Глупости

Алек считал себя хорошим человеком. Честно. Он считал себя одним из тех, кто никогда не будет подслушивать чужие разговоры, особенно тогда, когда весенние каникулы уже почти закончились и скоро снова придется возвращаться к занятиям. Он не был виноват в том, что дверь в комнату его сестры Изабель была открыта. Хотя, возможно, он был виноват в том, что была открыта дверь в его комнату, так что он мог слышать все, о чем говорила Иззи с друзьями. Алек также считал себя человеком логичным, рациональным и даже немного циничным, поэтому, когда он услышал жалобы подруги Иззи на то, что она якобы думала, будто какой-то там парень был ее родственной душой, но изменил ей, Алек не смог сдержаться: - Глупости какие, - сказал он тихо, но, видимо, достаточно громко, так что в соседней комнате его услышали. - Что, прости? – переспросила его Клэри, ее голос, который совсем недавно казался очень грустным, теперь звучал угрожающе. Алек встал из-за стола, забрасывая проект, над которым работал, и подошел к ним, прежде чем ответить. - Вся эта идея о родственных душах, - он уточнил. – Глупости. Внезапно на него уставилось три пары глаз. Изабель сидела на кровати, Клэри рядом с ней, Магнус, парень, с которым Иззи познакомилась лишь пару месяцев назад на каких-то занятиях, сидел на полу, опираясь спиной о кровать. - Алек, сейчас не время для твоих тирад, – Изабель уже поднялась, чтобы захлопнуть дверь прямо перед его носом, но ее внезапно остановили. - Погоди, Из. Я очень хочу услышать его мнение, - это был Магнус. Алек не был с ним знаком, он вообще не был знаком с друзьями Изабель, но он слышал о Магнусе и знал, что тот никогда не скрывал своего мнения и желаний, поэтому, когда он сказал, что хочет послушать Алека, Иззи отступила, приглашая брата войти. - Мммм, окей. Ладно. – Алек сел на пол, чуть подальше от кровати, так что он мог всех видеть. - Пока ты не начал, у меня вопрос, - вмешалась Клэри. – Магнус, на чьей ты стороне? На стороне истинной любви или Алека? - Я не принимаю чью-либо сторону, пироженка, но я разделяю мнение Александра. Не думаю, что у кого-то из нас есть родственная душа, - его пальцы начертили в воздухе что-то вроде восклицательных знаков. - Понеслась, - вздохнула Иззи и прижала к груди подушку, словно та могла защитить ее от того, что грядет. - Окей, итак, понятие родственных душ, - начал Алек, - Во-первых, оно закрепляет идею, что в мире существует лишь один человек, предназначенный тебе, тем самым противоречит понятию полиамории, а полиамория существует, это факт. Во-вторых, оно противоречит аромантизму, ведь, встретив своего соулмейта, ты непременно в него влюбишься. И, в конце концов, это понятие противоречит свободе выбора! Ведь оно утверждает, что ты никогда не будешь абсолютно счастлив, пока не встретишь того единственного, и это всего лишь один человек, предназначенный тебе, и ты даже выбрать не можешь кто им станет, - он прервался, заметив довольную ухмылку Магнуса. – Что? - Ничего, просто я думал, что Иззи шутила, когда говорила, что ты собрался разразиться тирадой. - Я еще даже не начал. На чем я остановился? - Свобода выбора. - Точно. Спасибо. Итак, выберем любую альтернативную соулмейт-вселенную. Возможно, ты не можешь различать какой либо цвет, например, цвет его глаз, до тех пор, пока вы не встретитесь. Или, вероятно, что каждый его синяк будет появляться и у тебя, или ты не можешь чувствовать тепла, до тех пор, пока родственная душа тебя не коснется, без разницы! В любом случае, твоя жизнь будет в той или иной мере неполноценной, пока ты не сделаешь все, что в твоих силах, чтобы найти своего соулмейта. Казалось, что Магнус был поражен. Не то, чтобы он потерял дар речи, но он был близок к этому. - Да ты… ты так тщательно все продумал. - Я вырос с сестрой, которая обожала сказки, а я всегда был тем злобным братцем, который обожал их портить, - Алек улыбнулся Иззи, и Магнус кивнул, будто это все объясняло. – Я могу еще долго говорить, но, пожалуй, хочу тебя послушать. - О? Ну, если ты так настаиваешь. - Еще как настаиваю. Секунду Магнус собирался с мыслями, а затем заговорил: - Все, что ты сказал, верно, но, даже если мы отбросим все это, у понятия отсутствует логика. Например, на планете, сколько, семь, восемь миллиардов людей? А ты должен найти лишь одного?! Каковы шансы, что это на самом деле произойдет? Что, если моя родственная душа живет, скажем, в Антарктике? Уверен, мы с ней никогда не встретимся. Значит ли это, что я буду одиноким и несчастным до конца своих дней? - Возможно, ты встретишь кого-нибудь, - перебил его Алек. – Ты не будешь счастлив с ним, просто смиришься. И он будет знать, что он не твой соулмейт, и ты тоже будешь это знать, но вы будете вместе, потому что нужных людей рядом с вами нет. - Именно, - Магнус согласился. – И вообще, взаимно ли это? Если кто-то является моей родственной душой, значит ли это, что и я его родственная душа? Или однажды я найду свою, но на тот момент у него уже будет его родственная душа? Даже так я все равно буду очень несчастным! - А возраст? Сколько тебе, двадцать? - когда Магнус кивнул, Алек продолжил. – Будет ли твоей родственной душе столько же, сколько тебе, или ты, двадцатилетний, встретишь семидесятилетнюю родственную душу? А может, моя родственная душа еще даже не появилась на свет! Это мерзко. Магнус промычал в знак согласия и продолжил: - И вообще, несчастные случаи, болезни, смерть, в конце концов – их никто не отменял. Это значит, что я могу добраться до Антарктики к своему соулмейту, но, к тому времени, как я туда доберусь, он, возможно, уже умрет! - Точно. Именно поэтому понятие родственных душ – это глупости. Какое-то мгновение они сидели в полной тишине, пока ее не нарушило сдавленное хихиканье, доносившееся с кровати. Изабель спрятала лицо в подушку, ее всю трясло от смеха. - И что же тебя так рассмешило, Иззи? – спросил Алек. Ему ответила Клэри, даже не пытаясь скрыть широкую улыбку во все лицо. - Ты ведь знаешь, что бы сказали некоторые, увидев, как вы с Магнусом заканчиваете друг за друга предложения? - Что? – спросил Магнус в замешательстве. - Они бы сказали, что вы родственные души.