Качество продукции

Шум цеха полностью перекрыл собой голос провожатого, ворвавшись в уши оглушительной какофонией. Гарольд непроизвольно поднял руки, словно пытаясь защититься от грохочущей волны звуков, когда перед ним возникло обвисшее и пожелтевшее лицо начальника смены. Мужчина что-то кричал, его рот неустанно раскрывался и закрывался, заставляя трепыхаться щеки. Зрелище напомнило Гарольду кадр из старых комедийных фильмов без звука, и он едва подавил нелепый смешок. Мужчина потянулся к вороту его спецовки и потрепал свисающие из-под него кислотно-зеленые беруши. Улыбаясь, новичок протянул «а-а-а» и заткнул ушные отверстия полиуретановыми цилиндриками. Звуки тотчас стали глухими и размытыми, будто давящими где-то внутри черепа. Едва услышав смутный призыв «идем», Гарольд двинулся следом за коренастой фигурой, семенящей вперед по металлической решетке. Пытаясь избавиться от чувства нереальности происходящего, парень переключился на обстановку вокруг, чему упорно препятствовал гнетущий шум в голове. Тяжелый запах производственной пыли, нагревшейся резиновой детали оборудования и повисшие горячие пары в воздухе лишь усиливали желание абстрагироваться. Решетчатая дорожка нескончаемо громыхала под ногами, трубы и аппаратура надоедливо петляли внизу. Наконец они спустились по крутым ступенькам на небольшую платформу. Гарольд тихо охнул, когда неудобный ботинок внезапно заскользил по грязной жирной лужице, он едва не столкнул начальника смены, не вовремя выглядывавшего через перила на большую мешалку, лениво перекатывающую лопасти в растворе с крошкой. — Ты видишь основу для дальнейшего производства продукта «Уважение», — закричал мужчина, почти срывая голос. Сквозь густое марево, стоящее над чаном, Гарольд приметил смутное очертание силуэта напротив них. — «Уважение»? — переспросил он, щурясь и высматривая человека, оперевшегося на перила противоположный платформы. Руководитель что-то прокричал в ответ, но это что-то потонуло в общем потоке шума и гама. Парень не стал переспрашивать, его внимание привлек будущий коллега. То был крепкий мужчина средних лет с ранней лысиной, тускло отблескивающей свет лампы. Он, очевидно, скучал здесь; лениво переступая с ноги на ногу, сотрудник шагал вдоль перил, сонно глядя на лопасти мешалки, когда внезапно замер, не перенеся вес с пятки на носок, смачно сплюнул в желтоватый раствор, развернулся и зашагал прочь. — Вэнс! — прокричали басом над самым ухом, заставив Гарольда отшатнуться. Перила пугающе загрохотали. Провинившийся неторопливо обернулся, будто вопрошая, для чего было его тревожить, недоуменно взглянул на двух людей напротив, повел плечами и продолжил свой путь. Уже забыв про случившееся, начальник смены ушел дальше, оставив подопечного в состоянии легкого изумления. Гарольд оглянулся вокруг, пытаясь отыскать кричавшего. Однако рядом никого не было, лишь на площадке сверху он заметил силуэт рабочего, стоящего перед большой лампой. Новичку пришлось прищуриться от яркого света, чтобы суметь разглядеть его. Человек стоял, смежив глаза и сонно покачиваясь, казалось, вовсе не он только что кричал на сотрудника за неподобающие действия. Мужчина сам вяло расстегивал пуговицы спецовки, не выдержав жара, идущего от старой перегревшейся лампы. Гарольд отметил про себя, что это еще одно нарушение со стороны рабочего, и покрутил головой, думая снова услышать брань. Однако никакого наказания не последовало, и парень задумчиво последовал за своим сопровождающим. Они торопливо пересекали пространство цеха почти под потолком, добавляя гулкий шум решетки к общей расстроенной и несвязной симфонии производства. Начальник смены попутно указал ему на вторую идентичную мешалку с тускло-серой субстанций, назвав ее «Согревающие воспоминания» и быстро зашагал дальше, даже не остановившись. Гарольд следовал за ним, он то едва успевал хвататься за поручни на площадках с разлитой слизью, то быстро убирал руки с перил, когда замечал на них слой старого, явно многолетнего нароста. Сопровождающий резко свернул на лестницу, круто ведущую вниз, и новичок едва не потерял его из виду. Они остановились на небольшой платформе, служившей своеобразным перекрестком: на все четыре стороны от нее отходили решетчатые дорожки, какими они все время следовали ранее. — Смотри, вон там идет упаковка брикетов «Семейного счастья» — мужчина указал на широкий, медленно ползущий конвейер. Гарольд слегка перегнулся через поручни, с интересом рассматривая процесс. На полосу поодиночке выплывали спрессованные брикеты, по очереди падали на другую