражение. И я не знаю, как мне быть дальше, когда ты уйдешь, - обреченно простонал Билл. - Что? Куда уйду? Я же жить без тебя не могу … - начал было возмущаться Том, но Билл остановил его, положив пальцы на теплые губы. - Том. Я могу жить вечно, до тех пор, пока есть кровь, которой я могу наполнить свои вены. А ты... ты, - вампир не смог договорить, потому что об этом было страшно даже подумать. А ведь это реальность. - Я понял, - медленно сказал Том. Даже когда он начал понимать, что, возможно, Билл не совсем человек, читая информацию в Интернете, он не задумывался о том, насколько раньше Вильгельма он покинет этот мир. В 18 лет сложно думать о смерти: кажется, что вся жизнь впереди. Но когда ты бессмертное существо, 70 лет - всего лишь миг. - Ты… - неуверенно начал Том: решение пришло в голову мгновенно, - ты бы мог сделать меня вампиром. И тут же услышал болезненный полустон-полусмешок. - Не могу, - выдавил из себя вампир. Ему было так больно понимать, что Том согласен на все, чтобы только быть с ним, но не иметь возможности ничего сделать. НИЧЕГО! Это же тот самый обещанный рай, но воздушная мечта, поманив, исчезла на рассвете. - Почему? - недоуменно и возмущенно спросил Том, разворачивая Вильгельма к себе лицом: огромные, черные от боли глаза, блестящие в лунном свете. - Ты необращаемый, - и снова это непонятно слово, но сейчас Том все же тихо спросил: - Я... не могу стать вампиром? – Билл кивнул и, обняв Каулитца за шею, спрятал лицо у него на плече. - Шшш… - Том осторожно гладил по обнаженной спине бьющееся в ознобе бессмертное существо, - мой хороший… мы что-нибудь… - Не надо, Том, только не надо меня успокаивать, - прошептал Билл, не отпуская его,- я уже все решил. - Билл, посмотри на меня, - приказал Том, но вампир покачал головой, лишь крепче его обнимая. - Посмотри на меня, не будь таким, - человек взял любимого за руки и попытался их расцепить. Но Билл просто отказывался шевелиться. - Значит, я правильно понял твое решение. Билл, ты дурак, - решительно проговорил Том. Его тоже начало трясти от злости на Вильгельма, от страха за него. «Решил он там». - Том, как же мне объяснить тебе, кто ты для меня? - прошептал Билл, отпуская человека и отходя от него, - я живу тобой, и это не просто красивые слова: мне больно, когда ты далеко от меня, и я все время боюсь тебя потерять, ведь человеческая жизнь так хрупка. Когда тебя не станет, для мне больше не будет жизни-нежизни, лишь агония умирающего. Я не смогу так… я сойду с ума. И начну убивать всех просто потому, что они живы. Том с болью смотрел на своего любимого вампира. Ему не хотелось верить в то, что он слышал, но он понимал, что так и будет. Каулитц закусил губу и впервые подумал, что он - эгоист. Как бы он не прикрывался страхами за людей, которых, возможно, убьет разъяренный вампир, все же… - Значит, мы умрем вместе, - тихо сказал Том, - я не хочу уходить один, как бы это не звучало. - Том, - неимоверное радостная улыбка вдруг озарила бледное лицо, - Том, - еще раз повторил Билл, и, подбежав, подхватил человека на руки и закружил по комнате, весело смеясь. - Отпусти меня немедленно, - возмущенно потребовал Том, крепко обнимая Вильгельма за шею, - я не девушка. - Ты! Сделал мне невероятный подарок, - смеялся Билл, продолжая кружится по номеру и как-то умудряясь не задевать мебель. – Слушай, а насчет девушки…, - ехидненько начал было он. - Только попробуй что-то сказать, - очень тихо проговорил Том, мгновенно став серьезным. Билл тут же перестал улыбаться. - Прости, просто я счастлив. Ты не просишь меня жить дальше без тебя, - вампир осторожно поставил Тома на пол и крепко-крепко обнял. - Я буду гореть за это в аду, но ты уйдешь со мной, - Том упрямо смотрел в янтарные глаза и понимал, что не чувствует ни капли стыда за эту странную радость. - Не будешь: ты спасаешь меня от вины и невыполненного обещания. Я все равно бы ушел за тобой. - Билл, мой любимый, - зашептал Том, целуя его плечо, поднимаясь чуть выше, - давай больше не будем о том, что случится так не скоро, - шептал человек, целуя вкусную прохладную кожу, лаская ладонями ягодицы, проскальзывая, словно случайно, пальцами в ложбинку между упругой плотью. Вампир хрипло застонал, позволяя желанию охватить его тело. - Давай… Том подхватил Билла на руки и уронил на кровать, своим телом вжимая в мягкий матрас. - Я сейчас покажу тебе девушку, - грозно пообещал Том, а Билл в предвкушении закатил глаза и тихо мурлыкнул: - Готов быть кем угодно. Том в ответ нежно прикусил кожу на белом горле. - Люблю… - И я… *** Тур продолжался. Вот только теперь Билл приходил к Тому почти каждую ночь, просто туманом появляясь на его полке в автобусе. Когда это произошло впервые, только плотно прижатая рука ко рту Каулитца не позволила ему заорать. -****, - выдохнул Том, когда тот, кто так неожиданно появился на нем, убрал ладонь. - Если ты не хочешь увидеть белоснежные дреды на моей голове, больше так не делай, - выдохнул он, обнимая Билла. Тот, тихо хихикнув, лишь крепче прижался к человеку. - В следующий раз я сначала позвоню тебе, - тихо пообещал вампир, правильно истолковав легкую дрожь в теле Тома. - Договорились, - выдохнул человек, проводя ладонями по спине Вильгельма, - как же хорошо, что ты такой необычный, мой Билли. Вампир хмыкнул и, уткнувшись носом в шею Тома, довольно замурлыкал. - Ну какой же ты волк, если так похож на котенка, - проговорил с улыбкой Том, вслушиваясь в мягкие звуки. - А что ты еще умеешь? – осторожно спросил он спустя несколько минут теплой тишины, перебирая темные шелковистые пряди, - ну, кроме того, что превращаешься в волка по собственному желанию. - У нас… вампиров есть возможность приманивать людей… чары, заставляющие их делать все, что мы захотим. Том вздрогнул от неожиданного холодка, пробежавшего по позвоночнику. Он знал, что Вильгельм – хищник, пьющий кровь. Да он сам поил его своей! Но все равно… это как-то странно, даже немного пугающе … - Том? - еле слышно позвал Билл, поднимая голову. - Все в порядке. Мне просто надо привыкнуть, - тихо ответил Каулитц, - жизнь подкинула мне невероятный подарок, грех отказываться от него из-за подобных мелочей, - юноша говорил спокойно и уверенно, а Вильгельм лишь крепче к нему прижимался. - Еще я умею летать… ну или скорее просто очень быстро перемещаться. Могу наслать сон на людей, как вот сейчас. В автобусе