***
Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной. Ветхий завет. Псалтырь. Псалом 22:4.
***
Этот сумасшедший мир... Жизнь невзлюбила Гарри Поттера с рождения и к семнадцати он научился отвечать ей тем же. Война окончена, Волдеморт мертв уже как пару часов, но это не приносит облегчения. В воздухе до сих пор висит темным облаком тонкодисперсная каменная пыль, что забивается в нос и рот при дыхании, оседает на стенках горла пеплом, мешая говорить, мешая дышать. Хогвартс в руинах и мертвы столь многие... Гарри Поттер перешагивает через завалы, через каменную крошку, выбитую из тысячелетних стен заклятиями, перешагивает через чужие разбитые жизни. Вход в Большой Зал разрушен. По каменному своду потолка прошли трещины и прекрасная иллюзия вечернего неба идет помехами, как неисправный телевизор. Люди вокруг него. Усталые, радостные, заплаканные и мрачные лица, бесконечным калейдоскопом проносятся мимо. Гарри шагает вперед - будто в пропасть. За его спиной клубится тень, а в зеленых, мрачных глазах есть ли еще что-нибудь человеческое? Рональд Уизли, вот он, волосы огненным росчерком сбоку и рядом, как и всегда. Надежная широкая ладонь мягко касается плеча Поттера. Много времени прошло с тех пор, как порывистый и вспыльчивый Рон с размаху хлопал людей по плечам, приветствуя их. Кривой усмешкой приветствует рыжеволосый своего Короля... Гарри кажется, чудится безмолвной насмешкой в его серых, стальных глазах - "Дракона убивший, становится ли Драконом сам?" Ах, умница Гермиона, сильная, смелая девушка из кошмарных снов, кричащая там, под пытками Беллатрисы, лежащая здесь, холодная, мертвая умница Грейнджер, которая лишь хотела завести друзей. Каштановая волна ее пушистых волос ласково касается его щеки, легко, невесомо... призрачно. Гарри улыбается ей, давней своей подруге. Воздух звенит, будто помнит тысячи голосов, звучащих под этими сводами. Гарри Поттер стоит на месте своего триумфа. Своей победы. Воздух звенит, силой наполненный до краев, кровью напоенный, пропитанный болью и счастьем. Люди вокруг него пируют. Столы восстановлены, но никто не сидит по факультетскому делению. Радостные, усталые, мрачные, заплаканные лица... затаенное и явное облегчение сквозит на них, война и тревога медленно отпускают многих из них. Гарри же слышит звук. Будто разбился хрустальный фужер, тонкий, надломленный хруст за спиной. Гарри перестает улыбаться. Разговоры смолкают. Множество лиц обращенных к нему. Удивление и неверие, страх и ужас, перерастающий в панику, волнами прокатываются по Большому Залу. Воздух... нет, реальность дрожит, расползаясь, как истлевшая ткань под пальцами. Гарри оглядывается. Трещина. Начинаясь где-то под высоким сводчатым потолком, и оканчиваясь у его, Гарри, ног. Она растет и ширится. Там, на той стороне - наполненная шорохами и шепотами тьма. Она сочится из трещины, проедая древние плиты пола насквозь. Поттер отступает, медленно, аккуратно. Рональд громко шипит в наступившей тишине: - Убирайтесь отсюда, идиоты. Быстрее! Живо! Люди бегут. Гарри Поттеру семнадцать. Война, стоившая ему столь многого, кончилась. Начался Конец Света.