Перышки

- Мам, ты же знаешь, что моя учеба заканчивается в половину пятого, - бормотал Леша, шмыгнув носом. Он засеменил, ускоряясь: ветер, до боли ледяной, пронизывал до самых косточек! Ну, что, лето тут такое - всего плюс три, и ветрище северный! - А сегодня я немного припозднился, потому что сдавал зачет... Ма, прекрати кричать, - безнадежно успокаивая мать, что вновь от интересного женского периода начинает истерить по пустяку, парень прикусил щеку с внутренней стороны. Он не успел, не успел на чертов автобус, к коему так упорно шел! А метро не так далеко, конечно, но до него дойти проблема: много дорог, кои нужно перейти, и лишний раз стоять на ветру не каждый хочет. - И чтобы хлеб домой купил! - профырчав, женщина все же оставила сына в покое, позволяя ему прилюдно выругаться нехорошим словом. Лешка спрятал телефон в карман, надев перчатки. Конечно, кожа перчаток только поспособствует холоду, но шатен верит, что это не так, и тепло ему не потому, что руки замерзли, а потому, что греет. Парень бодрым шагом направился к метро, и даже, что странно, успел не запрыгнуть в вагон, а вполне цивилизованно войти: он никогда не успевал зайти в вагон - то ли люди мешались, то ли он просто медленный. А тут такая удача! Правда, это показалось так. Несмотря на то, что перрон был почти пустой, в вагоне оказалось невероятно много людей: пожилые и сидели, и стояли, держась за поручни, а более трудоспособное население исключительно стояло, кроме маленьких идиотов-детей, которые всегда всех раздражают в такое вечернее время своим криком - конечно, Леша тоже являлся в такой ситуации ненавистником всего, что приносит раздражение - будь то ребенок, орущий, будь то не менее противно орущая бабка, которая увидела неформала обыкновенного, или будь то даже Лешкины ровесники, что мигом пьянели от швепса и кричали свои дурацкие "репчики". Впрочем, парень стоял довольно далеко от удобных сидячих мест и слышал только отголоски криков и гогота. Шатен хмыкнул и набрал номер старого друга, Гошки, что на год младше, но кажется, на столько же и умнее самого Леши, который сразу взял трубку - будто ждал, засранец! - Привет. - Леша хмыкнул, устроив телефон висеть на шее - он нередко пользовался этим удобным шнурком, правда, на улице предпочитал носить телефон в кармане и держать его в руке (собственно, пока вторая в другом кармане держит ключи), чтобы при разговоре не махать своими лапами направо и налево. А сейчас вот, удобно: из-за давки приходится держаться за эту мини-удавку, намотав ее на свое запястье. - Мне скучно. Поговори со мной, пока я еду домой. - Опять в твоей голове кавардак? - вымученно выдохнув, Гошка потер рукой лицо - о, этот божественный "хлюпь" губами! - и чуть сжал свою щеку. - Леш,я вообще-то занят. Послушай книжку, или что там у тебя в телефоне... - Гоша был занудой, причем настоящей, но почему-то это качество не перекрывало его добродушие. - Да, он самый... Слушай, Гош, а давай ты мне почитаешь? Что я там сейчас изучаю... - задавая сам себе вопросы, Леша иногда быстрее соображал. Нежели молча вспоминая. - О да, вспомнил! Почитай мне что-нибудь об "истории государственных учреждений и общественных организаций"... Мне как раз через неделю зачет писать, а твой голос такой прямо приятный, что я все запоминаю. - он учился в колледже, не самом конечно престижном, но учился, и старался учиться хорошо. Пусть и документоведение ему было скучным до глубины души. - Ты же поможешь мне сдать зачет, да, Гошенька? - О, заткнись! - "Гошенька" смял бумажку, бросив ее в импровизированную урну-пакет. Его так раздражало это вот "Гошенька"! Только бабушке можно его так называть, потому что это бабушка, а не какой-то там Леша! Правда, после того, как тот случайно услышал это ласковое обращение прошлым летом, не перестает его так называть, специально зля. - Я почитаю, вслух, но не зови меня так. Я же прошу тебя, Леш, я же не зову тебя "Лешенькой" каким-нибудь. - А мог бы, - усмехнувшись, Леша сам упустил момент, как постепенно стал чистить ворот какого мужчины от белых перьев. Таких, какими подушки набивают, перьевые. Леша не любил, когда по одежде распространено всякое такое, перышки, пушинки, волосы (фу!) и прочее, и стремился избавить от этой