ленту, тянущуюся уже под углом вверх. Один прямоугольник крошки, попадая на нее, останавливался, подпрыгивая на месте, пока позади не подходил следующий и подталкивал брикет, заставляя подниматься по ленте выше, а сам занимал его место. Они тянулись бесконечной утомительной чередой, когда вдруг один не выдержал толчка и рассыпался на кашицу из крошек посреди конвейера. Маленькая, проворная женщина с белокурым тоненьким хвостиком быстро подскочила к остаткам от брикета, ловко смела их прочь и так же быстро исчезла. Лишь сквозь общий гам и гул до Гарольда долетали крики на какую-то Матильду за нарушение правил. — Мы здесь твоего руководителя должны были встретить, скорее всего, он сейчас занят, лучше подождать снаружи, — прокричал ему начальник смены и кивком указал на дорожку, уходящую левее. — Идем! Он засеменил вперед, быстро отдаляясь и больше не присматривая за подопечным. Гарольд, сразу заметив перемену, не торопился за ним, а в отрешенной задумчивости скользил к выходу. Ноги сами вывели его из помещения, парень выдернул из ушей надоедливые беруши и глубоко вдохнул под открытым небом. Он успел подумать о том, как хорошо вновь дышать свежим и чистым воздухом, когда обратил внимание на толстую трубу и лениво выползающие из нее клубья грязно-сизого дыма. Гарольд тихо рассмеялся и вытер пот со лба под каской. Вокруг здания больше не было ни души, лишь едва заметные рабочие проскальзывали где-то вдали, исчезая среди других корпусов по каким-то своим важным делам. Понемногу он заскучал: его будущий начальник явно не спешил встретить нового подчиненного, а провожатому и вовсе до него не было дела. Дверь позади противно заскрипела, и Гарольд вздрогнул, как от крика. Едва не задев его, мимо пронеслась та самая женщина, контролировавшая упаковку «Семейного счастья» у конвейера. Она даже не заметила присутствие постороннего человека, быстро, скорее, по привычке огляделась и выудила телефон из кармана. Та, которую Гарольд посчитал Матильдой, набрала чей-то номер и принялась неторопливо вышагивать по газону, вызывая всё большее любопытство у парня. Скука, ожидание, да и постоянное расхаживание служащей из стороны в сторону так или иначе заставляли Гарольда мельком посматривать за ней. — Да, привет. Не отвлекаю?.. Хорошо, нет, просто пожаловаться, достало всё, — она с шумом выдохнула и, помолчав, продолжила: — Вообще ничего не клеится! На работе постоянные проблемы, дома еще хуже. Да… Знаешь, по-моему, у него кто-то еще появился, да и холоднее он ко мне стал. И к сыну ведь тоже! А как ребенку объяснишь, что у папы еще одна «мама» есть?.. Нет… О, сын совсем от рук отбился, не слушает меня, делать что уже не знаю… Нет… Гарольд внезапно встрепенулся, когда увидел спешащего к нему обратно начальника смены. Тот был взмылен и явно чем-то недоволен. — К сожалению, он сейчас слишком занят, но может ненадолго освободиться через полчаса. Пока могу провести по нашей лаборатории, может, показать тестирование готовой продукции, — мужчина уже повернулся и зашагал в сторону. Гарольд обернулся, но маленькой белокурой женщины на газоне больше не было, потому пришлось следовать за сопровождающим. — У тебя «Терпение» по показателям не выдерживает требуемой силы растяжения, — одна из лаборанток указала другой на числа, выданные анализирующим компьютером. — В пределах нормы, можно допустить к поставке, — отмахнулась ее коллега, получив в ответ равнодушное пожатие плечами. Гарольд стоял вместе с сопровождающим посреди лаборатории, чувствуя неловкость и растущее напряжение. Работники лаборатории не замечали их, точнее, не хотели замечать. Все с их приходом внезапно засуетились, недовольно фыркая каждый раз, когда приходилось проходить мимо посетителей, будто занявших не пятачок комнаты, а подавляющую часть пространства. Однако большинство сотрудников их не замечало вовсе. Определить для себя, что же было хуже: первое или второе, Гарольд так и не смог. Одна из работниц, явно немало повидавшая на своем веку, даже не пыталась поддержать всеобщую иллюзию рабочего процесса. Она лениво потягивала золотистую жидкость с пенкой прямиком из мензурки, периодически морщась, но стараясь не отрывать глаз от новоприбывших, точно пристально изучала, делая какие-то выводы, ведомые только ей одной. Гарольд будто уловил витающий вокруг нее солоноватый аромат хмеля, но он решил не забивать себе голову чужими делами, списав всё на необычно сочетание запахов химических реактивов и разных веществ. В помещение влетела курносая рыжеволосая девушка, одно появление которой сумело поразительно изменить всю