***
Вот уже на протяжении нескольких мучительных месяцев музыкант день за днем пытался как-то отвлечься и вновь начать жить, но печальные мысли покидали его только на короткий период времени. Прекрашев бесконечно приводил домой девушек, нажирался в хлам со своими так называемыми «друзьями». В общем, вел по-настоящему разгульный образ жизни. Все эти вещи, безусловно, приносили облегчение. Кратковременная эйфория, ощущение свободы, возможность дать кому-нибудь в рожу в пьяном угаре — всему этому в итоге приходил конец. А наутро оставалась только раскалывающаяся голова, желание умереть или хотя бы вновь залить в себя алкоголь, а после еще и тоска, темная и беспросветная, понимание, что в этой жизни он больше совершенно никому не нужен. «На плаву» Косте всегда помогали держаться мысли о Соколовском, о том, что, несмотря на бесконечные грубости в свой адрес, музыкант мог согревать себя почти бессмысленными надеждами на какое-то общение или даже просто залипать на Руслановскую псевдоинтеллектуальную улыбку. Но эти мысли помогали до одного случая. Случая, когда одним холодным осенним вечером Костя узнал о том, что больше никогда не увидит Соколовского не только на пороге своей квартиры, но и в маленьком окошечке скайпа. Случая, когда Прекрашев понял, что Руслана больше нет. Случая, когда жизнь музыканта потеряла смысл. Самого ужасного случая в его жизни. Костя, наверное, навсегда запомнил свои ощущения в тот момент. Он не знал. Не знал, что делать. Не знал, что будет дальше. Не знал, в конечном итоге, почему ему стало от этого известия настолько хуево. Он просто не знал. И не знает до сих пор. Сидел неподвижно и смотрел в одну точку. Они с Соколовским никогда не были парой, никогда не были лучшими друзьями. Их с Соколовским вообще никогда не было. Был просто отдельный Костя и отдельный Руслан. И Прекрашев с этим мирился, хотя безумно жаждал общения с Соколовским. Даже о смерти последнего музыкант узнал спустя время, через «сарафанное радио». Конечно, кому придет в голову сообщить отдельному Косте о смерти отдельного Руслана, кто подумает, что этот отдельный Костя больше, может быть, никогда не почувствует себя счастливым? Косте не с кем было поделиться своей болью. Даже девушке он не доверял настолько, чтобы рассказать о том, как ему на самом деле хуево. Да она и не спрашивала, банально не видела ничего дальше своего носа. Кристина бесконечно ворковала о чем-то своем, а Прекрашев ее по большей части даже не слушал. Не слушал и не слышал. Он не слышал ее, она не слышала его. Идеальная пара. И даже этим «отношениям» пришел конец. Просто достали бабы. Поэтому после очередной ссоры Костя и выгнал ее, в очередной раз оборвав все связи со внешним миром. Ну и ладно. Больно нужен ему этот внешний мир. Развалившись на кровати, Прекрашев зачем-то взял в руки старую зеркалку своей уже, видимо, бывшей девушки, которую она забыла забрать. Бездумно пролистывая фотографии цветов и красивых пейзажей, парень постепенно отключился, даже не заметив, кто смотрел на него с изображения, на котором пальцы непроизвольно разжались и выпустили камеру.Ночь 1
«Неужели Прекрашев все же затащил меня в постель?» — первая мысль, посетившая голову Руслана, когда он оценил обстановку. Бедный Соколовский, уставший от гейских шуток и проникнувшийся навязчивой идеей о том, что в жизни всё заканчивается так же, как в фанфиках. Полностью одетый Костя, развалившийся примерно на трех четвертых кровати, говорил об обратном, но Руслана все же терзали странные сомнения. Парень сел, осмотрелся и задумчиво провел рукой по волосам. Он никогда не был у Прекрашева дома, но большую часть его комнаты видел во время разговоров по скайпу. — Костя, — недовольно прошипел Руслан, почему-то не желая прикасаться к парню. Тот пробормотал что-то нечленораздельное и, обняв лежащую рядом зеркалку, как мягкую игрушку, заснул, кажется, еще крепче.Наплевав на это уставшее существо, Соколовский тихо встал и направился на экскурсию по квартире. Рассматривая постеры с симпатичными (естественно, только по меркам Кости) зарубежными музыкантами, Руслан по неосторожности задел ногой высокую стопку каких-то дисков. Они с противным грохотом полетели на парня и на пол. О том, что следует делать в таких случаях, в википедии не написали, поэтому Соколовский застыл на месте, не зная, что предпринять. В комнате Кости послышалось копошение, через пару секунд в коридоре зажегся свет, а еще через мгновение появился и сам хозяин квартиры. Выражение его лица говорило о решительных намерениях против неизвестной хрени, ворвавшейся в его обитель посреди ночи. Но следы на щеке, которую музыкант отлежал, с трудом разлепляющиеся глаза и копна спутанных кудрявых волос делали его даже немного милым, но уж никак не воинственным. — Руслан? — тихо спросил Прекрашев, потирая глаза, будто бы пытаясь избавиться от зрительной галлюцинации. Когда парень осознал, что взломщиком квартиры оказался не какой-то неуклюжий ворюга, а Соколовский, его лицо как-то резко сменило выражение. — А ты разве не уме… — Я как раз хотел тебя спросить, как я тут оказался, — перебил его Руслан. — Только не говори, что ты опять до меня домогался. Вообще, преданный читатель википедии не любил перебивать людей в разговоре, но в данный момент информация, которой нужно было завладеть как можно быстрее, взяла верх над его сущностью. — А ты разве не умер? — каким-то подсевшим голосом повторил Костя, буравя Соколовского взглядом. — Что ты, блять, несешь? — Руслан машинально взял какой-то из упавших дисков и начал размахивать им, как бы придавая значимости своим словам. — Я спрашиваю, как я оказался у тебя дома, гребаный алкаш. Костя зажмурился. Последние слова и тон Соколовского умудрились причинить ему почти физическую боль. А самым обидным в этой ситуации было то, что Прекрашев и сам не знал, как Руслан, мертвый Руслан оказался в его коридоре. — Я… — голос Кости прервался, но он откашлялся и продолжил, — не знаю. Мозги парня еще не проснулись окончательно, и он не мог понять, почему перед ним Соколовский, о чем он говорит, что ему нужно, но Костя невольно поймал себя на мысли, что ему греет душу тот факт, что он смог еще раз увидеть Руслана. — Ладно, давай подумаем, — деловито заявил Соколовский, сел на диван и обхватил голову руками. — Что ты делал вчера вечером? На фоне внешне спокойного Руслана полностью выбитый из колеи Костя выглядел довольно странно, но вскоре и он включился в разбор дела и ответил коротко: — Я выгнал свою девушку. — И что было дальше? — поторопил Соколовский, которому действительно не терпелось узнать, что вообще происходит. — Потом я смотрел фотки с ее зеркалки и, видимо, отключился, — Косте почему-то не хотелось много говорить, да и не было смысла, потому что переданная информация уже сообщала о том, что парень вообще не при делах. — А ты уверен, что не упустил какую-то незначительную деталь, вроде вписки или того момента, как заставил меня приехать в Тюмень? — саркастично спросил Соколовский, подняв бровь. Прекрашев хотел что-то ответить, но неожиданно Руслан начал расплываться у него перед глазами, а после просто исчез, будто его и не было. Конечно, Костя, как ты мог вообще подумать, что Соколовский жив? Это всего лишь глупые бредни. Твои глупые бредни. За окном уже брезжил рассвет, и Костя, еще более разбитый и запутавшийся, на автомате собрал раскиданные Русланом диски, а после плюхнулся на кровать и снова провалился в сон с единственным желанием — больше никогда не просыпаться.День 2
