***
Арсений еще никогда не чувствовал себя таким уставшим и разбитым одновременно. Он всегда знал, что будет тяжело. Но не предполагал, что настолько. Каждый день, проведенный на съемочной площадке, оставил огромную, неизгладимую печать в его сознании. Наверно, забыть это все будет сложно. Скорее даже невозможно. Но он будет стараться. Жить с сияющей дырой в груди, но стараться не обращать на нее внимания. В конечном итоге его внутренний мир разрушится, и он погибнет морально. Но сейчас все это не важно. Он нужен там, рядом с красавицей женой и маленьким ангелочком. Попов ни секунды не сомневался в своем решении. Вчера он сообщил ребятам, что не может больше продолжать сниматься в "Импровизации". Серега понимающе кивнул, пожимая руку растерянному мужчине, а Дима крепко обнял. И именно в этот короткий миг Арсений все понял: они знают. Он сходил с ума, ломал себя, ища ответы. А ребята знали все с самого начала. И от этого импровизатору снова захотелось кричать. Неужели все было настолько очевидно? Попов потратил не одну неделю на собственный приговор. И в конечном итоге он разгадал эту загадку. Он не знал, что именно послало в его мозг картинку с пятью буквами, сложившимися в одно простое слово: удар ли шокером от Паши, или же его "случайное" касание. Но с того момента все изменилось. Улыбка, озарявшая лицо парня, стала казаться Арсению ярче солнца, а взгляды, брошенные в его сторону - спасательным кругом, дававшим гарантию на счастливый исход его плавания рядом с этим человеком. Попов никогда не был романтиком, и вся эта сентиментальная хрень, возникавшая в его мозгу каждый раз, стоило только определенному человеку появиться в поле его зрения, откровенно бесила. Бесила ровно до того момента, пока Арсений не увидел отражение своих чувств в глазах напротив. Все стало намного сложнее, многограннее и непонятнее. Игра в гляделки продолжалась больше месяца. Но у всякой игры должен быть финал, правда? Счастливый или несчастный, у каждого он свой. Кто-то выиграет, а кому-то придется довольствоваться проигрышем. Кажется, неделю назад проиграл именно Арсений. Улыбки на лице его персонального солнца исчезли так же внезапно, как и появились, а все попытки Попова узнать причину плохого состояния друга не увенчались успехом. Парень постоянно находил отмазки, ссылаясь на срочные незапланированные дела. Арсений терзал себя, пытаясь хоть чем-то помочь парню. Но все тщетно. Бах. И снова вспышка. Это не стало откровенным сюрпризом, но огромный такой удар в район грудной клетки все же случился. Он сам виноват во всех страданиях Антона. Только он и никто больше.***
В день своего отъезда Арсений окончательно смирился со всей безвыходностью ситуации. Все стало казаться таким противно правильным и логичным, что тянуло блевать. Нет, боль становилась лишь сильнее, а чувства продолжали биться вместе с его сердцем, издавая крик отчаяния, но в остальном Попов был в порядке. Он не видел Антона всю прошедшую неделю и один день. Пытался звонить, но телефон Шастуна постоянно был вне зоны доступа. Попахивало дешевой мелодрамой. Или скорее драмой. Все равно. Все это не имело смысла с самого начала. Дима ответил спустя пару гудков. Его голос казался уставшим, и в нем звучали непонятные Арсению нотки. Напряженный разговор об отъезде отдавался глухой болью в висках Арсения. Они оба понимали, что это их последний разговор в этом городе, перевернувшем жизнь Арсения с ног до головы. Попов не понял, когда именно наступил этот момент тишины в телефонной трубке, но то, что он услышал в следующую секунду, послало по телу мужчины электрический разряд такой мощности, что Арсений не удержался и чуть было не выронил кружку кофе из незанятой левой руки: - Дим, я ушел... Звук захлопнувшейся двери был слышен так же, как и голос, так неожиданно раздавшийся в телефоне. Арсений дернулся от неожиданности, попытался сделать голос максимально похожим хотя бы на подобие своего и задал один единственный вопрос, который мучил его все эти долгие дни: - Как он? Позов терпеливо ждал, когда мужчина отойдет от шока. И словно чувствовал, что все должно было закончиться именно так. - Сень, он в порядке. Ты же знаешь, он сильный. Ждет не дождется начала съемок нового сезона. О том, что ночью Позов просыпался от мучавших Антона каждодневных кошмаров, импровизатор умолчал. Ни к чему все это. Все происходит так, как должно было произойти. Арсений улыбнулся впервые за последние дни. Он прекрасно знал характер Шастуна и его любовь к работе. И это вселяло надежду на счастливое будущее Антона. Жизнь, в которой от Арсения останется лишь отголосок воспоминания и старые выпуски полюбившегося многим шоу. До рейса Москва - Санкт -Петербург оставалось четыре часа.***
