Паспортный стол.

Прозрачный прохладный воздух был наполнен запахом свежераспустившейся зелени. Весна только начинала проявлять себя, хотя март уже подходил к концу. А если быть точным, то это был его последний день, тридцать первое число. Скоро в права должен был вступить самый весенний и многообещающий месяц — апрель. По пустому тротуару, по совсем ещё не шумной окраине города быстро шёл парень. Было раннее утро. Он явно куда-то спешил. Его спешка была совсем не интересна чирикающим птицам, деревьям со свежей листвой и самой весне, которая так и говорила: остановись, оглянись вокруг, это утро такое чистое и словно бы обещает какую-то новую мечту, новую жизнь! Но нет, парень всё так же спешил, и не слышал ни пения птитц, ни шелеста листвы, ни стука колёс далеко проезжающего поезда. Что же заставило его так торопиться?        Давайте посмотрим на него повнимательней. Среднего роста, крепко сложенный молодой человек с серо-зелёными глазами и тёмно-каштановыми растрёпанными волосами. Вчера, тридцатого марта, ему исполнилось двадцать лет. Звали его Эрен Йегер. Он — обычный студент какого-то технического института. И спешил он по такой же обычной и совсем не интересной причине. Заканчивался первый курс, а ему как раз стукнуло двадцать. И, как всем известно, в двадцать лет приходит пора менять паспорт. Эрен ненавидел любую возню с документами, это было для него пыткой, начиная от проставления собственной подписи на почтовых квитанциях и заканчивая тягомотной вознёй с документами на иностранную визу. Потому-то и спешил он, встав с утра пораньше, не куда-нибудь, а в паспортный стол. Так как помимо бюрократической возни Эрен ненавидел ещё и всяческие конторы с очередями, он решил избежать хотя бы одного из всех этих зол.        Повернув за угол, перед его взглядом предстала обшарпанная железная дверь с решёткой и на удивление ровненько наклееным объявлением:                     «ПАСПОРТНЫЙ СТОЛ Часы работы: пн.-пт. 9:00 — 18:00»               Парень взглянул на наручные часы: они показывали без пятнадцати минут девять. В его голове промелькнула мысль о том, что зря он так торопился. Ведь теперь придётся стоять под дверью, так как здесь не оказалось даже лавочки. Нервное напряжение не дало парню стоять на месте: он не понимал, отчего так волнуется, ведь нужно было всего лишь отдать свой старый паспорт, новую фотографию и ещё кое-какие бумажки какой-нибудь безразличной ко всему на свете пожилой работнице конторы. Как же ему непонятны все эти хождения по куче разных заведений в наше время Интернета и всяческих технологий! Но ничего не поделаешь, система есть система, а без паспорта он не сможет получать стипендию, как и, естественно, быть полноправным членом общества. За такими скучными мыслями и шатанием туда-сюда перед железной дверью и прошло его непонятно почему настолько нервное пятнадцатиминутное ожидание. Неожиданно для Эрена в двери что-то щёлкнуло. Он снова посмотрел на часы: было ровно девять, секунда в секунду. Приятно удивившись такой точности, парень оглянулся, и, решив, что ему не показалось, нажал на дверную ручку. Тяжёлая железная громадина поддалась, и перед его взглядом предстал полутёмный коридорчик. Эрен оглянулся. На полу постелен старый, сильно потёртый линолеум, на окнах висел ещё видевший Сталина тюль, а стены покрашены какой-то неопределённого цвета светленькой краской. Казалось бы, ничего особенного. Но, оглянувшись второй раз, он отметил себе нетипичную для таких мест чистоту и свежесть. Казалось, ни в воздухе, ни на полу, ни даже на этом старом и ветхом тюле не было ни пылинки. Это показалось ему странным, но, вспомнив, зачем он пришёл, наш герой немного робко двинулся по коридору вперёд. И сразу же он увидел, что дальше коридор поворачивает и заканчивается занавешенным точно таким же тюлем окошком. Под окошком стоят два покосившихся от времени деревянных откидных стула, которые раньше наверняка стояли в каком-нибудь местном доме культуры или дворце молодёжи.        