Часов в десять Прекрашев все же проснулся и весь следующий день провел в какой-то прострации, не замечая совершенно никого и ничего. Все его мысли были заняты вчерашним сном. Или не сном? Хоть Костя и помнил, как проснулся посреди ночи от странного шума, как разговаривал с Русланом, который сидел на его диване, и как потом собирал диски, но так и не мог хотя бы для себя определиться, был Соколовский явью или плодом его больной фантазии. Приходила бывшая девушка, звонила в дверь и даже кричала какие-то извинения, но музыкант ей не открыл. Просто не хотелось. Не хотелось вставать с кровати, не хотелось выслушивать бесконечные разговоры не в тему. Не хотелось ничего. Только, может быть, вновь увидеть Руслана этой ночью, но в этом Костя боялся признаться даже себе. Так и прошел еще один непримечательный будний день. День, который Прекрашев не прожил, а просто просуществовал. Наверное, это абсурдно, но для того, чтобы сон вновь повторился, Костя решил повторить вчерашние действия перед тем, как заснуть: посмотрел фотографии на зеркалке и, как это ни странно, уснул на том же изображении. Забавно, Прекрашев уже настолько отчаялся, что поверил в какие-то суеверия и бредни о том, что возможно воссоздать во сне желаемую ситуацию.Ночь 2
— Костя-я-я, — на этот раз Руслан уже бесцеремонно тряс парня за плечо. Когда музыкант открыл глаза и осознал, кто перед ним, на его лице появилась невольная улыбка. Всё же удалось увидеть сон о Соколовском вновь. Хоть какая-то хорошая новость в жизни, наполненной лишь болью и разочарованиями. Прекрашев поднял голову от подушки, а Руслан тем временем нажал на выключатель, чтобы зажечь свет и хотя бы видеть своего собеседника. — Я не понимаю, что происходит, — честно сказал Соколовский. Сегодня его рвение к поиску разгадки слегка поутихло. — Я тоже, но меня всё устраивает, — также честно ответил Костя, улыбаясь, как полный идиот. — Так, и что ты помнишь, что делал перед сном в этот раз? — медленно спросил Руслан. — Я снова посмотрел фотки, — Прекрашев в бессилии закрыл лицо руками. Ему хотелось ответить что-то другое, более умное, но отвечать было нечего. — Хорошо, — протянул Соколовский, — что на той фотографии, на которой ты вечно отрубаешься? Руслан взял в руки камеру и посмотрел открытое изображение. На нем был он. Соколовский. Собственной персоной. В той же одежде, что и сейчас. На фоне какого-то городского пейзажа.День 3
К утру Руслан снова исчез, оставляя Костю в плену неоднозначных мыслей и эмоций. День музыкант снова провел в затворничестве, раз за разом разглядывая злосчастное изображение, пытаясь понять, что же в нем такого мистического. Но при ближайшем рассмотрении никаких потусторонних сил, глядящих на него с фотографии, Прекрашев заметить так и не смог. Заметить он смог только Соколовского. Его глаза, устремленные прямо в камеру. Его странную, может быть, даже недовольную ухмылку. Его руки, его… Так, хватит. Нужно было успокоиться и сосредоточиться, но при таком раскладе сосредотачиваться Косте было слишком трудно. Он то и дело уплывал мыслями куда-то далеко, отвлекался, раз за разом прокручивал в голове две последние ночи, проведенные с Русланом во сне. Когда солнце только начало заходить за горизонт, Костя вновь проделал перед сном тот же ритуал, что вчера и позавчера.Ночь 3
Руслан вновь появился. Сегодня он просто сидел и смотрел на Прекрашева, пока тот, видимо, не почувствовал на себе взгляд и не открыл глаза. — Руслан, знаешь, на самом деле, — сразу, без всяких приветствий начал Костя, усаживаясь на кровати, — все думают, что ты умер. Музыкант в красках поведал Соколовскому всю историю его смерти, опустив, правда, свои переживания по этому поводу. В этом Прекрашев признаться не мог, просто не мог, поэтому предпочел не заострять на этом внимание. Легче сделать вид, что ему относительно все равно и рассказать эту историю сухо и по делу, не отвлекаясь при этом ни на то, что первое время без Руслана Костя и сам превратился в живой труп, ни на то, что ему самому безумно хотелось выпилиться, ни на то, что он каждый вечер заливал свою боль алкоголем. Соколовский слушал очень внимательно, буквально ловил каждое слово Прекрашева, который то и дело сбивался с мысли. Но Руслан не торопил и покорно ждал, пока Костя снова старался поймать нить своего повествования. — Знаешь, — медленно и задумчиво начал Соколовский, когда Прекрашев закончил рассказ, — кажется, я постепенно начинаю вспоминать что-то такое. В голове мелькают картинки, такие, как часто показывают в фильмах. На них много врачей, слепящий свет лампы, будто в реанимационной. А в голове… Руслан осекся, зажмурился и обхватил голову руками, пытаясь понять, о каких звуках ему хочет сообщить подсознание. — А в голове, — вновь начал он. — В голове просто голоса, местами испуганные, местами спокойные и уравновешенные, но во всех действительно фигурирует смерть. Блять, Костя, что происходит? Соколовский устремил взгляд на Прекрашева, и последний заметил в его глазах какую-то… потерянность? Руслан потерян? Этот факт еще больше выбил Костю из реального мира. Вечно спокойный и рассудительный друг смотрел на него с мольбой, просил его, Прекрашева, объяснить, что вообще случилось. — То есть, ты умер, а теперь приходишь ко мне во снах? — спросил Костя, глядя куда-то сквозь Руслана. — Не думаю, что это сон, — Соколовский закрыл лицо руками, как будто это помогало мыслительному процессу. — Просто ущипни себя. Обычно так делают, чтобы понять. Прекрашев послушно ущипнул себя за руку ниже локтя, но ничего не произошло. То есть, совершенно ничего. Костя даже не знал, как на это реагировать. Радоваться, что Руслан жив? Но это еще не подтвержденный факт. Расстраиваться, что объяснение этой ситуации, которое он придумал в своей голове, вовсе и не объяснение? — И ничего, — отрешенно пробормотал Прекрашев. — Но почему тогда мы встречаемся только ночью? — Перед тем, как лечь спать, — неожиданно спросил Соколовский, — ты делаешь то же, что и тогда, в первый день? — Ну да, смотрю фотографии и листаю до твоей, — Костя непроизвольно попытался пригладил волосы, но у него ничего не вышло. — Тогда попробуй больше этого не делать, — уверенно сказал Руслан. Костя тут же засомневался, но тон Соколовского не терпел возражений. На том и порешили.День 4
На следующий день Костя все же вышел на улицу. В магазин возле дома. Просто потому, что было уже банально нечего жрать. Купил продуктов, которых хватит на то, чтобы просуществовать еще пару дней, даже поговорил по телефону с бывшей, сухо сказал, что все действительно кончено, с ним все нормально и попросил пока не забирать от него камеру. Не дожидаясь согласия, Костя бросил трубку. Но то, что он вообще позвонил, уже было своеобразным прорывом. Все же ночные разговоры с Соколовским оказывали на Прекрашева положительное влияние, насыщали его пустую и никчемную жизнь хоть какими-то эмоциями, хоть как-то отгораживали его от надоевшего внешнего мира. Костя даже начал задумываться над тем, чтобы снять какой-нибудь видос, но быстро отбросил эту мысль. Его не слишком обширная аудитория, скорее всего, не очень обидится, если придется подождать еще пару недель. Не сейчас. Когда-нибудь потом. Может быть, не в этой жизни. Весь вечер Прекрашева терзали сомнения по поводу правильности их с Русланом решения. А вдруг Соколовский не появится? Вдруг все пойдет не так, как должно? Несмотря на все эти вопросы, уже часов в одиннадцать вечера Костя все же принял горизонтальное положение. Камера, которую парень заботливо положил на компьютерный стол, не давала ему покоя примерно до двенадцати, но, промучившись час, Костя уснул, окрыленный мыслью о скорой встрече с Русланом.День 5
