***
С того времени, как они раскрыли дело о ночных горлодерах, минуло не мало. В Зверополис было возвращено привычное спокойствие, теперь, охраняемое одними из лучших полицейских в городе. Бенджамин Когтяузер, поглощая очередную порцию любимых пончиков, с которых на стол сыпалась мелкая крошка, лицезрел новый клип Газелле, тихо вздыхая. Обреченно, правда. Тяжело. Будто только что проиграл все деньги в казино. Как только в его поле зрения появились необычные, для полицейского участка напарники, все обречение кануло в лету, на лице гепарда засияла счастливая улыбка. Отложив телефон в сторону, он подпер лапами большие щеки, медленно прожевывая оставшийся во рту пончик. Когда Джуди и Ник прошли мимо, диспетчер вдруг опомнился, торопливо оповестив их, что капитан ждет обоих в своем кабинете. Как только лис и кролик скрылись из виду, Когтяузер расплылся в блаженной улыбке, вспоминая, как недавно побывал на концерте любимой певицы. — Почему капитан вызывает нас к себе в кабинет, а не дает задание на летучке? — задумчиво спросила Джуди. — Неужели, случилось что-то очень важное? — Вот чего не знаю, того не знаю. — С легкой усмешкой отозвался Ник, сворачивая на очередном повороте. — Может, к тебе снова приехала мама? Джуди чуть скривилась, дернув носиком. Последний приезд ее беспокойных родителей обернулся тем, что ее весь отдел подкалывал еще неделю с момента их отбытия в Малые Норки. А Ник, не упускал шанса подстегнуть напарницу даже после того, как все веселье, казалось бы, стихло. Она привыкла к его хамоватой манере, к его шуточкам, но все это меркло на фоне того факта, что лис, промышлявший жульничеством с раннего возраста, встал на путь исправления. Кабинет шефа Буйволсона встретил их какой-то напряженной атмосферой, витавшей в воздухе. Напротив капитана, положив лапы на стол, сидел Леодор Златогрив, при виде которого, челюсть Джуди отделилась с верхней частью, приветливо поздоровавшись с полом. Ник же, в силу своего хамоватого характера, отнесся к появлению мэра Зверополиса беспристрастно и, даже как-то холодно. Сам Буйволсон был мрачнее тучи, и его выражение лица в купе с мэром, могло означать только одно — произошло что-то крайне важное, серьезное, то, что не терпит отлагательств. — Наконец-то вы двое решили явиться. — Произнес капитан, но без того упрека, что всегда звучал в его голосе. — Сядьте. Разговор серьезный. Оказавшись на втором стуле, на котором они успешно уместились вдвоем, Ник по-хозяйски откинулся на спинку, глядя на начальство, как на равного себе, несмотря на то, что травоядный был в разы крупнее, да и сильнее лиса. — Скажите нам, сколько придется перебрать бумажек после этого разговора, и я скажу, согласны мы или нет. — Ухмыляясь, произнес он, отпив из картонного стаканчика, что держал в лапе. Выдержав на себе строгий взгляд Буйволсона и болючий тычок в бок остреньким кроличьим локтем, Уайлд состроил на лице невозмутимость, будто так и надо, продолжая методично опустошать стаканчик. Леодор как-то нерешительно взглянул на капитана, после прокашлявшись, перевел тяжелый взгляд на напарников, приглушенно, но сдержанно заговорив: — Вынужден сообщить, что дело о ночных горлодерах не закончено. Вам снова придется взяться за него. — Что, Барашкис снова обхитрила вас, сбежав из тюрьмы? — хохотнул лис, нагло глядя на льва. — Уайлд! — рявкнул Буйволсон, стукнув массивным кулаком по столу, отчего вверх подскочили несколько листков, легко, словно пушинки, осев обратно. — Будешь острить, как пробка вылетишь из полиции! Послушай лучше внимательно! — Ладно-ладно, — посмеиваясь, Ник примирительно выставил левую лапу на уровне груди, — все, я умолк. В этот момент, офицеру Джуди Хоппс хотелось провалиться