гадости и себя, и иногда сидящих рядом, стоящих и так далее. Правда, чаще всего только себя, так как некоторые фыркали на него, мол, "гомик!", когда он пытался убрать огромный такой блондинистый волос с плеча мужчины, или когда с женской попы он убирал пышный комочек, чуть щипнув. Правда, девушки оказывались агрессивнее, и парень получал по кудрявой голове не то ладошкой, не то сумочкой. Слушая такую интересную речь, юноша мягко добрался до груди крупного мужчины. Конечно, через ткань обычной рубашки не проступали "секасные" мускулы, но пуговки красноречиво отдавали последние силы, чтобы просто не выскочить. Темный жилет облегал бок и талию высокого незнакомца, и Леша даже подумал, что этот сумасшедший прямо так пошел в такой холод, однако вскоре он наткнулся на куртку, кою этот субъект держал в массивной руке. Лешу правда эта рука не смутила - подумаешь, от удара парень унесется вдаль к единорожкам! - и он продолжил свое дело, убирая уже и с брюк мужчины эти пресловутые перья. Леша уже нахмурился: это где же нужно было оставить свою одежду, чтобы потом она такая-то стала?! Перьевая... - Спасибо. - грубоватый бас заставил юношу чуть дернутся. Точнее, не столько голос, сколько лапища, что накрыла его поясницу, когда поезд при остановке на одной из станций остановился и заставил толпу сжаться. - Это перышки... - ничего лучшего Леша придумать не смог, тем более, когда в наушниках ломающимся голосом парень читает ему о том, как появились первые архивы как таковые. Парень сглотнул, облизнув губы. Незнакомец уловил это действие, и поджал губы. - Перышки. От подушки. - мужчина похлопал его по спине. - Тебе на какой станции? - По красной ветке, - наивно решив, что беда миновала, Леша немного расслабился и поняв, что он в принципе может поговорить и с этим мужчиной, он нагло прервал друга и попрощался, отключив звонок. - А вам? - Здесь, - субъект собственнически увел юношу за собой, - точнее, его просто вытолкнул поток людей, - остановившись у столба с ним под рукой. - Ты какого черта меня лапал, гомик? - Что? - Леша аж нахмурился, от обиды и некой злости. Как! Лапать! Да никогда! - Я Вас не лапал! Вы были в перьях, и я убирал с Вас перышки! - То есть, общупать задницу чужого мужика так теперь зовется? - мужчина был массивнее юноши, что от силы достигал метра шестьдесят пять, и конечно, эта беседа не была столь безопасной для Лешки, который даже побледнел от того, какой он злой! Лешка злой, а не этот мужик. - Да никого я не щупал, - юноша сжал лямку сумки через плечо. - Я просто убирал с Вас перья... а-а-а, - закивав, Леша хихикнул. - Вам наверное, показалось! Когда вагон остановился, меня просто к Вам прижало, когда я с Вашего бедра перья стряхивал. Вот и "облапал", но чисто случайно! Мне даже приятно не было! Мужчина даже брови приподнял: что, этот маленький голубочек должен был еще и удовольствие от этого получить?! - Звать-то тебя как? - мужчина надел куртку, сжав портфель. Ну, мальчишка и правда выглядит достаточно убедительно, и бить мордашку ему не за что. Даже поблагодарить надо было, по-нормальному! А то мало ли, пришел бы он вот в университет, где преподает, весь в перьях! - Алексей Михайлович... Только не Романов, - Лешка захихикал, но потом опять свел брови к переносице: что, этот чудак не понимает такого тонкого юмора? - Я про первого... - Да знаю я, кто он. Мне уже десять человек принесли о нем работы. - хмыкнув, субъект потер глаз. - Меня Родион Романович зовут... Только не Раскольников, а Маковкин. - хмыкнув, "Родион-Романович-не-Раскольников" отошел подальше, чтобы не смущать юнца своим грозным видом. - Извини, что так налетел. В метро часто всякие извращенцы околачиваются, а тут ты стал с меня перья убирать... естественно, я подумал нехорошего много! - Я бы тоже, - пожав плечами, Леша улыбнулся. - Это, конечно, не моя остановка, но кажется, мы можем друг другу помочь!.. ...