Под другим углом

Ох уж эти корпоративы. Кто их только придумал. Извращенец какой-то, точно вам говорю. Нормальный человек не придумает вытащить несколько десятков человек шататься по жаре в парадных костюмах, не имея возможности отказаться или попросту смыться. Даже напиться толком и то нельзя, ибо — корпоратив. По задумке того же извращенца ты должен чувствовать себя польщенным потому, что среди стольких сотрудников выбрали тебя, теперь хоть лопни, но соответствуй. Ты мечтаешь оказаться отсюда так далеко, как это только возможно, желательно там, где есть холодное пиво, кондиционер или просто тень, а ты в трусах и шлепанцах, но не тут то было. Весна в этом году выдалась жаркой. Лазурная гладь океана радовала глаз и манила прохладой, но она была где–то там, видна издалека, а здесь, на территории закрытого клуба зеленел ухоженный газон, стояли навесы, столы с закусками, играли музыканты. Отмечался какой-то там юбилей фирмы, и самые лучшие сотрудники, осчастливленные приглашением, маялись кто где, коротая положенный приличиями срок пребывания в этом роскошном аду. Билл проклял уже все на свете. Ему невыносимо хотелось снять галстук, скинуть пиджак и туфли. По спине текли струйки пота, противно щекоча. Он обошел всех знакомых, выпил с шефом, с замом, с директором филиала. Вернее, сделал вид, что выпил. Напиваются на таких мероприятия только в тех случаях, если ты совсем ненормальный, но если это так, то сюда и не попадешь, либо намерен умышленно загубить карьеру и репутацию с какой-то тайной целью. Шампанское было весьма неплохим, но уже нагрелось, даже думать нечего глотать его. У Билла уже лицо болело от расточаемых лучезарных улыбок. Оставалось потерпеть еще чуть-чуть и можно вежливо откланяться, никого не обидев и соблюдя приличия. Но если бы в этой жизни все было так легко и просто, то наверное кому-то там, наверху, было бы скучно жить. Билл уже обосновался под легким навесом, болтая со своим бывшим начальником и его супругой, как судьба решила не останавливаться на достигнутом и преподнесла ему сюрприз. Тот, кого он меньше всего на свете хотел видеть — Томас Трюмпер, собственной персоной спешил к своему начальнику настоящему засвидетельствовать почтение. — Здравствуй, Билл, давно не виделись. Отлично выглядишь. Улыбка словно приклеилась к лицу и стала больше похожей на оскал. — Здравствуй, Том. — О, как приятно видеть вас снова вместе, парни. Мой лучший, самый эффективный тандем, — оживился шеф. — Очень хорошо, что вы сейчас оба здесь. Скажу по секрету, принято решение отправить вас на конференцию в Сиэтл. Вы же ведущие специалисты в своих филиалах. Пакуйте чемоданы, в пятницу надо быть там. Как жаль, Билл, что ты не можешь к нам вернуться. Может, передумаешь? Дальше разговор потек по накатанной схеме. Они познакомились несколько лет назад, придя в один и тот же день на работу после окончания колледжа, в отделе кадров и познакомились. Яркие, харизматичные, одаренные менеджеры словно рождены были работать в паре. Легкий, креативный, очень позитивный Билл. Том, большой любитель пошутить и повеселиться, но при этом более хладнокровный с трезвым рассудком и повадками бойца, если это касалось дела. Они быстро вывели отдел на новый, современный уровень, внеся свежую струю в устойчивую фирму. Мало того, их завязавшийся яркий и бурный роман добавлял перца в происходящее. Даже внешне они словно дополняли друг друга: оба высокие, стройные, кареглазые красавцы, светловолосый солнечный Билл; Том, напротив, брюнет с аккуратной бородой, словно Инь и Янь были созданы друг для друга. Они так быстро поняли, что и дня не могут быть порознь, съехались, словно того и ждали всю жизнь, еще больше полюбив и сблизившись, хотя казалось куда уж дальше. Их отношения были как красивая сказка, а страстный секс каждый раз как в последний. Вопрос, обычно волнующий в таких случаях, кто кого, у них никогда не возникал: оба были за равноправие, к взаимному удовольствию и удовлетворению. Они были тогда взахлеб, нечеловечески, нереально и неправдоподобно счастливы. Карьера у обоих молниеносно взмыла вверх. Три года непрерывного счастья. Но тут их ожидало первое испытание — у Билла развелись родители. После стольких лет совместной жизни вдруг поняли, что ни единой минуты не в состоянии терпеть друг друга. Отец тут же уехал в другой штат на Север, по той причине, что всю жизнь мечтал о беспрепятственной рыбалке, а мама ни с того ни с сего заявила, что поедет искать духовный путь в Индию. Собрала чемоданы и отбыла в неизвестном направлении, звонила теперь от силы пару раз в год, жила где-то то ли на Гоа, то ли на Бали, судя по всему, возвращаться не собиралась. Билл подозревал, что удерживает ее там не столько духовное просветление, сколько нудистские пляжи и возможность курить траву с утра до вечера. Да бог бы с ними, взрослые люди, имеют право на чудачества. Билл давно повзрослел и жил самостоятельно, но у него был младший брат Энтони, самого что ни на есть пакостного подросткового возраста, баскетбольного роста охламон, которому нужно было заканчивать школу. Однако родители решили, что свой долг выполнили, а наличие охламона их не остановило. Иными словами, они попросту бросили его на Билла. Родительский дом был в Окснарде, Биллу теперь приходилось мотаться туда и обратно в Лос-Анджелес, разрываясь между работой, братом и Томом. У них почти не оставалось времени друг для друга. Просить помощи Билл не привык, а Том и не предлагал, занятый собственной карьерой. Том сперва молча терпел, а потом видимо бес попутал. Ну, с кем не бывает? Да со всеми случается. Вот и Том гульнул налево, подцепив где-то того самого Олли. Этот вертлявый юнец в подметки Биллу не годился, но бывает так, когда питаешься только здоровой полезной пищей, но вдруг посреди абсолютного благополучия захотелось, скажем, хот-дог с лотка на улице. Жирного такого, с горчицей или кетчупом. Ведь понимаешь, что свежесть сомнительная, неизвестно какими руками состряпано, но тебе так вкусно есть эту дрянь, что словами не передать. А при случае опять не откажешься. Вот так и Олли, как тот хот-дог, подвернулся не вовремя на жизненном пути. Билл, вернувшийся в неурочный час после очередной выволочки от директора школы брата с последним предупреждением, застал их в недвусмысленных