все крепко спят, кроме водителя. - Что? - Том, очнувшись от своих мыслей, резко переспросил, - ты наслал… - Ну да, - неуверенный в реакции своего человека, подтвердил вампир. - Ясно, а я думаю, почему Георг не бродит: он у нас полуночник. Очень редко ложится спать раньше часа, и то если устанет, - улыбнулся Том и тут же спохватился, - а им это не повредит? - Нет. Они просто спят, может, чуть крепче обычного. Я не хотел бы, чтобы кто-то проснулся от твоих стонов… ты у меня такой громкий, - Билл многозначительно улыбнулся, расслабившись, - я планировал одно весьма интересное занятие сегодня ночью. И его глаза зажглись желанием. Том ответил не менее развратной улыбкой, чувствуя, как волна страсти накрывает с его головой - Никогда не был против интересных занятий, - выдохнул он за миг до того, как губы вампира накрыли его рот. *** - До рассвета еще пара часов, - тихо проговорил Билл, переводя дыхание. - Тебе же не надо дышать, - задумчиво произнес Том. Теперь он лежал на Вильгельме, сложив ладони домиком и положив на них подбородок. - Не надо. Но тебе, я думаю, это пока непривычно, - Билл смотрел в сонные глаза Тома и невесомо касался кончиком пальца его горячей щеки. - Аа… ясно, - Том с трудом подавил зевок, - наверное, лучше тебя уже отпустить, чтобы ты до рассвета успел попасть в свой «манеж младенца», - грустно проговорил человек, расцепив руки и прижавшись щекой к прохладной груди. - Ты уже говоришь, как мой Сир, - хмыкнул Билл, но тут же нежно произнес, - я вернусь, едва сядет солнце. А... и еще одно: возможно, продюсер скоро расскажет вам о предложении некоего венгерского аристократа, - Билл на мгновение прервался, чтобы поцеловать их переплетенные пальцы. Ему так нравилось, что Тому не хотелось его отпускать. Он бы и сам никуда не уходил. Время… время утекало, словно песок сквозь пальцы, и Билл хотел бы получить от каждого мига их любви все, что возможно и невозможно. - Твой Сир? - полюбопытствовал Том. - Да, он хочет познакомиться с тобой, а чтобы не было никаких вопросов, придумал довольно банальную историю, которую завтра озвучит ваш Йост. Кстати, мы предлагаем почти полтора миллиона евро за часовой концерт в замке. - Он настолько богат? - ошарашенно выдохнул Каулитц. - Я тоже весьма и весьма не беден, - обиженно протянул Вильгельм: его задело, что Том мог восхищаться кем-то кроме него. - Глупый, мне все равно, богатый или бедный, как бы отвратительно сопливо это не звучало. Главное, что ты со мной, - жарко зашептал Том, невесомо обжигая тонкую кожу дыханием медленно поднимаясь вверх, к лицу вампиру. Билл лежал неподвижно и молча и заинтересованно поглядывал на него, уже широко улыбаясь. - Ты очень ревнивый, - прошептал Том, чуть прикусив кожу на шее вампира, расслабленно лежавшего под ним. - И очень хорошо, что мне это нравится, - он чуть сильнее сжал зубы, - но я не менее ревнивый. Вильгельм громко застонал, сжимая в объятиях своего обжигающего человека. - Я тебя люблю безумно… - зашептал он на ухо Тому. Тот лишь улыбнулся и тихо-тихо сказал: - Не хочу тебя отпускать. - Я вернусь, - выдохнул Билл, невесомо целуя любимого в кончик носа, - и вот уже Том лежит на своей полке в автобусе совершенно один. *** Прошел день. Интервью, фотосессия, автографсессия, до и после концерта, саундчек, концерт. Вильгельм появился около сцены за две песни до окончания концерта и получил прекрасную возможность снова понаблюдать за своим музыкантом. Вампир словно вернулся на тот самый первый концерт, когда увидел Тома, когда словно воскрес. И никак не мог поверить в то, насколько все изменилось за такой короткий миг. Он снова живой… Том с ним... Том любит его, и сейчас - Билл глянул на гитариста, играющего свое соло в песне «На конце мире» - сейчас Том играет для него, даже если считает, что Вильгельма тут нет. *** Едва только отгремели последние аккорды песни, Билл направился за кулисы, стараясь остаться незамеченным для людей. Парни зашли в гримерку и тут же расположились на мягкой мебели. Георг вытянулся на диване, Густав уселся в кресло в углу, а Том занял кресле возле зеркала. Каулитц начал что-то говорить, вспоминая моменты концерта, но неожиданно замолчал. Басист приподнял голову и посмотрел на него. Том сидел, внимательно глядя на дверь, а на его лице медленно появлялась радостная улыбка. Шаффер, приподнявшийся было, притворно-возмущенно закатил глаза, падая обратно. Том лишь небрежно махнул рукой в его сторону: он ждал… Раздался тихий стук. Том дождался. - Ребята, к вам можно? – Вильгельм заглянул в приоткрытую дверь, улыбаясь всем сразу. Каулитц молчал и уже не улыбался, лишь глаза выдавали счастье от того, что он снова видит Билла. - Заходи, только извини нас, мы никакие, - по слогам произнес басист, снова практически засыпая. - Концерт был супер, - тихо проговорил, Билл закрывая за собой дверь на замок. Он осторожно подошел к креслу, в котором расслабленно сидел его человек. Том, чуть наклонив голову, из-под козырька рассматривал вампира. За несколько часов дня он успел соскучиться. - Привет, - тихо сказал Билл и грациозно устроился верхом на коленях Тома. - Привет, - выдохнул гитарист, целуя своего Вильгельма. Нежный неспешный поцелуй. Не важно, что Тома все еще трясет после концерта и адреналин очень медленно покидает кровь. Тонкие прохладные пальцы обхватили потное, разгоряченное лицо, даря успокоение, а чуть дрожащие от усталости руки скользнули по стройным бедрам, обтянутым черной джинсой, и замерли на обнаженной спине. Тут дернулась дверь. Потом громко постучали. - Откройте, - раздался почему-то недовольный голос Йоста. Георг замученно застонал, медленно поднимаясь с дивана. Густав лишь приоткрыл один глаз, наблюдая за ним. А Билл быстро оказался за спинкой кресла Тома и положил руку ему на плечо. Когда басист открыл дверь, в комнату впорхнуло счастливое небесное создание по имени Мишель. Она улыбнулась и сделала стремительный шаг по направлению к Тому, но тут же замерла, наткнувшись на яростный взгляд обжигающе-желтых глаз юноши, стоящего рядом Томом. - Привет, Мишель, - улыбнулся Каулитц, медленно поднимаясь и чувствуя, как сжались сильные пальцы на его плече. - Ми, это Вильгельм, мой парень, - серьезно произнес человек, накрывая ладонью прохладную руку. - Я догадалась, - улыбка получилась немного неуверенной, и она шагнула назад, словно нечаянно прижавшись спиной к груди