Голодные игры:Возрождение

      Осталось самое сложное- само интервью. Было проделано много работы, а я так ничего и не умею. Не умею красиво говорить, не умею красиво врать, не умею быть обаятельной, не умею очаровывать, умею лишь стрелять из лука и спорить с Хеймитчем. Кстати, туфли, которые идут к моему платью намного удобнее тех, что заставляла одевать Эффи, но, теперь, это в прошлом. Джек одет в черный костюм, черную рубашку, в черный галстук, на котором изображен огонь, и маленький элемент: запонки в виде пламени. Должна признать, выглядит он ослепительно! -Прекрасно выглядишь, Тори! -говорит Джек. -Спасибо! Ты тоже очень красивый! -делаю комплимент я. -Нет, что ты! Рядом с тобой я просто мальчишка! -продолжает сыпать комплиментами он. -Спасибо большое! -повторяюсь я и улыбаюсь. -Так, дети! -подбегает Эффи, -Делайте все, что мы учили! -Ладно, Эффи, -говорит Джек опять за нас двоих. Я поворачиваю голову в сторону Хеймитча, он ничего не говорит, просто смотрит на меня и кивает, будто повторяя мне свою фразу: «Не язви им! Что бы они не сказали!»              Перед нами стоят все трибуты, сначала девушка, потом юноша. Выходя на сцену, все ведут себя по-разному. Кто-то смеется, кто-то чуть не плачет, кто-то показывает свою легкомысленность, как многие, кто-то наоборот, отворачивается и отвечает односложно, а что буду делать я? Этот вопрос останется открытым до того момента, как я появлюсь на сцене. Внутри меня бурлят эмоции, ладони вспотели, и кажется, я сойду с ума. Никогда не любила выступления перед множеством людей, еще на школьных праздниках. А сейчас мне придется выйти на сцену, к толпе капитолийцев и произвольно врать им, не смотря на то, что врать то нечего. Ну вот, подходит моя очередь. -Давайте поприветствуем новую девушку в огне! Виктория Леман, Дистрикт 12! -доносятся со сцены слова Цезаря. Я выхожу на сцену и тысячи людей встречают меня бурными аплодисментами. -Ну что, Тори, что ты чувствовала, когда уехала из Капитолия в 12 Дистрикт? Как тебе там? -начал Цезарь. -Мне там понравилось, -ответила скомкано я. -Понравилось? И чем же? -интересуется он. -Там другие люди. Там все другое. Мне было интересно посмотреть их быт, -сказала я. Хотя, это не правда, там мой дом и люди там нормальные, без париков, но я не буду это говорить, потом обвинений от Хеймитча наберусь. -Я хочу спросить по поводу твоего наряда на параде трибутов, -говорит ведущий, -вы с Джеком были одни целым и ваша птица горела, как это вышло? И на Арене будете тоже вместе? -Не знаю, я не хочу ничего обещать, -отвечаю я, — А про птицу, это дело рук нашего прекрасного стилиста. Я смотрю на Томаса, а он одобрительно кивает, что все в порядке. -Теперь ты Огненная девушка! Будет ли этот огонь гореть на Играх? -задает вопрос Цезарь. -Он будет гореть всегда! Даже сейчас, если это нужно, -отвечаю я и улыбаюсь. -Я бы хотел взглянуть, если это не опасно! А вы? -спрашивает он, обращаясь к толпе. Разумеется, они тоже хотят посмотреть. -Нет, это не опасно, -говорю я, встаю и начинаю кружится. Подол платья охватывают языки пламени и начинают сверкать. Мне кажется я так долго кружусь, что проходит целая вечность, голова начинает кружиться тоже и я останавливаюсь. -Аккуратно! Не упади! -говорит Цезарь и подхватывает меня под руку, -Прекрасное платье, Тори! -Спасибо большое! -отвечаю я. -Тори, теперь давай немного о серьезном. Кто остался у тебя дома? -Мать, отец, сестра и кот Максимус, -пытаюсь пошутить я. -Они пришли к тебе после Жатвы? -Да, пришли, -отвечаю я, понимая, что шутка не зашла. -И даже кот? -шутит Цезарь и зал смеется. Он такой человек, что даже если ты делаешь, что-то не так он преподнесет это как шутку или поддержит, за это его любят. -Нет, они пришли без кота, -смеюсь я. -Что ты им сказала? -Я вернусь ради Лизи, постараюсь вернуться, -уже без улыбки говорю я. -Лизи-это твоя сестренка? -так же с досадой спрашивает Цезарь. -Да, -отвечаю я и начинаю себя ругать за излишнюю откровенность. Не стоит позволять людям много знать о тебе, они воспользуются этим в любой подходящий момент. -Конечно постарайся. Мы все будем ждать тебя! Виктория Леман, дамы и господа! -обращается к людям Цезарь и поднимает мою руку вверх. Я ухожу за кулисы, меня встречает Эффи. -Милая, ты была прекрасна! Все прошло отлично! -восклицает Бряк. -Оказывается, ты, солнышко, умеешь быть привлекательной девочкой! -подкалывает Хеймитч, подходя ко мне, -Платье тоже супер! -А мое? -спрашивает Эффи и кокетливо кружится. -Отличное платье! Вот только лучше оно будет смотреться на полу моей спальни, — подмигивая сопровождающей, отвечает ей ментор и дико начинает смеяться. -Пошел ты, Хеймитч! -грубит она. Я очень удивляюсь, раньше она такого никогда себе не позволяла. -Оу, а как же манеры, дорогая? -продолжает он язвить. -Манеры всегда при мне! А вот где твои манеры, Эбернети? -говорит Эффи, натянуто улыбаясь и делая вид, что ничего не было.        