Голодные игры:Возрождение

      Пора улетать. Гейл летит с нами в Тринадцатый. А я никогда не смогу забыть тех, кого не спасла, кому подарила тот мнимый луч надежды, кто погиб зря. Конечно, те, кого удалось спасти, никогда меня не забудут. Но сейчас я хочу забыть сама себя. Неимоверно трудно сдерживать то, что зверем рвется из груди.       Садимся в планолет. Взлетаем. -За что они расстреливают людей? — спрашивает Кристофер у Хоторна. -Не знаю. Никто не знает. Каррингтон наверно хочет показать свою власть, — отвечает он. -Больше половины тех людей погибли, потому что я разглагольствовала вместо того, чтобы их перевести в безопасное место. Злюсь на себя. Обычно я не люблю говорить, а тут, что на меня нашло? Такое чувство, ч то это говорила не я, а какая-то другая красноречивая девчонка. -Мы сделали все, что смогли, — отвечает Гейл, — Когда бомбили дистрикт 12, я тоже винил себя, что не спас всех. Не спас тех, кто ослушавшись, пошел по дороге. -Те слова бы ли важны для них. Ты вселила веру в людей. Теперь люди верят только тебе, — произносит ровным голосом Крессида, пересматривая видео. -Было бы чему верить, — отвечаю ей я. Плутарх удостоил меня недовольным взглядом, — Нужно уметь во время закрывать рот, — цитирую Хеймитча. Тот поднял глаза на меня, не проявив каких-либо эмоций. Прилетев в Тринадцатый, идем ужинать, а потом с новым роликом к Холмс. Здесь собрались все победители, Гейл, Кристофер, Плутарх, Эффи и, разумеется, мэр дистрикта. -Отличная работа! — хвалит она, досмотрев. -Работа? — возмущенно удивляюсь я, — Людей используют, как пушечное мясо! Невиновные дети лишаются жизни! А Вы сидите здесь, под землей, и благодарите меня за красивые слова! Неужели Вы не испытываете ни капельки сожаления и скорби? -Это война, Тори! — жестко отвечает за нее Плутарх. Я поворачиваю голову в его сторону и пожираю взглядом. -Капитолийцы и жители дистриктов — один народ. Однако власть так не считает, — продолжает он. -Нет! — повышенным тоном отрицаю я, — Дистрикты и Капитолий совсем разные, они никогда не будут одним целым! То, что дистрикты в той революции защищали капитолийцев — заслуга жителей округов. Капитолийцы циничны и пусты в своем большинстве и Вы, мистер Хевенсби, увы, не исключение! — выпаливаю я яростно глядя на него. Вскакиваю и направляюсь к двери. Перевожу дыхание. В кабинете мертвая тишина. Ни один из присутствующих не проронил ни слова. Просто только я не боюсь Холмс. Только я, Хеймитч и Плутарх знаем кто она такая. Я не могу молчать, когда дело касается тех, чьи жизни утрачены попросту. -Что Вы себе позволяете? Эти слова Натали заставляют меня обернуться. Я бросаю на женщину презрительный взгляд. -Пусть идет, — отпускает меня Плутарх. Я выхожу из штаба. POV Китнисс. -Мистер Хевенсби, Вам не кажется, что это через чур. Это своеволие до добра не доведет, — говорит Холмс, после ухода Виктори. -У Вас есть еще одна Сойка? — вмешивается в диалог Хеймитч. -В наши дни люди всему знают цену, но ничего не умеют ценить, — не отвечает на вопрос ментора женщина. -Это Вы о Тори? — спрашивает Пит. -Да, девчонка такими темпами потеряет многих. У нее язык мысли опережает. -Она уже многих потеряла, — напоминаю я, — Вам ли не знать, что лучшая защита -это нападение? -Мисс Холмс, я первый день здесь, мало общался с Тори. Но могу сказать Вам с полной уверенностью, что если бы не она, Вы бы не добились того, что имеете на данный момент, в плане продвижения революции. После ее самовольных действий, дистрикты на взводе и полностью поддерживают Вас, — вступился за нее Гейл. -Скорее ее, чем меня, — уточнила правительница. Тут я понимаю, что Тори не слишком выгодна для Холмс, но она ничего с ней не сделает, потому что тогда все восстание пойдет наискосок. Но в любом случае, если с Пересмешницей что-то случиться, Холмс по трупам пройдет. Тори не такая, как я. Я несколько боялась Койн. Эта девчонка решила, что терять уже нечего и говорит все, что думает. -Простите, что лезу не в свое дело, но разговор ни о чем, — встревает Джо. -Согласна. Мисс Эвердин, завтра Вы с Виктори идете в лес. Все могут быть свободны, — распускает всех мэр. Я киваю.       