стоящего позади мужчины. И тут же расслабилась, когда Дэвид обнял ее за талию. - Вот даже как, - хмыкнул Том, - неплохо, смотритесь, - одобрительно покивал он и уже тихо-тихо сказал Биллу, - а ты волновался. Вампир, не отрывая взгляда от пары, стоящей около двери, еле слышно ответил: - Я не волновался, я ревновал, - и чувствительно прикусил мочку уха Каулитца, - а еще… совсем немного злился. - Я знаю, - улыбнулся Том. Мишель с интересом рассматривала переговаривающуюся пару и через пару мгновений удивленно выдохнула: - Да вы же близнецы. Билл весело приподнял бровь, поглядывая на девушку, продолжая при этом целовать Тома. - Боюсь, что нет, - человек почему-то невесело улыбнулся, - Билл старше меня на…пару лет, - на миг запнулся он. - Но вы же так похожи, - с восхищением пробормотала Мишель, - Том, ты отхватил шикарного парня, - и она тут же повернулась к Дэвиду, нежно целуя его в щеку, глазами говоря то, что пока еще не смела сказать вслух. Мужчина провел кончиками пальцев по персиковой коже и чуть склонил голову, принимая комплимент. В гримерке стояла тишина: каждый разговаривал со своим возлюбленным прикосновениями и взглядами. Только Георг с Густавом так и сидели далеко друг от друга, завидуя всем этим влюбленным парочкам. Дэвид коротко поцеловал Мишель и перевел взгляд на своих подопечных. Внимательно разглядев парней, он глухо застонал, правильно истолковав тоскливые взгляды, которые бросали ударник с басистом на Тома с Биллом, да и на них с Мишель. - О нет… Только не говорите, что и вы тоже, - мученически проговорил продюсер, рассматривая, как он до этого думал, своих наиболее разумных подопечных. - Эммм… - протянул Густав, чуть ниже натянув кепку на глаза. Георг вообще сделал вид, что это его не касается. - Ну так? – мужчина сел на край дивана и внимательно посмотрел на Густава. - Что? - ударник уверенно глядел в глаза Дэвиду, - мы… эээ… вместе, - решительно закончил он. Дэвид захохотал. - Я попал… а все так невинно начиналось… подростковая группа… а теперь один нарциссизмом страдает, не в обиду Биллу, - вампир лишь коротко улыбнулся, продолжая обнимать Тома, - а остальные два… вы меня с ума сведете… Басист и ударник с некоторым смущением поглядывали на него, ожидая окончательной реакции. - Мне и Александра с головой хватает, - Дэвид удрученно покачал головой. А парни немного смущенно смотрели на своего продюсера, ожидая его окончательной реакции. Мишель тепло улыбнулась Густаву и одними губами сказала «поздравляю», показав большой палец. - А причем тут Александр? – за спиной девушки раздался капризный недовольный голос, и в гримерку зашел их вокалист: длинные волосы аккуратно собраны в хвост, челка заправлена за ухо, открывая миловидное лицо 17-летнего юноши, который без косметики выглядит лет на 15. Он надул губы, сложил руки на груди и выжидательно уставился на продюсера. Дэвид измученно закатил глаза. - Не при чем, - сказал Том, устраивая руки Билла у себя на талии. Блондин уже открыл было рот, но тут же его захлопнул, увидев предостерегающий взгляд желтых глаз. - Ну, раз все в сборе, то озвучу одно весьма заманчивое предложение. Через два дня, 29 апреля, у нас концерт в Венгрии в Будапеште. А после него только 3 мая. Нам предложили выступить 30 апреля в замке одного аристократа на дне рождения его дочери. Гонорар 1,5 миллиона. - Ух ты! – одновременно выдохнули Густав с Георгом. Том весело улыбнулся, увидев их реакцию, хотя и сам был в таком же состоянии, когда услышал об этом от Билла. Александр молча смотрел на продюсера, а Дэвид перевел взгляд на Мишель и вопросительно приподнял бровь. Девушка улыбнулась и еле заметно кивнула. Билл, наблюдая за ними, тихо-тихо прошептал Тому на ухо: - Твой про только что пригласил твою Ми, - он с непередаваемым чувством выделил ее имя, - в замок к аристократу, и она согласилась. - Молодец девочка, - шепнул Том в ответ, быстро повернувшись, и коротко поцеловал его в губы, - я люблю тебя, ревнивец, - прошептал он. Вампир сильнее стиснул его руки в ответ. - Я… Я говорил об этом с руководством, и они согласны. Теперь решаю вопрос с вами. - Я не против, - согласился Том: знакомство с «отцом» его вампира должно непременно состояться. - Я тоже за, - кинул басист; Густав подтвердил свое согласие. Александр тоже кивнул. - Почему бы и нет? Том с веселым изумлением смотрел на их капризного певца. Он так легко согласился? - Александр, солнышко, что случилось? - не удержался Георг, притворно удивляясь. Но певец лишь пренебрежительно махнул рукой и промолчал. - Значит, все согласны, - удовлетворенно подытожил Дэвид, - проблем с оборудованием не будет. Нужны только инструменты и необходимая к ним аппаратура, а сцена едет дальше по расписанию. После концерта нас на самолете доставляют в нужный город. - Здорово, два дня в замке, - улыбнулся Густав, бросая короткий взгляд на Георга. Басист кивнул, расплываясь в улыбке. - Кровать, - вслух сказал Том то, о чем подумал каждый в комнате, - две ночи в кровати, а не в автобусе. Они выехали из города сразу после концерта. Вильгельм и Мишель решили ехать вместе со всеми в автобусе. Георг с Густавом заняли общую комнату в хвосте автобуса: там более-менее удобно можно было заняться больными ногами ударника. Мишель с Дэвидом уединились на кухоньке, о чем-то тихо переговариваясь через стол над чашками с кофе. Александр сразу же залез на свою полку и отгородился ото всех тяжелой шторой. Билл лежал на полке Тома, ожидая, когда тот вернется из их походного душа. Вампир лежал на животе, болтая согнутыми ногами в воздухе, и листал какой-то журнал, дергая головой в такт музыке, играющей в наушниках плеера. Том с удивлением услышал одну из своих новых песен. - Подвинься, - тихо проговорил он, осторожно касаясь плеча Билла. Тот улыбнулся и повернулся на бок. Человек запрыгнул на полку и с облегченным вздохом растянулся на мягком матрасе. Вампир тут же устроился в той же позе, вот только теперь он лежал на Томе. - Спи, - тихо-тихо проговорил Вильгельм, касаясь кончиками пальцев щеки любимого. - Вот только не надо применять свои чары на мне, - шепнул в ответ Том, закрывая глаза. Он повернул голову, пытаясь поймать губами прохладные пальцы. Когда у него это получилось, раздался смешок. - Здесь мои чары не понадобятся: ты устал. - Ага, - зевнул Том, медленно проваливаясь в сладкую дрему. Вампир осторожно положил голову ему на