Я же тебя учил

- Бей сразу: сердце, печень, почки. Усек? - опустив нож, спросил у своего друга парень лет двадцати. За тот небольшой срок, что был отпущен ему на земле, он уже усвоил простую истину: жалости в его жизни места нет. Или ты, или тебя. Поэтому и бить надо всегда первым. Иначе будешь убит. Этому он пытался научить и своего тринадцатилетнего подельника, который на данный момент был для него незаменим. Но Кот прекрасно знал, что сольет этого мальчишку при любом удобном случае. Глупо постоянно держать рядом такого свидетеля своих грехов. - Учись, пока я жив, - наставительно проговорил Кот и уже привычным движением убрал лезвие ножа в рукоятку. - Откуда ты все знаешь? - спросил Паша, с обожанием глядя на своего старшего друга. Он хотел во всем подражать ему. Быть таким же сильным и бесстрашным. Он вырастет и обязательно станет таким же, как Кот. - Читаю много, - с усмешкой ответил Кот, - Льва Николаевича Толстого... А сонная артерия - самое надежное место, - проговорил он, снова приставив лезвие к тонкой шее подростка. - И клювом не щелкай, целее будешь. Этот урок Паша Максимов вспоминал почти каждую ночь, лежа на продавленной кровати в детском доме. А днем тяжесть ножа приятно оттягивала ему карман. Бей первым. А еще Паша вспоминал красивое лицо своего друга, которое было искажено гримасой ненависти. Перед тем, как Кота, закованного в наручники, посадили в милицейский УАЗик, он успел последний раз дернуться и повернуться к юному предателю. - Паха, сука, ты покойник! - пообещал он, но милиционер тут же прервал его угрозы и грубо затолкал в машину. Паша знал, что Кот всегда исполняет то, что сказал. И сколько бы лет не прошло, рано или поздно он снова увидит перед собой Кота с его неизменной полуулыбкой на губах и шрамом на левой щеке. И увидит его черные глаза, полные ненависти. Бей первым. Главное, будет не растеряться. Не испугаться. Нож всегда в его кармане. Главное - ударить первым. Главное - успеть. На парк уже давно опустилась ночь, но мужчина лет тридцати продолжал выкуривать сигарету за сигаретой, сидя на лавочке. На красивом лице прибавилось морщин, а на черных волосах стала заметна седина. Кот никуда не торопился, он знал, что сегодня нужно рассчитаться с прошлым. Десять лет в тюрьме мало кого могут исправить, его же они сделали только злее. Теперь он будет еще более осторожным. Свидетелей оставлять нельзя, а подельников - тем более. Пришло время платить по счетам. Сегодня все и закончится. Прошло более получаса, прежде чем на дороге парка появилась худощавая фигура молодого парня. Конечно, Кот помнил Пашу тринадцатилетним подростком, но сейчас сразу его узнал. За эти годы не было ни дня, чтобы Кот не вспомнил о том, кто его сдал. И ненависть, всколыхнувшаяся в его душе, дала понять, что и прощению в его жизни места тоже нет. Стоило Паше поравняться с лавкой, как Кот стремительно поднялся и преградил ему дорогу. - Здорово, Пах, - с усмешкой проговорил он старому другу. Кот видел, как тот изменился в лице, заметил, как стремительно рука скользнула в карман, чтобы сжать нож - единственный шанс на спасение. Три удара. Все, как учил Кот. Сердце. Печень. Почки. Но Кот умело отклонялся от лезвия ножа, которое зловеще поблескивало в свете фонарей. И лишь на третьем ударе лезвие зацепило его майку. Один удар. Кот резко вскинул руку с зажатым в ладони ножом и ударил. Лезвие беспрепятственно вошло в шею парню и, захрипев, тот рухнул к ногам Кота. - Я же тебя учил, Паха, - с усмешкой проговорил Кот, глядя как на одежду поверженного предателя с его ножа падают капли крови, - что сонная артерия - самое надежное место.