Мы выходим из штаба. С Гейлом так и не общались, перекинулись парой взглядов. Мне трудно чувствовать его рядом, но избегать. Я никогда не смогу забыть его. Никогда. -Иди, поговори с ним, — указывает на Хоторна Пит. -Что? — удивляюсь я. -Китнисс, я не могу смотреть на то, как ты уничтожаешь себя. -С чего ты взял? -Поговори с ним. Я не против, — поглаживая по плечу, говорит Мелларк. -Хорошо. Я целую его в щеку. И догоняю Гейла.       Он совсем не изменился, такие же глубокие голубые глаза, только его взгляд пропитан болью. Его можно понять. Гейл многое видел, слишком многое. -Привет, Кискисс, — говорит друг с улыбкой. Улыбкой разочарования. Но в ком? Во мне? Если да, то я не удивлена. Сама в себе разочаровалась тогда, он спас мою семью, когда я была на Играх, а я в благодарность оттолкнула его. Хотя тогда я не была хозяйкой самой себе, за меня говорили боль, обида, отчаяние. Однако, это не оправдание. -Привет, Гейл, — отвечаю я. Не сдерживаюсь и обнимаю Хоторна, мне не хватало его поддержки, не смотря на то, что я люблю Пита, он обнимает в ответ. Ощущаю Гейла, своего друга. -Ты совсем не изменилась. Мы стоим посреди коридора и разговариваем, рассекая поток людей. -Люди очень редко меняются. На самом деле я изменилась, научилась жить без Прим. -Прости меня, еще раз, — говорит Гейл и отводит взгляд. -Я простила, — произношу неожиданно для себя самой. На глаза навернулись слезы. -Помню, как забирал ее от тебя на Жатве. -Да, а как она сидела у тебя на шее, когда мы вернулись. Все были счастливы, ты улыбался, я не помню той улыбки. -Мне ты улыбалась последний раз перед той чертовой Жатвой. Ему тяжело, как и мне. Но люди для того и созданы, чтобы научится переживать какие-то моменты, благодаря друг другу. -Хватит воспоминаний, — резко заканчиваю я. -Да, ты права. Мне его очень не хватало. И сейчас я не могу подобрать слов для разговора. -Гейл, а можно что-нибудь узнать про человека? — вспоминаю про Тори. -В плане? -Мы можем узнать хоть долю какой-нибудь информации о Хелен Гиббс? -Думаю да, но лучше уточнить это у Бити. -Идем. Я дергаю его за рукав, и мы спешим в оружейный отсек. Вспоминаю то время в Тринадцатом. Мой друг снова со мной. -Бити! — зову я, зайдя в помещение. -Я здесь, — отзывается он. Ищу его взглядом и нахожу гения почти в углу комнаты за компьютером. -У нас есть просьба к тебе, — начинаю я. -Я вас слушаю. Он развернулся и поправил очки. -Мы можем узнать информацию о Хелен Гиббс, сестре Виктори? — спрашивает вместо меня Гейл. -Рад, что вы помирились. Мы переглянулись и улыбнулись. -Мы можем узнать о ней, система взломана. Проблема в том, что можно подставиться, — объясняет он и включает систему, — Власти контролируют каждый шаг. Вроде доверяют народу, сделав эту систему проще, но они все предусмотрели. -Мы сильно подставим Тори? — интересуюсь я. -Косвенно, вы сильно подставите себя, потому что тут нужно вводить имена тех, кто делает запрос, — рассказывает Бити. -Так система же взломана, — сводит брови Хоторн. -Да, поэтому все всё видят, но вход для поиска один и тот же. Капитолий решил так задобрить народ, открыв базу данных. Просто подумайте, насколько это важно, — оповещает победитель, — Плюс ко всему я уверен, что если вы узнаете, что сестра огненной девчонки жива и скажите ей, она рванется за ней в любую точку планеты. -Мы не станем ей говорить результат поиска. Она даже не знает, что мы искали, — говорю я. -Ну тогда дерзайте. Литье встает со стула, уступая его кому-то из нас. Я делаю шаг в сторону компьютера. -Стой, Китнисс. Нельзя вводить имя Тори, — предупреждает Гейл и озадаченно смотрит на меня. -Я введу свое, — произношу решительно я и сажусь за стол.