В буквальном смысле очнувшись ото сна и не успев даже толком открыть глаза, Костя тут же бросился к телефону и привычным движением его разблокировал. Было уже пять утра. Двадцать три минуты шестого, если быть точнее. Руслан так и не появился. И теперь уже не появится. Прекрашева накрыло волной злости. Злости на самого себя. Почему он вчера не взял эту ебаную камеру? Почему оставил ее на столе? Какой же придурок. Костя вскочил с кровати и с силой ударил рукой по столу. Вместе с энергией от удара Прекрашева лежащим на столе предметам передался и весь калейдоскоп чувств парня, и они не просто на пару секунд поменяли свое положение в пространстве, повинуясь ударной волне, но, кажется, при этом успели по несколько раз подтвердить мысли Кости о том, что он полный идиот. Может быть, такого и не было, но расшатанные нервы музыканта предоставили ему именно такую информацию о происходящем. Все утро Костя не находил себе места. К злости и желанию без раздумий ударить себя чем-нибудь тяжелым прибавилась невыносимая головная боль и ощущение, что атмосфера давит на него с силой не в сто килопаскалей, а во все двести. Музыкант не мог потерять Руслана. Потерять его еще раз. Большую часть дня Прекрашев провел в тупом ожидании. Он сидел неподвижно, чтобы не тревожить больную голову, и залипал на стрелку настенных часов. Парень несколько раз проваливался в бесполезный и беспокойный сон, но это не облегчало ни физической боли, ни боли, поселившейся где-то глубоко в потемках души. Когда самая короткая и толстая стрелка на циферблате лениво доползла до цифры «десять», Костя встал и дрожащими руками взял в руки камеру. В глазах плыло от резкой смены положения в пространстве, но Прекрашев, казалось, этого и не замечал. Нужную фотографию он мог найти даже с закрытыми глазами. Что ж, как говорится, попытка не пытка, поэтому Костя решил не терять надежды и попробовать вновь «вызвать» появление друга таким же, как и в первый день, способом.Ночь 5
Стоило голове музыканта коснуться подушки, как он тут же провалился в беспокойный сон. Парень постоянно то просыпался, будто кто-то резко выталкивал его из иллюзорного мира в реальный, то снова засыпал, будто его затягивали обратно. Все эти мучения прекратились примерно часам к двенадцати, и только тогда Прекрашев по-настоящему расслабился, на его лице даже появилась какая-то слишком довольная улыбка. Тогда и появился Руслан. Парень около получаса наблюдал за сном Кости. Музыкант так сладко спал, что Соколовскому действительно не хотелось его будить. Но, пересилив себя, Руслан все же тихо позвал друга по имени, и тот тут же вскочил. Улыбка на лице Прекрашева, которая успела быстро исчезнуть после пробуждения, тут же вернулась на место. Даже, кажется, стала еще шире. На радостях Костя сгреб одного из интеллектуалов ютуба в охапку и сжал так, что второй едва ли мог дышать. — Прекрашев, что с тобой не так? — недовольно пробубнил Руслан. Но, даже несмотря на то, что в комнате было темно, Костя легко определил, что лицо Соколовского озарила легкая улыбка, по тону его голоса. — Просто давно тебя не видел, — прошептал музыкант, все же выпуская друга из своих крепких объятий. — В смысле, давно не видел? — Руслан по своему обыкновению поднял бровь. — Я же был здесь вчера. И что, кстати, по поводу твоего эксперимента? — Блять, — протянул Костя, — на самом деле, это было не вчера, поэтому про эксперимент лучше не спрашивай. Соколовский бросил на друга многозначительный взгляд, и тот, судорожно сглотнув, откашлявшись и собрав всю свою волю в кулак, все же рассказал о том, как уснул без камеры, о том, как проснулся в полшестого утра и о том, что никакого Руслана ночью в его комнате не было. — Значит, дело все-таки в фотографии, — подытожил Прекрашев, когда заметил, что Соколовский многозначительно молчит. — Значит, дело все-таки в фотографии… — задумчиво повторил Руслан, постукивая себя пальцами руки по коленке. — Итак, что мы имеем? Я умер, и я появляюсь из фотографии. Именно из этой фотографии и именно в твоей комнате. — Появляешься по ночам и исчезаешь утром, — добавил Костя. — А еще я совершенно потерял ориентацию во времени и пространстве, — закончил Руслан. Обоим нужно было обдумать такой расклад событий, поэтому всю оставшуюся ночь парни провели за разговорами о жизни, а самую волнующую каждого из них тему аккуратно обходили стороной. Под утро Соколовский по обыкновению исчез, а Костя еще около получаса сидел, закрыв лицо руками, и с улыбкой вспоминал события прошедшей ночи. С каждой новой встречей Прекрашеву становилось все легче и легче, а душевные раны и царапины, испещрившие его сердце, начинали потихоньку затягиваться. Наедине с музыкантом Руслану незачем было рисоваться. Он не игнорировал слова Кости, а, наоборот, прислушивался к ним, не смеялся над ним и не отталкивал, как зачастую делал на публике. Настоящий Соколовский. Соколовский без купюр. Его истинная сущность, которая всегда и привлекала Прекрашева.Ночь 13
Очередная ночная встреча проходила в спокойном и размеренном темпе. В комнате царила привычная полутьма, свет включать никто не спешил. Парни просто молча сидели рядом, изредка бросая друг на друга короткие взгляды. Каждый думал о чем-то своем, наслаждаясь достаточно приятной компанией. Но неожиданно, может быть, даже для самого себя, Руслан виртуозно поймал Прекрашева за руку чуть выше локтя, достаточно жестко, чтобы парень почувствовал легкую боль, но не настолько, чтобы остались синяки. Еще пара легких движений, и Костя оказался зажат между кроватью и телом друга. Такой странный жест со стороны блогера вызвал у музыканта бурю эмоции, но он не стал сопротивляться, чтобы случайно не спугнуть энтузиазм Соколовского. — Ты… — начал Костя, не зная, что говорить дальше, но друг приложил палец к его губам. — Молчи, — Руслан немного ослабил хватку и, наклонившись к музыканту, нежно поцеловал его в обнаженную ключицу. Костя в ответ обхватил Соколовского руками за шею, притянул к себе еще сильнее и впился губами в его губы. Назвать Руслана мастером поцелуя можно было только с очень большой натяжкой, но это Прекрашеву было и не нужно. Он готов был умереть от радости только от осознания того, что он находится в такой неприличной близости с Соколовским. Костя растворялся в своих ощущениях, непроизвольно пытаясь как можно теснее прижаться к другу. Он просто не мог поверить, что все это происходит с ним и Русланом. Русланом, который недавно злобно насмехался над его странным поведением. Русланом, который кричал на всех углах, что он, «в отличие от Прекрашева, не гей». Русланом, который, в конечном итоге, на несколько мучительных месяцев стал для Кости лишь неоднозначным воспоминанием. Русланом, который…День 14
Как будто резкий толчок заставил музыканта вернуться к реальности. Он проснулся на собственной пустой кровати в обнимку с подушкой и, открыв глаза, тут же зажмурился от лучей слепящего солнца, льющихся из окна. Соколовского рядом, естественно, не оказалось. Он всегда бесследно исчезал под утро, так, словно его вообще не было, словно он с самого начала был плодом больного Костиного воображения. Прекрашев уже и сам сомневался в своей адекватности. А сегодня начал сомневаться в ней еще больше. Из ночной встречи он помнил только то, что поцеловал Руслана, а потом вспоминания обрывались. Обрывались так, словно этих ночных встреч все же действительно не было, словно все они происходили только во сне Прекрашева. Но так было впервые. Во все предыдущие дни музыкант помнил, как друг появлялся и исчезал и то, как обычно сам уже не ложился в кровать после его исчезновения. Но, как бы там ни было, после такой близости с Соколовским Костя весь день чувствовал себя в приподнятом настроении. Но на этом удачи не закончились. Появился подходящий инфоповод, и Прекрашев даже нашел в себе силы, чтобы созвониться с ютуберами в скайпе и записать парочку мнений. Конечно, Руслана в видео явно не хватало, но музыкант старался просто не думать об этом. Ночные встречи постепенно вытаскивали Костю из той, казалось бы, беспросветной пучины, в которой он погряз, поддавшись свои бушующим из-за смерти друга эмоциям. В общем, четырнадцатый день с начала встреч с Русланом оказался для Кости довольно неплохим. Можно даже сказать, самым сносным днем за последние несколько месяцев. Окрыленный мыслью о возможном продолжении того, что парни не закончили вчера, Прекрашев лег спать и быстро провалился в глубокий сон.Ночь 14