позах, не оставлявших сомнений. Оба они с Томом обладали бурным темпераментом, а потому выяснение отношений и расставание вышло с битьем хрупких предметов и легким членовредительством. Билл только тогда осознал, как глубоко любил и как больно вот так потерять. Том, разумеется, просил прощения, клялся, что не повторится такое никогда, но Билл не готов был так быстро простить. Либо Том не слишком-то настаивал на прощении. *** С тех пор прошло два года. Билл тяжело переживал разрыв. Просидев в первый и в последний раз в жизни месяц на больничном, он выпросил у шефа перевод в филиал Окснарда под предлогом, что брата одного оставлять нельзя, того и гляди в каталажку угодит или из школы вылетит, и окончательно переехал в родительский дом. Том же, не будь дурак, тут же переселил к себе Олли. С ним и жил по сей день. Отчего Билл решил, что не так уж его и любили, раз так быстро нашли замену. Они еще долго действовали друг на друга, как красная тряпка на быка. Старались не встречаться, но если отвертеться не получалось, то все окружающие держались подальше, либо имели телефоны наготове, чтобы вызвать полицию, если эти двое опять начнут ломать мебель или убивать друг друга. После Билл замкнулся в холодном равнодушии, Том прятался за скабрезными шуточками. Но время все сглаживает и лечит. Билл зарекся от новых отношений, полностью посвятил себя карьере, брату, заботился о доме, научился превосходно готовить и даже наловчился выращивать розы в палисаднике у дома, что стало предметом его гордости. Ему вообще пришлось очень измениться в сложившихся обстоятельствах. Младший балбес, под присмотром и опекой обожаемого старшего брата, оказался не таким уж балбесом, а добрым, не глупым, любознательным и в принципе хорошим парнишкой. А то, что безобразничал и плохо учился, так это от безнадзорности, педагогической запущенности и гормонов переходного возраста. Билл быстро подтянул его по учебе, отправил заниматься спортом, приучил помогать по дому, соблюдать порядок и оказалось, младшему так не хватало внимания и дисциплины, что он с радостью принял все, что предложил старший брат, и зажили они душа в душу. Жизнь постепенно наладилась и устаканилась. Работа в филиале не отнимала столько сил и времени, как в центральном офисе. Сеансы у дорогущего психоаналитика дали свои плоды. Розы цвели, в доме все было обустроено, младший брат закончил школу, поступил в колледж без проблем, а значит, вскоре покидал родной дом, уезжая на учебу. Братец вымахал, возмужал, обзавелся самой красивой девчонкой в школе. Она была мало того, что красотка, так еще звезда команды чар-лидеров. Не девушка, а мечта. В колледж они уезжали вместе. Энтони уже упаковывал свои вещи, еще немного и Билл останется совсем один. Он уже задавался вопросом, для кого будет теперь готовить и с кем смотреть бейсбольные матчи. Как он докатился до такой жизни в столь молодом возрасте? Боясь признаться самому себе в том, что до смерти не хочет оставаться один в пустом доме, не зная, что еще придумать, как спастись от пустоты и одиночества, он решил, что дом давно требует ремонта. Вот как только брат уедет, так сразу же и начнет ремонт. Большой такой, с размахом. Он уже выбрал и нанял подрядчиков, которые взялись осуществить задуманное. Прораб пригласил Билла встретиться и обсудить проект, который предлагал дизайнер подрядчика. Они уже много чего успели обсудить по электронной почте, сегодня Биллу должны были показать чертежи и планы. С прорабом он был знаком, а вот дизайнера видел впервые. Молодой мужчина, высокий, стройный, светловолосый, голубоглазый, приятно удивлял милой застенчивостью, строгим и элегантным видом. Андреас оказался профессионалом и очень внимательно отнесся к пожеланиям клиента. Биллу понравилось все, что он предложил. Они договорились встретиться на объекте, чтобы обсудить некоторые детали, после возвращения из Сиэтла, куда Билл отбывал вскоре. *** Биллу совершенно не улыбалось пересекаться с Томом на конференции. К счастью, он так и не встретил его ни в отеле, ни в зале, где выступающие демонстрировали высший класс. Биллу было поручено просто представлять компанию, выступать с докладом не требовалось, а посему нужно было с умным лицом отсидеть, стараясь не свалиться со стула, если таки борьба со сном будет проиграна. Однако оказалось неожиданно интересно, даже познавательно, наглядно и с примерами. Так что конференция удалась. Их фирму хвалили, особо отметили филиал, где он работал, а так же отдел, который возглавлял. Кроме того, в перерыве он встретился с вышестоящим руководством, где ему намекнули на скорое повышение. Это привело Билла в хорошее расположение духа. Теперь предстояло скоротать вечер в отеле, а утром улететь домой. Про Тома он и думать забыл. Билл решил, что проводить вечер в номере не продуктивно, а значит, имело смысл посетить какое-нибудь близлежащее развлекательное заведение, выпить, расслабиться и отдохнуть. Младший брат позвонил и отпросился с друзьями куда-то в поездку на недельку, погулять до отъезда на учебу, так что волноваться не о чем. *** Небольшой уютный ресторан располагался буквально через дорогу от отеля. Билл устроился у бара, ожидая столик, уже выпил первую порцию спиртного. В зале было достаточно шумно, большая компания что-то праздновала. Играла веселая музыка. Как раз такая, которая нравилась Тому. Он всегда умел поднять настроение себе и всем вокруг. Как же Биллу это нравилось в нем. Странные неожиданные воспоминания, посетившие Билла, отвлекли от действительности. Он же вроде бы договорился сам с собой не вспоминать ни о чем, но ему весь день пришлось провести в ожидании, не появится ли Том из-за угла, а сейчас еще эта музыка. То ли алкоголь сделал свое дело, толи общий настрой сегодняшнего дня, но Билл вдруг ощутил, что вообще-то он уже мог бы спокойно поговорить и, что еще удивительнее, почти пожалел, что Том так и не появился. Как говорится — бойтесь своих желаний, они имеют свойство сбываться. Билл совсем погрузился в раздумья, когда кто-то плюхнулся на соседний стул и знакомым до боли голосом попросил бармена «вот того самого из вооон той бутылки». Том был в своем репертуаре. Он получил выпивку, и наконец, осмотрелся. — Привет, Билл. Билл набрал побольше воздуха, досчитал до десяти и ответил: — Привет. Как ты здесь оказался? Том секунду поразмыслил, огляделся и выдал: — Видишь ту дверь? Вот через нее. Билл усмехнулся. Все-таки, Тома ничто не изменит. — Где ты пропадал весь день, почему на конференции не был? — спросил Билл. — Как это не был, очень даже был. Ты мимо меня раз пять прошел, странно, что не заметил. Врал Том или правду говорил, выяснять совершенно не хотелось. — Ты просто выпить или ужинать будешь? — поинтересовался Том. — Столик жду. — Давай поужинаем вместе, — оживился Том. — А то я есть хочу как волк, все равно мы оба тут. Билл пожал плечами — действительно, делать вид, что они не знакомы или не замечают друг друга не получится. — Хорошо, — согласился на свою голову Билл, думая, что тогда ему стоит выпить еще и что-то покрепче и побольше. Том, очевидно, подумал о том же самом. Они выпили, потом еще, потом заказали сразу бутылку. Они как-то сумели не скатиться к опасным темам, напротив, впервые за все это время могли разговаривать нормально, посмеялись, болтая о том о сем. Сложно сказать, что сделало свое дело — ностальгия, обстановка, бутылка, все вместе взятое, но оно возымело свое коварное действие. Есть такое мнение, что человек в измененном состоянии сознания делает именно то, чего на самом деле хочет, а не то, что считает нужным и правильным. Как-то незаметно они наковырялись именно до такого состояния. Кто из них первым полез целоваться в лифте отеля, история умалчивает, номер Тома оказался ближе к лифту, туда они и ввалились, стаскивая друг с друга деловые костюмы и галстуки, не очень вдаваясь в подробности, что они сейчас делают, рухнули в кровать и самозабвенно портили казенное имущество ближайший час, ну или больше, они не засекали, а после провалились в глубокий сон, не в силах разжать объятия. Утром Билл разлепил глаза, пытаясь сфокусировать взгляд на кружащемся потолке, понять, где это он, чья это волосатая рука так по-хозяйски облапила его, и почему на нем нет трусов. Он попытался вспомнить, что было вчера, его обуял ужас от того, что, если он не ошибался, на соседней подушке сопел тот, кого он совсем недавно не желал видеть вообще. Похмелье было просто зверским. Билл выполз из кровати, кое-как оделся, ругать себя за слабохарактерность сил никаких не было. Он тихо покинул номер, пробрался к себе в надежде, что проснется еще раз то окажется, что все это приснилось. Обратный рейс был во второй половине дня, вытерпеть регистрацию, посадку, как-то продержаться до дома и не вспоминать больше никогда-то, что было прошлой ночью, а в Сиэтл не ездить ни при каких обстоятельствах. Он уже сидел в своем кресле, ожидая взлета, как стюардесса мило и вежливо обратилась к его соседке, пожилой даме, с просьбой перебраться на другое место, оно удобнее, у окна, даме понравится. Билл не вникал в разговор, голова гудела как котел. Он уже принял «антипохмелин», аспирин, выдул бутыль минералки, но все звуки по прежнему казались слишком резкими, а свет невыносимо ярким, поэтому не сразу идентифицировал, кто опустился в соседнее кресло вместо той дамы. — Что ты тут делаешь? — простонал он. — Поменял билет на твой рейс. Уговорил стюардессу, чтобы освободила место рядом, слегка подкупил ее, — Том был бодр и, похоже, похмельем не страдал. — Как вчера было здорово, словами не передать. Билл, ни с кем не бывает так потрясающе как с тобой, я так по тебе соскучился, — проникновенно выдал он. — Том, заткнись, — пролепетал Билл, держась за голову. — Тебе что, так плохо, да? — оживился Том. — Сейчас взлетим, мигом вылечу. У Тома при себе оказалась фляжка коньяка, который они тут же высосали, действительно — полегчало. Перед посадкой Билл проснулся у Тома на плече. Вид у того был довольный, как у кота, объевшегося сметаны. В аэропорту, едва получив свой багаж, Билл сбежал, только его и видели. Он готов был под землю провалиться. Что на него нашло? Как это все могло произойти? Списав все на выпивку, Билл решил не вспоминать об инциденте. Что там решил себе Том, это был другой вопрос, потому, что он теперь обрывал телефон и заваливал смс-ками, которые Билл удалял не читая. *** Дома Билл погрузился в дела и заботы, стараясь не думать и не вспоминать. Он совсем забыл о назначенной встрече с дизайнером и вспомнил, только когда рано утром к дому подъехал темно-серый БМВ. Билл отчитал себя за рассеянность и поспешил навстречу Андреасу. Они осмотрели дом, обсудили кое-какие детали. Андреас все записал, сфотографировал. Они уже прощались во дворе, когда к дому подъехал огромный белый «Ренж Ровер», из которого вылез сияющий, как новенький цент, Том, и небрежной походочкой направился к ним. — Доброе утро. Прекрасный день сегодня. Не помешаю? — Здравствуй, Том, — скрипнув зубами, поздоровался Билл. — Познакомьтесь, это Андреас, мой дизайнер. А это Томас, мой… друг. Андреас оценил обстановку, заторопился, попрощался, назначив новую встречу. — Что ты здесь делаешь? — простонал Билл. — А есть кофе? — лучезарно улыбаясь, глядя бездонными карими очами, вопросил Том. Вот как на него злиться? — Кофе, и ты уберешься отсюда, — отрезал Билл. Они прошли в дом, Билл запустил кофе-машину. В ожидании, когда напиток будет готов, он повернулся к Тому: — Так что тебе надо? Зачем приперся сюда? — Почему ты трубку не берешь? — ответил вопросом на вопрос Том. — Какого черта, Том! С какой стати я должен тебе отвечать? У тебя есть Олли, а мы не должны больше ни встречаться, ни напиваться, ни тем более заниматься… Что ты делаешь? Сильные руки сгребли в охапку, теплые ладони проворно оказались под футболкой, настойчивые губы закрыли рот от дальнейших возмущений. Билл еще потрепыхался для приличия, но почти не удивился, когда они оказались в спальне, на кровати, совершенно голые. С восторгом и ужасом Билл признавался себе, что ни у кого на всем белом свете нет таких умелых рук, сладких губ, никто в целом мире не пах так волнующе и одуряющее. Как и в том, как же он соскучился, и как ему не хватало этого сумасшествия. Его сознание возмущалось, принимало обиженные позы, вопило и взывало к разуму, телу же было пофигу, оно страстно отдавалось тому, что красиво называется «огонь желания», получая то, о чем так изголодалось и пело «аллилуйя». Том же плавился от удовольствия и счастья и не думал скрывать этого. Все же они идеально