Голодные игры:Возрождение

POV Тори.        К вечеру следующего дня мы добираемся до родного дистрикта. «Наконец-то можно оставить все переживания и жить счастливо.»-подумала я, и меня посетили мысли о скорой женитьбе. Я хочу этого по правде, а не для кого-то. Оставят нас хоть когда-нибудь в покое? Господи, сколько мы перестрадали. Неужели мы не можем просто жить, чтобы быть счастливыми. Видимо, нам не положено.        На станции нас встречают Пит и Китнисс, мы обнимаемся и идем на ужин в гости. Они выглядят довольно счастливыми. Я тоже пытаюсь казаться такой. Всего лишь казаться, быть у меня не получается. Может смысл всего этого в самой истории, а не в счастливом конце? -Какие у вас новости? -заинтересованно спрашивает Пит, принимаясь за еду. -Каррингтон заставил нас пожениться, -рассказывает Джек. Я слежу за реакцией окружающих, «несчастные влюбленные» ошарашены этой новостью. -А еще что? -неуверенно выдавливает вопрос Китнисс. -Пока что все, -говорит Хеймитч. Между репликами царит гробовая тишина. Мне добавит нечего. С одной стороны я злюсь, а с другой я слишком устала от всего этого. -В смысле пока что? -встревожено интересует Мелларк. -А кто знает, что им в голову взбредет? Виктори — некое подобие тебя, Китнисс. Распорядители боятся, что она вызовет бунт, а их уберут. Хотя некоторые рады, что Игры не закончились, -объясняет ментор, ни на кого не намекая. -Я пойду налью чай, -резко переводит тему Сойка, на ее лице было видно сожаление и переживание, будто она вспомнила все, что пришлось пережить им с Питом. -Я с тобой, -напросилась я. -Идем, -согласилась Китнисс. -Ненавижу их, -начала я, как только мы оказались на кухне, -Они заставили нас пожениться на утеху капитолийцам и себе. Боже, за что мне это? -я закрыла лицо руками. -Не «за что», а «зачем»! Никогда нельзя жалеть себя, Виктори! -повышенным голосом указала Эвердин, -Что ты чувствуешь к Джеку? -этот вопрос она задала в пол голоса. -Я дорожу им. Однако из раза в раз нарочно разрушаю хрупкую связь между нами, делая этим ему больно, -отвечаю я. -Хочешь совет? Если не знаешь, что чувствуешь к человеку — закрой глаза и представь, что его нет. Нигде. Никогда не было и не будет. Тогда все станет ясно, -подсказывает победительница. -Ты так сделала? -Я не знала этого. Да и не могла бы так сделать, моей судьбой распорядились Игры. Ничего не ответив, беру конфеты, сахар и иду в гостиную. Потом помогаю принести всем чашки с чаем. С Китнисс разговор больше на эту тему не заводим, уж слишком она трогает что-то внутри, слишком тяжело мне ее обсуждать.        Сев за стол, мы принимаемся пить чай, никто не проронил ни слова. Кстати, до Революции Китнисс пила чай без сахара, но после восстания все изменилось. И теперь, каждый раз, когда Китнисс пьет чай, она кидает в кружку кубик сахара, в память об одном хорошем человеке, которого не смогла уберечь от гибели… -Безудержное веселье у нас, -нарушил тишину ментор. -Ну предложи что-нибудь, -раздраженно реагирую я. -Стоп! Хватит! -резко остановила нас пересмешница, -Хватит ссориться! -Кто ссориться? -спросил Хеймитч и прикинулся, что ничего не произошло. -Да, просто кто-то умничает, -намекая, произнесла я. -Знаешь, что? -хотел было высказать мне что-то Эбернети. -И правда хватит! -поддержал свою возлюбленную Пит. -Давайте будем вспоминать какие-нибудь веселые моменты, как в старые добрые времена, -предложила Эффи. На лице Китнисс появилась улыбка. -Что? -удивилась