Шоколадка для любимого Бога

— Яточка, к нам пришла Хиёри.- донёсся откуда-то снизу радостный голос Кофуку. « Хиёри пришла, а значит я могу начать выполнение своей миссии.» — Подумал блондин, временно прекращая выполнение домашнего задания, дополнительную порцию которого ему вскоре занесет эта самая Хиёри. А значит появление шоколадки, волшебным образом материализовавшейся под подушкой Ято, можно будет свалить на нее. Ведь не будет Юкине признаваться в том, что сам уже несколько месяцев подкладывает вкусное лакомство под подушку своему хозяину. Как только паренек спрятал ореховый шоколадный батончик, который так нравился Ято, и уселся за стол, на котором были разложены тетради с домашкой, дверь распахнулась, и в нее вошла милая брюнетка, за спиной которой снова раскачивался хвост. — Опять спишь? — Чтобы как-то начать диалог, спросил Юкине. — Что? — удивилась Хиёри. Затем обернувшись и увидев свой хвост, она вздохнула и продолжила. — Опять надо тело где-то искать. Эх… Ладно, я на самом деле не надолго. Просто принесла тебе домашку и пойду. Поздно, не хочу натолкнуться на призраков. Положив на стол стопку тетрадей, она по-доброму потрепала парня по волосам и покинула комнату. Послушав, как внизу все прощаются с подругой, Юкине улыбнулся и вновь уткнулся носом в тетрадь. Как только дверь внизу захлопнулась, Ято, чуть ли не взлетев в комнату, бросился к своему спальному месту и, отшвырнув куда-то в угол подушку, он с радостью обнаружил там шоколадный батончик. На лице Бога тут же расцвела счастливая улыбка, а Юкине, тихо поглядывая на него в очередной раз убедился, что сделает все ради этой улыбки. Увидев, что Ято уже разрывает упаковку, блондин озадаченно спросил: — Ято, может не надо? Ты же только что поужинал. Тем более на ночь вредно много сладкого. — А я не много. Я только одну шоколадку, — не обращая внимания на свой священный сосуд, сказал Бог. — У тебя каждый вечер « только одна шоколадка», — Спародировал своего хозяина Юкине.- Ты так скоро превратишься не в Бога-в-спортивном-костюме-и-мягком-шарфике, а в Бога-в-одежде-для-полных-и-с-трудом-налезающем-на-него-мягком-шарфике. — А ты сам виноват! — неожиданно отложив шоколадку выдал Ято. — С чего это? — к Юкине закралось тревожное подозрение, что его хозяин все узнал. — Ты ведь подкладываешь мне эти шоколадки, Юкине.- Ято весело улыбался, смотря на стремительно краснеющее лицо своего священного сосуда. — Как ты? Стоп. Это не я! — Юкине решил стоять до последнего, и если что, на коленях умолять своего хозяина не прогонять его на съедение призракам и в подчинение другим богам. А ведь узнав, что побудило Юкине подкладывать шоколадки, Ято действительно мог это сделать. — Дело в том, Юки, что из тебя хреновый конспиратор, а из Хиёри замечательная шпионка. Тебя сдали со всеми потрохами, Секки. Сдавайся, и бить больно не буду.- Последнюю фразу Ято сказал явно в шутку, но видимо Юкине этого не понял. — Это не… я.- Тихо прошептал блондин, виновато опустив глаза в пол. — Эх, Юкине, ты же знаешь, что врать плохо. А делая плохое, ты оскверняешь меня. За это я должен буду тебя…- Бога, которого эта ситуация явно веселила, прервал голос подростка: — Нет, пожалуйста, не прогоняй меня. Я все сделаю, только не прогоняй.- Паренек упал перед богом на колени и сложил руки в умоляющем жесте. Ято заметил, что из прекрасных, ярко-рыжих глаз текли слезы. Тут Бог понял, что перегнул палку и серьезно обидел Юкине. Поэтому, неожиданно для Юки, он прижал плачущего парня к себе и стал успокаивающе поглаживать его по макушке и нежно шептать на ухо: — Ну куда я тебя прогоню, глупый. Какой адекватный бог прогонит свой священный сосуд, который пожертвовал ради него жизнью. Ну разве что Бишамон. Но я не она, и поверь, тебе не о чем беспокоиться. Лучше успокойся и объясни, зачем вся эта ерунда с шоколадками? — Просто, я… Я не могу, — Юкине поднял голову и посмотрел в бездонно голубые глаза своего бога. Глаза цвета самого синего льда, которые он так бесконечно любил. И он решился: — Я люблю тебя, Ято. — Юкине, я польщен, но…- По тону Бога было ясно, что он не воспринял эти слова всерьез, а потому был перебит: — Нет, я правда люблю тебя, Ято. Очень-очень сильно и далеко не как друга.