Замешкавшись, Эрен понял, что не знает, в какую именно дверь ему нужно. Он осмотрелся снова: слева от него было две явно запертые деревянные двери, а за поворотом коридорчика — ещё две, точно такие же. В мыслях у парня пробежало сомнение: может быть, никто ещё не пришёл, а дверь оказалась открытой по какой-то странной случайности? Эрен считал себя человеком, притягивающим к себе странные и нелепые ситуации, и он бы ничуть не удивился, если бы так оказалось и сейчас. Как только он повернулся, чтобы выйти из подозрительно тихого помещения конторы, до его слуха долетел едва уловимый шелест, будто бы кто-то перелистнул бумажную страницу. Эрен остановился и прислушался: да, определённо, в здании кто-то был, и этот кто-то находился в одной из дверей за поворотом коридорчика. Немного осмелев, он двинулся в сторону источника звука, и дойдя до места, он увидел, что одна из дверей закрыта неплотно. Эрен сделал глубокий вдох и осторожно в неё постучал. Шелест затих. Эрен подумал, что постучал слишком тихо, и уже хотел было сделать это повторно, как вдруг из-за двери прозвучал спокойный, глубокий и немного резковатый мужской голос.         — Войдите. — сказал он.        Наш герой решительно открыл дверь и застыл на пороге:        Из-за большого деревянного письменного стола на него усталым взглядом смотрел слишком молодой для такого места мужчина. На нём была какая-то простая голубоватая рубашка, а остриженные, будто бы под горшок, тёмные волосы спадали ему на лицо. Утренний свет из окна за его спиной красиво падал на стол и на фигуру самого мужчины, словно бы превращая всё это в какую-то статичную постановку для искушённого живописца. Усталый взгляд мужчины не выражал раздражения, и казалось, что он уже ничего не ждёт не только от самого Эрена, но и от этого мира в целом. Что-то в этом самом взгляде и заставило посетителя остановиться, как вкопанного: тёмно-серые глаза странного работника паспортного стола смотрели прямо в душу.         — Ну, чего встали? Проходите. Какой у вас вопрос? — спросил мужчина.        — Мне…мне паспорт нужен…  — неуверенно ответил Эрен.        — Утерян или пора менять?        — Менять, вот как раз вчера мне исполнилось двадцать.        — Ясно, присядьте.  — мужчина указал на старый, как и вся мебель в кабинете, деревянный стул с потёртым красноватым сиденьем и спинкой. Стул стоял боком к письменному столу, и, как только оробевший Эрен опустился на него, его лицо оказалось прямо напротив лица таинственного сотрудника.        Нет, Эрен сам по себе вовсе не робкий. Даже наоборот: его характер отличается экспрессивностью и порывистостью. Если какая-то идея вдруг захватывала его разум и чувства, то он полностью отдавался ей и окружающие называли его из-за этого чуточку неуравновешенным. Но при этом он всё равно оставался рассудительным и оценивал ситуацию и свои возможности довольно объективно.        Родившееся по пути в контору необъяснимое нервное напряжение внутри Эрена будто бы нарастало. Он решительно не понимал, что могло так выбить его из колеи привычной уверенности. Эрен поднял глаза. В волосах сидящего напротив мужчины играли солнечные лучи. Его лицо было спокойно и сосредоточено, он что-то писал на только что вынутой из стопочки бумаге. Нечто завораживающее было в этом простом и в то же время необычном зрелище. На мгновение странный работник поднял на своего посетителя взгляд: Эрена как будто пригвоздило к стулу, все его конечности налились свинцом, а в голове произошло что-то наподобие взрыва Царь-бомбы. Он поспешил отвести взгяд, чтобы мужчина не подумал, что парнишка его рассматривает. Внутри у Эрена всё было вверх дном: что происходит? Он ведь всего-то пришёл сдать документы. Эрен отчаянно пытался списать своё теперешнее волнение именно на цель своего визита. Незнакомец попросил у посетителя паспорт и необходимые бумажки. Дрожащей рукой Эрен выполнил его просьбу. Передавая эти несчастные листочки, он, нечаянно, едва заметно коснулся руки мужчины. И словно бы разряд тока прошёлся от этой точки соприкосновения по всему телу ошеломлённого собственным состоянием Эрена.        