подходили друг другу, как ни крути. — Трюмпер, ты чудовище! — выдохнул Билл. — Что-то мне подсказывает, что именно поэтому я так нравлюсь тебе, — выгнул бровь Том. Билл слегка треснул его кулаком в плечо. Том обнял его, тихо и серьезно сказал: — Билл, я идиот и скотина, нет мне прощения, но может быть, попробуем еще раз сначала? — Том, того, что мы с тобой сделали, не должно быть. Я не стану тебе помогать в изменах. Только не я. — Да брось, Билл. Вообще-то, у нас с тобой все гораздо раньше началось, мы столько времени знакомы, имеем право. — Вот это и будешь потом Олли объяснять. Но Том умел убеждать и считал настойчивость хорошим качеством, за это его и ценили на работе. — Ты, конечно, будешь сейчас возражать и возмущаться, но, Билл, прошу тебя, давай начнем сначала. Ты ведь и сам понимаешь, что я прав, ну же. Если честно, это было так соблазнительно, так лестно и так обещающе, но Билл тоже был профессионалом и знал, что такое риторика, а оказаться снова с разбитым сердцем не желал вовсе. — Трюмпер, вылезай из кровати, мне в офис пора. Том послушно оделся и направился к выходу, на прощанье полез к Биллу целоваться, но тот отстранился и выставил вперед ладонь. Том послал воздушный поцелуй и умчался по своим делам. — Что я творю? Совсем рехнулся, — сказал сам себе Билл. Отправился на работу, а так же зазвал к себе друзей на вечер, чтобы не оставаться одному. Том позвонил за день раз десять и прислал штук сто смс и даже видео. Все они были примерно одного содержания — было потрясающе, жду не дождусь, когда повторим. Понятно, что это не добавляло душевного спокойствия. *** Андреас привез готовый проект и визуализацию. Они устроились на кухне, обсуждая то, что получается, Билл был просто в восторге и очень воодушевлен. Он лично внес несколько конструктивных предложений, чем впечатлил дизайнера. После Билл предложил поужинать. Они ели, болтали о ремонте, о тенденциях дизайна, выяснили, что оба одиноки: у Андреаса за плечами тоже была печальная история с предательством и тяжелым разрывом. — Вас и вашего бывшего, Билл, можно назвать образцом для подражания. Когда он заглянул к вам так запросто, я подумал — вот как должен выглядеть цивилизованный разрыв. Вы просто молодцы, что сумели сохранить такие отношения. — Ну не так уж все замечательно, — смутился Билл, быстро свернув тему. — Лазанья просто потрясающая, неужели вы сами готовите? Да вы просто герой. И дом в полном порядке. И розы у дома такие красивые. — О, вы не поверите, что у нас творилось первое время, когда мы с братом остались один на один. Это был просто дурдом. Ничего нельзя было найти, вечно что-то заканчивалось не вовремя, пустой холодильник, ни одной чистой рубашки. Ох, намучились мы с ним, прежде чем научились делить обязанности, рассортировали все барахло, написали сами себе списки, графики и расписания. Однажды я спросил себя, если я управляюсь с таким количеством обязанностей и процессов на работе, то неужели такой никчемный, что не разберусь с собственным домом. Готовка поначалу была просто кошмаром, лучше не вспоминать. Но на мое счастье попался блог, где отец-одиночка рассказывал о своей жизни и учил готовить. Своими умениями я обязан ему. Теперь, пожалуй, я сам смог бы поделиться опытом. Андреас внимательно слушал, искренне хвалил, и вообще был таким вежливым, воспитанным, приятным собеседником. Билл вдруг почувствовал спокойствие и надежность, которых ему так не хватало в жизни, особенно в последние дни. Незаметно стемнело, а они все сидели и болтали в круге света, в кухне, наслаждаясь обществом друг друга. Андреас договорился о следующей встрече, вежливо откланялся ровно в тот момент, когда вечер из приятного мог стать затянувшимся. Очень деликатный человек. Билл проводил его и в задумчивости взялся убирать со стола, размышляя, что может быть это как раз то, что нужно — спокойный, воспитанный, надежный, порядочный. Для жизни, наверное, это лучший вариант, чем страсти в клочья. Может быть, стоит присмотреться? В дверь постучали. Очевидно, Андреас что-то забыл и вернулся. Билл без вопросов распахнул двери. На пороге обнаружился Том, в сексуальной позе, с многообещающим выражением лица. У Билла было благодушное настроение, злиться совершенно не хотелось.  — Я скоро заикой сделаюсь от твоих внезапных появлений. Чего надо? Том обрадованный, что его не выставляют с порога, полез сразу обниматься и целоваться, но Билл отмахнулся. — Слушай, я устал сегодня, у меня одно желание — в душ и в кровать. — О, кровать — это именно то, что надо, — обрадовался Том, — мне нравится такой сценарий. Билл поднял руки в протесте: — Нет, нет. Держи свои конечности при себе. — Давай тогда просто поговорим, — предложил Том. Билл кивнул, проходи мол, Том прошел в кухню и демонстративно уселся на стул, на котором только что сидел дизайнер. Билл посмотрел с сомнением на остатки лазаньи, которой по привычке наготовил на два молодых организма плюс чар-лидерша. Не выбрасывать же. У него тут же родилась идея. — Будешь ужинать? Том радостно кивнул, Билл навалил ему полную тарелку, радуясь, что не придется выбрасывать. Том уписывал за обе щеки, Билл налил вина. — Хосподи, — прошамкал Том, — хде ты научилша так хотовить? Вкуснотишша. — Тебя что, дома не кормят? — съехидничал Билл, глядя на довольного Тома. — Олли помешался на здоровом питании, мы едим только полезную еду, от которой я скоро мычать начну, как корова, потому, что это в основном трава. Билл усмехнулся. Что бы там ни было, он слишком хорошо знал Тома. — А теперь, Трюмпер, выкладывай честно, что происходит? Том покрутил в руках вилку, дожевал, покосился в сторону. — Наши с Олли отношения просто кошмар какой-то. Он неплохой, в общем, парень, а для кого-то так просто идеал, но нам настолько не о чем поговорить, что я готов выть от скуки. Он ничем не интересуется, кроме спортзала и сериалов. У него ни образования, ни ума, ни малейшего интереса хоть к чему-то. Его равнодушие и глухота просто с ума сводят. Я его совершенно не волную. По большому счету, он понятия не имеет кто я такой, а я узнал всю его подноготную за первый же месяц, и с тех пор ничего не изменилось. Он честно сидит дома, ждет меня, никуда не ходит, общается со своими приятелями по телефону и в спортзале. От такой жизни рехнуться можно, ничего