Начинается интервью Джека, он весело разговаривает с Цезарем, шутит. Он обаятельный парень, на которого нападут все спонсоры. Миллер вежлив, умен, красив и немного скромен, что делает его только чертовски привлекательным. -Джек, давай шутки в сторону. После победы такому парню ни одна красавица не откажет, -развивает тему ведущий. -Может быть, но на всех красавиц мне все равно, -отвечает он. -Значит уже есть та счастливица, ради которой стоит выиграть? -продолжает Фликерман. -Есть, только если я выиграю мне это не принесет радости. Лучше уж пусть выиграет она или мы вдвоем, -говорит Джек. Все понимают, что он говорит про меня. Я сама в огромном шоке от такой новости! -Джек, я правильно понимаю, что ты о своей., — Фликерман впервые теряет слова, — подруге? -Да, Цезарь, — смущенно подтвердил мой новоиспеченный «любовник». -Ну что ж, удачи тебе! -произносит Цезарь. -Спасибо, -вежливо отвечает Джек и улыбается. -Джек Миллер, дорогие друзья! Дистрикт 12! -произносит он напоследок. Я прихожу в бешенство! Мной правит что-то нечеловеческое. -Какого дьявола? -набрасываюсь на парня, вышедшего со сцены я и прижимаю к стене, -Что это ты творишь? Сначала отделяешься, а теперь признаешься в любви и хочешь выиграть вместе! Так вот, что вы обсуждали отдельно от меня! Это Хеймитч сказал так сделать? Тут подбегает Хеймитч, поднимает меня и оттаскивает от Джека, прижимая всем своим телом к стене. -Ты что ненормальная? Здесь решила Игры начать? -злиться ментор. -Ты заставил его это сказать? -кричу на него я. -Нет! Это была полностью моя идея! -встревает Джек. -Лучше бы поблагодарила его! -ругается Эбернети. -Да? Это интересно за что? -язвительно спрашиваю я, -Теперь я выгляжу легкомысленной, кружащейся девчонкой! -Теперь тебя весь Капитолий любит! Теперь спонсорам придется оказывать, а не искать их! Теперь тебя будет лелеять и хотеть весь Панем! -объясняет ментор и отпускает меня. -Он прав, Тори! -говорит Томас. -Конечно! Еще бы не так! Я раскручу вашу историю любви так, что вам все буду завидовать и подарки на парашютиках кидать! -продолжает Хеймитч. -У нас нет истории любви! -раздраженно напоминаю я. -Кому какая разница? Это же капитолийцы! Им главное подать правильно, а они проглотят и даже не подумают ничего! -отвечает он, -Так, ладно! Расходимся!        Я иду в свою комнату, снимаю все блестяшки и ложусь спать, думая о том, будет ли на Арене лук, лес, как вообще она будет выглядеть, я думаю о том, что произошло на интервью, о своей реакции и не могу разобраться в себе. Сон не приходит, и я решаю пойти на крышу. На крыше я вижу Джека, он сидит около перила и смотрит вдаль. Я незаметно подхожу и кладу ему руку на плечо, он вздрагивает. -Джек, прости за сегодняшнюю выходку. Я не знаю, что случилось. Я была очень шокирована. Прости, мне жаль, -говорю я и сажусь напротив него. -Ладно, проехали, -без эмоций на лице отвечает мой собеседник и устремляет взгляд вниз, на оживленные улицы Капитолия, где жизнь только начинается, — Зачем ты так поступил? -Тори, я не хотел привязываться к тебе, не хотел, чтобы ты была моим даже просто другом. Я не хотел терять тебя, но у меня ничего не получилось, — объясняется он. -Джек, ты бы мог просто сказать мне. -Нет, я бы не смог. -О чем думаешь? -спрашиваю я. -О том, что если бы не Революция и не Игры, мы бы тоже сейчас были среди тех людей и праздновали, -отвечает он. -Я нет, -утверждаю я. -Откуда ты знаешь? Есть такая штука, как давление общества, -спорит Джек. -Я ненавижу это общество, -оспариваю его слова я. -Тем более, в этом случае оно давит еще сильнее, -поясняет Миллер, -Кстати, почему ты не спишь? -Сна нет, а ты? -интересуюсь я. -А я вот сижу и думаю о тех детях, которые приходили каждый год сюда и погибали, когда мы в свое время наслаждались детством, -Джек занят такими философскими вопросами о жизни, в то время как я думаю о том, что будет на Арене, — Бывает же так, живешь-живешь, а потом раз и умер. Был, и нет тебя. Осталась простынь, на которой ты спал, вилка, которую ты держал за завтраком, кружка из которой пил горячий кофе больше никогда не почувствуют твоих прикосновений, а теперь ты на Арене, мертв, лежишь и не дышишь. Кто-то будет плакать, страдать. Вскоре они смирятся с твоей гибелью, но их жизнь тоже не станет прежней. -Ладно, пора спать, Тори. Спокойной ночи, -говорит он и уходит. -Спокойной, -отвечаю я и тоже иду в свою комнату. Надо выспаться, ведь завтра начало Игр.