Мужчина же, казалось, сохранял спокойствие и продолжал вписывать данные Эрена в бумажку.        — Проверьте всё, пожалуйста, и поставьте внизу дату и подпись. Там, где карандашом стоят галочки. Это расписка о сданных вами документах. — произнёс сотрудник, передавая Эрену бумажку.        Быстро пробежавшись по ней глазами, Эрен невольно задержал взгляд на поле «документы принял», возле которого стояла аккуратненькая закорючка подписи работника паспортного стола. Ривай Аккерман. — Так вот, значит, как его зовут… — промелькнуло у Эрена в голове.        Передавая бумажку назад, Эрен побоялся снова нечаянно коснуться руки мужчины и держал её за самый краешек.        — Всё верно. — предательски неуверненным голосом произнёс при этом парень.        — Хорошо. Через месяц приходите сюда за готовым документом. Расписка остаётся у вас, с ней вы приходите за своим паспортом.  — произнёс мужчина, не взяв протянутый Эреном листочек.        — Я могу идти? — спросил несчастный от неопределённости происходящего с ним Эрен.        — Да. — коротко ответил, как Эрен теперь знал, Ривай Аккерман.               Эрен не успел оглянуться, как оказался на улице. Он так боялся снова встретиться с загадочным Риваем взглядом, что, нелепо попрощавщись, как можно скорее вышел из паспортного стола. Сосуды в его голове будто готовы были взорваться, в глазах темнело. Эрен не мог больше стоять и испугался, что упадёт прямо на асфальт. Парень неуклюже присел на пыльный бордюр на подъезде к той самой тяжёлой железной двери проклятого места. Почему он испугался снова взглянуть на мужчину? Эрен жалел об этом и в тоже время был рад, что не решился.        Неопределённость давила изнутри и словно разрывала душу на части. Несчастный парень не понимал, что происходит. Голова кружилась, учащённое сердцебиение мешало дышать. Эрен не мог поверить, что всё это происходит из-за того темноволосого работника паспортного стола. К горлу подступала тошнота. В глазах темнело.        Поддавшись неведомо откуда взявшемуся внутреннему порыву, Эрен закрыл глаза и, обратившись к своей памяти, отчётливо представил тишину чистого кабинета, кружащиеся в воздухе одинокие случайные пылинки. Парень видел перед собой как наяву переливающиеся в солнечных лучах тёмные волосы, длинные ресницы, прямой нос и уставшие глаза причины своей необъяснимой лихорадки. Эрен снова почувствовал на себе ощущение спокойствия и усталости от жизни, которое сквозило в тех тёмно-серых лучистых глазах. И в этот самый момент странное недомогание полностью отступило, сердцебиение вернулось в привычный ритм, дыхание стало ровным и глубоким. Эрену неудержимо захотелось узнать этого человека. Узнать, чем он живёт, что заставляет его спокойные, безучастно прикрытые глаза широко распахиваться и чувства трепетать. Его тянуло обратно. На тёплой, наполненной разнообразными звуками улице, прохладный и освещённый одним лишь окном тихий кабинет, чью тишину нарушает лишь еле слышное шуршание бумаги, казался чем-то нереальным. Эрен приложил руку ко лбу: горячо. Только теперь он вспомнил о зажатой в руке расписке. Опустив взгляд, Эрен стал рассматривать на выведенные ровным почерком два слова: Ривай Аккерман. Лучи утреннего солнца играли в листве, и на всё ещё сидящего на бордюре парня падали причудливыми зайчиками, играя на волосах, на плечах и на заветной бумажке с именем таинственного сотрудника. Эрен смотрел на имя, и словно бы видел за ним что-то большое и значимое. Однако, проведя рукой по волосам, постепенно пришедший в привычное состояние Эрен решил, что подобную дурь нужно выкинуть из головы. Он встал, отряхнулся, и не оглядываясь пошёл по весенней залитой солнцем улице к своему дому.               Ночью ему не спалось. Дважды он просыпался и дважды понимал, что во сне видел его. Не помнил, в каком виде, не помнил, о чём они говорили и говорили ли. Но Эрен твёрдо осознавал, что воспоминания и мысли о странном мужчине не отпускали его даже во сне. Странном? Почему Эрену он казался странным? В его облике не было ничего необычного, а про характер наш герой знать не мог: они перемолвились лишь несколькими формальными фразами. Нет, не это было странным. Странным было то, как всё внутри Эрена вспенивалось, будто море во время шторма, стоило ему вспомнить глубокие серые глаза Ривая.        