Дары Звезд

      Джеймс ходил кругами по своему огромному кабинету. Эта комната была буквально создана для этого. Круглый кабинет Лорда Певерелл, который Джеймс и выбрал для себя, располагался на вершине центральной башни. Просторный, с малым количеством мебели и огромными окнами он всегда ему нравился. Карлус предпочитал работать поближе к лаборатории, а маленький Джеймс всегда мечтал выпрыгивать из окна и улетать на метле, как только закончит с делами. Когда он взялся за дела семьи, выпрыгнуть из окна хотелось уже без метлы. Зато он нашел другой существенный плюс. Это круглый ковер, по краю которого он вышагивал в моменты задумчивости. Джеймс, который предпочитал действовать, находил такие моменты затишья особенно отвратительными. Сириус тоже едва сдерживался от желания сделать хоть что-нибудь, но он-то по своей натуре более усидчивый. Джеймсу же часто хотелось не то что кругами ходить: да он выть хотел от ощущения безысходности. Сейчас же его волновали оставшиеся в живых представители Проклятых Родов. Он всегда насмехался над магловскими фильмами и книгами, где кто-то намеренно оставляет своих противников в живых, надеясь на какое-то невероятное событие. Дескать, те внезапно подобреют или передумают, или же сами умрут. Но семья Поттеров хранила наследие Певереллов. Вот уж кто точно не верил в доброту. Ну, а главной причиной его особенно тяжелых дум было одно заклинание. Разумеется, принадлежало оно Певереллам. И было смертельным, жутким и запрещенным. Теоретически запрещенным, потому что Певереллы своих секретов не раскрывали и об этом жутковатом ритуале никто и не знал. Но запретили бы. Список ингредиентов для зелья пугал своей жестокостью. Певереллы собирали подобное столетиями в тех случаях, когда удавалось найти добровольца, побывать у постели умирающего или жестоко убить врага. Различные части тел, жуткие ингредиенты, все это хранилось в кладовой в подвале. Той части дома, которая не перестраивалась с момента основания мэнора. И все ингредиенты, которые могли понадобиться Джеймсу, там были. Но он не мог ответить сам себе: готов ли он его использовать. Это ведь только кажется, что убить легко. А если знаешь, кого и как? Если делаешь это не в бою, где защищаешь себя, а хладнокровно и обыденно? Если ты прекрасно знаешь, что будут испытывать твои жертвы? Джеймс понимал, что рано или поздно он все же прибегнет к нему. Вот и пытался решить, настал ли тот момент, когда ждать больше терпения нет.       Есть такой вид ритуалов и заклинаний, которые не просто готовятся на крови. Они еще и полностью окутаны смертью. Именно они легли в основу страшных сказок как маглов, так и магов. Проклятья, которые варят в котле, добавляя кровь жертвы. Как таковой защиты от них нет. По крайней мере, Джеймс не мог представить, что может спасти от магии такого рода. Это ведь жертва. Жертва чему-то, что маглы бы назвали Дьяволом. Джеймс не знал, как это назвать. Но вряд ли у этого есть имя или физическое воплощение. Играть с этим опасно, если не завершил варку зелья, то жертвой станешь ты сам. Если завершил, то твоих врагов ждет жуткая и болезненная смерть. И это не тот тип колдовства, когда можно не заметить последствий. В книгах значилось, что маг, творящий подобное, будет знать, когда проклятье закончит свое дело. Оно питается магией вызвавшего, поэтому абстрагироваться от подобного просто невозможно.       А еще Джеймс был уверен, что в итоге Сириус прибегнет к чему-то похожему. Блэки, быть может, и были тем родом, которые не пользовались ничем подобным. Но при их любви к книгам и артефактам… А еще желание прикарманить одинокую и непонятую вещь… в общем, что-нибудь подобное в закромах Блэков точно найдется. Но вряд ли во всем мире существует род, кроме Певереллов, который бы так педантично подходил ко всевозможным темным ритуалам. Обретение бессмертия, продление жизни и наоборот – убийство противника на расстоянии. Все это было основным оружием некромантов. Ведь бойцы из них, на самом деле, обычно средние.       Джеймс сделал очередной круг и сел за стол. Открытая книга перед ним как раз и содержала данный ритуал. Да, Сириус однозначно в итоге использует что-то подобное. Но сколько можно всю полноту ответственности сбрасывать на друга? Джеймс чувствовал, что Сириус на самом деле его старше, он более зрелый в решениях и с большим вниманием относится вообще ко всему. А Поттеру же иногда казалось, что его слишком рано запихнули во взрослый мир. Он был вроде как готов, и даже мог вполне хорошо со всем этим справляться… но что поделать, если до сих пор с горящими глазами он покупает новые метлы. И с огромным удовольствием играет с сыновьями. Еще бы! У них такие крутые игрушки!       Отогнав от себя воспоминания, Джеймс вновь уставился в книгу. Он отмечал ингредиенты, которые нужно собирать. Как, например, чертополох на кладбище в облачную ночь. Лучше под дождем. Ничего мистического. Только чертов чертополох, собранный в темноте, без света звезд и луны. Гадость. Вот уж кладбища он точно никогда не полюбит. Вечно грязно, жутко, а еще его обостренное чутье на Магию Смерти вечно вопит о куче этой самой магии.       – Хмуришься? – Лили, оказывается, уже поднялась в его кабинет и теперь с усмешкой наблюдала за мужем.       Вообще Джеймс за столом – явление не частое. Он даже читать предпочитает ходя по кругу. В крайнем случае – приняв крайне странную позу и помахивая ногой или рукой. Он был просто доказательством существования вечного двигателя. Даже во сне постоянно ворочается. И младший их сын такой же. Старший более спокойный, хотя тоже тот еще непоседа.       – Мальчики уже спят? – попытался уйти от ответа Джеймс.       – Да, молоком напоила, сказку прочитала и успела удивиться, что ты еще не в спальне. Так почему хмуришься? – Лили сощурилась, рассматривая мужа – Что улыбаешься? Ты вообще не умеешь переводить тему. Отвечай.       – Ты такая красивая, когда злишься.       – Спасибо. Но попытка провальная.       Лили обошла стол и присела на подлокотник кресла, попутно взъерошив и так не особо опрятную шевелюру мужа.       Джеймс ворчливо ответил:       – Ну вот почему именно мои эмоции являются всеобщим достоянием?       – Потому что ты совершенно не умеешь их скрывать. За что я тебя и люблю. И я все еще не услышала ответ на свой вопрос.       Джеймс с горечью улыбнулся, признавая свое поражение.       – Нашел одно заклинание, которое может нам кое-в-чем помочь. Но оно… ммм… плохое.       – Я так понимаю плохое – не значит криво работает? Если это действительно нам поможет. Хотя, оно кому-нибудь навредит?       – Иначе бы оно не было плохим.       – А эти кто-нибудь ведь плохие парни, не так ли?       – Может и нет. Но однозначно в лагере плохих.       – Тогда пошли к черту мораль. Я хочу жить долго и по возможности счастливо. В идеале без грустных воспоминаний о похоронах близких мне людей.       Джеймс вздохнул, усмехаясь. Когда дело касалось семьи и друзей, Лили становилась на редкость кровожадной. Она несколько смущалась, потому что это было характерной чертой Пруэттов. Для них не существовало правил, если нужно спасти близкого человека. Как и все, что принесла ей кровь Пруэттов, чувство это было совершенно неуправляемо. Абсолютно нормально для большинства аристократических семей. Особенно если в их предках затесался какой-нибудь магический народец. Все же представления о честности, праведности и морали у этих рас заметно отличаются от современных магловских норм. У Поттеров это проявляется еще в меньшей степени, они могут этим управлять.       Но все же рано утром Джеймс немного жалел, что Поттерам не досталось немного такой вот уверенности Пруэттов. Или самоуверенности Блэков. Но, глубоко вздохнув, он начал готовить зелье. Особое. Нужно сварить из нескольких образцов крови заготовку. Иногда его еще называют Зельем Родового Древа. Само по себе оно бесполезно, но широко используется в других зельях. Это как эссенция Рода, выделение некоторой субстанции, которая определяет саму суть поколений одной семьи. Чаще всего его варят для определения родства. Еще для нахождения потомков. Ну и еще для миллиона чуть менее популярных зелий. Джеймс же будет использовать его для того, чтобы обратить проклятье на Проклятый Альянс. За столько веков они уже давно должны были породниться десятки раз, поэтому можно смело смешивать кровь всех, кто находился в ту ночь в поместье.       Лишь оставив в котле настаиваться заготовку, Джеймс вздохнул спокойно. Как бы там не было, но это точно не будет лишним. Поэтому он смог спокойно поужинать, поиграть с сыновьями, а после смотаться в Принц-мэнор за книгой.       – Это не дом, это проходной двор какой-то! – чертыхнулся Северус, завернув за стеллаж своей родовой библиотеки.       – Я же молчу, когда у меня дома ходят табунами все, кто увлекся артефакторикой, – меланхолично ответил Джеймс.       Его интересовала достаточно редкая книга по подобным зельям. Он ее никогда не читал, но точно знал, что она где-то здесь. У Принцев такая точно должна быть.       – Что ищешь? – поинтересовался Северус.       – Эммм… А ты Сириусу не расскажешь?       Северус от неожиданности заявления аж воздухом подавился:       – А есть что-то, чем вы не делитесь?       – Есть, – веско ответил Джеймс, залезая еще выше по лестнице.       – Не скажу. Что нужно?       – Помнишь трактат века так одиннадцатого о зельях-проклятьях? Такой огромный обзорный труд кого-то из твоих любимых отравителей.       Северус искренне расхохотался.       – Вообще-то он у меня в кабинете на столе лежит. Все пытался найти что-нибудь подходящее.       Джеймс внимательно посмотрел на Северуса, тот ответил ему таким же тяжелым взглядом, после которого Поттер начал спускаться по лестнице.       – Поделимся информацией? – просто предложил он.       – Конечно. Только ты пореже мимо моего отца гуляй.       – Как будто вообще кто-то часто видит Министра Магии, – скорчил рожицу Джеймс, но на всякий случай проверил, на месте ли амулет Певереллов. Будет очень неприятно, если Альфард, а вместе с ним и Сириус, узнает о коварном плане Поттера и Принца раньше времени.