За две прошедшие недели парни успели выяснить, что появление Руслана зависит не только от того, что фотография должна быть в свободном доступе, но и от фаз сна Прекрашева. Как известно, сон бывает поверхностным и глубоким. Примерно полчаса после засыпания проходят в фазе быстрого сна, когда мозг Кости активно работает и преподносит ему самые яркие и запоминающиеся сны. После этого постепенно приходит фаза крепкого сна, при которой мозг парня получает долгожданный отдых. Но именно эта фаза прерывается Русланом, который материализуется в комнате музыканта. Но Прекрашев из-за этого не сильно обижается на друга. Кому нужен этот отдых, когда есть Соколовский? Руслан прервал мысли Кости каким-то недовольным замечанием, и только тогда музыкант понял, где находится. Он смерил Соколовского хитрым и каким-то выжидающим взглядом. В его глазах плясали озорные искорки. — Что ты от меня хочешь? — выдохнул Руслан, почему-то машинально постукивая себя по коленке. — Хочу, — музыкант улыбнулся, — продолжения банкета. — Какого банкета, Прекрашев? Ты опять набухался? Я же уже говорил тебе, что… — загадочность друга распалила Соколовского, и он сказал бы еще много всего, если бы Костя его не перебил. — Вообще-то, вчера ты сам это начал, — пробубнил Прекрашев, интонационно выделяя слово «это» и недовольно закатывая глаза. — Блять, что я начал? — Руслан совершенно не понимал намеков друга, и это заметно поубавило спокойствия в его голосе. — Ты сам прижал меня к кровати, — объяснил Костя таким тоном, будто рассказывал уже в сотый раз, даже не глядя на Соколовского. — Я прижал тебя к кровати? — Руслан на несколько секунд замолчал, а потом добавил. — Ты уже слишком перегибаешь со своими мечтаниями. Музыканта будто неожиданно окатили ведром холодной воды. Обида волнами растекалась по его телу, а кожа постепенно покрывалась колючками. Он-то уже успел обрадоваться, что Соколовский начал отвечать на его интерес взаимностью, а этот еблан даже не вспомнил того, как близки они были вчера. Странно, как он вообще запомнил, кто такой Костя. Наверное, только из-за того, что судьба сложилась так, что он появляется в обществе Прекрашева. Если бы не вынужденное общение, Соколовский, наверное, вообще стер бы Костю из памяти и забыл разговоры с ним, как страшный сон. — Соколовский, ты совсем, что ли? — воскликнул Прекрашев, вскакивая с кровати. — Теперь еще скажи, что ничего такого никогда в жизни не делал. — Ладно, не ори, — теперь пришла очередь Руслана недовольно закатывать глаза, — может тебе это вообще приснилось? — Приснилось, блять, — тихо пробормотал Костя, опустив глаза. Для Соколовского эта фраза была просто фразой. Сказал и забыл через пять минут. А Прекрашеву она надавила на самое больное место. Парень и без Руслана подозревал, что их близость могла быть просто сном, а то, что друг совершенно такого не помнил, расставляло все точки над «i». Значит, этого не было. Конечно, Костя, как ты вообще мог о таком подумать? Ведь это Соколовский, он, наверное, никогда и не посмотрит на тебя так, как смотришь на него ты. — Уходи, — пробурчал Прекрашев каким-то севшим голосом и, сглотнув подкативший к горлу ком, продолжил, — не хочу тебя видеть. Конечно, об этом Костя врал. Он хотел, безумно хотел видеть Соколовского. Хотел видеть его не только по ночам. Несмотря на всю ту боль, что Руслан совершенно не перестает ему причинять, Прекрашев всегда будет хотеть его видеть. Всегда будет хотеть разговаривать с ним. Даже тогда, когда блогер ведет себя, как эгоистичная мразь. Спроси сейчас Костю что-то вроде «если бы у тебя была возможность изменить прошлое, чтобы не жить в бесконечный страданиях, познакомился ли бы ты с Русланом?», он бы без раздумий ответил короткое «да». К слову, Руслан, скорее всего, ответил бы то же самое, хоть Прекрашев всегда в этом сомневался.Ночь 15
Когда Костя проснулся посреди ночи, первым, что он увидел, было лицо Руслана. Парень полубоком лежал рядом с ним на кровати, подперев голову рукой, и улыбался. Сонный Прекрашев долго не мог понять, что происходит, а когда понял, просто не смог поверить. — Что ты делаешь? — почему-то шепотом спросил музыкант, будто опасаясь нарушить атмосферу. Соколовский. Так близко. И не во сне. Костя даже ущипнул себя за руку, а Руслан, проследив за действиями друга, издал короткий смешок. — Я хотел извиниться за вчерашнее, — серьезно сказать Соколовский. — Вообще-то, это я хотел извиниться, — Прекрашев фыркнул. У обоих парней была куча времени, чтобы обдумать свое поведение, и оба вынесли из этой ситуации то, что могли бы не говорить и не делать многого, но по дурости поставили друг друга в очень неловкое положение. Руслан понял, что не должен был так резко отвечать на слова Прекрашева, понял, что ему тоже дороги их ночные встречи, что не хотел бы, чтобы это заканчивалось. А Костя… Костя по обыкновению решил, что был полным идиотом. — Прости, что был слишком груб с тобой, — мягко сказал Соколовский, убирая с лица друга прядь растрепанных кудрявых волос. Прекрашев расплылся в счастливой улыбке. Хотелось буквально мурлыкать. Да, ради такого Руслана действительно стоило проглатывать все резкие высказывания и выпады в свою сторону. — Ты тоже прости за ту хуйню, которую я наговорил, — пробормотал Костя и, придвинувшись к другу, уткнулся носом ему в грудь. Каждое движение Прекрашева было каким-то чересчур осторожным. Он не знал, как отреагирует Соколовский на этот раз и, сказать честно, боялся его реакции. Кажется, музыкант даже непроизвольно жмурился, ожидая, что друг его оттолкнет. Может быть, так просто кажется. Но Руслан, несмотря на все опасения Прекрашева, лежал неподвижно. Костя не видел этого, но на лице одного из интеллектуалов ютуба отразилась смесь удивления и непонимания, но через пару мгновений он смягчился, решив, что друг не делает ничего плохого. Соколовский даже положил на музыканта руку и неловко его приобнял.День 27 (POV мама Русечки)
Раскаленный утюг плавно разглаживал ворот рубашки. По телевизору шла какая-то сто пятьдесят шестая серия мексиканского сериала. Горячий темнокожий мужчина в очередной раз клялся в верности полуголой длинноволосой девушке. Я уже даже не смотрела в экран, просто слушала краем уха, чтобы не находиться в тишине. Тишина всегда угнетала меня. Неожиданно, вибрирующий на тумбе телефон сообщает мне о звонке с незнакомого номера. Ставлю утюг на край гладильной доски и беру трубку. Оттуда сразу же раздается громкий веселый голос. «Здравствуй, дорогая», «как давно я тебя не видела» и прочие восторженные возгласы не по теме. Сразу понимаю, кто мне звонит. Какая-то четвероюродная тетка по папиной линии или что-то вроде того. Никогда не умела различать этих дальних родственников. — Здравствуйте, Зоя Павловна, — тяжело вздохнув, отвечаю. Сажусь на диван, понимая, что разговор будет долгим. Говорю ей, как тоже рада ее видеть, односложно отвечаю на вопросы, как у меня дела и слушаю ее рассказы о том, сколько картошки они посадили в саду, кто из родственников вышел замуж, какие у них мужья и прочие «семейные» сплетни. — Простите, у меня там бульон убегает, я бы рада с вами еще поболтать… — начинаю я, но меня, конечно, тут же перебивают. — Ой, а как там Русланчик? Такой хороший мальчик. Я слышала, он всегда хорошо учился. Поступил куда-нибудь? А в какие секции ходит? — тут же заваливают меня вопросами. Краска тут же отливает от моего лица. Я сижу и автоматически все еще держу телефон около уха, а взгляд устремлен в одну точку. В голове мелькают картинки. На школьной линейке сынок стоит с красивым букетом, размером практически с него самого. Вот он за обе щеки уплетает приготовленный мной борщ. Вот, пытаясь с трудом скрыть неловкость, собирается на первое свидание с девушкой. Он думает, что я не догадываюсь об этом. Но я мать, я вижу. Вот он заявляет, что собирается жить отдельно. А вот с тортом и цветами стоит у порога моей квартиры на мой юбилей. Его появление всегда было лучшим подарком дня меня. Рука, держащая телефон, бессильно падает на диван. Горячие слезы текут по моим щекам. Совершенно не могу их контролировать. Руслан Соколовский. Талантливый мальчик, любимец тысяч людей на ютубе и мой любимый сын. Его никогда больше не будет рядом со мной. Сама загоняю себя все глубже в истерику. Хочется кричать от невыносимой душевной боли. Изо всех сил бью кулаками подушку, со злостью сдираю с дивана покрывало. Почему именно он? Почему Руслан? Я старалась не думать об этом, убрала все его вещи подальше от своих глаз, но эта страдания настигли меня вновь. — Верните моего сыночка, — кричу я, уткнувшись лицом в обивку дивана, и повторяю уже в бессилии, — верните его… Совершенно не отдавая себе отчета о своих действиях, открываю шкаф с постельным бельем и достаю из-под простыней и пододеяльников фотографии Руслана, которые до этого стояли в рамочках по всей квартире. Беру зажигалку, целую каждую фотографию и, сотрясаясь в беззвучных рыданиях, поджигаю их одну за другой. Просто не могу этого выносить. Слишком много напоминаний о погибшем сыне. Оставляю только одно изображение, просто не найдя в себе силы поджечь последнюю. Убираю ее в дальний угол. Все старые вещи сына складываю в плотный черный пакет. Завтра же сдам их на благотворительность. На несколько минут становится легче, но потом волна боли накатывает вновь. Я могу избавиться от его вещей, но это не заполнит образовавшуюся пустоту в моем сердце. Ложусь на диван и тихо плачу, пока не забываюсь в крепком сне.Ночь 27