грудь, вслушиваясь в неторопливый бег крови по теплому телу живого. Сквозь это мерное движение он слышал звуки жизни, наполнявшие автобус. Дэвид с Мишель тихо разговаривали на кухне. Девушка с трудом сдерживала смех, когда мужчина рассказывал ей забавные истории из своего прошлого. Даже не видя их, Билл знал, что ее рука покоится в его теплых ладонях. Он слышал музыку, играющую в наушниках Александра, и чувствовал его сомнения и неуверенность, странное смущение и острый запах зависти и горечи. Он слышал дыхание и сонное сопение друзей его человека, которые, наплевав на все, спали на одной полке. Он слышал, как водитель бормочет себе что-то под нос, сверяясь с подсказками навигатора, в который уже был заложен путь к замку. Это была хорошая ночь, полная жизни, тепла и - Том сильнее прижал его к себе, чуть подвинул ближе и зарылся носом в его волосы - и любви. Билл улыбнулся и позволил себе соскользнуть в сон. Автобус подъехал к замку глубокой ночью. Уже никто не спал, все с любопытством смотрели в темноту, пытаясь увидеть хоть что-то. Но факелы, горящие перед входом, не разгоняли тьму, позволяя увидеть лишь высокие двери и ступеньки, ведущие к ним. На крыльце стоял высокий мужчина, отблески огня играли на его белоснежных волосах. Он молча ждал, когда все подойдут к нему. - Добро пожаловать в мой замок. Я рад, что вы приняли мое предложение. Я - Сибел, граф Дракула. Георг тут же выдал. - Это что? Шутка? Мужчина коротко улыбнулся. - Боюсь, что нет. Мои предки подарили мне эту фамилию, как и этот замок. - Наши вещи в автобусе, - тут же вклинился Билл, сдерживая смех. - Слуги все принесут в ваши комнаты, - Сибел перевел взгляд на младшего вампира и незаметно покачал головой. Люди, беспокойно оглядываясь, зашли в темный холл. Один Том чувствовал себя спокойно: Билл рядом, а все остальное не важно. Но на лицах друзей он читал настороженность и тревогу. - Прошу прощения за столь скромную встречу, - Сибел повернулся к ним, когда они остановились в холле перед лестницей, ведущей на второй этаж, освещаемой несколькими десятками свечей, стоящих в канделябрах на перилах, - но мне все же хотелось самому вас поприветствовать. Прошу за мной. Вам приготовлены комнаты на втором этаже, рядом с хозяйскими. Завтрак подадут в десять утра, поскольку вы с дороги. Если же вам что-то понадобится, то колокольчики есть в каждой комнате. Боюсь, я смогу с вами встретиться только перед ужином: безотлагательные дела. Здесь есть конюшни, крытый теннисный корт и бассейн, все в вашем распоряжение. Просто скажите о вашем желании слугам или моему помощнику. Он появится около восьми утра. Дэвид кивнул. - Праздник так же начнется лишь вечером, у вас есть время отдохнуть. А ваше выступление будет в самом конце, как завершающий сюрприз для моей девочки. Пока Сибел все это рассказывал, они подошли к спальням. - Георг, Густав вот комнаты для вас, – он показал на двери друг напротив друга. - Комната Тома и Билла чуть дальше по коридору. А комнаты для вас, герр Йост, и вас, Мишель, напротив. Доброй ночи, господа, - и граф покинул их. Все, немного смутившись, посмотрели друг на друга и разошлись по парам. *** Том зашел в комнату. Она освещалась отблесками огня из камина и несколькими свечами, стоящими на тумбочках около кровати поистине королевских размеров. Золотые нити в ткани покрывала и балдахина неярко мерцали, создавая волшебную нереальность места для сна. - Здесь, наверное, снятся хорошие сны, - сказал Том, медленно делая шаг к кровати. - Мне стали сниться сны лишь после того, как я увидел тебя, - ответил Билл, наслаждаясь самим осознанием того, что его человеку нравится в его комнате. Том слегка повернул голову и бросил лукавый взгляд из-под кепки. Билл замер. Он ощущал аромат страсти, появляющийся в воздухе. Человек повернулся к нему лицом и, делая осторожные шаги, двигался в сторону кровати. Он снял кепку и отбросил ее в сторону. Медленно стянул футболку, на миг разрывая их зрительный контакт, и кинул Биллу. Вампир поднес ее к лицу, вдыхая аромат Тома и яростный запах его желания. Стиснув мягкую ткань в руках, он продолжал смотреть человека. Юноша положил руки на пояс джинсов, казалосьбы, нерешительно замер, но Билл видел его глаза – дерзкий взгляд того, кто точно знает, чего хочет. Медленно расстегнув пуговицу и молнию на ширинке, он позволил джинсам упасть на пол. Переступив через них, он начал отступать назад и остановился только когда почувствовал ткань покрывала. Он не спеша сел и откинулся на кровать, облокотившись на локти. Все так сильно напоминало тот раз, когда Том предлагал себя. Но так же разительно отличалось. Не было никакого смущения или неуверенности. Были страсть и жажда и странная нотка желания покорить. Билл выпустил футболку из рук, перешагнул через нее, по пути скинув любимый плащ, и остановился между широко раздвинутых ног Тома. Глаза в глаза… черные от возбуждения… желтые от страсти. Вампир медленно опустился на пол, проведя кончиками пальцев от коленей вниз. Он осторожно снял с Тома кроссовки и носки, поглаживая выступающие косточки на щиколотке. Вильгельм чувствовал взгляд любимого, но не отрывал глаз от своих пальцев, ласкающих горячую живую кожу. Скользнул ладонями по икрам, пощекотал нежную кожу под коленками и остановился на стройных бедрах, все так же глядя на свои ладони, словно опасаясь смотреть выше. - Посмотри на меня, Билл, - раздался прерывистый шепот, - смотри на меня. Вампир поднял глаза и утонул в обжигающей черноте. Обожание… желание… любовь… страсть… вожделение… жажда… голод. Будто Том теперь чувствует голод самого Билла. Вильгельм наклонился и прикоснулся губами к коленке Тома, лизнул кончиком языка и повел влажную дорожку вверх, к границе боксеров, которые человек так и не снял. Дыхание Тома изменилось: оно стало тяжелее, глубже. То же самое Билл повторил и на другой ноге; его руки продолжали лежать на бедрах человека, лишь большие пальцы невесомо поглаживали чувствительную кожу на их внутренней стороне. Вампир слегка прикусил кожу и поднял голову, встречая взгляд Тома. Каулитц ждал всего того, что вампир захочет ему подарить сейчас, в этой комнате, на этой кровати, на которой Вильгельм так долго спал один. Билл резко приподнялся и куснул около пупка, как раз над границей ткани нижнего белья. - Билл, - хрипло выдохнул Том, но вампир лишь улыбнулся, наблюдая за лицом человека; он