Нестерпимо хотелось взглянуть в них снова, хотелось услышать его голос. И в то же время Эрену было страшно. Что за чувства ожили в нём из-за этого человека? Раньше парень такого не испытывал, и ему было не по себе.        Лучший друг, Армин, заметил перемены в эмоциональном и довольно разговорчивом ранее Эрене. Несколько раз попытавшись выяснить, что случилось, мальчик оставил все попытки и решил не тормошить друга, продолжая за ним приглядывать. Эрен стал тихим и будто бы ушёл в себя. Иногда он вставал и ходил кругами, сжимая в руках какой-то лист. Армин пытался выяснить, что за бумажку постоянно держит при себе Эрен, но тот никому не позволял к ней притронуться.        Несчастного Эрена ни на минуту не покидал образ темноволосого мужчины. Весь апрель парень не находил себе места, то срываясь и готовясь напрямик побежать в паспортный стол, чтобы хоть издалека посмотреть на Ривая, то угрюмо смотря сквозь предметы и пытаясь понять, что же с ним творится. Приближающийся визит в проклятый паспортный стол и волновал, и успокаивал его: он снова увидит Ривая, снова с ним заговорит. Возможно спросит что-то, не относящееся к предмету визита. Предстоящую встречу Эрен прокручивал в голове не раз. То он боялся, что так ничего и не сможет сказать, вновь поддавшись той лихорадке, то храбрился и уверял себя, что обязательно поговорит с незнакомцем.               И вот, этот день. Третье мая, утро, тот же тротуар, то же утреннее солнце и щебет птиц. Эрен снова чуть не бежит к паспортному столу, пытаясь всеми силами подавить в себе накатывающее волнами нетерпение.        Снова железная дверь, снова бумажка на ней, и вдруг глаза его видят ещё один листок:        «Выдача готовых документов производится с 14:00 до 18:00».        Нет, не может быть. Эрену не хотелось ждать ещё пять часов, ведь он ждал уже больше месяца. Волнение росло. Делать нечего, молодой человек двинулся в сторону городского парка. Домой ему не хотелось: невыносимо было больше сидеть и ждать, невыносимо хотелось поскорее попасть в прохладную тишину кабинета Ривая Аккермана. Эрен стал шататься по городу, заходить во все магазины, во все ларьки и на все детские площадки, которые попадались ему на пути. При этом он постоянно смотрел на часы. От жары ему было ещё хуже: кровь безжалостно приливала к голове, было душно.        И вот, без десяти минут два он снова у заветной, опостылевшей всего за два раза двери. Сердцебиение снова мешает дышать, он нажимает на ручку и входит внутрь.        Тот же коридор, та же чистота. Но уже не так тихо, как первый раз. Двери в первой части коридора открыты, из-за них слышатся энергичные женские голоса, наперебой что-то галдящие. Напротив них стоят какие-то люди. Эрен, замешкавшись, идёт дальше. За поворотом коридорчика тоже слышны голоса. Он видит уже знакомое окно, старые стулья и каких-то неопределённого возраста женщин, сидящих на них. Одна уставилась в газету, а вторая посмотрела прямо на растерявшегося парня.        — Вы получать? За мной будете! — похожим на лягушачье кваканье голосом ответила она на его немой вопрос.        Эрен кивнул и встал возле стенки, изо всех сил пытаясь сдержать волнение. И тут из кабинета героя всех его мыслей высовывается базарного вида женщина, надменным взглядом окидывающая всех присутствующих.        Сердце Эрена дрогнуло: что, если его сегодня нет? Что, если все дни ожидания впустую? Но, решившись не впадать в панику, он взял себя в руки и набрался смелости спросить.         — Можно ли получить сегодня паспорт? Мне тут месяц назад мужчина сказал к нему подойти…он сегодня принимает? — Ответа не последовало.        Тётка засунулась обратно в кабинет, так и не удостоив Эрена чести быть замеченым. Мысли смешались. Что если всё это было не наяву?        