я, не понимая, что происходит. -Я вспомнила один веселый случай, -с той искренней детской улыбкой продолжала она. -Какой же? -поинтересовался пекарь. -Помните, как Хеймитч со сцены нырнул? -сказав, Эвердин начинает звонко смеяться, остальные подхватывают ее, кроме Хеймитча. -Очень смешно, -язвительно парирует он, хотя и его губы трогает легкая, почти незаметная улыбка. -Нам смешно, -ответила Китнисс, смеясь. -А нам расскажите, мы то не знаем, -попросил Джек за нас двоих. -Это было перед Жатвой 74-х Игр, -начала рассказ Эффи, -Хеймитч, изрядно выпив, явился на нее. Когда Китнисс вышла на сцену, он что-то пробормотал ей, потом начал что-то оскорбительное выкрикивать в камеры на Капитолий, подошел к краю сцены, тыкал в камеры, и, теряя равновесие, свалился с нее. Мы с Джеком смотрим на ментора и начинаем смеяться, представив эту картину. -Как же ты тогда не сгорела со стыда, куколка? -подкалывает Хеймитч Эффи. -Не знаю, тогда я хотела провалиться сквозь землю, -признается она, -И знаете, что самое ужасное? Что ему наплевать. -Ну вот и прекрасно, у меня нет комплексов, -гордо произнес ментор. -Да, особенно после того, как ты на 70-х Играх упал в фонтан в холле Тренировочного Центра. Перед этим вы с Рубакой и Финником неплохо повеселились, -рассказала одну историю куратор, мы все залились смехом. -Милая, ты думаешь, что за эти годы работы ты мало натворила? -усмехнулся Хеймитч, глаза Эффи наполнились страхом неизвестности, а нам было интересно, что он расскажет, -Однажды, у Эффи были отношения с Цезарем Фликерманом. -Оу, Хеймитч, не вороти прошлое, -начала упрашивать она. -Ты встречалась с Цезарем? -удивилась Китнисс. -Как? -еще с большим удивлением произнесла я, вспоминая того. Ненавижу капитолийцев. -Дорогуша, это знал весь Панем, а ты хочешь скрыть этот факт от этих четверых? -спросил Эбернети, указывая на нас, -Итак, однажды я был приглашен на ужин по случаю дня рождения мисс Бряк и в один из дней пошел выбирать ей подарок. Разумеется, это было какое-то украшение, я не помню точно какое, -Эффи с укоризной смотрела на ментора, но сидела и слушала, поджав губы, -Стою в магазине, около витрины, тут заходит эта парочка, мило улыбаясь друг другу, сюсюкая, от чего мне стало немного противно. У них в руках миллион пакетов с тряпками. Когда они увидели меня, их глаза надо было видеть. Мало того, Фликерман уронил пакеты с ее шмотьем, а наша любимая Эффи и вовсе села на пол. -Упала? -сдерживая смех, уточняет Джек. -Упала — это мягко сказано. Она здорово распласталась на кафельном полу, -пояснил Хеймитч и не сдержал ехидной улыбки. -И что? А ты расхохотался, нет бы помочь подняться! -упрекнула его Бряк. -Рядом с тобой был твой разукрашенный пингвин, так что извините, моя хата с краю, -отмахнулся ментор и рассмеялся. -Разукрашенный пингвин? -спросил Пит. -Да, так Хеймитч называет всех моих ухажеров, в том числе и Цезаря, -объяснила сопроводительница, -Кстати, это были золотые серьги с изумрудом. А вот где твой браслет, Хеймитч? Мы все переглянулись, Китнисс опустила глаза. -Не начинай только, пожалуйста. Я отдал его в дело. Тем более, ты сама хотела этих историй, -ловко ответил ментор. -Финник, -внезапно прошептала Сойка и грустно улыбнулась. — Жаль парня, — произнес Хеймитч. -Еще был момент, когда я на вашего ментора вылила стакан воды, — продолжила вечер воспоминаний капитолийская дива. Мы все с интересом взглянули на нее. -Не ты одна так делала. Да, солнышко? — наставник