— Руслан, что с тобой? — испуганно воскликнул Костя, когда увидел друга. Музыкант резко схватил Соколовского за локоть, чтобы убедиться, что тот реален. Парень неожиданно стал настолько прозрачным, что через него легко можно было видеть. Может быть, даже прозрачнее тех призраков, которых показывают в фильмах. Но рука Прекрашева уперлась в мягкую и чуть теплую плоть, и от переизбытка чувств парень набросился на Руслана с объятиями, как будто силясь передать ему хоть каплю своей «реальности». Оторвавшись от друга, Костя посмотрел в его глаза и увидел в них настоящую боль. — Это мама, — тихо пробормотал Соколовский. Создавалось ощущение, что Руслану даже говорить сложно. Его подавленность передалась и Прекрашеву, который буквально пару минут назад был настроен на позитив. Пару минут парни сидели молча. Один пытался найти в себе силы на то, чтобы рассказать всё, что должен. Другой просто проникся атмосферой и не торопил, понимая, насколько тяжело Соколовскому. — В общем, — все-таки начал Руслан, вспомнив, что ночь длится не бесконечно, — я кое-что понял. Один из интеллектуалов ютуба тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. Чересчур внимательный взгляд Кости, устремленный прямо на него, слегка прибавил Соколовскому сил для того, чтобы продолжить. — Вся суть моих визитов к тебе в мелких вещах, напоминающих обо мне в этом мире. В старых фотографиях, одежде, детских игрушках. Как ты помнишь, прихожу я к тебе с помощью фотки в зеркалке. А вчера мама… — голос Руслана сорвался и он замолчал на пару секунд, сглатывая подкативший к горлу ком, — вчера мама не выдержала и избавилась практически от всего, что напоминало ей обо мне. И вот результат. Соколовский всеми силами пытался сдерживать бушующие внутри эмоции и даже отвернулся, чтобы не видеть испуганные глаза Прекрашева. — То есть, в итоге может случиться так, что мы больше не увидимся? — дрожащим голосом спросил Костя. — Да, — Руслан откашлялся, — и это случится очень скоро. Один из интеллектуалов ютуба не видел смысла врать музыканту или просто не договарить. В конечном итоге они разлучатся, и будет лучше, если для Прекрашева это не будет неожиданностью.Ночь 30
С каждым разом Руслан становился все более расплывчатым. На тридцатую ночь были видны уже еле заметные очертания. На Соколовского уже просто невозможно было смотреть без слез. Он действительно исчезал, теряя связь с реальным миром. Костя сидел у парня на коленях, прижимался к нему всем телом и старался получше запомнить свои ощущения в этот момент. — А что, если я тоже умру? Тогда мы сможет видеться? — неожиданно спросил Прекрашев, проводя пальцами по плечу друга. — Ты совсем дурак? — Руслан дернулся, будто от неожиданного удара. — Что ты, блять, несешь? — Ну, а нахер мне город, в котором больше не встретить тебя? — нараспев спросил Костя и грустно улыбнулся. Соколовского иногда поражало такое спокойное, без лишних заморочек отношение Прекрашева к жизни. — Нет никакого Рая, нет даже никакого Ада, в котором, как в романтических книгах для девочек-подростков, мы могли бы быть вместе, — достаточно резко ответил Руслан. Соколовский не хотел обидеть Костю своим недобрым тоном, просто его тоже довольно сильно напрягала вся эта ситуация, а выхода из нее он не видел решительно никакого. — Но мы можем попробовать, — серьезно сказал Прекрашев. — Какая уже разница, мне нечего терять. — Как это «нечего»? У тебя еще вся жизнь впереди. Зачем ты зацикливаешься на общении со мной? — Руслан искренне этого не понимал. — Большую часть времени провожу, блуждая в какой-то беспросветной пустоте. Единственные яркие моменты в моей «жизни» — встречи с тобой. — Значит, будем блуждать в твоей пустоте вместе, — Костя пожал плечами, давая Соколовскому понять, что не видит в этом совершенно никакой проблемы. — Даже не думай об этом, — серьезно сказал Руслан, поднимаясь с кровати (Прекрашеву пришлось пересесть с его коленей) Соколовский прошел к столу и оперся на него спиной, чтобы оказаться напротив Кости. По его мнению, это способствовало серьезному разговору. — Какой смысл мне жить в этом мире, если я не смогу видеться с тобой? — как-то отрешенно спросил Прекрашев, отводя глаза. — Давай я просто порежу венки, и все будет отлично. — Ты этого не сделаешь, — в голосе Руслана послышался металл. — А вот и сделаю, — завредничал Костя. Высунет язык и скрестит руки на груди, и получится типичный пятилетний мальчик, которому мама не купила леденец. — Нет, — тон Соколовского был чересчур тверд, а взгляд холоден. Он всем своим видом показывал несогласие с решением музыканта. — Сделаю! — Прекрашев встал и неожиданно для Руслана резко рванул в сторону ванной. Костя понимал, что еще пару дней, и Соколовского больше не будет с ним рядом. Понимал и не мог этого допустить. Осознав, что происходит, Руслан кинулся за другом, но Прекрашев громко, по большей части демонстративно хлопнул дверью и закрыл ее на замок. Он знал, что Соколовский попытается помешать, но уже принял решение, и уже никто не сможет встать на его пути. — Костя, открой дверь! — закричал Руслан, дергая ручку. Никакого ответа не последовало, послышалось только журчание воды и скрип открывающегося шкафчика над раковиной. Соколовский уже не мог сдерживать свою ярость. — Быстро открой эту ебучую дверь, иначе я за себя не отвечаю! — прорычал Руслан, изо всех сил барабаня в нее руками и ногами. Парень не знал точно, что музыкант собирается делать в закрытой ванной, но картинки, всплывающие в голове, не давали покоя. Соколовский понимал, теперь понимал, что в смерти нет ничего хорошего, и не хотел, чтобы Костя тоже это познал. — Отойди от двери! — рявкнул Руслан. — Да отстань ты уже, — послышался недовольный голос из ванной. — Я сказал, отойди от двери! — еще громче заорал Соколовский, видимо, предполагая, что так будет внушительнее. Один из интеллектуалов ютуба резко ударил ногой в дверь. В удар он вложил всю свою силу, льющуюся через край ярость и нежелание, чтобы Прекрашев страдал. И без того достаточно хлипкая деревянная дверь поддалась, и Костя, сидевший на полу, спиной прислонившись к ванне, увидел перед собой действительно страшное зрелище. Соколовский тяжело и прерывисто дышал, глаза его как будто налились кровью, словно у разъяренного быка, а на лице читалась неприкрытая ярость и желание кому-нибудь вмазать. Музыкант даже слегка испугался и непроизвольно «сделался меньше», сжавшись в комочек. А Руслан просто испугался за своего импульсивного идиота. Действительно испугался. И, может быть, это будет эгоистично, но боялся парень еще и за себя. Боялся, что вновь потеряет Костю и возможность хотя бы пару часов в день проводить с ним. Конечно, теория о совместном блуждании в пустоте звучит довольно приятно, но ведь это всего лишь теория. А для того, чтобы поверить, Соколовскому нужны хоть какие-то доказательства. — Руслан, — тихо начал Костя, но замялся, — зачем? Лезвие, которое Прекрашев собирался использовать явно не по назначению, с характерным звуком выпало из его рук и по гладкому кафельному полу улетело под раковину. Соколовский отдышался, и взгляд его слегка смягчился. — Блять, Костя, не делай так больше, — единственное, что смог выдавить из себя Руслан, опершись рукой об дверной косяк, — это того не стоит. Прекрашев что-то ответил, но небо на улице тем временем начало светлеть. Как только первые лучи солнца проникли в квартиру, Соколовский растворился в пространстве, оставляя после себя лишь воспоминания и выбитую дверь в ванную.День 31