под землю со стыда. Не за себя, за напарника. Кашлянув, она мило улыбнулась. — Так что там с делом-то? — спросила крольчиха, бросив осторожный взгляд на мэра. — Вы не договорили. — Вы наверняка уже слышали новость, что в Тундратауне был пойман внезапно озверевший медведь, — заговорил вместо Леодора Буйволсон, поднявшись из-за стола и, подойдя к окну, — с прессой уже договорились, что пока ничего распространяться не будет, поэтому скандал быстро замяли. К сожалению, сути дела это не меняет. — Капитан повернулся к ним. Его лицо выражало какую-то озабоченность и толику волнения. — Вакцина, что была разработана после случая с Барашкис — почему-то не действует на него. Идет усиленный поиск нового препарата, все опасаются, что прошлые жертвы снова станут агрессивными. Посеять в городе панику и смуту мы не можем, поэтому это дело нужно раскрыть в кротчайшие сроки, пока газетчики не пронюхали еще что-нибудь, что должно оставаться в секрете. — Может медведю просто захотелось привлечь к себе внимание. — Ник допил остатки кофе в стаканчике и, привстав, метко закинул его в урну, стоящую в углу комнаты. На удивление, говорил он серьезно, без намека на насмешку или сарказм. — Вспомните, сколько было случаев «озверения» только ради того, чтобы засветиться в прессе. — Он третий по счету. — Сдавленно проговорил Леодор, подвинув к краю стола стопку фотоснимков. — Только за эту неделю. За прошедший месяц, в общем, было поймано порядка двенадцати таких притворщиков. Информацию тщательно скрывали, пока этого медведя не обнаружили. Репортеры приехали раньше, чем мои люди. Кто-то продолжает исполнение плана Барашкис, и вам нужно узнать кто это. — А ее сообщники? — аккуратно предположила Хоппс, передав фотографии Нику. — Никто из них не остался на свободе? — Нет, за этим тщательно следят. — Отрицательно качнул головой Буйволсон, снова сев за стол. — Они под особым контролем, так что их кандидатуры можно исключить сразу. Лично мне кажется, что появился просто подражатель Барашкис, которого вдохновила эта овечка на…***
Джуди заставила себя закрыть глаза, обрывая воспоминания на полуслове грубого голоса начальника. Сердце болезненно заныло, защемило ребра, под защитой которых оно находилось. Слезы непроизвольно просились на глаза, коленки мелко задрожали, заставив Хоппс беспомощно опуститься на кафельный пол, что покрывал балкон. Пытаясь унять ноющую боль в груди, крольчиха прижала к ней обе лапки, тихо всхлипнув. Хотелось кричать. В голос. С надрывом. Кричать так, чтобы каждый в Зверополисе услышал, насколько ей больно. Еле поднявшись на ноги, Джуди не видя ничего перед собой, поплелась в коридор, затем, вышла в подъезд, наскоро заперев жилище. Желание надрывать глотку до хрипоты еще не прошло, обжигая ноющее сердце изнутри, словно кипятком. Шаги медленные, неторопливые. Она знает дорогу наизусть, каждый поворот, закоулок, каждую бумажку брошенную кем-то. Ей уже не мешает прохладный ветерок, что поначалу, после теплой квартиры казался промозглым. Она его уже не замечала. Проходя мимо витрины какого-то магазинчика, внимание Хоппс привлекли фиолетовые, манящие своим видом ягодки. Голубика. А она, ведь, так нравилась этому глупому лису…***