даже приблизительно похожего на то, что было с тобой. Впервые с момента разрыва они могли спокойно поговорить, но сейчас в Билле всколыхнулась обида. — Зачем же тогда тебе все это понадобилось? Ради чего ты все разрушил? Если он так плох, то почему же ты живешь с ним по сей день? — горько задал он свои вопросы. Том сложил пальцы в замок, заглянул Биллу в глаза и серьезно произнес: — Я виноват перед ним. — Как это понимать? — опешил Билл. — Ты не знаешь, но я подцепил его в клубе. Такая глупая случайность. Олли был начинающим певцом, весьма не плохим, на него делалась серьезная ставка. У него был партнер, и по совместительству продюсер. Знаешь, типичный такой папик, старый козел, но он, как ни странно, был влюблен в Олли по самые пятки. Он узнал о нас чуть ли не в тот же день, что и ты, выкинул Олли на улицу, не дал даже вещи собрать, на карьере тут же поставили большой крест. Идти ему было больше некуда, ты съехал. Как-то так. Билл молча слушал грустную историю. — Билл, я так казнил себя за все. Мы отдалились в то время, но я ни тогда, ни сейчас не переставал любить тебя. Ты был так занят, а я почувствовал себя забытым. Я не изменить тебе хотел, а внимание на себя обратить. Ну, дурак я, и сделал дурость. Билл слушал, понимая, как ошибался в своих предположениях. Как же был не прав, что не стал тогда ничего слушать. Они давно расставили бы все по местам, если бы выслушали друг друга. — Так почему же он, Том? Я решил, что у вас любовь, раз не успела за мной дверь закрыться, как он оказался на моем месте. Что я должен был думать? Я бы может быть понял и даже простил тебя тогда, если бы на этом все и прекратилось, или у тебя были бы другие парни. Том вздохнул: — Билл, Олли остался потому, что нет разницы, будет это Олли, или кто-то другой. В любом случае это был бы не ты. А если не ты, то какой смысл перебирать их. Они все одинаковые. А без тебя жизнь не в радость. Биллу хотелось верить, и не верить. Он чувствовал сейчас себя таким растерянным и обиженным, понимал, как ему жаль, что все так вышло. Понимал, что выслушай он тогда, попроси помощи, скажи Тому, что ему тяжело, все было бы по-другому. — Что же мы натворили, Том? — тихо сказал он. Том с надеждой взглянул ему в глаза: — Может быть, еще не поздно все исправить? — Я хочу подумать, — задумчиво ответил Билл. — Не дави на меня. — Тогда я у тебя останусь? — тут же обрадовался Том. — Трюмпер, не наглей. Вали домой, прямо сейчас. *** Билл всю ночь ворочался с боку на бок, вставал покурить, выпить, потом взял лист бумаги и решил записать свои доводы «за» и «против». Ему хотелось простить, если уж быть честным. Такая любовь не должна проходить просто так. Рано утром, измученный бессонной ночью, он сварил себе двойную порцию кофе, щелкнул пультом от телевизора. На каком-то канале для домохозяек как раз шла утренняя программа, где известный специалист в области отношений раздавал бесплатные советы всем желающим. Билл невольно прислушался, отхлебывая кофе. Как назло, обсуждалась как раз тема о примирении после разрыва. Специалист предлагал выяснить, каковы ваши мотивы: вы хотите быть вместе снова, вы что-то не до конца выяснили, ваша цель отомстить, или же вам просто одиноко. Билл придвинулся ближе и сделал погромче, заинтересованно уставившись в экран. Приятный мужчина в костюме вещал с экрана: «Спросите себя, что вы думаете об этом на самом деле и что вы чувствуете. Ответьте себе честно на этот вопрос. Поверьте, если вы избавитесь от страха и чувства вины, вам удастся, наконец, во всем разобраться. Каждый достоин второго шанса. А может быть, это вы нуждаетесь в этом шансе. Возможно, благодаря этим обстоятельствам, вы научитесь смотреть на мир под другим углом. Действуйте. Хуже, чем было, уже не станет. Вы не узнаете, если не пробуете!». Деятель от науки пафосно завершил свой проникновенный монолог, а Билл сидел, приоткрыв рот, словно громом пораженный. Вот оно! Те самые слова, которые были сейчас ему нужны. Он готов был расцеловать этого дядьку в бежевом пиджаке и очках. «Посмотрите под другим углом, действуйте, хуже, чем было, уже не станет», — музыкой звучало в ушах. И он решился. Через полчаса его машина бодро рулила к деловому центру Лос-Анджелеса. *** — Алло, Том, ты где сейчас? — Эээ… а что? — Сможешь приехать в «Solaire Los Angeles»? — Ааа… зачем? — Ну, я там для нас номер заказал. — Ты не шутишь? — Какие уж тут шутки. Ты хочешь, чтобы я передумал? — Бегу! Мчусь! Буду через двадцать минут! Том наплел что-то начальнику про архиважную срочную встречу и помчался на свидание. Он прощен, что же еще мог означать этот звонок со столь заманчивым предложением, от его обожаемого, ненаглядного, гордого и неприступного Билла. Все было как в их лучшие времена — страсть, оглушительный, умопомрачительный секс, единение тел, успокоение душ, когда все от начала до конца так, как надо, и невыносимое счастье, от того, что все возвращается на круги своя, туда, где ему и место. Они курили в кровати, расположившись на соседних подушках. Том был на седьмом небе: Олли терпеть этого не мог и не разрешал курить в спальне, да еще вечно зудел, что Том должен бросить вредную привычку, а Билл сам выбрал номер для курящих. — Хочу тебе кое-что сказать, Том. Я тоже был не прав. Нужно было тогда самому сказать, что мне нужна твоя помощь, выслушать тебя. А еще лучше прийти самому и выкинуть этого Олли, но я просто отступился. Давай попробуем с начала, Том. Еще раз. Вместо ответа Том отложил сигарету, потянулся за новым поцелуем. — Давай я приеду к тебе завтра вечером, проведем вечер только вдвоем. Ну и так далее, — обняв Билла промурлыкал Том. — Хочешь сказать — свидание? — понимая, что не сможет отказать, поинтересовался Билл. — Именно это хочу тебе сказать. — А как же Олли? — Забудь о нем. *** Билл носился по дому, наводя порядок, достал новое постельное белье, приготовил легкие закуски, вино. С одной стороны, это Тому полагалось бы из кожи вон лезть, но раз уж решился, то пусть все будет идеально, для него самого. Теперь душ, чуток парфюма, продумать слегка небрежный образ, чтобы не сложилось впечатления, что специально нарядился. Сердце сладко замирало от предвкушения. В назначенный час Билл был во всеоружии, ожидал гостя, который слегка опаздывал. Но гость не появился, ни через