повернулся к пересмешнице, нахмурив глаза. -Как я еще должна была тебя разбудить? -Китнисс, расскажи, — прошу я. -Ну, это было перед Туром Победителей. Я зашла к нему разбудить перед отъездом, чтобы этот человек, — она показала на Хеймитча, — привел себя в порядок. Он, как обычно, спит за столом, на котором полно пустых фляжек. -Это не обязательно было упоминать, — перебил ее ментор. Мы с Джеком улыбнулись. -Я не смогла растолкать Хеймитча и облила водой. Кстати, я никогда не слышала столько ругательств в одном предложении, — закончила сойка. Мы всегда знали, что пагубные слова со стороны ментора, далеко не сенсация. Эффи корила его за это, но так было четко ясно, чего он хочет. -Чего это вы все обо мне? — удивился тот. -Ты у нас самая яркая личность, — объяснил Пит. -Нет. Ярче всех тут кое-кто другой. Я вот помню, как Эффи на голове себе чуть пирог не сделала, — усмехнувшись, припомнил Эбернети. -О чем это ты? — удивилась Бряк, затем ее лицо стало проще, — А, ты про тот случай с феном? -А что произошло? — интересуется Джек. -Этот дурак насыпал муки в фен и, когда я начала сушить волосы, она вся оказалась на моей голове. Ее и водой не смыть станет вязкой, и я вообще тогда в осадок выпала, — рассказывает капитолийка без должного энтузиазма. В то время, как Хеймитч заливается смехом. -Весело у вас было, — замечаю я. -На самом деле нет. Это были редкие случаи, все остальное время погрязло в смертях, передрягах, в страхе, боли, горечи, — нахмурившись, пояснил мужчина. -Ни на кого нельзя особо рассчитывать, — произносит пекарь. -Да уж, нельзя верить людям. Вот так наш веселый и беззаботный разговор сменил русло. -Порой даже себе нельзя верить, — поддерживает сойка. -Если уж на то пошло, то жить нельзя. Все, кто жил, умерли, — несколько раздраженно парирует наш мудрец. -Нельзя. А ведь приходится, — язвительно отвечаю я. Неимоверно уставшие, вскоре мы расходимся.        Придя домой, я сходила в душ и легла спать. Тур сильно вымотал меня. Теперь я наконец-то могу оказаться в любимой кровати. Быстро засыпаю. Не успев подумать о чем-то.        Поезд. Я еду на нем куда-то в безоблачную даль. Рядом Джек, Китнисс, Пит, Эффи, ментор. Все так привычно и по-домашнему. Вот я прихожу в последний вагон, где заднюю стену заменяет стекло. Мимо пробегают деревья, поля. Ландшафт безумно красив, но меняется со скоростью света, я не успеваю что-то разглядеть. Вот виднеется наша остановка. Дом. Экспресс мчится с огромной скоростью и будто не собирается сбавлять ход. Вижу, как пролетаем станцию дистрикта 12, она оказывается позади. Как так? Мы должны были выйти. Теперь я понимаю, что с этого поезда нам не сойти. Раз уж мы очутились здесь, то это навсегда. Навсегда.       Однако, мой сон прерывается посреди ночи громким стуком в дверь. Кто мог прийти? Китнисс, Пит? Или Хеймитчу не спится? Лениво встав с кровати, бреду в коридор, недовольно бурча себе под нос. -Кто там? -сонно произношу я и приоткрываю дверь. Она резко открывается, и передо мной стоят трое мужчин, лица которых я не вижу. Мной овладевает страх, я пытаюсь проснуться, но понимаю, что не сплю. Что-то сжимается в душе до колик, и я не отдаю отчет действиям. Ко мне сзади подходит Джек. -Вот он! -восклицает один из них, -Отойди! -рявкает человек, отталкивая меня в сторону. Я падаю, ударяясь головой о шкаф. Эти трое молниеносно хватают Миллера, который не успел ничего понять, и вытаскивают его из дома на улицу.