После разговора с мэром и Буйволсоном, Ник как-то странно начал вести себя. Пропало веселое настроение, как и желание подкалывать напарницу шуточками. Лис монотонно стучал когтями по столу, пока Джуди перечитывала материалы вновь открытого дела. Задание было приказано держать в секрете ото всех, капитан и Леодор боялись, что среди своих есть тот, кто сливает информацию прессе. Для всех, оно оставалось закрытым, ведь виновники уже понесли наказание и отбывают положенный срок. Нервно откинув папку на край стола, Хоппс с тяжелым вздохом обвела взглядом потолок, скосив фиалковые глаза на напарника. После этого разговора в кабинете шефа, Ник сам не свой. Непривычно задумчивый, серьезный. Джуди настолько привыкла, что он ведет себя порой, словно совсем маленький лисенок, что видеть его в таком состоянии, было просто невыносимо. Расспрашивать его, Хоппс не стала. Да и понятно все было и без пояснений. Он вспоминал момент задержания Барашкис, ведь тогда, могло случиться непоправимое. А теперь, все повторяется снова. Снова природные инстинкты берут верх над хищниками, снова происходит история, продолжения которой, собственно не очень-то хотелось видеть. — Ник, — позвала его крольчиха, стараясь улыбнуться как можно жизнерадостней, — мы же справимся, правда? Как и в прошлый раз, да? — Угу. — Пробубнил лис в ответ, даже не удостоив напарницу взглядом, видимо, находя цветок в горшке более интересным. Говорить сейчас о деле, Николас Уайлд совершенно не хотел. Все это, как-то не укладывалось у него в голове. Казалось вот он, счастливый финал истории: злодей в тюрьме, они герои. Но не тут-то было. Судя по всему, мелкая и неугомонная овечка, решившая-таки добиться своего, напоследок сделала гадость. То-то она так мерзко хихикала, когда ее выводили из зала суда. Недаром это поведение показалось Нику странным тогда. В глубине души он знал, что еще ничего не закончено, пусть дело закрыто, а отчеты и бумаги сданы в архив. Не-ет, все только начинается. Ночка выдалась бессонной для него. Все события с того момента, как он встал на стажу правопорядка, казались какими-то наигранно-выдуманными, будто все это было сном, со счастливой концовочкой. Нику до конца не верилось, что он завязал с мошенничеством, став тем, кого старательно избегал. Маленькая глупая зайка все вверх дном перевернула. Бесцеремонно ворвалась в его жизнь, заставив пересмотреть все взгляды целиком, не упуская ни единой детальки, даже самой маленькой. Стало тошно от себя самого. Мгновенно вспыхнул в памяти противный намордник, что на него напялили травоядные скауты, когда-то давно, еще в детстве. Лиса, обычно такого спокойного, охватил приступ злости. Соли на рану подсыпали копии фото, что лежали разложенными на столе. Звери. В намордниках. Одичавшие. Поддавшиеся первобытному инстинкту. Хищники. КАК И ОН. Вернувшись в кровать, Ник рухнул на подушку лицом вниз, издав приглушенный стон. Нужно было поспать, хотя бы пару часов, дабы дать организму отдохнуть. Ни самому себе, а именно организму, который изрядно вымотался, несмотря на еще легкий, по сравнению с остальными, денек.***
Перебирая лапками по асфальту, Джуди подошла к заветным воротам, остановившись, словно впав в ступор. Каких-то пару шагов и она, окажется рядом с тем, кого так жаждет увидеть. Всем сердцем. Всей душой. Наглая лисья ухмылка стояла у нее перед глазами, глаза блестели парой изумрудов. Мягкий, такой пушистый и манящий своим видом хвост, покачивался из стороны в сторону — не то нервно, не то играючи. Понять, в каком Ник настроении по хвосту — никогда было нельзя. Обычно, все эмоции были написаны на его лице. Сердце снова защемило от воспоминаний. Такой добрый, отзывчивый. Эти качества она смогла разглядеть в хитром лисе первой, и неважно, что сначала, он ее обманул. Ник всего лишь старался соответствовать стереотипу о лисах, не более того. Его истинный характер, который он благополучно спрятал где-то в глубинах души, смогла распознать только она. Только перевернувшей всю его жизнь глупой крольчишке он смог открыться, показать, что может быть другим. Нежным, ласковым, заботливым и пусть это сложно представить, но таким, Николас Уайлд был только с Джуди Хоппс. С его неугомонной Морковкой, которая лезла на рожон, стараясь отличиться. Только с ней он показывал то, что творится у него на душе.***
