неопределенность

      Джеймс, откинувшись на кровать, прикрыл глаза. Эта поза имела название "я не хочу говорить об этом". Стив навис над ним, а оставленные без ответов вопросы будто бы прибавили ему в весе. Кровать скрипнула. - Ты и сейчас не хочешь это обсуждать? - Как только мы поговорим... Все сразу изменится. - не открывая глаз (лишь бы не видеть пытливое выражение лица Роджерса!) отвечает Баки. - Тебя начнет бесить мой смех, а меня то, как ты жуешь. Зачем нам это, Стивен?       Капитан наклоняется к его лицу так, что их носы соприкоснулись. Барнс мгновенно распахнул глаза, и Стив удовлетворенно отпрянул. - Возненавижу, говоришь, твой смех? - с иронией улыбается Стив.       Внешне он спокоен, только напускная непринужденность, с которой он пытается двигаться, выдает его. Роджерс берет со стола яблоко, тем самым разрушая сложившийся натюрморт, и так громко, так смачно кусает его, что капли сока брызнули в разные стороны. - Ты уже вне себя? - не без улыбки спросил Стив. - Сти-ив... - опираясь на локти, Баки приподнялся в кровати.       Роджерс, оставив яблоко на столе, присел на край кровати. Джеймс снова виновато отвел взгляд. - Неужели ты серьезно думаешь, что меня разочарует выбранное тобой тв-шоу или то, что ты начнешь напевать что-то из рекламы в душе?       Баки не ответил, но почему-то ему больше не хотелось рассматривать причудливый узор из складок одеяла. Стив забрался на кровать, устроившись напротив Барнса в позе монаха. Джеймс не мог не улыбнуться. - И уж точно я никогда не возненавижу твой смех. - с искренней улыбкой сказал Роджерс. Их носы снова соприкоснулись.