провел языком вдоль пояса, подбородком задевая возбужденный член Тома. - Билл, - требовательно повторил Каулитц. Но ответом был только тихий смешок. Вампир зубами захватил ткань, чуть-чуть потянув ее вниз, оголяя еще немного кожи. Он принялся покрывать ее поцелуями и легкими укусами, доводя своего человека до безумия невесомостью ласк и нежеланием прикасаться к самому чувствительному месту на его теле. - Билл, - в голосе появились еле заметные молящие нотки. Вампир повторил тот же маневр: еще одна порция поцелуев и укусов. Тому казалось, что это продолжается целую вечность. Губы, язык, зубы. Билл только прикасался к нему. Когда вампир стянул боксеры полностью, Том громко застонал от облегчения, но тонкое издевательство продолжалось. Билл ласкал кожу вокруг члена, целуя ее, слегка прикусывая, лизал кончиком языка, иногда мимолетно касаясь губами яичек. Но не уделял ни капли своего внимания члену. Лишь иногда, словно нечаянно, касался его то подбородком, то щекой, то щекотал кончиками волос. А руки Билла, казалось, жили отдельной жизнью: они скользили по длинным ногам Тома, запоминая и лаская каждую впадинку и выпуклость, каждый кусочек теплой кожи. Том, вцепившись в плотную ткань покрывала, не мог оторвать взгляда от черноволосой макушки между своих ног, от лукавого, светящегося неподдельным восторгом и нежностью яркого взгляда. Он сходил с ума от утонченной муки почти не-прикосновений. А Билл продолжал изводить его нежной болью укусов и поцелуев. Когда длинные волосы в очередной раз коснулись очень чувствительной головки, Том не выдержал: жалобно застонав, он откинулся на спину, продолжая сжимать в руках покрывало. Вильгельм медленно поднял голову, окидывая взглядом потерявшегося в наслаждении любимого. - Ты прекрасен, - выдохнул он, обхватывая губами возбужденную плоть Тома. - Билл, - только и смог выдавить из себя Каулитц, широко распахивая глаза от долгожданного жара и влажности умелого рта. Несколько резких движений головой вместе с ласковыми касаниями языка - и человек с криком кончил. Вампир, вытянув последние капли его наслаждения, плавным движением скользнул вдоль расслабленного тела Тома и осторожно устроился рядом, ожидая, когда он откроет глаза. Спустя очень короткое время человек улыбнулся, почувствовав прохладные пальцы, невесомо скользившие вокруг пупка. Желание медленно возвращалось. - Я хочу тебя в себе, - поставил его в известность Билл и сильно сжал полувозбужденный член любимого. - Ничего не имею против, - хмыкнул Том, чуть подкинув бедра в такт движениям нетерпеливой руки. *** Александр открыл глаза и прислушался, пытаясь понять, что же его разбудило. Плеер, похоже, давно отключился. Он вытащил наушники из ушей и еще сильнее вслушался в окружающий мир. Но вокруг стояла тишина. Ни шума работающего двигателя, ни дыхания спящих людей. Ничего. Паника холодной волной прокатилась по его телу: он один. Он снова остался один. Нет! Только не это! Юноша вскочил с кровати, в темноте не видя перед собой ничего, и рванулся из автобуса. Свежий ночной воздух немного отрезвил, но страх от того, что он сейчас совсем один, не проходил. Блондин осмотрелся и осторожно направился к двери в огромный дом, верхние этажи которого терялись в темноте, которую не рассеивали два факела на крыльце. Дверь открылась совершенно бесшумно. Стараясь не обращать внимания на темноту, что клубилась вокруг него, на тени, что готовы были его поглотить, юноша шел по светлой дорожке, освещаемой свечами. Лестница привела его в длинный коридор на втором этаже. Идя вдоль темных стен, едва-едва освещаемых свечами, около портретов странно красивых людей, чьи глаза словно холодно светились даже в теплом свете. Самое странное… Александра подошел к одному портрету и присмотрелся. Холодно-синие глаза и яркие искорки янтарно-желтого цвета. Так похожие на глаза любовника Тома. - Жуть какая, - пробормотал он и отрыл ближайшую дверь. Та бесшумно поддалась, юноша сделал один шаг в комнату и тут же замер, ошеломленный странно притягательной картиной, отрывшейся его глазам: на кровати раскинулся Том, а на его бедрах сидел Вильгельм, грациозно выгибаясь и откинув голову назад. Длинные темные волосы плавно струились по его спине в такт движениям Билла. Неподдельное наслаждение на лицах обоих парней завораживало и почему-то причиняло боль. Хотя Александр прекрасно все понимал: он хотел того же, его сводила с ума невозможность таких отношений для него, он слишком боялся позволить кому-то подойти так близко, так доверится, так отдаться, как сейчас Том отдавался Биллу, как Билл отдавался Тому. - Подглядывать нехорошо, - раздался холодный шепот над ухом, и только вовремя прижатая ко рту ладонь не позволила Александру заорать. Вторая рука обвилась вокруг его талии, и дверь перед его глазами закрылась, но юноша успел заметить, как блеснули расплавленным янтарем глаза Вильгельма, когда тот на мгновение повернулся к ним. Его обожгло смесью наслаждения и желания. - Пошли, юный человек, - снова тот же холодный голос, и Александр медленно повернулся в руках мужчины. Он осторожно поднял голову и утонул в синих с желтыми искрами глазах. Его взгляд затягивал, словно в омут, ему хотелось подчиниться и не думать ни о чем. Просто раствориться в холодно-синей бездне и наконец перестать быть одиноким. - Пошли, - словно в трансе повторил Александр, и его охватила безудержная радость, когда тонкие губы изогнулись в короткой улыбке. А потом… Темная комната и яркий огонь в камине. Холодный шелк покрыла и прохладные руки, подчиняющие себе одним прикосновением. Громкие стоны и тихий ласковый шепот, который говорил, что ему делать. И наслаждение… боль... нежность... ласка… странное удовольствие и последняя ясная мысль о том, что он … дома? Сибел лежал на кровати; юноша, свернувшись калачиком, спал, положив голову ему на грудь. Длинные пальцы вампира ласково перебирали светлые пряди. Бедный одинокий ребенок. Озлобленный и нелюдимый. Не любящий и никем не любимый. Нуждающийся в столь многом, что даже себе в этом не признается. - Ты будешь со мной, всегда со мной, - проговорил Сибел, неожиданно понимая, что этот волчонок - как раз то, что ему надо. Капризный, эгоистичный, иногда жестокий в своей детской ненависти ко всему. И так жаждущий того, кто бы держал его на коротком поводке. Дэвид только утром понял, что так беспокоило его ночью, до того, как нежные губы Мишель коснулись его щеки. Он осознал это, увидев в столовой неожиданно счастливого Александра, с аппетитом поглощающего блинчики с сиропом. - Мы забыли тебя в автобусе, - осторожно сказал мужчина; Том вздрогнул и с опаской посмотрел на солиста их группы, ожидая если не истерики, то очень громкого крика. - Ага, - с набитым ртом подтвердил блондин и глотнул сока из стакана. В этот довольно ранний для тех, кто провел бессонную ночь, час в столовой были только Дэвид, Том, который ненадолго покинул спящего вампира, и Александр, довольный и жизнерадостный. - С тобой все нормально?