За три месяца они не продвинулись ни на шаг, встав на мертвой точке. Выяснить, кто решил пойти по стопам вице-мэра, без улик или хотя бы тонкого намека, являлось задачей трудоемкой. Через пару дней Ник вернулся в прежнее состояние, вновь донимая крольчиху шуточками. Джуди спокойно вздохнула — с ним все в порядке, просто мимолетная задумчивость. Для удобства работы над делом, напарники частенько оставались у Ника на съемной квартире, просто потому, что у Джуди было невозможно сосредоточиться из-за картонных стен, по ту сторону которых постоянно доносился какой-то шум. Несмотря на тупик, в который они забрели, цепочку возможных подозреваемых все же удалось составить. Но что-то во всей этой цепочке не нравилось Нику. Все слишком очевидно и лежит на поверхности. — Морковка, — позвал ее лис задумчиво, смотря на доску с прикрепленными к ней фото, — а что если Буйволсон прав, и это — просто подражатель? Что если мы с тобой ходим вокруг да около, не видя очевидного? — В тебе проснулся энтузиазм к работе? — смеясь, задала встречный вопрос Джуди, но поймав на себе какой-то странный, в некотором роде затравленный, как у загнанного в угол зверя, взгляд напарника, потупила взор, прижав уши к голове. — Прости, я ляпнула не подумав. — Ненадолго замолчав, Хоппс подняла на Ника усталые глаза. — Если это подражатель, то ловить его мы можем до тех пор, пока он сам не совершит фатальную ошибку. — Его действия в точности повторяют действия Барашкис. — Лис отошел от доски, плюхнувшись на диван. — Либо это какой-то родственник, либо тот, кто действует по ее указке. — Ну, это вряд ли. — Неуверенно проговорила Джуди, сев рядышком. — Ее, ведь, охраняют. Ник ничего не ответил и, сначала потянулся к чашке, наполненной давно остывшим кофе, но потом, одернул лапу. Шел первый час ночи. Нервы полицейских были на пределе из-за неведения, из-за того, что казалось, будто ответ на все вопросы лежал на поверхности, словно крутился на языке, как забытое слово, но ухватиться за него, цепко и ловко, как ни крути, все не получалось. В ту ночь, Джуди сама не заметила, как уснула рядом с Ником. Тихо, без лишних слов или движений, просто прикрыла глаза. Посмотрев на ее умиротворенную мордочку, Ник осторожно обнял офицера Хоппс за плечи, вместе с ней боком завалившись на диван. Он старался не разбудить ее, но чуткий сон крольчихи был нарушен. Виду она не подала, лишь мимолетно улыбнулась, когда пушистый рыжий хвост обвился вокруг ее крохотного тельца.***
Она все еще стояла возле ворот, не решаясь пройти дальше. Так происходит каждый день: Джуди доходит до ворот и, останавливается в нерешительности, заставляя себя сделать шаг дальше, но после нескольких несмелых движений разворачивается и убегает прочь. Лапка непроизвольно потянулась вверх, едва коснувшись прохладного огненно-рыжего камушка в красивой, серебристой оправе и слегка качнувшейся в сторону цепочки, тонущей в мягкой кроличьей шерстке. Снова захотелось кричать. Еще более надрывно, чем у себя в квартире. Прислонившись к прутьям забора, таким холодным, на время заглушившим бушующее внутри маленького тельца пламя, Джуди шумно выдохнула, решительно шагнув за ворота.***