Костя рывком поднялся с пола и, перешагнув через беспорядок, который навел Руслан, направился в свою комнату. Когда-нибудь потом он все уберет. Или не уберет. Весь день музыканту не давала покоя мысль о том, что он может просто убить себя. Потерпеть несколько мгновений и оказаться рядом с Соколовским. А потом быть с ним круглые сутки. Без перерывов и лишних ушей, заставляющих Руслана строить из себя того, кем он на самом деле не является, и делать вид, что Костя ему безразличен. После одного не удавшегося ночью самоубийства пыл Прекрашева, конечно, слегка поутих, поэтому мысли о новой попытке оставались всего лишь мыслями. Но вечером, закончив со всеми своими делами в виртуальном мире, Костя потянулся на кухню. Чтобы дотянуться до самой верхней полки, ему пришлось встать на цыпочки. Парень без труда достал небольшую коробочку, в которой были кое-как навалены различные мази, таблетки и пастилки от кашля. Внимание музыканта привлекла какая-то баночка из матового стекла. Прекрашев никогда не отличался знаниями в медицине, поэтому совершенно не мог определить, что это такое и в каких случаях его применяют. Парень поднес баночку к уху и потряс, чтобы на слух определить, есть ли в ней вообще что-нибудь. Судя по звуку, она была почти полная, поэтому Костя остановил свой выбор на ней. В конечном итоге, какая разница, чем травиться? Убрав всё оставшееся в коробке на место, Костя не торопясь налил воды из чайника себе в кружку и вернулся в комнату. Не стоило тратить время на пустые раздумья, Прекрашев уже принял решение. Он по очереди, делая перерывы только в пару секунд, проглотил все таблетки из неизвестной банки и лег на кровать в ожидании теперь уже, наверное, неминуемой смерти. Ему совершенно не было страшно. Или, может быть, только капельку. Музыкант лежал на спине и, скрестив руки на груди, пялился в потолок. Как обычно это и бывает, он начал раздумывать о том, что произошло с ним в этой жизни. О тех моментах, когда он поступил правильно, когда неправильно. О том, как впервые взял в руки гитару, как впервые влюбился и думал, что это всё взаправду и навсегда, как снял первое видео на ютуб. Так, мыслями, Прекрашев вскоре дошел до знакомства с Русланом, до их первой переписки по делу в вк, первого короткого разговора в скайпе. Музыкант вспомнил, как постепенно в нем начинали зарождаться чувства к Соколовскому. Сначала это было больше деловым интересом, а потом Костя, как это обычно и бывает, не заметил, как интерес перерос в нечто большое и сильное, что-то, что Прекрашев уже не мог контролировать. Он начинал замечать за собой, что временами, когда Руслан что-то увлеченно рассказывал о чайлдфри и биологии, об атеизме и Докинзе, просто на него залипал. Ему нравилось видеть заинтересованный взгляд Соколовского, его блестящие глаза и уверенную жестикуляцию. Иногда (музыкант усердно пытался убедить себя в том, что очень редко) Костя даже задумывался, что было бы, если б они с Русланом… встречались? В любом случае, Руслана Костя просто не мог потерять еще раз. На миг в голове Прекрашева промелькнула неожиданная мысль, от которой всё внутри тут же похолодело и болезненно сжалось. Что, если после он просто окажется… нигде? Просто возьмет и заснет навсегда или, что еще хуже, окажется в той пустоте, о которой говорил Руслан, но в совершенном одиночестве? Что, если они с Соколовским не смогут встретиться после смерти, как предполагается? Уже почти поддавшись панике, Костя поспешно потянулся за зеркалкой. Подцепил ее пальцем за шейный ремень и подтянул к себе. Быстро долистав до нужной фотографии Руслана на фоне городского пейзажа, Прекрашев погрузился в сон, от которого, благодаря таблеткам, может уже никогда не очнуться.Ночь 31
Когда появился Руслан, Костя уже бился в конвульсиях. Осознав, в чем дело, Соколовский издал непонятный страдальческий возглас и схватился за голову. Если бы его сердце после смерти еще могло биться, оно пропустило бы, наверное, тысячу ударов. Быстро сменяющиеся на лице эмоции и сбившееся дыхание мешали Руслану сосредоточиться. Этот кудрявый еблан вчера ничего не понял. Соколовский потянулся за лежащей на полу пустой банкой и на пару секунд замер, узнав, что в ней был за препарат. — Сука, Костя, ебаный в рот, — буквально простонав это сквозь зубы, Соколовский бросился к кровати и, сжав плечи друга, осмотрел его. Отсутствующий взгляд, которым Прекрашев смотрел куда-то сквозь Руслана и побелевшие пальцы, изо всех сил непроизвольно сжимавшие камеру, заставили Соколовского по-настоящему запаниковать. Но последний тут же закрыл глаза на пару секунд, сделал вдох-выдох и попытался вспомнить, что делают в таких случаях. Быстро, но бережно, может быть, даже заботливо парень повернул голову музыканта на бок и убедился в том, что тот в случае чего не упадет с кровати, попытался вытащить из его рук зеркалку, но все попытки не увенчались успехом. Немного успокоившись, Руслан схватил с тумбочки Костин телефон и набрал «скорую». Диспетчер ответил через пару гудков. Даже не здороваясь, Соколовский проорал в трубку адрес и то, что у человека случился сердечный приступ. Конечно, все мы понимаем, что врать не хорошо, но в том случае, когда на счету каждая секунда, никто об этом не думает, а «скорая», как известно, к «сердечникам» едет в первую очередь. — Алло, — раздалось на другом конце провода таким тоном, будто Руслана вообще не услышали. — Сердечный приступ! — крикнул Соколовский еще громче, видимо, надеясь, что, чем громче он скажет, тем раньше его проблему примут к сведению. — Говорите, что у вас произошло, или я отключаюсь! — недовольно выдала девушка-диспетчер. — Не молчите, что это еще за шутки такие? Один из интеллектуалов ютуба с трудом подавил желание кинуть мобильник об пол и в бессилии сел на край кровати. Конечно, Руслан, ты же гребаный призрак. Кто, кроме Прекрашева, услышит тебя, да еще и по телефону? Какой же ты идиот. На Соколовского накатила волна отчаяния, но он понимал, что нельзя терять ни минуты. Быстро пролистав список контактов Кости, парень остановился на «Бывшей шкуре». Пальцы быстро забегали по сенсорной клавиатуре. «Помоги мне» Ответ последовал буквально через пару секунд. «Что случилось?» Руслан ударил кулаком одеяло, вымещая на нем свою злость. Объяснять не было времени. «Приезжай СРОЧНО. И вызови СКОРУЮ.» Набрав это сообщение, Соколовский отбросил куда-то телефон, не собираясь продолжать переписку. После такого девушка точно должна бросить все свои «важные дела» и приехать. Снова бросив короткий взгляд на Костю, один из интеллектуалов ютуба закрыл лицо руками. Нужно было думать, каким еще способом помочь другу, а не поддаваться панике. Получалось с трудом. Ты точно читал об этом, Руслан. Думай. Только собраться с мыслями. Вдох-выдох. Неожиданно на Соколовского будто снизошло озарение, он кинулся на кухню, даже не замечая, как вновь сметает бедную стопку Костиных дисков. С грохотов влетев в нужную комнату, парень тут же нашел глазами коробку с лекарствами и вытряхнул ее содержимое на стол. — Так, уголь… уголь… — бормотал себе под нос Руслан, неаккуратно перебирая таблетки, — не то, не то. Соколовский просмотрел содержимое коробки несколько раз в надежде на то, что просто не заметил нужную упаковку, но тщетно. — Да ебаный Костя, у тебя еще и активированного угля нет, — с болью в голосе прорычал Соколовский. От осознания своего бессилия хотелось рыдать, парень мог только ждать и надеяться, что Костина бывшая вызвала эту ебучую «скорую», которая, как известно, с легкостью может «задержаться» на пару часиков. Добивало еще и осознание своей вины в том, что сделал Прекрашев. В конечном итоге, музыкант хотел убить себя ради того, чтобы быть с ним. Лучше бы не было этих гребаных ночных встреч. Костя бы забыл о Руслане, и его жизнь шла бы своим чередом, а