Герои из параллельного мира

Война бесконечна и беспощадна — она всегда идет напролом, лишает нас любимых и близких. А мировая война и того хуже. Все законы перестают действовать. Царит свобода произвола и ненависти. Не так давно окончилась Четвертая Мировая Война Шиноби. Погибшие исчислялись уже не сотнями, а тысячами, и все они сражались за жизнь во всех Пяти Великих Странах. Храбро сражались. И также храбро погибли. Если бы не они, Наруто Узумаки, чье бесстрашие к своим восемнадцати годам уже перешагнуло все ведомые границы, вряд ли положил бы конец этой нескончаемой войне. Наруто Узумаки. Всего два слова, но и их было вполне достаточно для того, чтобы шиноби воспряли духом. В нем видели заступника всего человечества, — он вселял надежду на победу в этой ужасной войне, и эта надежда согревала души, укрепляла дух, помогала шиноби подняться с колен даже тогда, когда казалось, что это конец. И они, глядя на неустрашимость и непоколебимость своего героя, не думали о трудностях и шли только вперед. Всеми ими был пройден большой и тяжелый, но славный путь, потому что они победили. Вот только какой ценой далась им эта победа? Какой ценой далась эта победа Наруто?.. Да, Мадара, Зецу и Кагуя, все они пали, но оставили после себя пепел надежд, ожог отчаяния и горький осадок горя. Много деревень было разрушено, много шиноби было убито. Несмотря на уговоры Какаши стать хокаге, Наруто пополнил ряды членов АНБУ, чтобы продолжать бороться. И он не прекращал эту борьбу все десять с лишним лет, каждую минуту каждого проклятого дня, пока однажды не устал идти напролом, не опуская головы навстречу собственной гибели. Хината, на которой он женился сразу после войны, видя его подавленное состояние, старалась отвлечь его от переживаний, но ни это, ни наличие у него детей не могли затянуть глубокие шрамы, что война оставила в его сердце. Что-то сломалось внутри него. И всё потеряло смысл. …Да, Наруто, красотка-жена тебе досталась! — прицокнул языком лис. …Ку, хватит паясничать, — вздохнул джинчурики, раздеваясь. Сегодня у него был очень трудный день, и ни о чем, кроме как сне, не думалось. Да и ехидные комментарии, вставляемые Курамой во время секса, никогда не способствовали приятному времяпровождению. Но в одном лис был прав — ему и впрямь досталась самая красивая куноичи во всей Конохе. — Ты ложишься? — сонно спросила Хината. Скомканное одеяло, сиротливо валявшееся у ее ног, открывало вид на ее стройную фигуру в кружевном переливчато-голубоватом нижнем белье. Лис в голове притворно вздохнул, точно говоря: «ты только посмотри на эти два холмика!» Закатив глаза к потолку, Наруто улегся на кровать и, обняв жену со спины, зарылся лицом в копну её чёрных, как смоль, волос. — Спокойной ночи, — тихо прошептал он. В его смеркающемся сознании оставалось всего одно единственное желание: он жаждал обрести покой… Наруто видел странный сон, счастливый и печальный одновременно. В этом сне его родители улыбались и смотрели на него с такой непередаваемой нежностью, что Наруто почувствовал, как что-то знакомое, но давно позабытое колыхнулось в груди. Они с родителями разговаривали долго, успели хорошо проголодаться, поужинать и посмеяться. Отец за ужином, с хитринкой поглядывая на мать, уговаривал его потренироваться часок-другой, на что Наруто задорно рассмеялся и сказал, что будет тренироваться только с матерью. Тогда отец разинул отпрянул от него и разинул рот в притворном ужасе, за что получил от мамы сквородой по голове. Мама и папа… Наруто улыбнулся. Как же он хотел увидеть их наяву… Крепко обнять и почувствовать запах волос матери, взгромоздиться на закорки отца и вместе с ним рвануть бегом до дома!.. А ведь за свою недолгую жизнь он виделся с ними лишь пару раз, — порой его даже одолевало желание вернуться назад в прошлое, все изменить в ту судьбоносную ночь, одолев Мадару, по вине которого отец с матерью погибли, но последствия, а они будут ужасны, останавливали Наруто от этой глупости. Да и разве это возможно, вернуться в прошлое?.. Да, втянутый в водоворот несправедливости жизни, Наруто совершил много ошибок, не раз взлетал, не раз падал, но нравственно не погиб. Отец, великий человек и сильный шиноби, жил в его сердце всегда. И даже страх жителей перед ним, их ненависть к нему не смогла сломить его, но все же теперь… теперь он был сломлен. И если бы у него спросили, хотел бы он все изменить и начать все сначала, он определенно ответил бы «да»… Проснувшись следующим утром, Наруто перевернулся, ожидая нащупать рядом стройную талию Хинаты, но не нащупал ничего, кроме простыни. Окончательно придя в себя, он осоловелым взглядом своих больших голубых глаз огляделся вокруг. Белый потолок, белые стены, трубки… Неприятно пахло лекарствами и чем-то еще… Так обычно пахнет в больничных палатах. «Непорядок, — подумал Наруто. — Что моя тушка забыла в больнице?» Он резво вскочил и тут же пожалел об этом: грудь обожгло болью, к горлу подступило удушье. Проигнорировав боль, насколько это вообще было возможно в его ситуации, он стянул с себя больничную одежду и нетвердым шагом приблизился к зеркалу. — Мама, роди меня обратно, — сипло прошептал Наруто. Из зеркальной поверхности на него смотрел худенький мальчик лет пяти-шести отроду. Блекло-голубые глаза, цвета чуть выгоревшего июньского неба, были смешно округлены, а рот неприлично разинут. Если бы не характерные полоски на щеках, он бы ни за что не связал отображенного ребенка с собой. И как, спрашивается, мужик, которому вскоре должен был стукнуть тридцатник, превратился в эту мелюзгу? Тут дверь, ведущая в палату, распахнулась, и на пороге возникло два человек. Обернувшись, Наруто первым делом отметил стоявшие ежиком блондинистые волосы мужчины и фиолетовые глаза его спутницы. Когда же до него, наконец, дошло, кто перед ним стоит, он на мгновение потерял дар речи. Ками-сама, да это ведь его родители! «Шутки шутить вздумали? — тут же нахмурился Наруто, разглядывая так называемых Минато и Кушину. — Узнаю, кто за этим стоит, собственноручно урою. Нет, за оригинальность шутки, конечно, похвалю, но не более» — Ну и, — протянул он зло. — Кто вы? Псевдо-Минато и псевдно-Кушина, как их про себя окрестил блондин, смерили его потрясенным взглядом, а затем мрачно переглянулись.