Они позволили себе выходной, на время отвлекшись от работы, от внезапного проявления животных инстинктов и всего прочего, что не давало заснуть по ночам. Обычная прогулка по парку, под шум мегаполиса. Разговоры ни о чем, искренние улыбки, смех и робкое движение крольчихи, заключившее его мягкую лапу в свою. Уголки губ молодой хранительницы правопорядка поползли вверх от осознания, что он не одергивает свою лапу, не пытается отстраниться или уйти. Наоборот, еще крепче сжимает ее пушистые пальцы. Пройдя по тропинке, что освящали лишь стоящие вдоль фонари, напарники вышли к небольшому холму, что открывал вид на ночной Зверополис. Устроившись на траве, Джуди прислонилась виском к плечу Ника, опустив уши к голове, чтобы те мешали. Когда на ее талии оказалась мягкая лисья лапа, сердце крольчихи пропустило глухой, сладостный удар, словно остановившись после. На мордочке засияла улыбка, а на душе стало так спокойно, будто не было всего вовсе. Ни преступника, ни горлодера с его новой формулой, ни хищников — никого. — Морковка, протяни лапу. — Его голос, тихий, спокойный, нарушил идиллию, заставив Джуди приоткрыть глаза. Помявшись, она выполнила просьбу напарника, почувствовав сквозь шерсть прохладу. — Вчера с работы шел и увидел эту вещицу. Сразу о тебе почему-то вспомнил. Ник усмехнулся, а офицер Хоппс уставилась на свою лапку, на которой лежал маленький, с гладкими округлыми краями огненно-рыжий камень в серебристой оправе. Когда недоумение отошло в сторону, вновь уступив место тихому блаженству, украшение вмиг оказалось на шее Джуди. Крольчиха улыбнулась, подняла взгляд на лиса и тут, вдруг поняла, что не видит больше в нем напарника. Не видит друга. Он — нечто большее. — Спасибо, Ник. — Прошептала она, плотнее прижавшись к теплому лисьему телу. — Спасибо. Ник аккуратно обнял столь драгоценную для себя зайку, словно та была хрупкой вазой, что может разбиться от одного неловкого движения. Влажный нос слегка коснулся шерстки на голове офицера Хоппс, задев нежную кожу, вызвав новую бурю эмоций. Обоим стало как-то все равно, что завтра с ними сделает Буйволсон. Пусть кричит, надрывает глотку, пусть говорит, что они ни на что не годятся. Пусть. Это его право. Сейчас, для них не существует мира. Только они двое. Напарники вышли на след преступника спустя две недели. Она не была подражателем и не действовала по чьей-либо указке. Да и в тюрьме она никогда не была, отправив туда вместо себя свою сестру-близнеца. Новость оказалась неожиданной для всех, ведь, они искренне полагали, что в тюрьму села именно Барашкис. Однако, хитрая овца, после вынесения приговора засадила свою сестру-близнеца за решетку вместо себя и, на время залегла на дно, успев разработать новую формулу препарата. Все это выяснилось, когда в диспетчерскую поступил анонимный звонок о том, что со старых складов доносится какой-то странный шум. Их отправили проверить, что там творится только потому, что в отделении остались только они, Когтяузер и сам Буйволсон. Все это время преступница была под носом. Ник злился. Знал же ведь, что они ходят вокруг да около, упуская самые важные детали. Их, видимо уже ожидали. Ну да, а как еще объяснить то, что не успели полицейские зайти в самую дальнюю часть склада, как их тут же связали, лишив возможности двигаться? Барашкис смеялась, словно ненормальная, увидев их обездвиженными внутри огромной клетки с железными прутьями. — Вы такие наивные, честное слово! — беззаботно проблеяла она. — Никто даже не заметил, что у нас с сестрой есть значительные отличия друг от друга! Эта дура набитая считает, что хищники могут быть намного добрее, чем кажутся на первый взгляд! Я же, — овца перестала хихикать, остановившись напротив Ника, продолжая уже сквозь зубы, — ненавижу вас всей душой! — Сколько злости и яда таится в таком маленьком тельце. — Язвительно хихикнул Уайлд, незаметно ерзая, чтобы освободиться от веревок. — Чем же тебя, такую милую и пушистую овечку обидели хищники? — Заткнись лис! — выплюнула слова Барашкис, бросив многозначительный взгляд на одного из своих приспешников и, обойдя клетку, остановилась напротив