полчаса, ни через час. Телефон тоже молчал. Позднее Билл убрал со стола, открыл бутылку, мысленно обругал себя идиотом, удалил номер Тома из мобильного и поклялся, что никогда в жизни больше не поведется на такие авантюры, а на телевидение следовало бы направить претензию, о том, что советуют глупости, сбивают с толку взрослых людей. Ведь коню же понятно, что тому, кто потерял доверие один раз, верить снова большая ошибка. Он все равно предаст снова. Вот утверждает, что яйца у него зачесались, потому и перепихнулся с этим чертовым Олли. А где, скажите, гарантия, что не зачешутся так же снова? Сиди возле него и постоянно подозревай во всех грехах? А еще лучше установить слежку, проверять мейл и телефон, устраивать сцены ревности, а потом стать параноиком на этой почве? Спасибо большое. Жили как-то без этого и дальше проживем. Пошел он, этот профессор кислых щей со своими советами и другими углами. Все эти мысли крутились у Билла в мозгу, пока он опустошал бутылку. На самом донышке обнаружились мысли, что он «сам дурак», ибо незачем было наступать на одни и те же грабли. *** Утром в дом ввалилась целая толпа народу. Молодого, шумного и голодного. Энтони с девушкой и друзьями вернулись из поездки. Билл очень обрадовался им, он соскучился по брату, даже по его шустрой подружке. Сейчас на кухне толпился народ, шаря в холодильнике и по полкам со съестным. Так уж получилось, что вся компания Энтони дружила и с Биллом, он не раз выручал каждого из них, дом всегда был открыт для друзей брата, потому, что лучше дома и на глазах, чем не известно, где и с кем. Билл сам подружился со всеми его приятелями и их родителями. Билл потискал братишку, чмокнул в щечку девушку, быстро скомандовал кому и чем сейчас заняться: растущим организмам требовалось восполнить энергию. На плите забулькало и зашкворчало, запахло кофе, застучали ножи, зазвенела посуда, организмы обрадовано помогали и участвовали в процессе. Веселая суета отвлекла от похмельных мыслей. Молодежь объявила, что намерена устроить вечеринку в честь начала новой жизни, уже арендовали клуб для этого. У Билла возникла интересная идея, он сказал, что придет не один, а со своим дизайнером. Организмы радостно загудели и потребовали подробностей. Друзья Энтони обожали Билла. Да и кто бы его мог не любить. По случаю солнечного жаркого утра дверь на улицу была распахнута настежь. Никто и не заметил, как на пороге возник Том. — Доброе утро, — скромно поздоровался он. — Билл, можно тебя на пару слов? На кухне тут же повисла тишина. Билл замер с половником в руке. За спиной у него материализовался Энтони, скрестив руки на груди, сведя брови. — Выкинуть его отсюда? — спросил он, кивнув на Тома. Раздался звук отодвигаемых стульев, рядом с Энтони дружным строем встали пятеро его друзей, давая понять, что шутить тут никто не станет и Билла в обиду не дадут. «Орлы», — в тайне погордился Билл. — Не надо, спасибо, парни. Он двинулся к выходу, демонстрируя, что разговор будет за пределами дома. — Имейте ввиду, мы все видим, если что, — обронил Энтони. Они вышли на лужайку у дома. — Билл, я… — начал Том. — Слушай, мне не интересно, что ты сейчас наврешь. С меня хватит, Трюмпер. Все! — развел руками Билл и двинулся в сторону дома, давая понять, что разговор окончен. — Билл, ну прости, Олли отравился вчера, своей полезной едой, наверное, я не мог его оставить одного. Я хотел приехать, но не смог, — заоправдывался Том, пытаясь удержать Билла. Билл остановился, развернулся к Тому. — Билл, ну не будем же мы сейчас из-за одного случая все портить. Все же так хорошо складывалось. — Нечего портить. Все испорчено давным-давно. Надо быть полным кретином, чтобы вновь поверить тебе. Все, Том, тебе пора. Забудь сюда дорогу. — Билл, ну так вышло, ну прости меня. Это больше не повторится, обещаю! Из дома возник Энтони. — У вас все в порядке? Билл, все готово, только тебя ждем, — недобро взглянув на Тома, выдал он, обнял брата за плечи, уводя дом. Том так и остался стоять на дорожке возле дома, глядя им в след. Он опять виноват, но он просто так не сдастся. *** Молодежь сняла для своей вечеринки маленький клуб на причале. Они с энтузиазмом украшали его фонариками, запаслись пивом и закусками, намеревались гулеванить всю ночь. Билл позвонил Андреасу и пригласил составить компанию. Андреас, похоже, был рад больше, чем показал это. Он обещал заехать за Биллом, чтобы отправиться на вечеринку вместе. Энтони умчался давно, взяв обещание, что Билл не запрется дома в хандре, а обязательно придет, или же они приедут сами и утащат его, хочет он или нет. К тому же, все хотят познакомиться с его новым другом. Биллу не хотелось ни на какие вечеринки, на душе было так паршиво, что дальше некуда. Он бродил по дому, собираясь, понимая, что на самом деле тянет время. Поскольку он таки собирался почти на свидание, а в таких случаях нужно быть готовым к разным жизненным ситуациям, он выяснил, что его личный запас презервативов иссяк. Бежать потом в аптеку, пополнять походный джентльменский набор, будет как-то уж совсем не комильфо, он решил, что займет у Энтони. Подивился тому, какой разнообразный ассортимент хранит его младший брат у себя в тумбочке, несколько минут разглядывал цветные фантики и коробочки, читая названия и предназначение. Билл изъял несколько штук, улыбнувшись собственным мыслям. Сегодня у него будет цель — напиться и проверить каков дизайнер в интимной обстановке. На улице посигналило такси. Вечеринка уже была в разгаре. Молодежь веселилась от души, напитки лились рекой. Билл решил не обращать внимание на скромность и сдержанность Андреаса, а по сему сходу влил в него пару коктейлей, а потом еще и еще. Как ни странно, алкоголь и общая веселая атмосфера подействовали на дизайнера самым лучшим образом. Он быстро раскрепостился и развеселился. Оказалось, что ему совсем немного надо, чтобы стать нормальным человеком. Тема вечеринки — начало учебы, всколыхнула в бывших выпускниках колледжа самые светлые воспоминания, они вдвоем танцевали под музыку девяностых, ржали как безумные, отжигали так, что молодежи стало завидно. Куда только подевались сдержанность, скромность и хорошие манеры. — Лет сто так не веселился, — радовался Андреас. Энтони очень внимательно наблюдал за старшим братом, которого