- Том внимательно посмотрел на юношу и с некоторым удивлением заметил на худой шее их певца кое-что, очень похожее на засосы. - Ага, - повторил Александр и, одним глотком допив сок, встал из-за стола. - Я не буду сегодня петь, - сообщил он, не глядя ни на кого, - я вообще больше не буду петь, - добавил он в звенящей тишине и вышел за дверь, не ожидая реакции на свои слова. Дэвид не понимающе перевел взгляд с двери на Тома, читая в его глазах ту же растерянность, что ощущал сам. Они оба поверили Александру: его голос не оставлял сомнений в том, что их изнеженный и капризный вокалист принял решение и отступаться не намерен. - Подозреваю, что пора собирать вещи, - тихо сказал Том, делая глоток кофе. Похоже, «отец» Билла не услышит их музыку, а его «дочка» останется без сюрприза. - Середина тура, а тут такие бзики… так, я иду чистить мозги, - решительно поднялся Йост и вылетел из комнаты. - Желаю удачи, про, - улыбнулся Том, чувствуя облегчение. Сладкоголосого блондинчика-ангелочка больше не будет в его группе. Жаль только, что неустойки им придется выплатить огромные, а еще устраивать прослушивание, а еще менять рекламную компанию… а еще… Том удрученно насупился, но тут же широко улыбнулся: «Зато Александра не будет», - еще раз радостно повторил он себе. Едва выйдя из столовой на первом этаже, он услышал громкие голоса. - Ты понимаешь… - Понимаю, - решительно сказал Александр. - Да что же случилось этой ночью? – Дэвид устало посмотрел на уверенного в своем решении юношу. - Появилось то, что для меня важнее всего, - так тихо, что Том едва расслышал, ответил Александр. - Ух ты, - присвистнул гитарист и вошел в их с Биллом комнату. Вампир спал, свернувшись калачиком в центре огромной кровати. Он крепко обнимал подушку, на которой всего полчаса назад спал Том, уткнувшись в нее носом. - Какой же ты милый, - прошептал человек, осторожно усаживаясь рядом. - Вампиры не бывают милыми, - пробормотал Вильгельм, с трудом приоткрыв один глаз. Том ласково улыбнулся и нежно коснулся губами прохладной щеки. - Что это ты такой счастливый? - подозрительно прищурился уже обоими открытыми глазам Билл. Том, продолжая широко улыбаться, кивнул головой. - Ну? – проколотая бровь вопросительно приподнята. - Александр не хочет больше петь, - на одном дыхании проговорил Том и, весело засмеявшись, откинулся на кровать. Билл тут же забрался на него сверху, устроив голову на груди. - Ты поэтому так счастлив? – немного обиженно спросил вампир. Том, понимая, что это шутка, тем не менее тут же начал поцелуями и ласками убеждать любимого, что он счастлив потому, что у него есть Билл, а это... всего лишь еще один повод порадоваться жизни. - А как же ваш концерт сегодня? - спросил Вильгельм после долгого убеждения Тома в том, что он ему поверил. Но ответа не дождался: человек уже сладко спал, крепко его обнимая. Билл еще пару мгновений смотрел на него, а потом, легко улыбнувшись, уткнулся носом ему в шею, вновь засыпая. *** Георг с Густавом провели почти весь день в комнате, заказывая еду прямо в спальню. Мишель очень быстро успокоила Дэвида, пригласив его на верховую прогулку в парк, раскинувшийся вокруг замка. Александр же после разговора вернулся в комнату, в которой провел невероятную ночь, и наткнулся на холодный, чуть насмешливый взгляд мужчины, лежавшего на кровати. - Ты подставил всех, - равнодушно прокомментировал Сибел. Александр смущенно покраснел: этот мужчина заставлял его чувствовать то, чего не удавалось в нем вызвать никому, включая и легкий стыд. - Я бы подставил их больше, если бы вышел на сцену. Я больше не могу петь, просто не хочу, - он сделал нерешительный шаг в сторону постели. Сибел молчал, но юноше показалось, что он увидел одобрительный блеск в синих, наполненных древним знанием глазах, поэтому быстро, боясь потерять решимость, разделся и скользнул под одеяло, укрывавшее шикарное тело мужчины до пояса. - Хороший волчонок, - хмыкнул он, властно прижимая Александра к себе. Юноша улыбнулся, поставляя шею под неспешные поглаживания длинных пальцев. Он обнял Сибела сильнее; странная прохлада его кожи согревала лучше солнца в жаркий летний день. В этот момент юноша чувствовал себя нужным. Полежав пару минут, Александр несколько раз глубоко вдохнул, набираясь смелости, и тихо, неуверенно спросил: - А вы... такой же, как и Вильгельм? - Меня зовут Сибел, Волчонок, - со смешком представился мужчина, - и в постели «ты» звучит более уместно, - добавил он, скользнув ладонью по изящной спине. - Сибел, - словно пробуя на вкус, повторил юноша, совершенно не возмущаясь по поводу того, что теперь он надолго останется «волчонком». - Ты такой же как и Вильгельм? - повторил он, поднимая голову и встречая спокойный взгляд. - Да, - ответил мужчина, невозмутимо ожидая реакции. - И какой же ты? - неуверенно спросил юноша, касаясь щеки Сибела чуть дрогнувшими пальцам. И на несколько мгновений красивое лицо мужчины изменилось, взгляд обжег желтым огнем хищника, а тонкие губы приоткрыли белоснежные длинные клыки. Александр замер, чувствуя холодок страха, а потом, склонив голову и упираясь лбом в плечо вампира, тихо сказал: - Хочу быть твоим… навсегда. - Уверен? - переспросил Сибел. - Да, уверен, - твердо ответил юноша, не поднимая головы. Мужчина медленно сел, продолжая прижимать к себе дрожащего Александра. - Ты хочешь вечной жизни? - еще раз спросил он, - в темноте? Всегда в темноте? - С тобой, вечно, в темноте, - шепотом ответил Александр, чуть откидывая голову назад, открывая шею. - Уверен? – в третий раз спросил вампир; юноша еще раз кивнул. Мгновенная боль тут же сменилась странным удовольствием. Александр чувствовал, как все его тело охватывает слабость, и он словно отделяется от плоти, становясь бесконечно свободным. - А теперь