крольчихи. — Джуди, детка, — заговорила она слащаво, — в прошлый раз у вас получилось меня обмануть, но что ты будешь делать сейчас, когда вы связаны? Ведь у вас больше нет голубики! Послышался щелчок, свист и еле слышный звук удара. Ник непроизвольно заскулил, дернув лапами в попытке прикоснуться к тому, что врезалось в его шею. Барашкис засмеялась еще громче, видя как глаза Джуди испуганно заметались. Буйволсон нервно расхаживал по кабинету, периодически спрашивая у Когтяузера, не вернулись ли Хоппс и Уайлд. Когда из динамика вновь послышался отрицательный ответ, капитан полиции начал что-то подозревать. Рявкнув в динамик, чтобы гепард вызвал подкрепление к складам, Буйволсон поправил черный галстук, схватил со стола ключи от служебной машины и, топая, вышел из кабинета. — Признаться, — снова слащаво заговорила Барашкис, расхаживая вокруг клетки, — синяя форма тебе к лицу, лис. Я порядком удивилась, узнав, что в полицию приняли такого, как ты! Ну, как ощущения? Чуешь кроличий запах, лисеныш? Он чуял. Добычу. Жертву. Внутри все пылало, будто он с головой окунулся в жерло вулкана. Ник ерзал на полу, всеми силами пытаясь справиться с инстинктами. Первый грозный рык стал сигналом для Барашкис и, кивнув своим подельникам, овечка бросила напоследок: — Удачно вам повеселиться, офицер Уайлд! А вам, офицер Хоппс, — она обернулась, злобно сверкнув глазами, — удачи стать жертвой! — Ник, прошу, сопротивляйся! Сопротивляйся! — словно молитву затараторила Джуди, когда сумасшедшая овца скрылась из виду. — Ты выше своих инстинктов! — Я… пытаюсь… — прохрипел тот в ответ, продолжая ерзать. — Пытаюсь… Веревка с треском порвалась, освободив их. Джуди не стала убегать, прятаться, хотя, это желание было просто невыносимо сильным. Вместо этого, она прижала голову лиса к себе, начав успокаивающе водить лапой по шерсти, иногда касаясь ушей. — Тихо-тихо, — прошептала она, шмыгая носиком, — тише Ник. Все будет хорошо. Лекарство разработают, ты придешь в норму. Тише, глупый лис. Она успокаивала не его, себя. В глубине души крольчиха понимала, что, скорее всего, противоядие найдут не скоро, а она, останется не только без напарника и хорошего друга, но и без того, кого за эти три месяца успела полюбить по-настоящему. Ник оттолкнул ее вдаль клетки. Лапы поднимались, после снова опускаясь, лис явно сопротивлялся желанию встать на четвереньки. Хрип смешивался с тихим рычанием, начал проскальзывать оскал острых, словно бритва, зубов. Уши плотно прижались к голове, хвост мотался из стороны в сторону. Лапы вновь подогнулись, Ник завалился на бок, шумно пытаясь отдышаться. — Не подходи, Морковка… — с усилием проговорил лис, почуяв, что Джуди старается подползти ближе. — Не подходи… Шерсть на загривке вздыбилась. Последняя фраза потонула в яростном рычании. Ник рывком оказался на четвереньках, глаза блеснули изумрудами в темноте. «Все. Конец». — Промелькнула мысль в голове Джуди. Расслабившись, она смиренно принялась ждать той минуты, когда острые зубы вонзятся в ее шею. Фиалковые глаза закрылись. Не зажмурились от страха, а просто закрылись.***
Шаги медленные, нерешительные. Грохот сердца, казалось, разносится по округе. В голове нет ни единой мысли. На горизонте медленно начинает заниматься рассвет, окрашивая синее ночное небо, в оранжевый, яркий, пронзительный цвет. Она любит рассветы. Только потому, что небо, напоминало его. Рыжее, пушистое, с белыми разводами. Взгляд устремлен вверх, а на лице, непроизвольно появляется улыбка. Она остановилась. По щекам, придавая шерстке темный оттенок, потекли горькие слезы. — Я скучала по тебе, Ник. — Шепчет Джуди почти бесшумно, зная, что он ее все равно не услышит. — Безумно скучала.***