Вдруг внимание к себе привлёк какой-то шум за поворотом коридорчика. И в мгновение ока оттуда вышел Ривай, держащий в руках трёхлитровую банку с водой. Он оказался ниже, чем Эрену представлялось. Но до этого он видел мужчину только сидя, и о росте его сказать ничего не мог. Тем временем, неожиданно злобный Ривай внёсся в кабинет, со всей силы хлопнув дверью и расплескав немного при этом свою воду. Глаза Эрена непроизвольно округлились. Выполинив свою странную миссию, Ривай высунулся из кабинета и хмуро окинул всех ожидающих аудиенции отсутствующим взглядом. Столкнувшись глазами с Эреном, он едва заметно кивнул ему и произнёс:         — Заходите в порядке очереди.        Тучная тётушка с газетой поднялась со скрипом с насиженного места и с достоинством прошла в заветную дверь.        Эрена уже начинало трясти. Он не мог поверить в то, что Ривай здесь, и, он просто не мог ошибаться, помнит его! Вот и всё, уже скоро, скоро он заговорит с ним.        За дверью послышался шум. Эрен услышал, как Ривай поднял на кого-то голос. Вдруг дверь распахнулась и в коридор выбежала та самая, базарного вида, но теперь откровенно разъярённая тётка. Задев Эрена плечом и гневно сопя, она словно вихрь пронеслась по коридору и скрылась за повортом. Тишина. Вышла тётушка с газетой и следом за ней вошла лягушачья, после которой наконец настанет его, Эрена, очередь! Несколько волнующих минут. Вот поворачивается ручка двери, женщина выходит, и, глядя на замаявшегося парня, произносит своим напоминающим кваканье голосом:         — Проходите же!        Кивая, Эрен решительно открывает дверь, так часто видевшуюся ему весь этот долгий месяц. Снова та самая тишина чистого полупустого кабинета. Но на этот раз солнце светит ярче. Полдень прошёл, и жара спадала. Ему стало на удивление спокойно и хорошо. Он поднял глаза на человека за письменным столом. Как и тогда, он сидел, сколнившись над очередной бумажкой. Но этот раз был непохож на предыдущий. Теперь Эрен знал, что если он упустит сейчас шанс заговорить с этим человеком, то больше покоя ему не видать.        — Проходите, садитесь. Вы за паспортом? Кажется, вы приходили в конце марта.        Да, так и есть. Он его помнил. Если бы Эрен знал всё, что творилось в душе у кажущегося таким отрешённым работника паспортного стола, то, возможно, всё было бы иначе…но он этого не знал.        — Да, за паспортом.        Эрен сел на тот же потёртый красный стул и протянул Риваю изрядно замусоленную за этот месяц расписку. Тот молча взял её, пробежался по ней глазами и начал рыться в одном из ящиков своего огромного письменного стола. Руки Эрена сами собой сжались в кулаки, он сделал глубокий вдох и решился заговорить.         — А вы… — Ривай резко поднял на него глаза. К горлу Эрена подступила тошнота, но он взял себя в руки и закончил фразу, глядя прямо на своего собеседника.        — А вы меня помните? — голос его звучал на удивление твёрдо, и он почему-то был уверен, что всё идёт как надо.        — Мало кто приходит ровно к началу работы этого дурацкого заведения. Никто не любит порядок. — попытался отшутиться Ривай. Эрен продолжал смотреть ему в глаза. Будучи ответственным сотрудником, Ривай привык чётко выполнять свои обязанности. Он вытащил из стола старую картонную коробку без крышки, в которой на подобие картотеки были сложены маленькие бордовые книжечки. Порывшись там, он достал один из новеньких паспортов и протянул его Эрену. Беря документ, парень снова коснулся руки Ривая. Но на этот раз что-то заставило его не убирать её. Ривай, в свою очередь, тоже не спешил отдавать Эрену паспорт. Будто бы какая-то неведомая сила задержала их руки в таком положении. На самом деле, это длилось лишь мгновение, но оба ясно ощутили его. Эрен невидящим взглядом посмотрел на паспорт, проверил правильность данных. Да, всё было верно.        Неужели всё? Нет, он не может позволить себе этого. Но Ривай опередил его.         — Вы учитесь? — спросил мужчина. Эрен не растерялся, и на автомате ответил «да». Сейчас ему была безразлична тема разговора, ему хотелось как можно больше оттянуть неотвратимое расставание. Ривай тоже не знал, зачем он спросил это у явно нервничающего парня. Воцарилась неудобная тишина. Ривай не просил его уйти, и сам Эрен тоже не решался встать или же разорвать эту тишину каким-то подобным бессмысленным вопросом. Куда делись из его головы все не раз уже продуманые варианты диалога? Эрен не мог вспомнить ни слова из того, что он говорил в своём воображении собеседнику в столь долгожданном разговоре.        В окно долбилась, нервно жужжа, жирная муха. Её жужжание будто бы озвучивало дребежжащую пустоту в его голове. Он просто смотрел то на муху, то на ветки сирени за окном, то на старые занавески. Ривай вздохнул. Эрен посмотрел на него. Его небольшая фигура за столом снова была как-то невероятно красиво освещена солнцем. Но на этот раз оно светило ярче, и казалось, будто бы из самого мужчины исходит свет. Эрен завороженно смотрел на него. Молчание затягивалось, но не напрягало.        — Эрен, верно? — тихим и почему-то печальным голосом произнёс Ривай.        — Верно. А вы… — начал Эрен, но был прерван на полуслове.        — Ривай. Тебе, наверное, кажется странным, что такой как я работает в паспортном столе?        — Если бы вы не работали здесь, я бы… — голос Эрена снова оборвался. Опять подступила тошнота, участился пульс.        — Встретил бы. Я уверен. — Ривай как будто без слов понял, что именно не договорил парень. Снова воцарилось молчание. И снова тишину нарушало лишь нервное жужжание мухи под потолком и едва слышное тиканье наручных часов Эрена. Они будто бы вторили его сердцебиению, напряжённо набирающему темп.        Вдруг в дверь заглянул какой-то человек. Эрен не видел, кто это был, не слышал, о чём он спрашивал. Но он понимал, что всё это пустое. Он понимал, что только что он обрёл нечто бóльшее, чем когда-либо мог себе представить.        Ривай ответил что-то вошедшему человеку, и тот послушно вернулся обратно в коридор, прикрыв за собой дверь.        — За дверью уже очередь. — отрешённым голосом произнёс мужчина. Эрен понял, что не может больше тянуть, и это был сигнал к действию.        — Вы освободитесь в шесть? — неожиданно для себя спросил он.        — Да. Встретишь меня у запасного выхода с обратной стороны дома. — ответил ему Ривай, будто бы сообщая нечто настолько привычное и обыденное, что даже не нуждалось в дополнительных расспросах. Эрен молча встал и не видя ничего перед собой вышел из кабинета. В коридорчике столпилось уже человек шесть, ожидавших своей очереди в паспортный стол. Все они устремили свои взгляды на него, но ему было всё равно. На душе у Эрена больше не было того волнения, которое мучило мальчика целый месяц. Всё было на своих местах. Он взглянул на часы: они показывали почти ровно пятнадцать часов. И всего три часа до новой встречи.               Эрен вышел на воздух: светило солнце, в мире царила самая настоящая весна. Сделав глубокий вдох, парень пошёл куда глаза глядят, больше не беспокоясь ни о чём. Он шёл, разглядывая прохожих, думая о бессмысленных мелочах и радуясь весне.        Когда время начало приближаться к шести, он повернул в сторону дома, в котором находился паспортный стол. Его шаг ускорился, волнение начало возвращаться. «А вдруг не выйдет?» «Вдруг всё это мне почудилось, приснилось?» Оказавшись в тени листвы сирени, росшей под окнами конторы, Эрен остановился. Вот уже он напротив запасного выхода. Солнце начинало садиться, а тени вытягиваться. Птицы стаями слетались на крыши домов, и всё вокруг тонуло в их щебетании. Небо окрасилось в невероятный оранжево-розовый цвет.        И вот скрипнула дверь. На пороге стоял Ривай. Нет, не приснилось. Всё было правдой, и Эрен знал это.        Мужчина подошёл к нему и молча взял под руку. Так они и пошли, молча, в ту сторону, куда садилось солнце.               Долго ли шли они, о чём они беседовали и беседовали ли, могут знать теперь лишь они сами, улетающие на ночлег птицы, да далёкие, плывущие по закатному небу облака.