- Чем дальше говорил Юкине, тем тише становился его голос, а затем, словно спохватившись, он добавил: — Прости, пожалуйста. Ято, только не выгоняй меня. Я сделаю все, что ты скажешь, только не прогоняй.- Стал молить Юкине, пытаясь выбраться из объятий Бога. Но тот не спешил отпускать Юкине, а наоборот придвинул его чуть ближе к себе и жадно впился в аккуратные губы парня. Этот поцелуй не был жутко нежным или, наоборот,страстным. В нем была ровная доля и того и того. Бог, проведя языком по губам блондина, заставил того разомкнуть их, пропуская язык своего хозяина. Занятые страстным поцелуем, они не заметили как их положение стремительно перешло в горизонтальное. Разорвав поцелуй, Ято припал к нежной шее блондина, при этом начиная стягивать с него футболку. Сам Юкине, переборов стеснение, стал расстегивать спортивную кофту. Мягкий платочек, который Ято любил почти так же, как и шоколад, сейчас был всеми забыт и брошен на пол. Когда Юкине пытался стянуть футболку со своего Бога, помехой ему стало то, что Ято уткнулся носом ему в шею и никак не хотел отлипать. — Юки.- Тихо и как-то блаженно прошептал Ято. — Да? — А от тебя пахнет шоколадом.- Ято наконец поднял голову и, смотря в глаза своему Секки позволил тому стянуть футболку. Когда с ней было покончено, Бог нагнулся к Юкине и снова поцеловал его. На этот раз это был предельно мягкий, нежный и… любящий поцелуй. Однако после него они словно сорвались. Буквально срывая оставшуюся одежду, они оставляли на телах друг друга багровый засосы. Из-за всего происходящего, Юкине даже не заметил, как в его девственную дырочку проник первый палец. Однако второй незамеченным не остался. Возможно, из-за того, что Ято был предельно нежен, Юкине не почувствовал ни грамма боли даже от третьего пальца. Зато удовольствия от этого проникновения было хоть отбавляй. Уткнувшись в плечо своего любимого, Юкине тихо постанывал от каждого проникновения пальцев. Вскоре они покинули тело парня. К дырочке пристроилась головка члена, и Ято начал входить. Как Юкине не старался, сдержать слезы не удавалось. Его Бог, заметив это, стал аккуратно сцеловывать их, шепча на алеющее ушко всякие нежности. Войдя полностью, Ято остановился, давая время привыкнуть. Получив легкий кивок, он сделал пару толчков. Проникнув в третий раз, он вдруг почувствовал, как Юкине вздрогнул и чуть громче, чем раньше, простонал. Ято понял, что нашел ту самую точку, и двинулся в этом направлении еще раз, а блондин под ним вновь застонал. Постепенно ускоряя темп, он начал приносить себе и своему священному сосуду крышесносящее удовольствие. Первым кончил Юкине, мелко задрожав, а за ним и Ято от того, как тугие стеночки ануса сдавили его член. Вытащив его, он тут же прижал к себе свой священный сосуд и, уткнувшись носом ему в макушку стал вдыхать запах шоколада. Спустя десять минут тишины он все же задал Юкине волновавший его вопрос: — А почему ты сразу не сказал, что любишь меня? Зачем был весь этот цирк с шоколадками? — Я боялся. Ты же гомофоб. Может ты бы посчитал, что я… — Что? — Ято был удивлен. Для него сказанное Юкине было новостью. — С чего это я гомофоб? — Просто… Мы с тобой шли как-то… И там парни… Целовались. И ты на них тааак посмотрел.- Запинаясь, начал оправдываться Юкине, стремительно краснея. Но Ято в ответ лишь по-доброму рассмеялся и спросил: — И по одному моему взгляду ты решил, что я гомофоб? - В ответ на это Юкине кивнул и еще больше покраснел, а Ято еще шире улыбнулся, и, поцеловав свой сосуд в макушку, прошептал: — Чудо ты мое, чудо. Милое, любимое, шоколадное чудо.