Снова что-то щелкнуло. Тихое поскуливание разнеслось по складам, потом, вновь все стихло. Хоппс нерешительно приоткрыла глаза, слыша, как открывается замок клетки. — Осторожнее! — скомандовал Буйволсон, когда Ника начали вытаскивать из клетки. — Осторожнее, я сказал! — Вы в порядке? — совсем рядом с лицом послышался мягкий голос, судя по всему, врача. — Офицер Хоппс, с вами все хорошо? Вас не ранили? — Нет-нет, все в порядке. — Отмахнулась Джуди, с обреченным выражением мордочки наблюдая, как ее напарника в бессознательном состоянии грузят в машину. — Все хорошо. До сознания вдруг дошло, что все кончилось. У нее больше нет напарника… нет, не так. Больше нет рядом того, кого Джуди полюбила. Пытаясь справиться со стрессом, она зарылась в работу. Каждый день крольчиха ждала, что дверь распахнется и в отделение нежданно-негаданно нагрянет Ник, живой и здоровый. Отрываясь от бумаг, она поглядывала в сторону двери, иной раз, часами гипнотизируя ее взглядом. У нее был доступ к месту, где держали напарника. Джуди могла прийти в любой момент, увидеть его, но почему-то не решалась. Разработка вакцины тянулась неделями, медленно переходя в месяцы. Таким образом, за два медленно прошедших месяца, Джуди выполнила работы на год вперед. Она пачками приносила дела в архив, ловя на себе сочувственные взгляды. Многие, даже начали по-тихому крутить пальцем у виска, мол, с ума сошла наша героиня. К слову, о той, кто сделала их героями. Барашкис задержали через три дня после того, как один из ее приспешников выстрелил в Ника. Овца сопротивлялась при задержании, даже съела рецепт нового состава горлодера, чтобы полиции ничего не досталось. На допросах упрямая овечка упорно молчала, показывая свое нежелание помогать хищникам. Однажды, когда Джуди пришла на допрос, Барашкис как-то гаденько захихикала. Хоппс готова была сама разодрать ее на мелкие клочки, вот чтоб неповадно было. Буйволсон в тот день решил, что больше в допросах Джуди участвовать не будет, после того, как еле вытащил ее из помещения. Не без сожаления, конечно. Ему самому хотелось придушить эту овцу к чертовой матери. Когтяузер с неожиданной прытью влетел в кабинет капитана, как раз в тот момент, когда Джуди сдавала очередной отчет о патруле. — Ник… — задыхаясь, начал гепард, — уф-ф… как тяжело-то… — Бен, — Джуди повернулась к нему, говоря как можно мягче, — отдышись, потом говори. — Фуф-ф… — Когтяузер сделал глубокий вдох и выдох. — Ник пришел в себя. Все еще борется с горлодером, но кое-что соображает. Сказали срочно вам доложить. Джуди уже не слушала, выскочив из кабинета. Глаза застилала пелена счастливых слез, а лапки мелко дрожали. Она гнала по дорогам Зверополиса, как сумасшедшая. Не соблюдала правила, мысленно подсчитывая штрафы. Но это неважно. Главное, что он пришел в себя. Надежда, вновь вспыхнула в крохотной душе. Зажглась, как новая свеча, распаляясь с каждой минутой сильнее. — Что это с ним? — Джуди прислонилась к бронированному стеклу, наблюдая за напарником, который бегал по маленькой клетке взад-вперед. — Что вы ему ввели? — Он сам вызвался добровольцем. — Зебра-врач поправила ворот халата, тяжело вздохнув. — Мы проходили мимо, обсуждали тест вакцины, как он, вдруг прижался к этому стеклу, сказав, что первым хочет испытать ее на себе. Вот, теперь, ждем результатов. — Откройте дверь. — Решительно попросила Хоппс. — Но офицер… — Откройте, я сказала! — голос крольчихи сорвался на крик. Зебра послушно провела картой по электронному замку, оставшись по ту сторону. — Ник, — позвала его Джуди, слабо улыбаясь. — Это я, Морковка. Помнишь меня? Лис перестал метаться, остановившись посередине. Слышалось сопение из-под намордника, а взгляд столь сильного хищника, был