ты, мой Волчонок, - повелительно сказал Сибел, рассекая кожу у себя на груди острым ногтем. Темная кровь потекла по белой коже. Юноша послушно наклонился и неуверенно лизнул красную каплю. Едва он распробовал невероятный, сладкий вкус, как в нем проснулась жажда… Он пил древнюю кровь, которая соединила его с собственным телом уже навечно, подарив бессмертие в ночи, в объятиях Сибела. - Хватит, мой ненасытный, - старший вампир приподнял голову новообращенного, отмечая и слегка осоловевшие голубые глаза, и ярко-красные от крови на них губы. - Скоро ты станешь таким же, как я, Волчонок, - сказал Сибел, прижимая к себе, умирающего юношу, который навсегда сохранит свою юность. Лишь взгляд его изменится: там поселится равнодушие к течению времени. - Не жалеешь? - Нет, - не раздумывая, ответил блондин. - Я теперь не буду одинок. Том просыпался медленно, прислушиваясь к окружающей его действительности. Его разбудил чуть хрипловатый голос, поющий песню, написанную им. Красивый, может, слегка неуверенный, но - Том улыбнулся - идеально подходящий к его словам и его музыке. Юноша приоткрыл глаза и с трудом проглотил смешок. Его вампир, одетый только в наушники и с айподом в руке, пританцовывал перед распахнутым шкафом. Том перевернулся на бок и, подперев голову рукой, с улыбкой принялся наблюдать за Вильгельмом. Тот, продолжая петь, доставал из недр гардероба вешалки с брюками и рубашками; у него даже футболки висели на плечиках. Вот только какой смысл в таком долгом и придирчивом процессе выбора, если вся одежда преимущественно черного цвета? Это было настолько мило и непосредственно, что Тома затопила нежность к этому странному и такому всегда разному существу, безумно им любимому. Билл наконец сделал окончательный выбор: обтягивающие джинсы с очень низкой посадкой, подчеркивающие невероятную белизну его кожи. Картина была настолько ошеломительно красивой, что Том просто не сдержался. Он осторожно, стараясь не шуметь, подошел к Вильгельму, но тот сразу его почувствовал и, кинув за спину выбранную футболку, жарко выдохнул в рот Тому: «Reden…» Человек весело рассмеялся, обнимая Билла, целенаправленно кладя руки на упругую попку. - Ты – то, что нужно моей группе, - сказал он, не произнося то, что хотелось сказать в первую очередь: о нежной озорной улыбке, о ласковом тепле янтарных глаз, о том, что он не представляет жизни без всего этого. А, главное, о том, что ему понравилось просыпаться под пение Вильгельма. - Что за глупости, - фыркнул Билл, ласково заглядывая Тому в глаза, прекрасно понимая, о чем тот думал на самом деле. - Нет-нет, Билл, твой голос просто создан для моей музыки, - но тут же поправился, - нет, моя музыка идеально подходит твоему голосу, - Том серьезно посмотрел на вампира. - Тооом, - неуверенно протянул Вильгельм. - Я не шучу. Давай попробуем. Вампир улыбнулся, пряча грусть в уголках губ. - И как ты себе это представляешь, Том? Вечно прятать меня от солнца, не давать концертов на открытых площадках… и еще много чего «не». Том, это нереально. - Давай попробуем, - тихо повторил Каулитц, - я не могу отказаться от группы или искать кого-то еще, зная, что существует просто идеальный солист для нее. - Ты же знаешь, что я никогда не смогу тебе отказать, - прошептал вампир, пожимая плечами и опуская глаза, пряча за длинными ресницами лукавое озорство чертенка. - И я этим бессовестно пользуюсь, - обжигая дыханием его ухо, тихо произнес Том. - О да, - выдохнул Билл, легонько царапая кожу на спине человека, - пользуешься. Том ласково прикусил вкусную кожу, наслаждаясь тихими стонами, ласкающими, словно теплые прикосновения. - Ты знаешь слова песен? - спросил он и удивленно приподнял бровь: если бы он не знал точно, что его вампир просто не умеет смущаться, то подумал бы, что это произошло. Билл крепче обнял его и, уткнувшись лицом в шею, что-то пробубнил. - Что? - со смешком вырвалось у Тома. Вильгельм решительно поднял голову и, глядя почему-то на кончик носа человека, отчетливо сказал: - Да, я знаю наизусть все твои песни. - И не надо так кричать, - тихо-тихо ответил Том, - я польщен, что тебе они тебе нравится. - Очень, - так же тихо сказал вампир, встречаясь наконец с ним взглядом. Том улыбнулся, даря нежный поцелуй. - Надо идти, подготовить площадку и инструменты к выступлению, придумать, какие песни исполнять, и хотя бы по паре раз прогнать их с тобой. - Хорошо. Я точно знаю, где все будет происходить, и ваша аппаратура уже там. Вы сами ее соберете? - Билл натягивал футболку, отойдя от своего человека, а Том по-прежнему не мог оторвать от него взгляда. Воистину, черный цвет - цвет Вильгельма. - Ты одеваешься? - через плечо спросил Билл, скрывая довольную улыбку: горячий взгляд согревал неживое тело. - Буду, - отстранено кивнул Том, так и не оторвав глаза от тонкой фигуры в черном. Его Вильгельм был прекрасен, и дело вовсе не в физической красоте, а в том, что одно его присутствие рядом делает Тома таким счастливым и живым как никогда. Он представил эту фигуру рядом с собой на сцене, Билла, поющего его слова, помогающего ему создавать музыку. - Билл, я тебя люблю, - прошептал Том просто потому, что это - единственная истина в его жизни. Вампир повернулся и серьезно посмотрел ему в глаза. Каулитц почувствовал, как его нежно ласкает расплавленный янтарь. - И, - шаг к Тому, - я, - еще шаг, - тебя, - еще, - люблю,- прошептал Билл прямо в губы человеку. Вампир повел раскрытой ладонью по его бедру, задержался на выступающей косточке и положил пальцы на живот, поглаживая. Просто жест любви и нежности. Билл коснулся легким поцелуем уголка губ, но вдруг замер и нехотя отстранился. - Прости, нас ждет Сир, - Билл отошел от любимого. - В полдень? - удивленно протянул Том, увидев время на каминных часах, чувствуя, как беспокойство поднимается внутри. - Ну и что? Мой «отец» довольно… загадочная личность, - Билл пожал плечами, - мне не хватило 120 лет, чтобы его понять, думаю, и вечности не хватит. Ладно, не волнуйся. Все хорошо. Ты же мне веришь? - Вильгельм снова подошел к любимому и на пару мгновений крепко прижал к себе; Том с силой стиснул руки на его талии. Прохлада Билл помогала немного успокоить неожиданно взыгравшие нервы. - Да, Билл, верю, - Том улыбнулся и подошел к шкафу, в который слуги сложили его вещи. - И почему я чувствую себя так, словно иду знакомиться с отцом, чье дитя я лишил