По пути к университету, где преподавал Родион, Лешка расспрашивал его о многом, что его интересовало, в частности, всякие исторические теории. В разговоре просто выяснилось, что тот аспирант на истфаке, а Леша, как будущий студент в университете (ну, по семейным обстоятельствам так получилось, что будет еще и университет, помимо колледжа), расспрашивал его о том, о сем, и вот, выяснилось. Правда, на этом их общение не остановилось. Как-то, по пути со своего колледжа, Лешка снова увлекся разговором по мобильнику, уже правда с мамой, и не заметил, как в ожидании автобуса вновь стал очищать чей-то пиджак от, правда, кошачьих (или собачьих, черт знает) волос. Юноша угукал в трубку, слушая, что накопилась у матери за неделю работы на новом месте, и не заметил, как прохожий обернулся, задержав руку юноши. - Привет. - Родион хихикнул: лицо Лешки просто феерично! - Ты чего такой, напуганный? - Леш, кто это там? - мамин голос стал чуть тише, подозрительнее. - Привет, - отойдя от ступора, Леша улыбнулся Родиону, - а, мам, это мой друг. Однокурсник... - юноша шлепнул хихикнувшего мужчину по плечу ладонью. - Я потом перезвоню, а лучше, если мы дома поговорим. Ладно, я поехал, - попрощавшись, Леша зафыркал на Родиона, которого еще раз шлепнул. - Нет тут ничего смешного! Чего улыбаешься? - У тебя было фееричное выражение лица! - мужчина сгреб в охапку ворчащего юнца, чмокнув его в макушку. - И я не мог удержаться. Ну, снова меня чистишь? - А ты откуда такой-то? То перья, то волосня... - Леша потер поалевшие щечки, хмыкнув. - У меня вообще-то два кота. Таких жирненьких, два котика. Люблю их, вот и в волосах все. - мужчина потрепал его по копне кудряшек, улыбаясь. - Слушай, а раз мы тут вдвоем, пойдем пешим шагом? - Пошли, - пожав плечами, Лешка быстро написал маме, что придет позднее, чем обычно. Очень позднее.

***

- Леш... мм.. - Родион облизал пересохшие губы, чувствуя, как Лешка, еще совсем "зеленый", так сочно и так смачно обсасывает головку его члена. Мужчина не ожидал, что тот обладает такими хорошими познаниями, правда, явно без большого опыта - уж больно торопится. Но лишь один вид, вид шатена, с красными щечками, носом и слезящимися глазами заставляет Родиона сжать простынь одной, а второй рукой сжать его волосы, убирая пресловутую челочку. Тело Леши было угловатым, таким, худощавым, может и даже не особо привлекательным, но почему-то Родиона оно так и манило к себе. Мужчина обласкивал его соски до последнего стона мальчишки, что сполз по постели сам, устраиваясь меж ног мужчины. Собственно, так они и очутились в этой позе, в спальне. Родион вскоре не выдержал сам: возбуждение уже давило низ живота так, что казалось, что еще один толчок, и в горло парнишки потечет семя, горячее, и не очень-то приятное на вкус. Мужчина с тихим рыком поднял его за волосы на себя, с пола, и стал нагло лобзать его губы, чувствуя солоноватость его слез и своей смазки, что поблескивала и на подбородке этого чуда... Мужчина не может устоять! Не может! Он лобзается, кусается, чувствуя, как не очень аккуратно стриженные ногти юноши оставляют на его плечах алые такие полосы, как этот комочек мычит ему в губы и от этого всего становится настолько приятно, что совсем потерявшие контроль любовники без стыда мешали в сей вечер своим соседям. Родион ласкал паренька рукой, массируя двумя пальцами головку его возбужденного члена, упиваясь этими невероятными стонами. Голосистый, оказывается!.. И как же быстро его кожа покрывается алыми засосами! Плечи, шея, грудка - все усыпано метками Родиона, который с неким удовольствием терпел боль от царапин, что доставил ему Лешка, с виду такой нежный и маленький, нелепый Лешка!... - Написал маме, что задержишься? - Родион гладил Лешу по голове, смотря куда-то перед собой. Мужчина очень устал, несмотря на то, что у них не было секса с проникновением, хотя и этого ему было достаточно для того, чтобы понять, что только этого худощавого парнишку ему собственно хочется. - Написал, - Леша лежал на груди Родиона, поглаживая его по боку, закинув на его бедра ногу. - Не волнуйся, - юноша мурлыкал, чувствуя такие приятные поглаживания. У Роди невероятно приятные руки, да. - И еще... больше ни с кого перышки не убирай, ладно? - мужчина чуть оттянул его за волосы, чтобы посмотреть в эти наглые зеленые глазища. Ну, как наглые... нагловатые, такие, милые и нагловатые глазища. - Я хочу, чтобы ты убирал перышки только с меня. - Какой романтик ты, Родя, - Леша улыбнулся и чмокнул его в губы, погладив по щеке. - Хорошо. Только с твоих плеч я буду убирать перышки!