каким-то испуганным. Осторожно приблизившись, крольчиха нерешительно потянула лапки к застежке намордника. — Я знаю, он тебе не нравится. — Прошептала она сквозь слезы, капающие на пол, пытаясь как можно быстрее справиться с ремешком. — Потерпи, сейчас станет легче дышать. Откинув в сторону двери уже не нужный намордник, Джуди вгляделась в глаза напарника. Освободившись, лис зарычал, вздыбил шерсть на загривке. Джуди не реагировала на его рыки, не обращала внимания на острые лисьи зубки. Ее инстинкт самосохранения давно был спрятан далеко, чтобы не мешался, не путался под ногами. Проведя лапой меж его ушей, крольчиха улыбнулась. Вторая лапка мирно покоилась на ее колене, а дрожащий хвост-помпон выдал волнение. Он чуял жертву, но почему-то все его лисье естество сопротивлялось желанию перегрызть сочному кролику сонную артерию. Перестав рычать, Ник чуть наклонил голову на бок. — Джу-ди. — Сорвалось у него с языка. — Да, я это я, Ник. — Обрадовалась крольчиха, подвинувшись чуть ближе. — Это я, твоя Джуди. Лис застыл, словно будучи каменной статуей. Глаза остекленели, дыхание, на удивление, выровнялось. Чуть пошатнувшись в сторону, он рухнул на бок. Коротко вскрикнув, Хоппс быстро переложила его голову к себе на колени. Водя лапкой по пушистой щеке, она улыбалась настолько искренне, что солнце, по сравнению с ее улыбкой, казалось так, фонариком. Взгляд лиса приобрел осмысленность. Грудь начала чаще вздыматься от прерывистых вдохов. Чутким кроличьим слухом Джуди слышала, как сердце под ребрами Ника отбивает бешеный ритм. Продолжая водить по его шерсти, она бормотала что-то несвязное, маловразумительное, но это успокаивало лиса. Чуть дрожащая лапа поднялась вверх, большой палец стер крупную слезу. — Я люблю тебя, Морковка… Слабая усмешка, тихий выдох и, изумрудные глаза медленно закрылись. Лапа соскользнула с ее мордочки, с глухим стуком упав на пол. — Ни-и-ик! — взревела Хоппс, прижимаясь лбом к его груди. — Нет… ты не можешь! Не оставляй меня, глупый лис! Зебра, стоящая за стеклом, болезненно отвернулась в сторону. Крик офицера Хоппс откликался эхом в ушах травоядного, противно карябая слух.***
С фото на надгробии, на нее смотрели любящие изумрудные глаза. Наглая, хитрая ухмылка заставила невольно улыбнуться. Колени, как и несколькими часами ранее, снова подкосились, но на этот раз Джуди не опустилась, а рухнула на траву. Из горла вырвался до этого сдерживаемый, надрывистый крик, колыхнувший лепестки двух цветков ромашки, в небольшой вазочке. Лапы цеплялись за траву. Голос охрип. Страх окутал тело. — Полгода… — прошептала Хоппс. — Полгода я не решалась прийти сюда, Ник. Прости меня, глупый лис… Вакцина, которую ввели Нику, оказала другой эффект, вместо ожидаемого. Узнав о том, что лиса больше нет, Барашкис мерзко расхохоталась и выдала новый рецепт горлодера. В тот день, Джуди с истерикой вывели из допросной, отдав в руки Когтяузера, чтобы тот ее успокоил. Полгода Джуди Хоппс натянуто улыбалась. Полгода она выполняла свою работу, как всегда с энтузиазмом, а потом, засыпая в своей кровати, подскакивала средь ночи, эхом слыша голос Ника и его последние слова. Остальные хищники снова пришли в норму, Барашкис заперли за решеткой, на этот раз уже точно и навсегда. Николаса Уайлда похоронили с почестями. Даже суровый Буйволсон не смог сдержать эмоций. В тот день, накрапывал мелкий дождик, отбивая только себе понятную мелодию по крышке гроба. Выглянуло солнце, но светило оно без особой радости, разливая по чуть мутному небу свои оранжевые лучи, рассыпая по облакам рыжие блики. — Оно зовет тебя, слышишь? — Джуди с усилием подняла голову, заставив себя посмотреть на фото любимого. — Мое сердце зовет тебя, Ник.