в первый раз видел таким, но не сказал ни слова. Потом они оставили будущих студентов бушевать до утра, а сами отправились домой на такси. Они подъехали к дому, Билл пригласил выпить, они снова расположились в кухне. Билл сооружал сэндвичи, доставал, что там было в холодильнике. Несколько минут они, молча, с наслаждением, поглощали то, что нашлось к столу. Потом разлили свежий кофе, им было так уютно, тепло и возбуждение вечера еще пузырьками шампанского бродило в крови. — Замечательный вечер, — улыбнулся Билл. — Да, — поддержал Андреас, — но еще более замечательно то, что ты мне так нравишься Билл. — Ты тоже нравишься мне, Энди. Они потянулись друг к другу через стол, и в мире свершился еще один самый первый, самый сладкий, чудесный и волшебный поцелуй, который, как многие до него, предваряет начало нового романа, или ночи полной любви и страсти, или долгих и счастливых отношений. Или же не предваряет ничего такого. Однако в нашем случае, он предварил все то, что могло бы быть: дорожку из снятой одежды, по пути в спальню, первые изучающие объятия, те самые новые простыни, и вздохи и стоны, и счастливый удовлетворенный сон в обнимку, и первый утренний кофе вместе. Джентльменский набор из запасов брата очень даже пригодился. Том Трюмпер? Понятия не имею о ком вы. *** У них завязался неторопливый роман. Поскольку оба пережили тяжелые отношения в прошлом, то они осторожничали и не спешили. Знакомились ближе, узнавали друг друга лучше, находили точки сближения. Не сказать, что роман захватил Билла с головой, вовсе нет. Его иногда напрягало то, что Андреас такой нерешительный, а от занудства и педантичности начинался нервный зуд, но все это, в общем, вполне компенсировалось множеством безусловных положительных качеств дизайнера, так что с остальным можно было смириться. Странно, если вспомнить, что Том был далеко не идеалом, но его выверты больше смешили, казались милыми, воспринимались как индивидуальность, свойственная яркой личности. Словом в Томе Билла устраивало все и всегда, без вариантов. Впрочем, наоборот было все точно так же. Почему же они все это так бездумно потеряли? Ну почему же нельзя в этом мире быть с тем, кто твоя судьба, с тем, с кем отношения были самыми счастливыми, ведь никто уже не будет лучше него. Такой шанс дается только раз в жизни. Если вы его прошляпили, то довольствуйтесь тем, что будет потом. Ищите плюсы, миритесь, примите все как факт. Может быть, в конце концов, все будет не так уж плохо, откуда же знать наперед. *** У Тома же, как всегда, были собственные планы на жизнь. Он взялся атаковать Билла письмами с признаниями в любви, фотографиями лучших моментов их отношений. Потом додумался до того, что начал присылать Биллу цветы и презенты. Все это Билл отослал обратно, наорав по телефону, что Том, очевидно, перепутал его с кем-то, со своими дешевыми подкатами. Букет посоветовал засунуть себе в задницу, так и ходить, ему пойдет. На Тома это совершенно не действовало. Как звонил и писал, так и продолжал это делать, а еще взялся таскаться за ними по пятам, где появлялись Билл и Энди, там же можно было обнаружить и Трюмпера, дефилирующего на видном месте и нервирующего и без того застенчивого Андреса. Однажды Билл не выдержал, отловил его в туалете, прижал к стенке и пообещал внешность попортить, если еще раз встретит. Том же, ни мало не смутившись, полез целоваться. Билл плюнул, в сердцах, и ушел. Что с дурака возьмешь. Через несколько дней Том приехал к Биллу домой, заявил, что бросил Олли, из дому ушел, идти ему больше некуда, поэтому, может быть, его приютят тут? Билл ответил на этот хитроумный, шитый белыми нитками ход, что это проблемы Тома, жить тут он не будет, поскольку они не держат постояльцев и вообще тут не гостиница, а если Тому надо, то отелей в Лос-Анджелесе хватает. Однако Том и не подумал никуда уезжать. Он поселился в машине у их дома. Там же спал и ел, делал зарядку и справлял нужду в ближайших кустах, исправно уезжая в офис и возвращаясь вечером обратно. Он сошел с лица и задичал в таких условиях, но Билл делал вид, что не замечает его. У Тома было два года на то, чтобы начать свои павлиньи танцы. Два! А он не сделал за это время ничего. Вечерами Билл демонстративно садился в машину и уезжал на свидание, возвращаясь, он видел Тома на том же месте. Самое удивительное, что соседи сначала были не довольны незнакомой машиной на улице, однако Том каким-то образом сумел расположить всех к себе. Теперь его даже подкармливали и разрешали набирать воду во дворе, а на Билла начали коситься с осуждением. Этого еще не хватало. Билл, по началу, раздражался, потом ему стало смешно. Потом, однажды вечером, он не обнаружил машину на привычном месте, напротив окон гостиной, занервничал и успокоился только тогда, когда из-за поворота показался свет фар, и белый «Ренж Ровер» занял свое привычное место. *** Ночью разошелся дождь. Настоящий ливень барабанил по крыше, Билл проснулся и подумал о том, что Тому там, наверное, совсем не уютно, холодно и одиноко, а еще неудобно. Сон как рукой сняло. Он поворочался в кровати, потом понял, что эти мысли не дадут уснуть, спустился вниз. На кухне он застал Энтони, уплетавшего молоко с печеньем. — Ты чего не спишь? — спросил он. — А ты чего? — ответил вопросом брат. — А я пить хочу, — нашелся Билл.- Вот сейчас попью и спать пойду обратно. — Там дождь идет, — заметил брат, откусывая печеньку. — Да, вижу, — ответил Билл, наливая себе стакан воды. — Холодно, наверное, сыро, — жуя, продолжил младший. — Ага, — подтвердил Билл, отхлебывая из стакана. -Хороший хозяин собаку не выгонит, — изрек Энтони. — Наверное, — едва не подавившись, ответил Билл. — Может, позовешь его в дом? — как бы, между прочим, поинтересовался милый братец. — Думаешь, стоит? — встрепенулся Билл Энтони выразительно посмотрел и пожал плечами. Спустя пару секунд, Билл бежал через улицу с зонтиком, в пижаме и халате, намочив тапочки. Тома отправили в горячий душ, напоили чаем, накормили и устроили в бывшей комнате родителей. С той ночи, понятное дело, ночевал он не в машине. Вел он себя тихо, скромно, ни к кому не приставал, варил кофе по утрам, приезжал вовремя, помогал с ужинами, мыл посуду, подружился с чар-лидершей и теперь смотрел с ней сериалы по