атмосферу лаборатории: показная заинтересованность работников сменилась тревожным интересом и ожиданием. Это всеобщее пробуждение и оживление внезапно передались и парню, отчего он напрягся и приготовился внимательно слушать. — Тут… это… я изучила графики по концентрации, качеству и чистоте нашего раствора «Смысла жизни», и за последнее время показатели сильно упали! Концентрация упала с семидесяти процентов до пятидесяти трёх, а примесей стало значительно больше, я также обнаружила новые компоненты, категорически недопустимые, среди них и «Тщетное ожидание-4», и «Прокрастинация-1», и «Иждивенчество-57». Если ничего не предпринять, их содержание будет постепенно расти, а могут появиться и новые! — выпалила девушка, теперь ожидающее оглядывающая всех присутствующих тем взглядом, каким обычно одаривают простых обывателей, стоящих на пороге чего-то ранее невиданного. Зажигающий блеск ее удивительных сапфировых глаз поразил Гарольда, притянув к себе и вызвав подлинный восторг. Он невольно окинул взглядом ее точеную фигурку, подумав о том, сколь упорно и долго девушка трудилась над горой графиков, отчетов и анализов. Новичок буквально почувствовал прожигающий жар энтузиазма и непреодолимое желание проявить себя, сделать что-то выдающееся… Тем временем начальник смены рядом с новичком пристально изучал носок своего старого затертого ботинка, пытаясь стряхнуть с него грязь другим. Сотрудники лаборатории вокруг молчаливо отвернулись, втянув головы в плечи, отчего шеи вовсе исчезли за белыми воротниками халатов. Лишь громче застучали пальцы по клавиатуре, и звонко лопнула нетермостойкая пробирка, с перепугу установленная кем-то над спиртовкой. — Слушай, Алекс, брось ты свои новшества, ты здесь без году неделя работаешь, а отчеты откопала, небось, тех времен, когда тебя даже на свет производить не планировали, — ответила ей румяная женщина, отхлебывающая из мензурки жидкость подозрительного состава. — Но наш контроль качества… — …Пока ни у кого не вызывал сомнений, — оборвала ее коллега, но, смягчившись, добавила: — Иди сюда, попей и успокойся. Женщина протянула ей мензурку с пенящимся содержимым. Алекс задумчиво, даже не посмотрев, приняла ее, отхлебнула и тотчас подавилась содержимым. Гарольд непонимающе наблюдал, как в светлых голубых глазах недоумение перетекает в изумление, граничащее с испугом и даже ужасом. Девушка шумно сглотнула, кашлянула и потрясенно уставилась на старшую сотрудницу, точно требуя какого-то объяснения или хотя бы комментария к ситуации. Лаборантка довольно хмыкнула, спокойно выдержав этот взгляд, лишь тихо, с доброй усмешкой спросив: — Тебя что-то не устраивает? — Кого тут что не устраивает? — громкий здоровый мужской бас раздался так неожиданно, что в помещении снова раздался треск и звон стекла. Послушался добродушный гул, подтверждающий порядок происходящего. Старшая лаборантка даже умиротворяюще замахала руками, из которых волшебным образом пропала мензурка; то же повторила и рыжеволосая девушка, часто закивав головой на манер болванчика. Вошедший немного покрутил головой, его брови комически подпрыгнули вверх при виде начальника смены и нового подопечного. — Это твой будущий руководитель на всё ближайшее время, — тихо шепнул сопровождающий, приветливо кивнул мужчине и скрылся в недрах лаборатории. — Генри Вон, буду наблюдать за продвижением твоей работы в первый срок, — будущий руководитель схватил его руку, крепко сжал и потряс, но тут же выхватил ее, стоило Гарольду раскрыть рот. — О тебе уже наслышан, можешь не представляться. — Хо-хорошо, — только и сумел вымолвить опешивший новичок. Генри наклонился так близко к нему, что Гарольд почувствовал исходящий от него запах сдобной булки и сливочного кофе и приметил россыпь сахарной пудры на воротнике, а вошедший мужчина лишь тихо сказал: — Верха решили направить тебя на производство «Приятных впечатлений», только что закончили спорить. Как тебе? — Он крепко хлопнул его по спине и, не дожидаясь ответа, развернул за плечо. — Ну, нам пора спешить, инструктаж ждет! Гарольд снова открыл рот, но мужчина упорно волок его следом, так что противиться не было никакого смысла. Новичок лишь обернулся напоследок. Старшая лаборантка стояла, облокотившись на заваленный стол, лениво вращая мензурку в руках и разбивая пену о стеклянные стенки. Перехватив его взгляд, она лукаво усмехнулась, хитро качнула головой и отсалютовала ему мерным сосудом. Кажется, сквозь закрывающуюся дверь лаборантской он успел углядеть, как трясется ее тело в беззвучном смехе. Однако Алекс рядом с ней больше не было.