«Напополам... Но только не нам Теперь будет этот мир.»
Каждый новый вечер казался непосильной каторгой что для него, что для нее. Каждый новый вечер напрочь пропадал аппетит и желание делить одну постель. Каждый новый вечер они терпели друг друга, срываясь в громких ссорах и безобидно забываясь на улицах ночного города. Но терпения ведь не хватит на всю жизнь. Приходит до жути болючий момент, когда нет ни капли желания возвращаться. Когда отвращение переполняет до тошноты, а от одного воспоминания о человеке бросает в мелкую колючую дрожь. Ненависть?Не то...
В этот вечер она возвращается домой, бросает вещи куда не попади и просто уходит на крышу, забыв напрочь об открытой двери, звонящих телефонах и прочих заботах. В этот вечер он напрочь забывает обо всем, посылает к черту всю свою жизнь. Забывается. В объятьях чужой души, с небывалой страстью, резко срывающуюся в ненависть. Жестоко, неприятно, до крови. Кусая, пережимая запястья, оставляя большие красные следы от пальцев, которые очень скоро превратятся в большие фиолетовые пятна. Дикие порывы и ощущения властвования над кем-то дают выпустить все накопившиеся психи, сорваться и выпустить пар.***
На утро она просыпается с красными глазами и заплаканным лицом, но не возвращается домой — крыша для нее сейчас лучшее место. Просыпаясь в объятьях чужой, он медленно садится на кровати. Чувствует на своей коже ее прикосновения, от которых бегут неприятные мурашки, а на душе становится еще поганее. Пытаясь поцеловать чужую хотя бы в щеку, он морщится и лишь отводит взгляд, понимает — от этого лишь противнее. Ему нужно лишь то родное, что сейчас сидит на крыше и тихо плачет, хотя уже нечем после бессонной ночи. Понимает, что не нужны никакие другие, что с ними просто не то. Понимает, что иногда нужна лишь толика понимания. Снова срываясь, он спешит вернуться. Бежит, чтобы снова заключить в объятья свое родное. Но получит ли прощение?