невинности? – Том, нацепив уже джинсы и футболку, привычными движениями надевал повязку и кепку, вытягивая тяжелый хвост дред сквозь застежку. Билл неожиданно оказался прямо перед ним, хотя всего мгновение назад лежал на кровати, наблюдая за тем, как безразмерная одежда скрывает красивое тело его любовника. Он смущенно опустил глаза и, ковыряя пальчиком ладонь, протянул: - Нууууу… если учесть, что в некотором роде это правда… - Что? - Том удивленно воззрился на вампира. - Ну до тебя парней-то у меня не было, - просто сказал Вильгельм и, щелкнув ошарашенного человека по носу, поторопил его. - Пошли уже, не стоит заставлять отца ждать. - Идем, - на автомате кивнул Том, все еще переваривая полученную информацию. - Так я у тебя… - неуверенно начал он, шагая позади Билла. Вампир, глянув через плечо, договорил: - Первый и единственный, - громкие слова, что не мешает им быть правдой. Через пару мгновений Том расплылся в невероятно счастливой улыбке. И, подхватив вампира на руки, закружил с ним по коридору. - О, я не сомневаюсь, КАК это тешит твое мужское самолюбие, - рассмеялся Билл, обнимая Тома за шею. Тут возле них распахнулась дверь, и в коридор вышел Александр. Том увидел его сразу, но отказать себе в удовольствии и позволить Биллу соскользнуть вдоль его тела не смог. Вильгельм встал на ноги и медленно повернулся к блондину. Том быстро окинул вполне здорового и неожиданно спокойного бывшего солиста группы взглядом и снова повернулся к Биллу. Вампир, чуть наклонив голову, внимательно смотрел на Александра. Том только один раз видел насторожившегося волка, да и то по телевизору, но сейчас был уверен, что Билл выглядит именно так. Вдруг проколотая бровь взметнулась в притворном насмешливом изумлении. Каулитц хорошо видел это притворство, потому что глаза Вильгельма так и остались холодными и бесстрастными. - Приветствую тебя… брат, - выразительная пауза перед последним словом. Том, сразу же все поняв, повернулся к Александру. Тот стоял в пол оборота, словно пряча одну сторону тела. Юноша склонил голову - знак почтения старшему. Билл более пристально взглянул на блондина. - Я надеюсь, ты будешь счастлив в вечной темноте, - искренне пожелал ему Вильгельм. - Спасибо, - Александр улыбнулся, - буду. - Сир ждет вас, - сказал он, распахивая перед ними дверь в комнату. Билл и Том вместе вошли. Хозяин замка сидел в кресле около камина и потягивал вино из высокого бокала. Юноши молча замерли перед ним. Сибел поднял глаза, отмечая и то, что Вильгельм стоит на полшага впереди, словно защищая своего избранника, и то, что они не расцепляли рук, и то, как абсолютно одинаков взгляд темно-карих глаз. - Я рад видеть тебя, Дитя, - тихо сказал Сибел, и Билл почтительно склонил голову. Граф перевел взгляд на Тома. - Твой спутник достоин тебя, - сказал он, делая глоток вина, - мне приятно с вами познакомится, Томас, - Сибел коротко улыбнулся. Парень облегченно вздохнул, заметно расслабляясь. Сибел спрятал насмешливую улыбку за бокалом. Наивные дети, верят, что все смогут преодолеть вдвоем. И ведь правы же… правы. - Мне тоже очень приятно, - выдавил из себя Том, чувствуя ободряющее пожатие прохладной ладони. Короткий обмен взглядами. Вильгельм искренне любим Вечностью, если она подарила ему Тома: человек любил вампира. - Вильгельм, в библиотеке появилась новая книга. Думаю, вам обоим будет интересно ее прочитать. И Каулитцы выскользнули из комнаты, понимая, что аудиенция окончена. - Пошли, посмотрим. Том улыбнулся, увидев детское нетерпение своего вампира. В комнате Сира он впервые увидел его истинным сыном ночи: взгляд, полный прожитых лет в ночи лет; холодность и отчужденность от всего, что может согревать. Хищный, опасный и вечный. А сейчас все это исчезло, словно туман на рассвете. Теплые глаза, счастливая улыбка. - Пошли, - кивнул Том и поспешил за бегущим вприпрыжку вампиром. Книга по-прежнему лежала на столе, слегка светясь серебристо-алым цветом. «Когда глаза цвета древнего янтаря встретят взгляд предназначенного, растают времени преграды, и солнце перестанет обжигать…» А дальше была написана легенда, которую так давно никто не слышал, в которую уже никто не верил. Легенда о любви Дитя ночи и Дитя солнца. Любви искренней и жертвенной, принимающей и всепрощающей. И вечность, единственная богиня ночных детей, сделала им подарок. На мгновение слив воедино, она подарила каждому лучшее, что было у другого. Богиня желала любоваться красотой влюбленных, пока существует сама. *** Ошарашенные тем, что узнали, они вышли из библиотеки. Весь праздник прошел мимо них, хотя концерт они отыграли великолепно. Дэвид тут же сказал, что берет Билла в группу без всяких возражений, особенно со стороны самого Вильгельма, а перед руководством он его отстоит. Александр весь вечер провел рядом с Сибелом, удачно вписавшись в его окружение, словно шел сюда всю свою короткую жизнь, просто немного задержался по пути. У каждого свой путь, вот у Дэвида это - проект «Tokio Hotel» и Мишель рядом, желательно на очень долгое время. Едва гости Дня Рождения почувствовали приближение рассвета, как медленно стали расходиться. Люди, уставшие, но очень довольные, ушли в свои комнаты, понимая, что этой ночью многое изменилось, пусть не с ними и не в них, но вокруг. *** - Вечность вдвоем? – тихо спросил Билл, впервые за 120 лет встречая рассвет: они стояли на крыше самой высокой башни древнего замка, держась за руки. - Вечность вдвоем, - ответил Том, осторожно притягивая Вильгельма в свои объятия. - Думаешь, выдержим? – неуверенно высказал свои страхи вампир. - Не попробуем - не узнаем, - прошептал Том, жмурясь от ярких лучей солнца. Начинался новый день, первый в бесконечной череде дней новой жизни. Жизни, в которой время не будет иметь значения, в которой солнце не будет причинять боль его любимому, жизни, которая обещает так много. - Уверен, что скучно нам точно не будет, - тихо засмеялся Вильгельм, впитывая ставший ласковым солнечный свет, прижимаясь спиной к теплой груди своего человека, теперь уже навсегда своего. - Согласен, - улыбнулся Том, продолжая смотреть на восход великого светила. Серая предрассветная муть сменилась разноцветными красками дня. Вечность - это то, что невозможно представить, ее не понять и не оценить, пока не начнешь идти по ней. А если есть, с кем ее разделить, то все остальное совершенно не имеет значения. Конец.