Она была ее кандалами.
Зей смотрела на ее тонкие пальцы, порхающие над клавишами пианино, девушка заправляла прядь выбившихся из пучка волос и легко-легко прикасалась губами к плечу Лу, к выпирающей косточке. Шатенка только смущенно опускала голову, кусала губу, а на ее запястье болтался маленький браслетик c гравированной буквой ‘L’. Девушка зачастую просто прятала браслетик под тканью кофты, но Зей постоянно видела, закрывала глаза и пыталась отдышаться, потому что на ее браслетике находится буковка 'L' тоже, и это сто процентов не Лу Томлинсон, которая играла на пианино и подставляла лицо маленьким лучикам уходящего в закат солнца. На цепочке у Лу выгравировано имя Лиама Пейна, потому что когда парень подходил совсем-совсем близко, оно начинало гореть ярким не обжигающим пламенем, и его браслет тоже начинает пылать, а Лу пыталась побыстрее скрыться и убежать, потому что не нужен ей Лиам и его чертова ‘идеальная’ семейка. Лу иногда думала о том, что жить в шалаше куда круче, чем в шикарном особняке, и именно поэтому они с Зей купили трейлер и спят там в те самые особенные ночи, когда небо чистое и наполнено звездами. Пальцы Лу переплетены с пальцами Малик, она часто теребила браслет-«кандалы» подруги и задавалась вопросом, кто же эта таинственная буква ‘L’ на запястье Зей. Томлинсон всегда быстро целовала Зей перед сном, чувствовала, как ее губы горели от легкого поцелуя, а потом еще Малик прижимала ее тело к полу в их трейлере, пальцами сжимала ее бедра, а губами целовала каждый изгиб. А еще оставляла мелкие засосы, небольшие покраснения, проходящие к утру, и иногда Зей забывала, что Лу не ее родственная душа. — Я ебала бы эти чертовы правила, если бы мне было чем, — каждую такую ночь говорила Зей, когда ложилась рядом, подталкивала плед под бок Лу и целовала ее в оголенное плечо. И так они и засыпали: в обнимку, с переплетенными руками и соприкасающимися браслетами-кандалами. Когда Зей пыталась отыскать обладателя буквы ‘Z’ на своем запястье, она думала, что это будет какой-то особенный человек, возможно, будет в миллионы раз красивее Лу, которая украла ее сердце уже давным-давно. Поэтому когда ее браслет загорелся в чертовом метро, когда она схватилась за поручень и рядом она увидела еще одно свечение – девушка замерла. Поправила свои темные локоны, попыталась пробраться сквозь толпу, но двери распахнулись и незнакомец (а может, незнакомка) ушел (или ушла). Малик постояла еще пару мгновение, и она быстро набрала сообщение Лу. А ее запястье все еще будто горело. “кажется, я только что встретила своего соулмейта” “и как он? горяч? как его зовут? Люк/Лирой?” “я не знаю” И после девушка отложила телефон в карман и вновь взглянула на свое запястье. Она рассматривала браслет и закрывала глаза, потому что чувствовала подступающие слезы (она все еще надеялась, что Лу – ее родственная душа). Но это была не Лу, а какой-то непонятный парень, но кажется, все же он был красив. И еще буковка на ее запястье больше не ‘L’. Это была ‘H’. — Больше не Л? — Лу рассматривала ее запястье, она вертела браслет из стороны в сторону и, черт, Зей хотелось, чтобы там была Л, чтобы Лу всегда была рядом, и прямо сейчас ее запястье бы разгорелось не обжигающим пламенем, и они бы вновь целовались, не боясь ничего. Но ничего не происходило, они просто не понимали, что за херня, а Малик все еще хотела выебать эти самые правила. — Кто он? — Я не знаю, Лу, — Малик подсела к ней на кровать, их колени соприкасались, когда пальцы Зей опустились на шею Лу, которая опять прятала свой браслет под рукавами кофты. — Но сердце мое все еще у тебя. И невесомые губы коснулись ее, и Малик поняла, что она не готова променять ее на кого-то парня или на какую-то другую девушку. Лу всегда была ее кандалами.(через три недели Зей встречает Гарри в метро на той же станции и девушке кажется, что ее разорвали на части; в тот же день браслет Лу не загорается рядом с Лиамом, и ее буква меняется на ‘Z’ и больше никогда не загоралась, потому что ее соулмейт уже занят)
(— Я ебала бы эти чертовы правила, если бы мне было чем)