сам Соколовский одиноко блуждал бы в пустоте до скончания веков. Убитый этими неприятными мыслями, Руслан снова вернулся в комнату Кости и сел на кровать рядом с музыкантом, бездумно залипая на какую-то точку на его рубашке, готовый прийти на помощь, если другу станет хуже. Зачем ты это сделал, Прекрашев? Зачем? Наверное, этот вопрос так и останется риторическим. Буквально минут через десять в квартиру влетела Костина бывшая. Она кричала и устраивала какие-то уж очень показушные истерики. Руслан поморщился и отошел в другую часть комнаты, хоть и понимал, что девушка в любом случае не сможет его увидеть. Шум и слезы доставляли Соколовскому еще большую боль, поэтому он отстранился от мира и представил себя в стеклянном шаре, стенки которого не пропускают никаких внешних раздражителей. Стало немного легче. Руслан просто смотрел на происходящее, как в немом кино, сжираемый изнутри неоднозначными чувствами. В ушах стоял только какой-то странный звон. Парень видел, как девушка ярко выражает свои эмоции, как в комнату также поспешно залетает врач-фельдшер, как он недовольно поучает Костину бывшую, как Костю в итоге выносят на носилках вместе с зеркалкой, зажатой в длинных и, как казалось, таких хрупких пальцах. На улице уже светало, и Руслану, терзаемому беспокойством о судьбе друга, ничего не оставалось, как исчезнуть.День 33
Костя открыл один глаз и приподнялся на локтях, но тут же упал обратно на подушку, почувствовав слабость во всем теле. От неудобной больничной койки уже болела спина, яркий свет ламп, издающих, кроме того, неприятное гудение, резко бил в лицо, а совершенно пустой желудок как будто прилип к позвоночнику. Всю прошлую ночь и день Прекрашев провел в настоящем Аду. Он только и делал, что блевал, терпел капельницы и промывание желудка и проклинал врачей, которые просто не дали ему спокойно умереть. — Ой, Костечка, ты уже проснулся, — неожиданно мысли парня прервала девушка, в которой Костя, жмуря глаза от яркого света, с трудом узнал Кристину, свою бывшую. А она-то что тут делает? В голове Прекрашева была какая-то успокаивающая пустота, а все вокруг было в будто тумане, но он, пусть и с трудом, вспомнил, что эта девушка как раз и приехала с ним в больницу. То есть, ее как раз и надо было винить в том, что музыканту не дали осуществить задуманный суицид и спокойно блуждать в пустоте с Соколовским. — Не хочу тебя видеть, — слабым голосом пробормотал Костя. Его слова действительно были правдой. Уж кого-кого, а бывшую он бы с превеликой радостью не увидел больше никогда, но девушка будто не услышала его слов. Она кинула свою модную сумочку на тумбочку рядом с зеркалкой, которую врачам все же удалось забрать у Прекрашева по приезде в больницу, а сама села на край кровати, хотя Костя даже не думал двигаться, уступая ей место. — Ты же решил убить себя из-за нашего расставания? Можешь не отнекиваться, я же и сама все вижу. Я не думала, что ты такой ранимый, это так ми-и-ило, — начала невпопад тараторить Кристина, потому что музыкант отвечать не спешил — Я тоже была очень этим расстроена. Ты хочешь начать наши отношения с начала? «Что она, блять, несет?» — подумал про себя Костя, но в ответ на ее вопрос только поморщился. Говорить совершенно не хотелось. Во рту был какой-то неприятный привкус желчи, а язык совершенно не желал слушаться своего хозяина. Прекрашев отвернулся к стене и зарылся лицом в одеяло, всем своим видом показывая, что не намерен продолжать разговор. Ему было плевать, что там надумала эта ебанутая и почему она решила, что он так убит расставанием с ней, что нажрался таблеток. Бабы вообще странные существа. — Вот даже не знаю, что случилось бы, не вызови я «скорую». А ты ведь еще как-то умудрился мне сообщения написать, — запричитала девушка, ничуть не обидевшись на такое к себе отношение со стороны бывшего парня. — Какие еще сообщения? — неожиданно раздалось из-под одеяла. — Ой, не прикидывайся. Ты сам попросил меня о помощи, это было так ми-и-ило, — пропела девушка, растягивая последнее слово. Тут в комнату, даже не постучавшись, вошла медсестра, пожилая женщина внушительного вида, она смерила Костину бывшую презрительным взглядом и, буркнув что-то вроде «На выход!», принялась шаманить со стойкой для капельницы. Девушка, на счастье Прекрашева, не стала противиться и направилась к выходу из палаты. — Не скучай, пупсик, — уже открыв дверь, она послала воздушный поцелуй и помахала ручкой, хотя Костя этого (к своему счастью) не видел. «Вот уж этого делать точно не буду, » — мысленно решил для себя Прекрашев и, тоже повинуясь суровой и немногословной медсестре, вылез из-под одеяла и подставил руку для катетера. Весь день Костя снова провел под капельницами, но ему однозначно было лучше, чем вчера. В любом случае, он хотя бы уже не блевал, а просто лежал и пялился в потолок. Он долго лелеял мысль о том, чтобы попытаться «вызвать» Соколовского, но не решался сделать это, когда в любой момент в палату мог войти кто-то из врачей. Хоть посторонние люди и не могли видеть Руслана, получилось бы очень неловко, если бы Костю еще и застали за разговором с самим собой. После попытки суицида Прекрашев и так, наверное, стоит на учете в психушке. Но вот, наконец, в больнице объявили отбой и выключили весь свет. Тогда Прекрашев дрожащими руками взял с тумбочки камеру. Он не виделся с Русланом уже две ночи подряд, и этот факт действительно очень удручал. Музыканта даже охватил какой-то своеобразный мандраж от предвкушения новой встречи. Несколько минут, и Костя погрузился в сон.Ночь 33
Примерно в полночь, когда сон музыканта перешел в нужную фазу, Руслан действительно появился. Он разбудил Костю, и взору последнего вместо друга предстали только какие-то неяркие очертания его силуэта. Соколовский стал еще прозрачнее. Видимо, сказалась недавняя истерика его матери. В животе у Прекрашева неприятно закололо, сердце сжалось в один сплошной комок боли, и парень на пару секунд зажмурился, чтобы унять будующие эмоций. — Вот нахуя ты это сделал? — сразу накинулся на Руслана Костя, сдерживать себя совершенно не получалось. — Это ведь опять ты решил меня спасти? Ты написал этой ебанутой какие-то долбанные смски? Блять, просто мой герой, ничего не скажешь. Музыкант даже сел на кровати и начал живо жестикулировать, не обращая внимания на туман в глазах и на то, что ватные конечности двигались с трудом. — Прекрашев, если ты еще раз… — начал Руслан сквозь зубы, но Костя его перебил. — …"если ты еще раз решишь вдруг убить себя из-за того, что уже долгое время живешь мыслями только о своем друге, который тебя, блять, отказывается замечать, стебет перед друзьями, называет тупым обрыганом и отказывается даже просто сесть рядом в ебаном самолете, а потом еще и тааак, неожиданно, умирает… — на последних словах голос музыканта сорвался, а на глазах выступили слезы, но он продолжил, — ты теряешь надежду и желание жить, а потом он вновь появляется, и ты понимаешь, что не все еще потеряно, возможно, у тебя есть еще хоть какой-то шанс хотя бы просто быть с ним рядом, и тут этот шанс снова от тебя ускользает, он просто, блять, исчезает с каждым днем, снова покидает тебя, а ты не можешь ничего изменить, и единственный твой выход — смерть, потому что тебя в этом мире больше совершенно ничего не держит." Ты это хотел сказать? Соколовский широко распахнутыми глазами смотрел на Костю, не зная, что и ответить. Прекрашев на грани истерики, с надрывающимся голосом и трясущимися руками, утирающий рукой слезы и сопли, которые он, судя по всему, не хотел демонстрировать, производил действительно жуткое впечатление. Руслан тут же поймал себя на мысли, что ему безумно захотелось просто обнять этого эмоционального придурка, схватить в охапку, прижать к себе и никогда не отпускать, чтобы быть уверенным в том, что больше никто и никогда не доведет его до слез. Но Соколовский не мог этого сделать. Даже не из-за своих ебучих принципов, а просто из-за того, что лучше не подавать Прекрашеву бессмысленных надежд. Руслан понимал, что его исчезновение неизбежно, но все равно