Попов не знал, зачем пришел сюда. Он не особо любил ностальгировать по прошлому. Но потребность навестить съемочный павильон появилась так же неожиданно, как и все, что бы не происходило в жизни голубоглазого мужчины. Шагая по пустым коридорам, где еще недавно кипел процесс съемок, Арсений чувствовал себя полностью опустошенным. Зачем он пришел сюда? Чего хотел добиться? Как же все это глупо!... Мужчина не заметил, как дошел до двери их общей гримерки и внезапно остановился. Он знал, что за этой дверью пустота и ничего больше. Но почему сердце снова колотится в сумасшедшем ритме? Подумать только, взрослый мужчина, а думает как семнадцатилетний подросток! Все. Хватит. Минута заминки и Арсений заходит внутрь, медленно прикрывая за собой дверь. Попов осознал, что что-то не так, как раз в тот момент, когда в зеркале возникло отражение человека, очень напоминающего его персональное солнце. Минута ушла на то, чтобы окончательно поверить в невозможность ситуации. Еще одна на то, чтобы повернуться и встретиться глазами с глазами напротив. На лице Антона не было улыбки, а под глазами синяки, которые обычно бывают от недосыпания. Поверить в то, что у стоящего рядом человека все в полном порядке, как сказал Позов, совершенно не получалось. Они стояли, глядя в глаза друг другу. Между их телами были считанные сантиметры. Сердце снова выстукивало бешеный ритм. Причем, Арсений с точностью не мог сказать, у кого оно стучало громче. Парни не отводили взгляд. Тишина казалась настолько оглушающей, что Арсений не выдерживает: - Антон... - Арс... "Боже мой, его голос в который раз сводит с ума!" Они никогда не обсуждали те странные отношения между ними. Оба чувствовали себя не в своей тарелке, стараясь заглушить чувства, избавиться от них раз и навсегда. Но как выкинуть то, что завладело сердцем, окутало его своими руками и не желает отпускать? Попов (в который раз за сегодняшний день?), дернулся от неожиданности, когда почувствовал руку, скользящую по своей щеке. Шаст не отвел взгляд ровно до того момента, пока не коснулся пальцем губ Арсения. Голубые глаза приоткрылись, боясь поверить в реальность ситуации. А через минуту губы Арса уже чувствовали обжигающее прикосновение чужих губ. Поцелуй вышел немного нелепым и странным, но все снова не имеет значения. Попов ответил, желая не отпускать этот миг никогда. Шастун первым отстранился и столкнулся с голубоглазым лбами. Тяжело дыша, парень обнял растерянного Арсения и очень тихо прошептал: - Останься... Прошу... Попов потерялся в ощущениях. Сейчас он готов был бросить все, и вопреки ожиданию остаться в этом городе, с этим парнем и с разрывающими их обоих чувствами. Но в то мгновение в кармане раздалась такая не нужная сейчас мелодия, и Попов рефлекторно дернулся, отстраняясь от Антона на шаг назад, ближе к двери. Он тут же почувствовал какой-то предмет в своей руке и непроизвольно сжал ее в кулак. - Тош... Я... Не могу, прости... Я должен... Губы все еще горели от прикосновений, и Арсений не смог сопротивляться желанию. Он дотронулся до них рукой, пытаясь остановить пламя. Но не вышло. Глаза предательски щипало. - Арс... Я... Поток слов Антона оборвался грохотом внезапно захлопнувшейся двери.***
Уже в самолете телефон оповестил Арсения о входящей смс. Незнакомый номер. И такие знакомые слова: "Я так сильно люблю тебя!" Одинокая слеза скатилась по щеке Арсения. Мир вокруг него перестал существовать. Правую руку обнимал один из браслетов Антона. В какой именно момент парень успел положить его в ладонь импровизатора, Арсений не знал. Казалось, все вокруг застыло и превратилось в неподвижные восковые фигуры. Он до сих пор ощущал прикосновение родных губ. И то, на что он в тайне надеялся и чего боялся, сейчас сливалось в пять простых слов в смске, на которую мужчина смотрел не переставая долгих десять минут, прежде чем решился. Ответный текст гласил: "Я вернусь. Ты только не отпускай меня".