телевизору. Словом, изображал, что он все осознал и исправился. Билл только, молча, ждал, когда всем надоест этот балаган. *** Билла вызвал начальник и сообщил, что необходимо сделать важную презентацию, если она пройдет успешно, повышение можно считать в кармане. Словом, Биллу стало просто некогда участвовать в игре под названием «Завоюй Билла». Он работал как проклятый, задерживался в офисе, и засиживался допоздна. Билл был уверен, что все получится. А иначе и быть не могло. Андреас тоже отошел на второй план. Если бы все было так просто в этой жизни, но так не бывает. Билл и Том собирались в офисы, в кухне возник Энтони, тоже неожиданно бодр и одет в такое время. — Ты чего в такую рань? — поинтересовался Билл. — Хотим сегодня покататься на катере, парни обещали классное место показать. Подышать воздухом свободы, так сказать, — поведал брат. — А на берегу вам уже не дышится? — посмеялся Билл. — Вы словно не в колледж, а в армию собрались. Во сколько вернетесь? — К вечеру. — Ну, давайте, надышитесь там, — подмигнул Билл. — Все, я уехал. До вечера. Вечером Билл вернулся домой, перекусил и устроился снова со своей презентацией, которая была готова, хотелось пробежаться еще раз по основным моментам, как раз завтра нужно представить ее шефу. Вскоре подъехал Том и загремел посудой на кухне. Энтони все еще не вернулся. Волноваться было рано. Билл сосредоточенно стучал по клавишам и двигал мышкой. Почти стемнело, брату пора было бы вернуться. Его телефон странно молчал. Мало ли, батарея села. Сейчас он закончит и позвонит подружке Энтони. Внизу зазвонил домашний телефон. — Трюмпер, возьми трубку, — прокричал Билл, которому не хотелось отрываться от процесса. Том бегом примчался наверх: — Билл, ты только не волнуйся. Звонили из береговой охраны. У Билла все похолодело внутри. — Зачем они звонили? Что случилось? — Катер перевернулся, охрана получила сигнал о бедствии, их ищут, но пока ничего не известно. Тебя просили приехать. Билл не помнил, как они с Томом добрались до базы спасателей. О чем его расспрашивали, что он отвечал, он помнил с трудом. Следующие несколько часов были самыми страшными в его жизни. Поиски возобновились с рассветом, но пока не принесли результатов. Билл и думать забыл про презентацию, пока не позвонил шеф и не поинтересовался, где, собственно Билл и что происходит. Сейчас Биллу было не до презентаций и повышений. Энтони — вот все, что интересовало его. Сначала он с ума сходил от тревоги, потом обещал, что выпорет ремнем с пряжкой, хотя в жизни брата пальцем не трогал, потом готов был простить что угодно, лишь бы брат был цел и не вредим. Том вызвался отвезти готовый материал шефу, Билл лишь кивнул. Когда совсем стемнело, почти через сутки, Биллу, наконец, сообщили, что всех нашли, все живы, спасенных отправили прямиком к медикам, нужно ехать в клинику. Билл примчался в отделение, готовый ко всему. Но оказалось, что Энтони и его друзья в полном порядке, с ними ничего не случилось, кроме того, что вымокли и промерзли. Врачи оставят их до утра, чтобы понаблюдать, а утром всех отпустят домой. Катер просто отвязался, его унесло в море, где он и перевернулся, совершенно пустым, а путешественники застряли в лагуне между скал, куда приплыли отдохнуть, без возможности выбраться вплавь. И телефоны там не брали, а потом сели, потом пошел дождь, а потом приплыли спасатели. Билл вышел в больничный коридор, без сил опустился на скамейку, закрыл лицо руками. Кто-то подсел рядом и обнял его, прижав к себе. — Ну, ну, все же обошлось, — пробормотал вернувшийся Том. — Ну, же Билл, все в порядке. И Биллу вдруг показалась горем луковым вся их глупая ссора, все, что они наговорили когда-то друг другу, такими пустыми показались обиды. Ведь нет ничего на свете важнее, чем родные и любимые люди. Их ведь не так много, в этом огромном мире, чтобы просто так, добровольно отказываться от них. Разве имеют значение глупые поступки, амбиции, пустое самомнение, если есть любовь. Разве не за тем мы есть друг у друга, чтобы понять и простить? Если тебе повезло в этой жизни, и ты встретил свою любовь, так береги ее, не разбрасывайся, не считай чем-то разумеющимся. Как легко оттолкнуть предназначенного тебе человека, а потом всю жизнь прожить не с тем и не так. Если наши любимые живы, здоровы, рядом с нами, только это и важно, а все остальное — шелуха, под каким углом не посмотри. А еще важно говорить о любви, каждый день, хоть чуть-чуть, хоть пару слов, потому, что это то, что дает нам силы и согревает нас, говорить для того, чтобы потом не жалеть, что не успели сказать о самом важном. Будь Том хоть трижды дураком, это совсем не важно, потому, что Билл его любит. Вот такого как есть любит. Хватит уже бегать от самих себя, и доказывать обратное. Потому, что любовь — она или есть или нет. Она никуда не девается, даже если вы не вместе. Они сидели, обнявшись, в пустом больничном коридоре, а Билл думал о том, как же он счастлив — потому, что Энтони спит сейчас за стеной, накормленный и укрытый двумя одеялами, потому, что его чар-лидерша тоже жива и здорова, потому, что Том вот он тут, дышит в ухо. Потому, что им повезло встретить друг друга в этом мире, встретить и не проглядеть, а еще вернуть. Никогда в жизни никому он Тома больше не отдаст. — Как же я люблю тебя, Трюмпер, — услышал он вдруг собственный голос. — А я давно тебе тоже самое твержу, Каулитц, — проворчал в ответ Том, снимая с себя свитер и укрывая им Билла. — Может, домой поедем, ты вторые сутки на ногах. Весь этот разговор слышал Андреас, подошедший сзади. На него никто не обратил никакого внимания. Он тихо развернулся и так же тихо удалился. Деликатнейший, все же, человек. *** В спальне было тихо и тепло. Том обнял засыпающего Билла, пригладил влажные после душа волосы. Не открывая глаз, Билл вздохнул, придвинулся ближе, уткнулся носом в плечо, и положил ладонь Тому на грудь, туда, где сердце. Никто, кроме Билла, в этом мире не знал, что именно этот простой жест заставлял Тома просто умирать от любви и счастья. Это было их секретом. Том крепко зажмурился, чтобы скрыть, подступившие совершенно не мужественные слезы, накрыл ладонь своей и прошептал: — Спи, любимый, завтра много дел. В мироздании все, наконец, заняло свои, отведенные ему места. Под какими углами не смотри.