не мог допустить смерти Кости. Может быть, из-за того, что раскаивался, что плохо с ним обходился и считал, что такое может повториться, может быть, из-за того, что желал ему счастливой жизни. Может быть, из-за чего-то еще, но, в любом случае, позволить Прекрашеву убить себя он не мог. Соколовский все же придвинулся к другу и неловко обнял его. Как ни странно, музыкант практически тут же замолчал, будто этого и добивался. Не зная, что делать с руками, Руслан погладил Костю по голове, а Прекрашев тут же уткнулся носом в его плечо, отмечая, что друг, несмотря на свою призрачность, довольно теплый и на ощупь такой же, как и все люди при жизни. — Просто, знаешь… — осторожно начал один из интеллектуалов ютуба. Заметив, что Костя замолчал и слушает, Соколовский выдал ему целую тираду о том, что не надо зацикливаться на одном человеке и решать всё таким кардинальным способом, как суицид, что тоже хотел бы быть вместе с ним, но желает, чтобы он прожил спокойную жизнь. — Да ты не понимаешь! — Прекрашев неожиданно снова распалился, резко выдернувшись из объятий Руслана. Несмотря на немые протесты Соколовского и попытки его удержать, Костя вскочил с кровати, с трудом справляясь с подступившей тошнотой и темнотой в глазах — Костя, тебе же не… — начал было Руслан, но Прекрашев вновь его не слышал. — Хватит уже мешать мне каждый раз! — Костя в сердцах бросил зеркалку, которую до этого держал в руках, на пол. Части камеры «брызнули» во все стороны, и только спустя пару секунд музыкант понял, что натворил. Парни испуганно смотрели друг на друга и молчали, потому что сказать было попросту нечего. Теперь Руслан исчезнет после восхода солнца и больше никогда не сможет появиться в этом мире. По крайней мере, если Костя не найдет альтернативу фотографии на зеркалке. — И что, теперь ты все равно помешаешь мне умереть? — с нажимом прошипел Прекрашев. Соколовскому нечего было ответить. Наверное, помешал бы. Пока Руслан думал над ответом, музыкант открыл окно и, глянув вниз, чтобы оценить высоту, с которой придется прыгать, закинул ноги на подоконник. — Куда ты там собрался? Совсем ебанулся? — один из интеллектуалов ютуба поймал Костю за руку. — Не беспокойся, я не умру, спрыгнув со второго этажа, — саркастично бросил Прекрашев, обернувшись через плечо. — Просто своими рассуждениями о любви к жизни ты меня уже заебал. Пойду самоубьюсь где-нибудь подальше от твоего занудства. Извернувшись, чтобы вытянуть руку из жесткой хватки Соколовского, Костя спустился сначала на трубу между первым и вторым этажом, а после спрыгнул на землю. Но, не успел парень подняться и отряхнуться, его ослепил яркий свет фар. Прямо на него, сверкая красно-синими огнями, неслась машина «скоро помощи». Сонный и уставший за день водитель, не ожидавший на своем пути такой неожиданной преграды, успел только резко ударить по тормозам, но… было уже поздно. Тяжелая машина налетела на парня, подминая его под себя. Прекрашев не успел даже сообразить, что происходит, не успел он и почувствовать боли, когда по нему проехались по очереди заднее и переднее колесо, потому что потерял сознание сразу после удара. Забавная штука. Пытаясь спасти жизнь одному человеку, люди на «скорой» отобрали ее у другого. Конечно, Костя надеялся на какой-нибудь более романтичный вариант смерти, но, в конечном итоге, какая уже разница, когда ты лежишь в крови на асфальте, и твоя душа (похоже, она все-таки существует) прощается с телом?***
Прекрашев совершенно не понимал, что происходит. Он очнулся почти на том же месте, на котором его переехала машина, но при этом был в полном порядке, за исключением того, что прямо под его ногами лежало раздавленное тело. Окровавленный труп вызвал в Косте невольное отвращение, желание отвернуться, закрыть глаза, отойти подальше, сделать вид, что не заметил. Впрочем, такую реакцию продемонстрировало бы большинство людей, но есть одна загвоздка… перед парнем лежал его собственный труп. На улице на территории больницы было все также темно и безлюдно, никто не торопился обращать внимания на бездыханное тело прямо под окнами. «Значит, я все-таки умер?» — пронеслось в голове у Прекрашева. Он невольно улыбнулся. Неужели он наконец-то сможет быть по-настоящему вместе с Русей? Костя тут же огляделся вокруг, пытаясь отыскать глазами Соколовского. Музыкант жмурил глаза и по мере возможности вглядывался в темноту ночи, в сторону того окна, из которого вылез, пытаясь свалить. Но попытки обнаружить одного из интеллектуалов ютуба не увенчались успехом. — Руслааан, — нараспев позвал друга Костя, — ты здесь? Ответа не последовало. Забыв о своем окровавленном теле, Прекрашев пошел куда-то вперед, надеясь, что Соколовский просто, может быть, не услышал. С каждый шагом временное воодушевление Кости уступало все больше и больше места безысходности. Что, если они с Русланом каким-то образом оказались в разных, никак не сообщающихся между собой местах? Что, если все усилия были напрасны? Что, если всё снова, блять, пойдет не так, как хотелось? Движимый беспокойством, Прекрашев ускорил шаг, а после перешел на бег. По мере его передвижения пейзаж вокруг становился все менее реальным, машины и дома постепенно меркли, а после и вообще исчезали, и в конечном итоге дошло до того, что Костю окружала только темнота и редкие одиноко стоящие голые деревья. Музыканту казалось, что он бежал очень долго, хотя на самом деле практически не двигался с места. Бежал до того, как окончательно не сбилось дыхание и не начали подкашиваться ноги. Бесполезно. Костя упал на колени и уперся руками в холодную землю. Хотелось биться об нее головой, вонзаться ногтями, сдирать об нее кожу, чтобы хоть как-то пересилить душевную боль физической. Прекрашев сжал зубы и сотрясся в беззвучных рыданиях. Теперь он ненавидел себя еще больше. Какой же ты идиот, Костя. Лучше бы тебя вообще не было. — Не ной, Прекрашев, — раздался знакомый голос совсем близко. Из-за ближайшего дерева вышел Руслан. Костя не видел его, но по интонации слышал, что на лице парня красовалась широкая усмешка. Эмоции нахлынули на Прекрашева с головой. Он не знал, смеяться ему или плакать, радоваться или злиться, он просто также стоял неподвижно на коленях, зажмурив глаза и надеясь, что это не сон. Соколовский подошел и осторожно положил руку Косте на спину. — Блять, я тебя ненавижу! — взорвался музыкант, вскочил и чуть не залепил другу кулаком в переносицу, но тот успел поймать Костину руку. Из глаз Прекрашева неожиданно брызнули слезы, а Руслан обнял его и прижал к себе, несмотря на то, что тот вырывался. По щеке Соколовского тоже прокатилась парочка соленых капель, оставляя за собой мокрые дорожки. Наконец-то Руслан был «реальным», от его прозрачности не осталось и следа, и перед музыкантом он вновь предстал в самом расцвете сил. — Я тебе не верю, — прошептал один из интеллектуалов ютуба. — Ну и не верь, — обиженно фыркнул Костя, высовывая голову из охапки Руслана и глядя ему в глаза. — Я люблю тебя, Прекрашев. — Я тоже люблю себя. В глазах Кости заплясали привычные чертята, и он без труда увернулся от легкой оплеухи, которую пытался отвесить ему Соколовский. Оба улыбались сквозь слезы и были просто неебически счастливы. Руслан коснулся губами губ музыканта и растворился в своих ощущениях. — Добро пожаловать в пустоту, — после поцелуя коротко усмехнулся один из интеллектуалов ютуба. — И ты даже не будешь упрекать меня за то, что я сделал? — фыркнул Костя, бросив на Соколовского оценивающий взгляд. Вместо ответа Руслан приложил палец к губам, показывая, что не стоит об этом, и, мягко взяв Прекрашева за руку, потянул куда-то в неизвестном направлении. Говорят, за счастье надо бороться. Иногда приходится бороться со своей ленью, с самим собой, иногда с обществом, а иногда даже с жизнью и смертью. Мне кажется, что, если человек очень хочет чего-то и готов на все ради достижения своей цели, он точно обречен на успех. И, пусть Руслан и Костя разобрались в себе и своих хотениях слишком поздно, это не помешало им снова обрести друг друга, потому что они очень этого хотели.